Иван Жолтовский

Иван Жолтовский
Рожденный	Иван Владиславович Жолтовский 27 ноября 1867 г. Plotnitsa, Pinsky Uyezd , Minsk Governorate , Russian Empire
Умер	16 июля 1959 г. ( 1959-07-16 ) (91 год) Москва , Советский Союз
Национальность	Русский
Занятие	Архитектор

Иван Владиславович ( педагог июля Жолтовский . и архитектор 27 ноября 1867 — 16 1959) — советский и российский С 1898 года до своей смерти работал преимущественно в Москве . Опытный мастер архитектуры эпохи Возрождения до русской революции , позже он стал ключевой фигурой сталинской архитектуры . Он был одним из членов художественного объединения « Четыре искусства », существовавшего в Москве и Ленинграде в 1924–1931 годах.

Ранние годы

Иван Жолтовский родился в селе Плотница Минской губернии (ныне Белоруссия поступил в Академию художеств в Санкт-Петербурге. ) 27 ноября 1867 года . В 20 лет Обучение продолжалось 11 лет до 1898 года – из-за нехватки денег Иван работал взял длительный отпуск, работая подмастерьем в архитектурном бюро Санкт-Петербурга. К моменту окончания учебы Жолтовский имел первоклассный практический опыт в области дизайна, технологий и управления проектами . Он сохранил этот практический подход до конца своей карьеры, будучи менеджером по строительству в первоначальном понимании архитектурной профессии. Жолтовский планировал переехать в Томск после окончания учебы, но в конце концов получил и принял быстрое предложение о работе в Строгановском художественном училище в Москве. Он стал репетитором по архитектуре всего через несколько недель после получения собственного диплома – подработка, которая давала много времени для профессиональной практики.

Человек эпохи Возрождения, 1900-1917 гг.

С самого начала он присоединился к группе возрождения «традиционалистов» (ретроспективисты, букв. «ретроспективисты» ), противопоставив себя доминирующему в то время модерну ( «Русский модерн» ). Его поиски классического совершенства заняли некоторое время, поскольку на него в равной степени повлияли русский классицизм и итальянский Ренессанс . Хотя неоклассическое возрождение была в то время второй по величине школой в России (пользовалась большим спросом в Санкт-Петербурге, в меньшей степени в Москве), влияние Ренессанса было уникальным для Жолтовского и останется его фирменным стилем до его смерти.

Он часто путешествовал по Италии , записывая ее архитектурное наследие. Итальянская коллекция Жолтовского до сих пор часто выставляется, в том числе редкие фотографии венецианской колокольни Святого Марка до обрушения 14 июля 1902 года. Он свободно говорил по-итальянски, перевел Палладио » « Четыре книги на русский язык (и в конце концов опубликовал их в 1938 году). Известные работы этого периода:

• Дом Тарасова (Москва, завершен в 1912 году), основанный на Палладио Палаццо Тиене в Виченце и, в некоторой степени, Дворце дожей в Венеции, является его самой известной дореволюционной работой. Он служил Американской администрации помощи штаб-квартирой русского подразделения во время российского голода 1921 года .
• Дом ипподромного общества (Москва, 1903; к проекту ипподрома он вернется полвека спустя)
• Дом Носова (Москва, 1908 г.)
• Липовка (Липки, Московская область , 1908); построенная как дача Альфреда Руперти, позже реконструированная как одна из резиденций Иосифа Сталина под названием Липки, ныне часть Института детской онкологии.
• Ivan Konovalov's factory with hospital, nursery and living quarters (Bonyachki estate, near Kineshma , 1912, with V. D. Adamovich )

Практика, педагогическая деятельность и активная общественная деятельность в художественной среде уже в 1909 году принесли ему ученое звание. Ко времени русской революции, когда ему исполнилось 50 лет, Жолтовский уже считался мастером-строителем, старейшиной в своем деле. профессия.

Советник большевиков, 1917-1926 гг.

Жолтовский оставался в Москве на протяжении всей Первой мировой войны , революции 1917 года и Гражданской войны . В 1918 году он вместе с Алексеем Щусевым возглавил Архитектурную мастерскую перепланировки Москвы , единственное в Москве государственное архитектурное бюро. нанимая и обучая молодых людей, таких как Илья Голосов , Пантелеймон Голосов , Константин Мельников , Николай Ладовский и Николай Колли ( 12 учеников , поровну разделенных между конструктивизмом и традиционным искусством). Заказов было немного, в основном на ремонт или пристройку старых объектов недвижимости, и очень немногие из них действительно материализовались. Когда строительство было остановлено, он сосредоточился на образовании и изучении городского планирования .

Жолтовский продолжал преподавать во Вхутемасе . Если архитектурным училищем в Ленинграде (ВХУТЭИН) руководили традиционалисты, то Московское училище (Вхутемас) стало пристанищем для модернистов. Жолтовский был избавлен от революционной риторики «новое против старого»: в конце концов, он был работодателем для многих архитекторов-модернистов, давая им любую работу, которую мог обеспечить (например, павильоны Всероссийской сельскохозяйственной выставки 1923 года, проект, которым совместно руководили Жолтовский и Щусев).

Вместе со Щусевым и опираясь на своих младших, Жолтовский руководил первым генеральным планом перепланировки Москвы. Эта работа принесла ему признание большевистской администрации. Он встретился с Владимиром Лениным и был очень хорошо принят; Согласно воспоминаниям Жолтовского ( утвержденным к печати в СССР ), Генеральный план был заказан самим Лениным, который не был особо компетентен в архитектуре и не мог вспомнить какие-либо прошлые проекты своего подрядчика. План Жолтовского, как сообщалось Ленину, основывался на переносе городской застройки на новые земли к юго-западу от города. Позже он и Щусев остановились на менее радикальной модели роста. с лишь незначительной попыткой оторваться от круговой планировки, прорезав два основных проспекта через центр города. Этот план был отвергнут Сталиным в 1932 году.

Работы этого периода (на сегодняшний день ни одно не сохранилось)

• Novaya Moskva master development plan (1918–1923, lead planner Alexey Shchusev)
• Всероссийская сельскохозяйственная выставка - генеральный план и управление (совместно с Алексеем Щусевым), въездные ворота (1923 г.)
• АМО (совместно с Мельниковым, 1923 г.) Малоэтажный поселок рабочих
• Советский павильон на миланской выставке (1925–26).

Снова практика, 1926–1932 гг.

Расширение силовой установки МОГЕС-1. третьего этажа Стена — фальшивая занавеска.

Когда он вернулся из долгой поездки в Италию в 1923–1926 годах, новая экономическая политика ( НЭП ) принесла архитекторам значительное облегчение. Опытные специалисты снова оказались востребованы, в основном со стороны государственных или полугосударственных компаний. В течение короткого периода архитекторы работали по старинке, со своими фирмами и учениками. Некоторые из учеников Жолтовского реализовали собственные проекты, некоторые присоединились к фирме. Три наиболее известные работы Жолтовского того времени:

• Расширение Госбанка на Неглинной улице (Москва, завершено в 1929 г.)
• Дом Советов ( Махачкала , 1927 г.)
• Расширение Первой электростанции (МоГЭС-1) (Москва, 1927 г.)

Цех №1, 1932-1941 гг.

Mokhovaya Street Building, 1931-1934

В 1931–1932 годах государство консолидировало некогда профессию мозаичного архитектора. В июне 1931 года ЦК санкционировал три мегапроекта — реконструкцию Москвы, канала имени Москвы и Московского метрополитена , создав тысячи архитектурных и инженерных рабочих мест под жёстким контролем государства. Четвертый мегапроект, Дворец Советов , уже находился на стадии конкурса проектов. Жолтовский разделил приз конкурса с Борисом Иофаном и Гектором Гамильтоном ; Позднее был выбран проект Иофана. Жолтовский, однако, отказался работать в «Метро» , полагая, что скромная подземная работа не стоит его времени.

После пряника последовал кнут: в апреле 1932 года другое постановление партии объявило вне закона все независимые художественные союзы; на смену им пришли государственные Союз советских архитекторов (июль 1932 г.) и Академия архитектуры (1933 г.).

Независимым архитекторам пришлось присоединиться к государственным проектам, перейти на бюрократические должности ( Виктор Веснин ) или уволиться (как это сделал Мельников ). По проекту реконструкции Москвы было создано 10 государственных архитектурных мастерских, примерно соответствует радиальным секторам города. Жолтовского пригласили возглавить Цех №1 ; как и другие старые архитекторы (Щусев, Владимир Щуко , Иван Фомин ), он прекрасно вписывался в сталинскую систему. Его просветительская деятельность пользовалась большим уважением: в 1935 и 1937 годах Политбюро назначало его выступать по вопросам образования на предстоящем съезде архитекторов (дважды этот съезд откладывался, и каждый раз список докладчиков утверждался на самом верху).

Его довоенные работы варьируются от морских курортов до промышленных морозильников. хотя его реальный личный вклад в каждый проект, за некоторыми исключениями, неясен. Его самая влиятельная, бесспорная работа, получившая высокую оценку чиновников, был завершен в 1934 году прямо напротив Кремля . Доходный дом на Моховой улице , первоначально Дом инженеров и техников (Дом ИТР) до сих пор известен как Дом Жолтовского.

Военные и послевоенные годы, 1945-1959 гг.

Дом Львов, 1945, Патриаршие пруды , Москва

Дом Львов, 1945 год, парадный вход Патриаршие пруды , Москва

В 1940 году, уже 73 года, Жолтовский принимает кафедру Московского архитектурного института (МАрхИ). Жолтовский оставался в Москве на протяжении всей Второй мировой войны , управляя МАрхИ и занимаясь различными консультациями; когда пришло время возмещать ущерб, нанесенный войной, он был слишком стар, чтобы заниматься серьезной работой за городом. Он претендовал на расширение штаб-квартиры Моссовета , внося 18 предложений (1939–1945, ); все провалилось, и эту работу присудили Дмитрию Чечулину . Летом 1945 года государство учредило Жолтовскую школу-мастерскую , где он проработал до самой смерти.

В том же 1945 году Жолтовская мастерская завершили скандальный Дом Львов в Ермолаевском переулке — роскошную резиденцию Красной Армии маршалов в центре города , стилизованную под усадьбу начала XIX века. Почтение к высшему начальству очень скоро дало обратный результат. Жолтовский дал своим ученикам задание на проектирование Загородной резиденции Маршала Советского Союза . Сразу же посыпались политические обвинения; 2 ноября 1945 года Жолтовский получил официальное указание отказаться от выполненных студенческих проектов, поменять их оценки и выдать новое, политкорректное , задание.

После 1945 года Жолтовский лично спроектировал всего три жилых дома в Москве (включая расширение своего здания НКВД 1935 года на Смоленской площади). Самое известное здание на Большой Калужской 1949 года представляет собой интересную иллюстрацию перехода Жолтовского от элиты к массам, попытку довести массовое строительство до уровня качества, ожидаемого от сталинской архитектуры и его собственного стиля Возрождения . Все квартиры в этом доме относительно небольшие, двухкомнатные, но с большим количеством места для хранения вещей. Планы этажей намеренно не поощряли преобразование небольших семейных квартир в переполненные многоквартирные коммуналки (в кухню можно попасть только из семейных комнат). Любимые плоские стены Жолтовского (без эркеров , без перекосов) и скромное применение флорентийского канона вполне подходят для этой цели.

В 1948 году 80-летний Жолтовский стал объектом охоты на ведьм вновь . Без всякой видимой причины мелкие критики раскритиковали его работы и его роль в образовании. Жолтовский лишился кафедры МАрхИ. В феврале 1949 года «профессиональный круглый стол» заклеймил его Дом на Большой Калужской как формалистский , осудил просветительскую деятельность Жолтовского и фактически отлучил его от практики на год. Неожиданно фортуна повернулась, и в марте 1950 года Жолтовскому была присуждена Сталинская премия – второй степени за то самое здание, подвергшееся остракизму годом ранее. К 1952 году критики оценили это как способ строительства.

Смерть и наследие

Жолтовский был дважды женат и не оставил детей. С 1920 года жил в доме Станкевича XIX века в Вознесенском переулке. Он умер от пневмонии в возрасте 92 лет. Как только он умер, его вдову, пианистку Ольгу Аренскую, выселили из дома ( через 48 часов ). ) его коллекция произведений искусства и антиквариата была рассеяна. Его вдова пережила Жолтовского на год.

Кредо Жолтовского заключалось в том, что архитектура и строительный процесс неразделимы; отделение архитектора от управления строительством сводит искусство к рисованию. Но в то же время его работа по снижению затрат на строительство и оценке новых технологий в 1950-е годы ознаменовала упадок профессии в СССР. Эта работа, начатая в январе 1951 года Никитой Хрущевым города Москвы (тогдашним партийным руководителем ), проложил путь к переходу от каменной кладки к сборному бетону в конце 1950-х годов. Жолтовская мастерская предлагала различные проекты сборных железобетонов, смешивая новые технологии со сталинским экстерьером; эта линия архитектуры так и не была реализована: Хрущев объявил войну «архитектурным излишествам» в ноябре 1955 года, как раз тогда, когда бетонная промышленность приобрела достаточные мощности для массового строительства. Жолтовского Последний многоквартирный дом (проспект Мира, 184) был очищен от «избыточности», а через десять лет архитектура отделилась от управления строительством и свелась к градостроительству и проектированию.