Ольга Горак

Ольга Горак (урожденная Розенбергер ; 11 августа 1926 - ок. 15 августа 2024) была австралийской писательницей чехословацкого происхождения, пережившей Холокост .

Родился в 1926 году в Братиславе (тогда Чехословакия) . Пироске (урожденной Вайс; 1905–1945) и Хьюго Розенбергеру (1894–1944), она была перевезена нацистами в Освенцим в 1944 году, а затем, в начале января 1945 года, в возрасте 17 лет, в Берген-Бельзен . Она была единственной выжившей из своей семьи. Ее сестра Юдит (1925–1942) была убита в Освенциме в 1942 году. Ее отец был перевезен в Освенцим в 1944 году, а мать умерла на следующий день после освобождения Бельзена британцами 15 апреля 1945 года. Она и ее муж Джон Хорак эмигрировали в Освенцим. Австралии в 1949 году и основал Hibodress , швейный бизнес. В 2000 году она опубликовала свои мемуары «Освенцим в Австралии» .

1939–1942

Ольга Розенбергер родилась 11 августа 1926 года в Чехословакии . и первые 15 лет прожила в Братиславе со своей семьей. В 1939 году в Словакии были приняты Нюрнбергские законы и началась Вторая мировая война . Она и ее старшая сестра Юдит не смогли продолжить обучение в Зивнодом немецкой средней школе « ». Ее заставили носить Звезду Давида на груди . Она сказала: «Мне не было стыдно носить звезду… Я подвергалась опасности на улице, где некоторые люди оскорбляли меня нецензурной лексикой и наносили телесные повреждения».

21 марта 1942 года немцы приказали всем одиноким евреям Братиславы, родившимся до 1925 года, явиться на местный вокзал, чтобы «наконец-то поработать». Сестра Ольги Юдит села в поезд вместе с 999 другими еврейскими подростками и была доставлена ​​в Освенцим , где была убита за две недели до своего 17-летия. Проживая в условиях возрастающих лишений и постоянного страха быть депортированными, родители Горака приняли решение бежать из Словакии и поехать в Венгрию.

Венгрия

Горак и ее семья покинули Братиславу вместе с другими родственниками. Оставшись с сумкой и без документов, Хорак, которой на тот момент было 16 лет, беспокоилась о том, что будет выглядеть толстой в многочисленных слоях одежды, в которые ее одела мать. Это была единственная одежда, которая у нее будет на ближайшие полтора года. Они сели в поезд двумя группами и отправились в Хегьешалом , деревню на границе с Венгрией. Там они встретили гида, который провел их через границу. Они шли всю ночь, прежде чем на рассвете наконец добрались до маленькой венгерской деревни. , они решили отдохнуть в небольшом коттедже Прежде чем сесть на поезд до Будапешта . Они арендовали небольшую комнату под присмотром другой еврейской семьи, Кёнигов. Они так и не узнали об истинном происхождении Ольги, поскольку семья всегда оправдывалась тем, что Хьюго Розенбергеру требовалось лечение в Будапеште. Ольга спала на носилках на полу.

Вернуться в Братиславу

Когда ситуация в Венгрии ухудшилась, отец Горака начал готовиться к возвращению в Братиславу. Путеводитель у них был тот же, что и в 1942 году, и они прошли примерно тот же маршрут. Они сели на поезд и остановились в той же маленькой венгерской приграничной деревне. На выходе из вокзала венгерские жандармы стояли для проверки документов и проездных документов. Хорак и ее родители благополучно прошли через это. Ее тетя Аранка и дядя Джейкоб этого не сделали; их депортировали в Освенцим, а их 15-летний сын Томас продолжал идти. Больше он никогда не видел своих родителей.

В конце августа 1944 года немцы вторглись в Словакию. Двоюродного брата Ольги Евгения, молодого адвоката, работавшего в метро, ​​средь бела дня вытолкнули с третьего этажа здания . С вторжением немцев последовало еще больше депортаций в лагеря смерти. В начале августа 1944 года Горак и ее семье было приказано отправиться в Марианку , другой район за пределами Братиславы. Через две недели группа охранников СС и гвардейцев Глинки окружила здание.

Освенцим

Ольгу перевезли в Середь , пункт сбора словацких евреев, расположенный в 55 километрах (34 милях) к северо-востоку от Братиславы. Там командир Алоис Бруннер развлекался расстрелом пленных наугад. Ольгу, ее родителей, бабушку и еще около 120 человек затолкали в вагон для скота, в котором обычно помещалось восемь лошадей. Хорак не знал, как долго она находилась в поезде до Освенцима, но сказал:

После долгого и, казалось бы, бесконечного путешествия, поезд замедлил ход и остановился. Мы прибыли. Я слышал лай собак и голоса, кричащие по-немецки. Внезапно засовы на наших дверях захлопнулись, и дверь распахнулась. Дневной свет залил нашу темную машину, он ударил нам в глаза и ослепил нас. Как ни странно, среди всех воплей и криков я слышал музыку. Оркестр играл легкие оперные мелодии, «приветствуя» нас. Мне пришло в голову, что эта музыка принадлежала не миру живых, а миру мертвых. Веселые мелодии на самом деле были песнями невероятной душевной боли и безмерной печали. Причудливая природа всего, что я видел и слышал, ошеломила меня. Вокруг вытаскивали людей из машин. Охранники кричали им: Раус раус! — «Уйди, уйди!» Странные фигуры в сине-серой полосатой одежде и кепках бегали вокруг и просили нас оставить багаж на трапе. И все время приходилось все делать в спешке: Шнель, Шнель! — «Быстро, быстро!» Я поднял глаза и увидел железные ворота, над которыми была надпись: Работа делает вас свободными – Свобода через работу .

Хорак прибыла в Освенцим, где она прошла селекцию . Горака разлучили с отцом после того, как они сошли с поезда. Больше она его никогда не видела. Ольга, ее мать и остальные женщины из ее семьи, находившиеся в Середе, были вынуждены раздеться и пройти проверку, устроенную печально известным Менгеле . Горак и ее мать были отправлены вправо; посланные налево были убиты. Она находилась в Освенциме до октября 1944 года. Однажды утром, после Аппеля ( переклички ), Ольге и примерно 1000 другим заключенным-женщинам было приказано не возвращаться в казармы. Она боялась худшего, но, как она выразилась: «В этот момент меня это уже не волновало. Они могли делать то, что хотели».

Курцбах

Горак и ее мать отправили в Курцбах, небольшую немецкую деревню, где было всего несколько небольших невысоких домов и недавно построенный соломенный сарай. Курцбах было холодно, и ей дали только бумажный пакет и серое одеяло, чтобы согреться холодной зимой. Каждый день они ходили в лес и собирали бревна, чтобы солдаты могли прикрыть свое укрытие. Хорак вспоминает: «...Я молился, чтобы пришла помощь либо с небес, либо от союзников». Во время переклички в конце декабря 1944 года заключенным было приказано построить колонны по пять человек в ряд и начать марш. Пройдет много времени, прежде чем они остановятся.

Марш смерти

Хорак все еще был с ее матерью. Они пошли тем же маршрутом, которым шли каждое утро в лес, но вместо того, чтобы повернуть направо в конце деревни, продолжили идти. Они слышали стрельбу и видели над собой самолет — войска союзников были рядом. Охранники СС толкнули их, хотя они были явно слабы. Солдаты сказали: «Любой, кто остановится, будет расстрелян». Итак, все маршировали. Кузены Хорака, Лилли и Труд, были на исходе. Лилли страдала от сильной простуды, высокой температуры и сильной боли в ухе. Они выпали из колонны и сели у дороги. Хорак и ее мать тщетно пытались поднять их, но они не двинулись с места. Хорак сказал: «Они взяли достаточно, и им было все равно, что с ними случилось». Поэтому они продолжали идти, опасаясь худшего. Через час российские военные обнаружили их на обочине дороги.

, Хорак и ее мать прошли почти 375 километров Прежде чем попасть в Дрезден . Там их снова затолкали в открытые вагоны для перевозки скота. Перед отправлением поезда они попали в один из трех воздушных налетов британских Королевских ВВС на Дрезден. «Во время налета мы наблюдали, как бомбы падали, как манна небесная. Мы не испугались, даже когда вокруг нас летала шрапнель...» Через несколько минут после окончания налета поезд снова двинулся с места. Они направлялись в Берген-Бельзен без еды и воды на долгое путешествие.

Берген-Бельзен

Внутри Берген-Бельзена лагерь располагался множеством рядов примитивных бараков вдоль лагерных дорог. Рацион состоял из небольшого количества черной воды, небольшого куска черного хлеба и иногда водянистого супа после ночной переклички. Перекличка продолжалась, хотя остальных заключенных оставили умирать. В последние недели перед освобождением условия стали еще хуже. Их хлебный рацион был сокращен до менее чем одного куска в день, а затем полностью прекращен. Затем, на прошлой неделе, у них прекратилась вода. В лагере по-прежнему оставалось 60 000 заключенных.

15 апреля 1945 года сокамерники Берген-Бельзена выстроились в очередь на перекличку; никто не пришел. Внезапно они осознали ситуацию вокруг себя, услышав шум танков. Охранников СС не было видно. Когда гул стал ближе, они поняли, что это шум британских танков и канадских войск. Через несколько часов после захвата лагеря они привезли ДДТ, чтобы обезвредить выживших. Они также приносили еду и оставляли ее за пределами казармы. Но после многих лет принудительного голодания выжившие были физически неспособны есть даже самые простые продукты без каких-либо последствий. После того, как еда была роздана, британцы создали реестр, чтобы вести учет выживших. Горак и ее матери были выданы карточки «перемещенных лиц» и зарегистрированы как выжившие. Вскоре после выхода из палатки мать Ольги потеряла сознание. «Моя мать пережила Освенцим, марш смерти из Курцбаха в Дрезден, поездку в Бельзен и четыре месяца в этой клоаке, только чтобы умереть через несколько мгновений после того, как ее зарегистрировали как выжившую».

Пост был

Ольга пережила Холокост , но потеряла семью. Ее мать, отец, сестра и бабушка погибли. После смерти матери Ольгу перевели в лазарет лагеря. Оттуда ее перевели в городскую больницу Целле , но перевели обратно, поскольку немецкие медсестры не стали оказывать помощь пациенту-еврею. Когда пришел католический священник из британской армии и захотел совершить последний обряд, она попросила его воздержаться, поскольку она «не католичка» и «не умирала». По ее просьбе священник вместе с раввином организовали ее перевод обратно в лазарет в Берген-Бельзене. Она оставалась там, пока лагерь не сгорел дотла. Затем ее перевезли военным госпитальным поездом в Государственную больницу в Пльзене .

Ольга Розенбергер оставалась в Пльзене до тех пор, пока не выздоровела достаточно, чтобы вернуться в Братиславу, где она встретила своего двоюродного брата Томаса, также сироту. Она остановилась у родственников, семьи Бардос. Жужи, ее двоюродный брат, предложил познакомить Хорака с братом ее подруги Джоном Хораком. Ольга и Джон поженились 9 февраля 1947 года. Джон и Ольга были полны решимости начать жизнь за пределами Европы, вдали от перенесенных ими ужасов. Они подали заявки через обычные каналы и в конечном итоге получили разрешения на посадку, которые позволили им поехать в Австралию. Путешествуя на греческом корабле «Кирения» , они уехали в августе 1949 года и высадились в Мельбурне 16 сентября 1949 года. Из Мельбурна они сразу же отправились в Сидней. Через две недели после приезда Джон и Ольга основали швейную фабрику Hibodress. Хорак жил в Сиднее и был гидом-волонтером в Сиднейском еврейском музее . Она подарила музею несколько своих экспонатов.

15 августа 2024 года было объявлено, что Хорак умер в возрасте 98 лет.

Источники

• От Освенцима до Австралии – мемуары пережившего Холокост , Саймон и Шустер, Сидней: 2000; ISBN   978-0-7318-0958-5