Уильям Томас Торнтон

Уильям Томас Торнтон , CB (1813–1880) был английским экономистом. государственный служащий и автор.

Жизнь

Торнтон родился в Бернеме, Бакингемшир, 14 февраля 1813 года в семье торговца Томаса Торнтона и Софи Зохраб; она была дочерью персидского купца Павла Зохраба, поселившегося в Турции. Отец Торнтона с юных лет активно занимался международной торговлей. Он много лет жил в Константинополе и его окрестностях, преследуя британские торговые интересы. Его отец был также хорошо известен своей книгой под названием «Турция в прошлом и настоящем» (1807 г.), работе, в которой очень подробно описывались социальные, политические и военные институты Османской империи .

Торнтон получил образование в моравском поселении Окбрук в Дербишире и провел три года на Мальте со своим двоюродным братом сэром Уильямом Генри Торнтоном, генеральным аудитором Мальты. С 1830 по 1835 год Торнтон жил за границей в Константинополе у ​​генерального консула Картрайта.

Он был младшим из восьми детей, его отец умер в 1814 году. Впоследствии его воспитывала семья отца, преимущественно его тетя Элизабет Мур.

Карьера

Делопроизводство

В августе 1836 года, имея опыт работы за границей с родственниками, Торнтон получил должность клерка в Ост-Индском доме в его штаб-квартире на Лиденхолл-стрит в Лондоне. По его собственным словам, Торнтона склонила в сторону Ост-Индской компании личная встреча с тогдашним председателем компании сэром Джеймсом Карнаком .

В декабре 1837 года его перевели в морское отделение канцелярии секретаря. Это позволило ему иметь больше времени, чтобы сосредоточиться на других занятиях, особенно на экономических исследованиях и работе. Сообщается, что эта должность стала вакантной из-за безвременной кончины Джона Стюарта Милля отца , Джеймса Милля .

Согласно некрологу Милля, написанному Торнтоном, Милль был во многом ответственен за назначение Торнтона на старую должность своего отца:

Смерть г-на Милля-старшего в 1836 году привела к появлению вакансии в нижней части должности эксперта, на которую я был назначен благодаря доброте сэра Джеймса Карнака, тогдашнего председателя компании, в подарок которому она оказалась. Однако через несколько месяцев меня перевели во вновь созданный [морской] филиал канцелярии секретаря.

Торнтон продолжал подробно рассказывать о своей должности клерка в офисе эксперта и сравнивал ее с опытом Милля в Ост-Индской компании:

Согласно обычному ходу вещей в те дни, новоназначенному младшему нечего было бы делать, кроме небольшого абстрагирования, индексирования и исследования или притворства, что он ищет в записях; но молодой Милль почти сразу же был готов направить депеши правительствам трех индийских президентов по вопросам, которые, во фразеологии Индийского дома, назывались «политическими» вопросами, то есть по большей части вырастающими из отношений между Индией и Индией. упомянутые правительства с «родными» государствами иностранных властителей. Это продолжало быть его делом почти до последнего.

Записи показывают, что Торнтон не составлял никаких депеш в начале своей карьеры, а если и делал, то не подписывал и не парафировал их в офисе. Вполне вероятно, что его ранняя работа в офисе эксперта состояла из более черных задач, в основном административной и канцелярской работы, таких как получение корреспонденции, написание кратких описаний и хранение документов.

Старший администратор экзаменационного кабинета

В 1838 году, перейдя в морское отделение экзаменационной комиссии, Торнтон перешел от неоплачиваемого испытательного срока с стипендией в 80 фунтов в год к годовому доходу в 500 фунтов в год. К 1839 году финансовое положение Торнтона было достаточно успешным, и Ост-Индская компания заставила его внести свой вклад в «Фонд вдов» — пенсионный план, созданный компанией для финансовой помощи вдовам умерших сотрудников посредством обязательных взносов, необходимых для получения более высоких доходов. сотрудники. В 1842 году он начал платить подоходный налог. В 1856 году он был назначен помощником экзаменатора в офисе экзаменатора. В 1858 году он получил должность старшего администратора секретаря Департамента общественных работ Индийского дома. За оба повышения ему повысили зарплату. В качестве помощника экзаменатора он получил повышение с 600 фунтов в год до 900 фунтов в год, а в качестве старшего администратора Департамента общественных работ он получил повышение до 1200 фунтов в год. На протяжении всей своей карьеры он продолжал получать скромные повышения каждые несколько лет. В конце концов, сделав карьеру мандарина в Ост-Индской компании, он смог приобрести недвижимость в Лондоне, состоящую из представителей высшего среднего класса, где и прожил остаток своих дней.

С 1848 по 1856 год генерал-губернатором Индии был лорд Далхаузи . Срок его полномочий ознаменовал время, когда Торнтон смог заявить о многочисленных профессиональных подвигах в своей работе в Департаменте общественных работ Индийской палаты. Далхаузи глубоко верил в развитие государственной инфраструктуры и считал, что это чрезвычайно важный инструмент экономического прогресса для общества. Работы, которые поручил Далхаузи и к которым приложил руку Торнтон, в основном представляли собой проекты развития инфраструктуры, включая улучшение почты, телеграфных и кабельных услуг, а также внедрение программ научного образования. Считалось, что последнее поможет людям оценить и использовать другие технологические достижения со всего мира.

Обязанности Торнтона как помощника эксперта заключались в основном в подготовке проектов отчетов и любых политических документов, касающихся деятельности Ост-Индской компании в области общественных работ. Документы касались строительства железных и автомобильных дорог, каналов, мостов и ирригационных сооружений в Бирме , Индии и поселении Проливов. Документы сначала были распространены по всему индийскому офису, а затем отправлены в центральную администрацию Индии. Однако, прежде чем посылки могли быть отправлены в Индию, они должны были быть одобрены как советом директоров компании, так и контрольным советом, представителем власти парламента. Большое влияние на содержание донесений имели главный экзаменатор и его старшие помощники.

Депеши и протокольные бумаги, которые Торнтону приходилось составлять, составлялись в среднем 10 раз в год. Однако в 1856–1861 и 1870–1872 годах Торнтон написал значительно большее, чем в среднем, количество депеш; в частности, в 1860 и 1861 годах Торнтон сочинил восемьдесят восемь и семьдесят соответственно. С 1856 года очевидно - из-за значительного увеличения подписей и почерка Торнтона в протокольных бумагах и депешах - что его обязанности в Департаменте общественных работ возросли. Содержание депеш, а затем и протокольных документов, варьировалось от одно- или двухстраничных документов, подтверждающих поставки в магазины, продлений государственных должностей и писем-подтверждений, до огромных пятидесятистраничных документов, касающихся серьезных политических вопросов, таких как торговля, оборона и общественная инфраструктура.

Торнтон написал депеши на строительство магистральной дороги Рангун-Пром, которая существует и по сей день. Он составил депешу для южной обороны Сингапура , чтобы защитить британский гарнизон на важных водных путях Индокитая . Торнтон также составлял депеши, касающиеся общественных работ для президентов Бомбея , Мадраса и Бенгалии .

Опубликованные работы

Перенаселение и его решение

В 1845 году Торнтон опубликовал свою первую экономическую работу « Перенаселение и его средство» , в которой основное внимание уделялось колонизации ирландских пустошей и ирландского крестьянства. Торнтон преуменьшал важность эмиграции и не одобрял вмешательство государства, но поощрял раздел земли. В этой работе Торнтон ссылается на работу Милля «Принципы политической экономии» и хвалит ее , а также оспаривает взгляды Джона Рамзи Маккаллоха . в первую очередь, обоснованность сравнения благосостояния средневекового и современного рабочего класса. В январском выпуске Edinburgh Review за 1847 год аргументы Торнтона против этого сравнения подверглись значительной критике.

Эту работу обычно рассматривают как антимальтузианскую . Торнтон утверждал, что Роберт Мальтус «упустил из виду и недооценил тенденцию, согласно которой владение собственностью порождает благоразумие, и, по-видимому, действительно думал, что это качество редко можно найти среди членов рабочего класса, за исключением случаев, когда это происходит под давлением невзгоды." Он утверждал, что для рабочего класса существует «ловушка низкого уровня» в экономическом развитии общества: реалии жизни бедных слишком сложны, чтобы позволить им сосредоточиться на какой-либо реальной перспективе процветания. Торнтон также упомянул конкуренцию; рабочие «слишком многочисленны, чтобы обеспечить себе и своим семьям достойное существование, между ними имеет место конкуренция: каждый, в своем стремлении получить работу, предлагает согласиться на более низкую заработную плату, чем ему требуется для его комфортного существования... То же самое и в этом государстве. любая тенденция к исправлению себя, какой бы точки ни достигла популяция, она может с одинаковой легкостью, по крайней мере, удержаться там».

Торнтон уточнил свое объяснение:

«Рабочий, предлагающий свои услуги по найму, просто предлагает труд на продажу. Никто не обязан принимать это предложение. Никто не обязан ни покупать, ни тем более покупать по какой-либо конкретной цене. ни ему, ни им не может быть предложена никакая цена, которая была бы хоть на йоту более справедливой или справедливой, чем любая другая цена. он согласен взять, а другой дать, и это, и ни на йоту больше, составляет его должное».

Торнтон выступал против аргумента о том, что, если бы бедных вытащили из бедности, они просто стали бы ленивыми и беспомощными, полагая, что внезапный выход из бедности будет способствовать поведению, необходимому для поддержания процветания. Он считал, что простое владение собственностью и выполнение других обязанностей будет способствовать благоразумию и здравомыслию. В период, когда экономические дискуссии были сосредоточены на доктрине фонда заработной платы , Торнтон видел, что заработная плата определяется соотношением между «фондом» и численностью рабочих на рынке, но он оспаривал позицию, согласно которой знаменатель соответствует простым историям. «обнищания» (экономического обнищания).

О законах о бедных

К 1846 году Торнтон, естественно, имел твердое мнение о законах Англии о бедных и опубликовал свои комментарии к ним:

«Нельзя отрицать, что в этом случае норма заработной платы частично определялась ценой продуктов питания, но это может произойти только тогда, когда произвольно вмешиваются обстоятельства, которые естественным образом регулируют цену труда. Когда денежная цена труда если он сможет приспособиться к пропорциям спроса и предложения, то он останется незатронутым никакими изменениями в ценах на продовольствие или на другие товары».

Обращение к крестьянам-собственникам с изложением плана их основания в Ирландии

Более развитые экономические и политические взгляды Торнтон продемонстрировал в своей следующей работе « Призыв к крестьянам-собственникам с набросками плана их основания в Ирландии », опубликованной в 1848 году. Миллю были предоставлены корректуры последней работы Торнтона в качестве любезности другу, и они были выпущены за несколько недель до его собственной « Политической экономии» , в которой содержались элементы последней работы Торнтона. К 1874 году эта работа уже давно не издавалась, однако из-за принятия нового Закона о земле в Ирландии 1870 года работа Торнтона вновь стала актуальной и была переиздана. Он был опубликован с двумя дополнительными главами: «Социальные и моральные последствия крестьянской собственности» и «Ирландия: прогноз 1873 года». Торнтон считал, что в идеале национализм ирландских земель был бы наиболее выгодным и что замедление развития частной собственности было бы неизбежным злом.

О труде

В 1869 году Торнтон опубликовал свою первую работу в области экономики с тех пор, как покинул Политико-экономический клуб. О труде, его неправомерных требованиях и законных взносах; его «Актуальное настоящее и возможное будущее» считалось его возвращением. Книга была дважды рецензирована в The Fortnightly Review Джоном Стюартом Миллем. Он отнесся к этому с сочувствием, считая, что взгляды, выраженные в книге, во многом расходились с собственными взглядами Милля. Считается, что личные отношения Торнтона с Миллем и желание Милля побудить своего друга снова вступить в борьбу в экономической сфере заставили его написать две рецензии на книгу Торнтона.

Рецензия Милля на книгу «О труде» сама была рецензирована редактором Macmillan Company, и в этой рецензии второго порядка утверждалось, что Милль полностью осознавал, что книга вызовет споры:

«Я думал о книге Торнтона. Следующие соображения подводят нас к делу.

Свидетельство Милля не могло быть раскрыто на поверхности книги. Даже если бы Оно и могло, сейчас это было бы не так уж эффективно, хотя и могло бы стать таковым. Книга Торнтона не того размера и калибра, чтобы быть стандартным произведением или учебником. Она уже была опубликована в «Фортнайтли ревью», и исследователи экономических вопросов, которые в противном случае купили бы ее, теперь с ней знакомы.

С другой стороны, очень весомым является тот факт, что эта тема вскоре станет темой дня - и, вероятно, будет оставаться таковой в течение значительного времени; и все, что имеет к этому отношение, будет принесено. А Торнтон — авторитет в экономике, как автор «Воззвания в защиту крестьян-собственников». Я думаю, что это будет рискованно , хотя эта книга будет хорошо смотреться в вашем списке».

Другие рецензии и отзывы о «О лейбористской партии» были обнародованы в последующие месяцы. Кэрнс сказал, что, по его мнению, « О лейбористской партии» — это своего рода «потрясающая трещина, которая потрясает мир политической экономии».

«О лейбористской партии» получила плохую оценку как неточная статья знаменитого немецкого экономиста и интеллектуала Лухо Брентано . Брентано в своем эссе «О профсоюзах и профсоюзах» свидетельствовал, что глава Торнтона о происхождении профсоюзов была «неисторической».

Второе издание книги Торнтона « О труде» включало новую, дополнительную главу, в которой он описывает сотрудничество как «предназначенное для того, чтобы в какой-то отдаленный момент породить здоровый социализм, превосходящий самого себя во всех своих лучших качествах, как он сам превосходит своего родителя». Торнтон также предупредил, что период беременности «нельзя резко сокращать».

В 1870 году «О труде» был переведен на немецкий язык и опубликован Генрихом Шраммом. В 1894 году Ричард Бурдински перевел и опубликовал книгу «Производственный кооператив как средство возрождения рабочего класса». Критика экономической реформы Торнтона-Лассаля .

Индийские общественные работы

В 1875 году Торнтон вернулся к своей первой и любимой любви – в сфере экономики – и в центре его аргументов стояли системы землевладения. Его новейшие аргументы сопровождались ирригацией и многочисленными «артефактами» «бюрократических рычагов контроля и экономического развития». Последней работой стала книга под названием « Индийские общественные работы и родственные индийские темы» . В книге также освещаются разногласия в Индии по поводу развития железных дорог по всей стране, судоходных каналов и телеграфных проводов, проходящих от города к городу. Это также было огромным одобрением и призывом к созданию государственного образовательного учреждения, которое стало бы основой процветающего индийского коммерческого рынка и, в свою очередь, обеспечило бы «инфраструктуру, в которой работают рынки». В дополнение к этим тогдашним индийским проблемам Торнтон рассказал о своем собственном опыте и проблемах в Индийском доме и предложил решения. Его объяснение финансируемых государством проектов по развитию инфраструктуры Индии по сравнению с решением частного инвестора заключалось в том, что «среди его достоинств он рассматривает поздний классический аргумент в пользу законного проведения общественных работ, предполагая, что рыночные нормы прибыли могут быть неадекватным ориентиром для выбора». проектов в более бедных или менее развитых странах: там второй раунд последствий привлечения «холостого капитала» может более чем компенсировать затраты на то, что изначально казалось бесперспективным проектом».

В книге «Общественные работы Индии » Торнтон продолжил свой аргумент против идеи, которая обсуждалась в то время: призыва к частным инвестициям, чтобы помочь индийскому правительству развивать железнодорожную инфраструктуру, и идеи о том, что доход инвесторов будет гарантирован. Это называлось «Планом Далхаузи», и Торнтон утверждал, что он обеспечит «стоимость за милю намного выше, чем при прямом государственном строительстве». В докладе «Общественные работы Индии » Торнтон рекомендовал индийскому правительству взвесить варианты многочисленных и разнообразных «схем сотрудничества для решения проблем мотивации и контроля труда».

«Ирригации считаются средством предотвращения голода в Индии»

22 февраля 1878 года Торнтон произнес речь, посвященную своей последней публикации, статье под названием «Ирригации как средство предотвращения голода в Индии». Торнтон прочитал свою статью перед Обществом искусств.

Неэкономические работы

Старомодная этика и метафизика здравого смысла

книга Торнтона « Старомодная этика и метафизика здравого смысла» В 1873 году была опубликована . Эта работа преследовала интеллектуальные темы, отличные от экономики. Том состоял из ряда эссе, в которых резко критиковались взгляды и мнения многих уважаемых философов и интеллектуалов. Дэвида Юма призывали вместе с Томасом Генри Хаксли и утилитаристским движением в целом.

Литература и стихи

В 1854 году Торнтон написал стихотворение под названием «Осада Силистрии», которое было опубликовано в течение года. Он продолжал писать стихи и задумал сборник стихов под названием «Современный манихейство, утопия лейбористов и другие стихотворения », опубликованный в 1857 году. В 1878 году был опубликован перевод Торнтона «Слово за слово из Горация», который представлял собой буквальный стихотворный перевод стихотворения Горация. Оды .

Отношения с Миллем

Отношения Торнтона с Джоном Стюартом Миллем считаются поистине уникальными, учитывая, что в большинстве споров они часто расходились во мнениях. Однако их общее место работы, страсть к экономике и философии, а также непрекращающиеся дискуссии на эти, иногда переплетающиеся темы, сделали их хорошими друзьями. Согласно мемуарам Торнтона, хотя он мог узнать Милля в лицо возле Индийского дома, у него не было реальной возможности поговорить с Миллем до тех пор, пока в 1846 году он не прислал ему копию своей книги «Перенаселение» :

«Через день или два после того, как он вошел ко мне в комнату, чтобы поблагодарить меня за это, и в течение получасового разговора, последовавшего за этим, возникла, уже с рождения взрослая, близкая дружба, которой, как мне кажется, я не слишком хвастаюсь заявив, что это было одинаково искренне и пылко с обеих сторон, с тех пор в течение следующих десяти-двенадцати лет редко проходил день без того, чтобы, если я не заходил в его комнату, он не приходил в мою и часто рассказывал мне, что он сказал. вошел, что ему нечего сказать особенного, но, имея в запасе несколько минут, он думает, что ему стоит немного поговорить».

Их отношения отличались высоким обоюдным уважением. Эти отношения принесли им пользу не только на личном уровне, но и на их карьере интеллектуалов; В панегирике Торнтона Миллю говорилось, что их «рабочие отношения переросли в близкую дружбу, которая обогатилась обсуждением многих философских, интеллектуальных и экономических вопросов».

Считалось, что Торнтон своим интеллектуальным положением в обществе отчасти обязан дружбе с Миллем. Например, в 1850 году Милль написал опубликованное письмо редактору Вестминстерского обзора , назвав Торнтона одним из участников работы и аргументов в целом. Милль превозносил достоинства Торнтона как человека и интеллектуала в нескольких источниках, в том числе в письме, отправленном Джону Эллиотту Кэрнсу , назвав Торнтона «человеком, которого я особенно люблю и уважаю».

В 1867 году Милль написал Торнтону письмо о новейшей работе Торнтона « О свободе» :

«Я только что закончил вашу главу в «Двухнедельнике» и изложил свои наблюдения, пока мой разум полон ее содержания. Я считаю, что ее исполнение превосходно и является хорошим предзнаменованием успеха книги... Я ожидаю, что последующие главы будет одинаково хорошо выполнено, и что я приду к согласию со всеми или большинством ваших практических выводов. называемой справедливостью, отличной от общей полезности... я не только не допускаю какого-либо стандарта права, который не черпал бы свой единственный авторитет из полезности, но я отмечаю, что в таких случаях противник всегда может найти какую-то другую максиму справедливости, равную по авторитету но это приводит к противоположным выводам... Я решительно заявил о недостатках, которые нахожу в вашей главе. Мне потребовалось бы немало места, чтобы изложить все хорошее, что я нашел в ней. Упомяну только одно: она будет очень полезной. продолжая то, что можно назвать эмансипацией политической экономии - ее освобождением от доктрин старой школы (теперь подхваченных состоятельными людьми), которые трактуют то, что они называют экономическими законами, спросом и предложением, например, как если бы это были законы неодушевленной материи, не подлежащие изменению воле людей, из чувств, интересов и принципов действия которых они проистекают. Это одно из странных умственных заблуждений, которым рано или поздно будут удивляться, и вы очень помогаете в хорошей работе по его устранению».

Это показывает, что, хотя у них были разногласия в экономических и политических взглядах и философии, Миллс все же нашел способ поддержать работу Торнтона не только воодушевляюще, но и на фундаментальном экономическом фундаментальном уровне. Милль смог как публично, так и лично поддержать книгу Торнтона « О лейбористской партии» , не поступаясь при этом своими убеждениями; Милль считал, что «политические цели были фундаментально разумными» и что «необходимость в кратком тексте, рассматривающем теорию юнионизма, была неизбежна».

Непопулярность среди современников

Торнтон на протяжении всей своей карьеры изо всех сил пытался завоевать уважение и признание своих аргументов. Большая часть экономического сообщества того времени осудила его позицию в этой области. В поддержку этого вывода были собраны комментарии Политически-экономического клуба, включая один примечательный отрывок из книги Лесли Стивена :

«Я терплю муки проклятые от этого богом забытого Торнтона, который надоедает о спросе и предложении...Он неплохой парень, но сейчас я ненавижу его как яд».

Еще одна заметная критика Торнтона прозвучала в письме Л. Х. Кортни, адресованном сэру Луи Маллету :

«Дорогой Маллет,Я разделяю ваше сожаление по поводу очевидного упадка приличия в Политико-экономическом клубе. В прошлую пятницу нарушения правил поведения были, к сожалению, заметны. Один офицер не должен придираться к другому, но правда в том, что наш казначей обычно слишком пренебрежительно относится к другим взглядам, кроме своего собственного - нередко шире, чем его собственный, - и эта черта с годами не ослабевает. Учитывая его резкое пренебрежение и склонность Торнтона к ворчливой раздражительности, время от времени должны возникать недовольства, и единственный способ сдержать их - это следить за вами и другими членами так часто, как вам удобно, и не обращать на них внимания, спокойно соблюдая правила дебатов.

Сэр Дж. Макдоннел назвал Торнтона «подрывным революционным влиянием», но «полезным растворителем, [который] обладал искусством ставить вопросы, приводящие в замешательство догматический дух, и у него было умеренное видение будущего мира – больше вопросов, чем он сам мог ответить».

Торнтон взял восьмилетний перерыв в работе Клуба политической экономии; легко предположить, что этот клуб возник из-за того, что его не любили. За это время Торнтон написал стихотворение, адресованное Джону Стюарту Миллю, в котором выражает свое недовольство политической экономией:

«Дорогой Милль, чью дружбу любезно подчеркни
Одобрил мою первую работу и поощрил ее.
Едва ли вы спросите, почему, обратившись к старым исследованиям,
Имя мое неизвестно, пенсия еще не заработана.
Проблемы заумные и жесткие, больше не пытаюсь,
Темной политической экономии.
Больше не копать в серьезной диссертации
Чтобы проследить источник «перенаселения»,
Ни публиковать, какое скрытое сокровище лежит
Глубоко в почве «Крестьянской собственности».

Поэзия повсеместно считалась не сильной стороной Торнтона; однако это конкретное стихотворение дает некоторое представление об интеллектуальном смятении, которое он переживал. Торнтона бессердечно критиковали за опубликованный им перевод стихов Горация ; Критик, профессор Робинсон Эллис , резко заметил, что у Торнтона «недостаточный слух и нехватка метрического понимания». Критик продолжил двусмысленным комплиментом, заявив, что в стиле Торнтона есть «причудливость семнадцатого века». Было очевидно, что Торнтон не окажет интеллектуального влияния на мир своей поэзией.

Дальнейшая жизнь и его смерть

Торнтон прожил последние годы своей жизни на Кадоган-Плейс недалеко от Слоун-стрит . С удовольствием он получил уважение и компанию своих старых коллег из Индийского Дома. В 1878 году он перевел классическое произведение римской литературы , которое было опубликовано, — том под названием «Слово за слово» Горация . Судя по личному состоянию Торнтона в восемь тысяч фунтов, полученному после его смерти, он жил комфортной жизнью бюрократа среднего ранга, принадлежавшего к среднему классу.

Торнтон умер в своем доме на Кадоган-Плейс 17 июня 1880 года.

Ссылки

• Норгейт, Джеральд ле Грис (1898). «Торнтон, Уильям Томас» . В Ли, Сидни (ред.). Словарь национальной биографии . Том. 56. Лондон: Смит, Элдер и Ко. с. 310.
• Экономика науки без усилий? , Филип Мировски, Duke University Press, 2004 г.

Внешние ссылки

• «Торнтон, Уильям Томас» . Британская энциклопедия (11-е изд.). 1911.
• Работы Уильяма Томаса Торнтона в Project Gutenberg
• Работы Уильяма Томаса Торнтона или о нем в Internet Archive
• Работы Уильяма Томаса Торнтона в LibriVox (аудиокниги, являющиеся общественным достоянием)