Джорджио Паллавичино Тривульцио

Джорджио Паллавичино Тривульцио
Джорджо Паллавичино Тривульцио , Аристид Калани, 1861 г.
Рожденный	Джорджио Гвидо Паллавичино Тривульцио 24 апреля 1796 г. Милан , Миланское герцогство , Ломбардия (под контролем Австрии)
Умер	4 августа 1878 г. Кастеджио ( Павия ), Ломбардия , Королевство Италия
Род занятий	Патриот (итальянский активист объединения Политик Сенатор
Родители	Маркиз Джорджио Пио (отец) Графиня Анна Безоцци (мать)

Джорджио Паллавичино Тривульцио (24 апреля 1796 — 4 августа 1878) был ломбардским аристократом, который стал давним активистом-патриотом и политиком. Он последовательно поддерживал объединение Италии между 1820 годом и его завершением.

Биография

Происхождение и ранние годы

Герб дома Паллавичино Тривульцио.

Джорджио Гвидо Паллавичино Тривульцио родился в аристократической семье в Милане примерно за год до включения северной и центральной Италии в растущую массу территорий, которые несколько лет спустя были реконфигурированы и переименованы в части Первой Французской империи . Его отцом был маркиз Джорджио Пио, а матерью — графиня Анна Безоцци. Паллавичино Тривульцио по мере взросления унаследовал и другие титулы. О его ранних годах мало что известно. Его отец умер, когда ему было всего семь лет, оставив мать заботиться о его воспитании. После его смерти Себастьяно Теккио , президент сената, в котором он служил, произнес нежную речь, в которой рассказал о детстве Паллавичино Тривульцио в привилегированной семье с одним родителем. Его мать, Анна, была образованной женщиной, которая следила за тем, чтобы ее сын хорошо учился. Современная литература отражала состояние разобщенности и подчинения Италии наполеоновской империи: она позаботилась о том, чтобы его чтение концентрировалось на классических авторах и ораторах Древней Греции и Рима. Она запретила слугам обращаться к ребенку по титулу «маркиз» или вмешиваться, чтобы помочь ему выполнить задачи, которые он вполне мог бы выполнить сам, и привила ему добродетели «суровой бережливости». На некоторое время его отправили в интернат, о котором он вспоминал без удовольствия. Помимо чувства отвержения и того, что он воспринимал как излишество религиозных практик, он нашел качество фактического учения «поверхностным и педантическим».

Восстание против австрийской гегемонии в 1820/21 г.

Начиная с 1814 года, он смог совершить ряд длительных поездок вдали от дома, посетив итальянский полуостров и несколько других европейских стран. После 1815 года со стороны европейских правительств возникла негативная реакция против всех изменений, произошедших в течение четверти века после Французской революции , которая для итальянских территорий, находящихся сейчас под австрийской гегемонией, потребовала от властей напряженных усилий по предотвращению любых признаков либерализм или итальянский национализм. Тривульцио . В 1820/21 году вспыхнула серия антиавстрийских беспорядков, в которых участвовал Паллавичино В январе 1821 года или раньше он присоединился к тайному заговорщическому обществу, созданному Федерико Конфалоньери , который вербовал сторонников со всей Ломбардии в рамках подготовки к своего рода военному восстанию. вспыхнули беспорядки, В марте 1821 года, когда в соседней Пьемонт-Сардинии (которая формально не находилась под контролем Австрии) Паллавичино Тривульцио и Гаэтано Де Кастилья вместе посетили Турин от имени Конфалоньери и добились интервью с регентом , которого они пытались убедить отправить пьемонтские войска пересечь границу Ломбардии и атаковать австрийцев. Согласно одной из версий интервью, он впоследствии признался следователям, что заручился заверениями Чарльза Альберта в том, что дело Ломбардии было «священным» для правительства Пьемонта, хотя собственные воспоминания Паллавичино Тривульцио об этой встрече, похоже, позже изменились.

Из Турина Паллавичино Тривульцио ненадолго сбежал на север, перебравшись в Швейцарию , прежде чем вернуться домой в Милан . Узнав, что де Кастилья уже был арестован 2 декабря 1821 года, он пошел в полицию, чтобы защитить дело своего коллеги-делегата. 4 декабря 1821 года он сам был арестован, задержан и допрошен, очевидно, на некоторой глубине, широко опасающимся (среди антиавстрийских активистов) следователем Антонио Сальвотти . Согласно одному источнику, именно 13 декабря 1821 года на допросе он сделал признания, которые сильно скомпрометировали его самого и других патриотов, в том числе Федерико Конфалоньери : впоследствии он пытался отрицать их на следующий день, ссылаясь на «безумие» ( «паццо» ). . Последовавший за этим судебный процесс проводился с «обычной [австрийской] строгостью и секретностью». Суд над ним и другие процессы были длительными и, по мнению его самого известного некролога, зависели от ложных признаний, сделанных из уст неосторожных и неосведомленных людей. Эти ритуалы, по-видимому, прекратились в декабре 1823 года. Паллавичино Тривульцио был приговорен к смертной казни: вскоре после этого приговор был заменен двадцатилетним сроком «сурового заключения» ( «carcere duro» ).

Тюрьма

Первую и большую часть своего заключения он провел в крепости Спилберг (как она тогда называлась) в Брно в Моравии , куда его доставили 24 февраля 1824 года. Северное крыло тюрьмы было недавно приспособлено для включить ряд специально построенных камер для «государственных заключенных» (идентифицированных в итальянских источниках как итальянские патриоты). В девятнадцатом веке, отчасти благодаря убедительным письменным отчетам Паллавичино Тривульцио о его длительном заключении там, замок Спилберг приобрел такой уровень позорной репутации среди итальянской публики, который англоговорящие люди двадцатого века приписали бы Алькатрасу . Сообщается, что во время пребывания в тюрьме в Моравии он страдал тяжелой формой невроза. Среди его сокамерников в Спилберге были Пьетро Борсьери и Гаэтано Де Кастилья . Его отношение, по крайней мере, к некоторым из его бывших товарищей-революционеров стало несколько двусмысленным, вплоть до того, что он обязался предоставить новые разоблачения против Конфалоньери при условии, что условия его собственного пожизненного заключения могут быть улучшены. Согласно сохранившемуся документу от 29 августа 1832 года, к тому времени он страдал от различных серьезных желудочных симптомов, включая «понос, чередующийся с запором», которые последующие комментаторы диагностировали как соответствующие острому хроническому колиту . В том же году его перевели в Градиску . К 1835 году его снова перевели, на этот раз в Лайбах (Лубяна / Любляна) , где его физическое и психическое состояние, как считается, стало «неустойчивым».

«Амнистия в Америке» или «Заточение в Праге»

В Вене император его сын, благонамеренный «Фердинанд дер Гутиге» умер в марте 1835 года, и на престол взошел . Это было время для новых начинаний, и Паллавичино Тривульцио, приговору которого оставалось еще более пяти лет, было предложено досрочное освобождение. Имперские власти организовали его депортацию в Америку в составе большой группы политических заключенных. Однако оказалось, что их прославленный пленник не пожелал начинать новую жизнь в Америке. На данном этапе не могло быть и речи о возвращении его в Италию, где он мог бы возобновить свою прежнюю привычку разжигать сепаратизм, поэтому были приняты альтернативные меры для его «запирания в Праге». Интенсивность его заключения неясна, но за пять лет своего пребывания в Праге он воспользовался возможностью в 1839 году жениться на Анне Коппманн, дочери начальника тюрьмы. Пара вернулась в Ломбардию в 1840 году. Позже в том же году у них родилась дочь, еще одна Анна.

Теперь они поселились в семейном доме в Сан-Фьорано ( Лоди ) недалеко от Пьяченцы : в течение нескольких лет о Паллавичино Тривульцио было мало что слышно. Упоминается, что он находился под негласным наблюдением со стороны областного управления полиции.

1848

Он вернулся на политическую сцену после « Пяти дней Милана », короткого, но интенсивного восстания на улицах города в марте 1848 года, которое привело к (временному) изгнанию австрийского гарнизона под командованием фельдмаршала Радецкого . Свидетельством отношения Паллавичино Тривульцио к этим событиям является картина Джузеппе Молтени, на которой изображена его восьмилетняя дочь, одетая в форму, которую борцы за освобождение переняли для повстанческого движения. 1848 год быстро стал годом революций на многих итальянских территориях и государствах (и в более широком смысле по всей Европе), и, учитывая его предыдущий опыт после (гораздо более ограниченных) антиавстрийских восстаний 1820/21 года, понятно, что Паллавичино Первым шагом Тривульцио был побег (снова) в Швейцарию , откуда он очень скоро переехал в Париж , где стремился заручиться поддержкой видения Рисорджименто . После восстановления австрийского порядка в августе 1848 года он переехал в Турин , столицу Пьемонта-Сардинии , расположенную непосредственно к западу от Ломбардии. В те месяцы, когда казалось возможным, что Австрия может капитулировать или уйти и что объединение Италии может оказаться достижимым в 1848 году, Паллавичино Тривульцио выступал как «искренний и безоговорочный» сторонник слияния Пьемонта, Ломбардии и Венето, даже несмотря на интеграцию в Королевство Венето. Сардиния разрушила бы его давние республиканские убеждения.

Туринское изгнание

После 1848 года , когда австрийцы стремились усилить политический и социальный контроль в Королевстве Ломбардия-Венеция , Паллавичино Тривульцио остался в Турине , решив использовать свое все еще значительное состояние и расширяющуюся сеть контактов с французскими политиками и итальянскими эмигрантами в Париже для прогресса. причина объединения . Были частые поездки в Париж , куда, среди прочего, Даниэле Манен , который теперь жил в изгнании до своей смерти в 1857 году. сбежал

29 марта 1849 года, вскоре после основания своего нового дома в Турине, он добился выборов в нижнюю палату двухпалатного парламента Сардиния-Пьемонт , представляя на этом этапе избирательный округ Генуи (Генуя III). Он продолжал занимать должность депутата (члена парламента) после выборов 1853 года, теперь представляя Туринский избирательный округ (Турин II). Этот период ознаменовал начало более длительной парламентской карьеры, но похоже, что парламент в Турине не был доминирующим центром политической власти. На протяжении 1850-х годов Паллавичино Тривульцио оказывал значительное политическое влияние разными способами, но парламент был лишь одной из доступных платформ, и, вероятно, не самой эффективной. Он также щедро финансировал это дело, особенно до 1853 года. Он предоставил значительное финансирование таким изданиям, как L'Opinione , неуклонно радикально-либеральная ежедневная газета, базирующаяся в Турине.

В итальянской историографии восстания 1848 года в Италии обычно характеризовались (и продолжают называться) как Первая итальянская война за независимость . Если рассматривать в этих терминах предполагаемый исход этих событий на протяжении 1850-х годов. было жестоким разочарованием. В течение этого десятилетия Паллавичино Тривульцио становился все более активным благодаря своему перу, повышая свой общественный авторитет, представляя себя мучеником за это дело. Это стало легче после того, как в 1853 году стало известно, что в контролируемой Австрией Ломбардии правительство конфисковало земли его семьи. Пару лет спустя был опубликован первый том его тюремных мемуаров «Spilbergo e Gradisca». Он резко критиковал Джузеппе Мадзини , многоречивого ведущего пророка освобождения и объединения Италии. Паллавичино Тривульцио был далеко не единственным среди наиболее энергичных активистов рисорджименто, который нашел стратегию Мадзини для достижения общей цели объединения недостаточно практичной. Паллавичино Тривульцио продолжал настаивать на том, что взятие Королевства Сардиния-Пьемонт в качестве отправной точки для достижения единства было единственным реалистичным вариантом, поскольку королевство уже имело конституционные механизмы и огромную, хотя и относительно небольшую, армию, которая при правильных обстоятельствах , возможно, сможет противостоять австрийской военной машине. В Турине также был молодой король , уже зарекомендовавший себя (осторожной) поддержкой национального дела. Тем не менее существовал ряд потенциальных препятствий, включая, не в последнюю очередь, мощную «муниципальную оппозицию» в самом Пьемонте. В связи с этим он назначил встречу с Винченцо Джоберти, чья публикация 1850 года «Il Rinnovamento Civile d'Italia» тесно перекликалась с его собственными взглядами в отношении предполагаемой робости пьемонтской монархии, когда дело доходило до решения того, что оба мужчины считали ее руководящей ролью risorgimento.

Он также обратился к Даниэле Манену . знаковая фигура после событий 1848 года , когда в течение пяти месяцев она занимала пост президента Республики Сан-Марко . Паллавичино Тривульцио сделал все возможное, чтобы убедить Манина возглавить движение «прагматичных республиканцев», готовых пойти на компромисс с монархистами ради достижения высшей цели национальной независимости. После того, как ему удалось убедить Манина принять предложение о публичном создании «национальной партии», Паллавичино Тривульцио твердо назвал себя «заместителем командира», признавая превосходящие политические способности изгнанного венецианца. К этому времени здоровье Манина ухудшилось, и когда он умер в сентябре 1857 года, новая партия просуществовала чуть больше года. Несмотря на то, что Паллавичино Тривульцио представил себя верным помощником Манина, партийное руководство в 1856/57 году, вероятно, было менее неравной ответственностью, чем он ожидал. Он обнаружил, что неоднократно требовал от Манина вмешаться в политические дебаты, особенно когда дело доходило до высказываний, направленных на то, чтобы помешать тем, кто хочет добиться Люсьен Мюрат, «толстый самозванец», назначенный «королем Неаполя». Паллавичино Тривульцио и Манин продолжали разделять острое понимание необходимости постоянно фокусироваться на том, чтобы прислушиваться к общественному мнению и влиять на него в Италии и во всем мире, когда дело касалось их целей рисорджименто. Паллавичино Тривульцио открыто выступил в защиту Манина после того, как его политический товарищ подверг критике статью, которую он опубликовал в лондонской «Таймс» 25 мая 1856 года, в которой он обвинил Мадзини в обосновании политического убийства ( «... teorizzare l’omicidio politico» ).

В 1850-е годы, и особенно в первую половину десятилетия, отношения Паллавичино Тривульцио с политическим истеблишментом Пьемонта (и с правительством) были далеко не простыми. Будучи членом парламента на протяжении всего этого периода, его часто можно было обнаружить на стороне оппозиции. Он выступал против военного вмешательства Пьемонта вместе с Османской империей, французами и британцами в Крымской войне 1855 года , хотя после Парижского конгресса он неохотно признал, что, по крайней мере, частично изменил свое мнение о Кавуре , которого он до сих пор ледяно осуждал как «piemontesissimo» ( проще говоря, «слишком пьемонтский» ). Именно первый министр королевства Кавур представил его в 1856 году Джузеппе Ла Фарина , исключительно способному организатору, который пытался придать структуру «Национальной партии», которую Паллавичино Тривульцио создавал вместе с Манином , и которая была преобразована, переименована и перезапущена. , официально в Турине в августе 1857 года, «Società nazionale italiana» (Итальянское национальное общество) , очевидно, в ответ на случайное «предложение» Кавура, сделанное в прошлом году. Ла Фарина стал первым секретарем «Национального итальянского общества», а Паллавичино Тривульцио после смерти Манина занял его место в качестве «президента» (лидера). На самом деле это позволило Паллавичино Тривульцио выступать в качестве неутомимого пропагандиста-сетевого агента организации, а также финансировать газету Ла Фарины «Piccolo Corriere d'Italia». Между тем, участие Ла Фарины в качестве секретаря позволило «Национальному обществу» сохранить атмосферу умеренности, чего вполне могло быть то, чего Кавур и надеялся достичь, когда он впервые представил этих двух мужчин. Когда дело дошло до налаживания связей, самым важным достижением Паллавичино Тривульцио стал его успех в том, что он стал союзником Гарибальди , который стал членом «Национального общества», тем самым значительно расширив его популярность среди населения. Вскоре после первой встречи с Кавуром в конце 1858 года Гарибальди действительно стал почетным вице-президентом «Национального общества» .

1859

В течение 1858/59 года «Национальное итальянское общество» получило распространение во всех штатах и ​​территориях Италии, чему способствовала более целенаправленная организационная структура, реализованная Ла Фариной , поддержка со стороны Гарибальди , более совместный подход со стороны Кавура (и правительства в Пьемонте). и период внутреннего кризиса внутри Мадзини Партии действия . Тем не менее, как только Вторая война за независимость в начале лета 1859 года разразилась , Паллавичино Тривульцио пришел к выводу, что работа «Сосьеты» завершена, и объявил о ее роспуске. Взглянув немного дальше, он, возможно, был прав. Тем не менее, после трех месяцев жестоких боев, Вилафранкское перемирие в конце июля 1859 года было заключено , и Ла Фарина вернула «Общество» к жизни вопреки взглядам его бывшего президента. Сам Ла Фарина после его воссоздания сам вступил в должность президента 20 октября 1859 года. Паллавичино Тривульцио был раздражен этими событиями, но, по его собственному мнению, он уже двинулся дальше: для него «Национальное итальянское общество» стало не чем иным, как инструментом в руках Кавура. Он не имел больше никакого отношения к «Обществу», которое было окончательно распущено в 1862 году.

Сенатор

Отношения Паллавичино Тривульцио с Кавуром никогда не были полностью легкими, и он рассматривал свое выдвижение в Сенат Королевства Италия 29 февраля 1860 года как бесстыдный «piemontesissimo» шаг, направленный на дистанцирование его от политического мейнстрима. Тем не менее Паллавичино Тривульцио принял сенаторскую присягу 2 апреля 1860 года, а его членство в сенате было подтверждено 11 апреля 1860 года. Одним из первых его шагов в качестве сенатора было резкое осуждение передачи того, что осталось после 1792 года от старой Графство Ницца и герцогство Савойское отошли к Франции в 1860 году. (Эти уступки были необходимы для выполнения условий совершенно секретное на тот момент соглашение, заключенное в 1858 году, согласно которому Кавур получил гарантию военной поддержки от французского императора в так называемой Второй итальянской войне за независимость .)

Человек Турина и друг Гарибальди в Неаполе.

Хотя война, которая обеспечила независимость и объединение, была внезапно прекращена в июле 1859 года посредством Вилафранкского перемирия , на тот момент предстояло завершить гораздо больше переговоров, и только в марте 1861 года объединение Италии было официально провозглашено . Большая часть незавершенных дел касалась Джузеппе Гарибальди , который, несмотря на то, что был верным союзником в отношении двойной цели освобождения и объединения, имел свою собственную стратегию и даже свои собственные предубеждения относительно того, какая объединенная Италия будет и должна возникнуть в результате военной фазы. кампании. В сентябре 1860 года Джорджио Паллавичино был вызван Гарибальди в Неаполь , где он был назначен одним из двух «prodittatore» ( в широком смысле, но в некотором смысле ошибочно «продиктатора» ) Гарибальди посредством указа, изданного от имени Его Величество король Виктор Эммануил . Назначение на эту должность своего друга Джорджио Паллавичино действительно было осуществлено Гарибальди с целью укрепить свое положение среди Король Виктор-Эммануил Пьемонтский , с которым необходимо было сотрудничать, чтобы объединение продвигалось вперед. Почти сразу после своего назначения Джорджио Паллавичино был отправлен обратно с миссией в Пьемонт с поручением убедить короля добиться отставки правительства Кавура . Кажется маловероятным, что сам Паллавичино Тривульцио был полностью убежден в мудрости миссии. В любом случае короля это не убедило.

По возвращении в Неаполь Паллавичино Тривульцио сразу же был вовлечен в ожесточенный спор с Франческо Криспи и другими «республиканцами-демократами», идущими во главе с Криспи, по поводу будущего прогресса проекта объединения. Первоначальное видение Гарибальди, никогда не выражавшееся очень четко, вероятно, заключалось в том, что объединение Италии должно быть достигнуто посредством постоянно расширяющегося народного восстания. Это видение, очевидно, разделял его недавно назначенный «госсекретарь» Франческо Криспи . Криспи был бескомпромиссным республиканцем, для которого сама идея монархии была анафемой. Тем временем Паллавичино Тривульцио вернулся в Неаполь. сразу же, несколько неправдоподобно, появился как человек Кавура в ближайшем окружении Гарибальди. Кавур был инстинктивно против народного восстания практически при любых обстоятельствах, и идея поддержки народного восстания, предполагавшего захват Рима, выглядела особенно неосмотрительной, учитывая, что Рим был защищен значительными силами французских войск. Условия, полученные от австрийцев в прошлом году в Перемирие в Вилафранке стало возможным только благодаря весьма эффективному военному союзу между Пьемонтом и Францией. Относительно осторожные цели и ожидания Кавура еще в начале 1859 года, вероятно, ограничивались устранением австрийской гегемонии из северной и центральной Италии и созданием на их месте двух королевств, управляемых соответственно из Турина и Флоренции, а также небольшой территории вокруг Рима. , примерно равный по размеру Корсике, должен оставаться под папским контролем. король согласился с Гарибальди Если бы после завоеваний Гарибальди на юге в 1860 году о том, что территории, завоеванные Гарибальди, должны быть добавлены к единому итальянскому королевству, тогда Кавур настаивал бы – и так и сделал – что этого можно было бы добиться только посредством некоторой формы согласованной аннексии. Революционный дух республиканизма не умер: народному восстанию не было места в повестке дня первого министра, служившего королю. Дополнительным источником напряженности стал тот факт, что Гарибальди, как и все остальные за пределами непосредственного круга Виктор Эмануэль не знал о (вероятно, неписаном) соглашении между французским императором и Кавуром , согласно которому графство Ницца было неожиданно передано Франции как часть цены за французскую военную поддержку против Австрии . Гарибальди родился в Ницце и так и не простил Кавуру «принесение в жертву» города, в котором он родился. Вернувшись в Неаполь, Паллавичино Тривульцио ясно дал понять, что Франческо Криспи совершенно не подходит на должность «государственного секретаря» где бы то ни было. Поначалу Гарибальди высказывался двусмысленно по этому (и другим) вопросам. Требовалось еще более срочное решение о том, как должно быть явно обеспечено соглашение о присоединении к остальной части Италии Неаполя и Сицилии, над которыми Гарибальди никогда не выражал никакого желания сохранять постоянный контроль. Криспи предложил создать и созвать собрание по типу парламента в Неаполе и/или Палермо, чтобы определить условия, при которых «южные провинции» могут быть присоединены к новому итальянскому государству по другую сторону Рима. Паллавичино Тривульцио видел в создании такого собрания некий рецепт гражданской войны. Именно с этой целью он обратился с открытым письмом к Джузеппе Мадзини , который появился в Неаполе несколькими месяцами ранее, убеждая Мадзини покинуть Неаполь, поскольку он считал присутствие Мадзини опасным, вызывающим разногласия. Вместо того, чтобы создать своего рода конституционное собрание для одобрения присоединения Неаполя и Сицилии к остальной части Италии, Паллавичино Тривульцио выступил за народный референдум. В этом его поддержала в Неаполе Национальная гвардия и ряд мощных уличных демонстраций. Гарибальди оставался нерешительным и поручил окончательное решение двум своим «продиктаторам», Паллавичино Тривульцио в Неаполе и Антонио Мордини на Сицилии . Криспи продолжал выступать за созыв конституционного собрания. Юношеская импульсивность Паллавичино Тривульцио очень быстро сменилась решительностью государственного деятеля. В начале октября 1860 года Паллавичино Тривульцио объявил референдум по объединению Неаполитанского королевства всего через три недели, 21 октября 1860 года. Гарибальди и Мордини оказались не в состоянии противостоять давлению, которое последовало за ними. иск в отношении Сицилия .

Паллавичино Тривульцио сам сформулировал вопрос референдума: «Хотят ли люди единой неделимой Италии с Виктором Эммануилом и его законными потомками в качестве конституционного короля?» Результатом референдума стала подавляющая победа объединения, монархии и Джорджо Паллавичино Тривульцио. Камилло Кавур , который не скрывал своих сомнений по поводу назначения королем Паллавичино Тривульцио в Неаполь, производил благоприятное впечатление решительностью и уверенностью суждений «продиктатора Паллавичино», когда окружающие его колебались. Он отправил Паллавичино телеграмму: «Италия радуется великолепному результату плебисцита, который во многом обусловлен вашей мудростью, решительностью и патриотизмом. Таким образом, она приобрела новые и славные титулы, которые волнуют всю нацию». Кавур также сообщил, что по его собственной рекомендации король наградил его Ошейником Святейшего Благовещения , столь желанной наградой, врученной Паллавичино Тривульцио 9 ноября 1860 года.

Капризный сенатор

Отношения между Гарибальди и Паллавичино Тривульцио, возможно, испортились в конце 1860 года после октябрьского референдума, а в 1861 году революционные устремления Гарибальди сосредоточились на разворачивающейся Гражданской войне в США . В 1862 году произошло нечто вроде примирения. В 1862 году Урбано Раттацци назначил Паллавичино Тривульцио префектом Палермо . Это был неприятный выбор. Гарибальди снова был в марше, и на улицах города кипели «серьезные беспорядки». Паллавичино Тривульцио, видимо, понятия не имел, как можно предотвратить ухудшение ситуации, а его преданность другу «генералу Гарибальди» не позволила ему удержать Гарибальди от начала очередной грязной (и, как оказалось, на этот раз неудачной) ) попытка интегрировать оставшиеся Папские государства в Италию (которая, как и прежде, рисковала начать разрушительную войну с Францией, которая по-прежнему оставалась единственным истинным союзником Италии среди европейских «держав»). Паллавичино Тривульцио отреагировал на беспорядки на улицах, призвав всех сотрудничать с Партией действия «Гарибальдии» , одновременно обвинив в растущей волне «трудностей с общественным порядком» заговор «Мураттиани» , сепаратистов и реваншистов Борбиничи . Паллавичино Тривульцио оставался на посту в Палермо чуть более трех месяцев, с 16 апреля по 25 июля 1862 года. Несмотря на вынужденный уход из префектуры Палермо, Паллавичино Тривульцио оставался на посту вице-президента сената , на который он был назначен 3 февраля 1861 года, до 21 мая 1863 года.

с резкой критической речью В 1864 году он выступил в сенате , выступая против так называемой Сентябрьской конвенции — соглашения, заключенного между правительствами Франции и Италии, согласно которому все французские войска должны были быть выведены из Папской области в течение двух лет, а Италия гарантировала соблюдение границ. Папской области в ее тогдашнем виде. Были различные условия, и по крайней мере один протокол держался в секрете на момент публикации конвенции, обязывающий Италию перенести свою столицу из Турина . (В следующем году выяснилось, что новая столица Италии будет основана во Флоренции .) Паллавичино Тривульцио в своей речи в сенате пожаловался, что «конвенция 15 сентября» равнозначна капитуляции перед желаниями французского императора Наполеона , и обозначил политику отказа от итальянских амбиций. В 1867 году в публичном споре с премьер-министром Рикасоли он впоследствии повторил свою критику, которую сам Гарибальди , конечно, не мог бы выразить более решительно, особенно после Битва при Кустозе , которую итальянская армия проиграла (хотя страна не понесла длительного ущерба благодаря победе Пруссии при Кениггреце пару недель спустя).

Хотя сенаторы назначались пожизненно, после конца 1864 года Паллавичино Тривульцио перестал быть активным парламентарием, оставаясь при этом среди сторонников включения Папской области, окружающей и включавшей Рим, в состав Итальянского королевства. Исход битвы при Ментане , в которой добровольческая армия под предводительством Гарибальди потерпела поражение от армии франко-папских войск в ноябре 1867 года, казалось, положил конец этой мечте на обозримое будущее. Однако всего три года спустя, когда французская военная машина была задействована , итальянская армия воспользовалась этой возможностью. Рим был захвачен и стал столицей Италии, оставив непокоренным только Ватикан . На протяжении более чем поколения, до 1929 года , « Римский вопрос », предполагавший своего рода соглашение о разделе власти и земель между папством и итальянским правительством, оставался нерешенным, и Папы фактически оставались в ловушке внутри границ своего государства. остаточная территория центра города. Посвящается Джорджио Паллавичино Тривульцио и многим другим патриотам-традиционалистам-рисорджименто, отдавшим свою жизнь Проект объединения 1870 года можно было бы рассматривать как своего рода упущенную возможность.

Джорджио Паллавичино Тривульцио прожил свои последние годы вдали от общественного внимания, все больше задерживаясь в своем доме из-за немощей старости. Став стариком, он вернулся к республиканскому идеализму своей юности, разочаровавшись в монархии и ее явно бездонной жажде денег и привилегий. Однако его республиканизм оставался чем-то, что определялось скорее риторикой его классиков, а не конкретными политическими устремлениями, подкрепленными убедительной стратегией. Он стал озабочен развитием социализма, особенно после того, как Гарибальди выступил в поддержку «интернационализма» как неизбежного пути будущего. Для Паллавичино Тривульцио это было чем-то, что сводило на нет само понятие родины. Он не отрицал существования социальных проблем, значительно усугубленных индустриализацией и стремительной урбанизацией во второй половине девятнадцатого века. Но он считал, что решения следует искать в образовании и благотворительной деятельности, подкрепляемой острой необходимостью расширения права голоса .

Он умер в Женестрелле (Кастеджо) недалеко от Павии 4 августа 1878 года.

Общественное признание (отбор)

• 1853 Кавалер ордена Святых Мориса и Лазаря.
• 1859 г. Кавалер ордена Святых Мориса и Лазаря.
• 1860 Кавалер Большого креста ордена Святых Мориса и Лазаря.
• 1860 Кавалер Высшего ордена Святейшего Благовещения.