Убийство Шерри Расмуссен

Убийство Шерри Расмуссен

Расмуссен незадолго до свадьбы в 1985 году.
Дата	24 февраля 1986 г. ( 24 февраля 1986 г. )
Расположение	Ван Найс , Калифорния , США
Координаты	34 ° 11'58 "с.ш. 118 ° 30'1" з.д.
Осужденный	Стефани Илен Лазарус
Сборы	Убийство первой степени
Вердикт	Виновный
Предложение	27 лет до пожизненного заключения
Судебные разбирательства	Расмуссен против города Лос-Анджелес , Расмуссен против Лазаря , Фрэнсис против города Лос-Анджелес

24 февраля 1986 г. тело Шерри Расмуссен (род. 7 февраля 1957 г.) ) была найдена в квартире, которую она делила со своим мужем Джоном Рюттеном, в Ван Найс , Калифорния , США. В драке ее избили и выстрелили трижды. Департамент полиции Лос-Анджелеса (LAPD) первоначально посчитал дело неудачной кражей со взломом и не смог установить личность подозреваемого. Отец Расмуссена считал, что главным подозреваемым была офицер полиции Лос-Анджелеса Стефани Илен Лазарус, которая ранее была в отношениях с Рюттеном .

Детективы, которые повторно изучили материалы нераскрытого дела в 2009 году, в конечном итоге сосредоточили свое внимание на Лазарусе, который к тому времени уже был детективом. Образец ДНК из чашки, которую она выбросила, совпал с образцом ДНК от укуса на теле Расмуссена, который остался в файлах. Лазарус был признан виновным в убийстве первой степени в 2012 году. и отбывает наказание от 27 лет до пожизненного заключения в Калифорнийском учреждении для женщин в Короне .

Лазарус обжаловала приговор, заявив, что давность дела и доказательства не позволяют ей провести надлежащую правовую процедуру . Она также утверждала, что ордер на обыск был выдан ненадлежащим образом, ее показания в интервью перед арестом были вынужденными и что доказательства, подтверждающие первоначальную версию дела, должны были быть приняты в суде. В 2015 году обвинительный приговор был оставлен в силе Апелляционным судом Калифорнии второго округа штата (в который входит Лос-Анджелес ). Во время слушания по условно-досрочному освобождению в 2023 году Лазарус признался в преступлении; комиссия, заслушавшая ее просьбу, первоначально удовлетворила ее, но она была отменена всем советом директоров.

Некоторые из полицейских досье предполагают, что доказательства, которые могли ранее привлекать Лазарус к расследованию, были позже удалены, возможно, другими сотрудниками полиции Лос-Анджелеса. Родители Расмуссена безуспешно подали в суд на департамент по этому и другим аспектам расследования. Дженнифер Фрэнсис, криминалист , обнаружившая ключевые доказательства ДНК по следу укуса, безуспешно подала в суд на город Лос-Анджелес. Она утверждала, что полиция оказывала на нее давление, чтобы она отдала предпочтение определенным подозреваемым в этом и других громких делах, и подверглась мести, когда довела это до сведения департамента .

Фон

Будучи студентом Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (UCLA) с 1978 по 1982 год, Джон Рюттен, специалист по машиностроению из Сан-Диего , время от времени встречался со Стефани Лазарус, жительницей Дайкстра-холла и специалистом по политологии из Сими-Вэлли, Калифорния. . Оба были заядлыми спортсменами; Лазарус играла в юношеского университета женской баскетбольной команде Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе . Лазарус крал одежду Рюттена, когда тот принимал душ, и фотографировал его в нижнем белье, пока он спал. Рюттен никогда не рассматривал эти отношения как нечто большее, чем «обниматься и дурачиться». Впервые они занялись сексом после того, как он закончил учебу.

производящую жесткие диски В то время он устроился на работу в компанию Micropolis, . Она была принята в городскую полицейскую академию и в 1983 году стала офицером в форме Департамента полиции Лос-Анджелеса (LAPD). Позже в суде он показал, что в период с 1981 по 1984 год они занимались сексом «двадцать-тридцать раз», но она никогда не была его девушкой.

Позже Рюттен встретил Шерри Расмуссен, выпускницу Университета Лома Линда , которая быстро делала карьеру в сфере ухода за реаниматологами . Она поступила в колледж в 16 лет, а к 20 годам уже работала директором сестринского дела в адвентистском медицинском центре Глендейла . Она также выступала с презентациями и проводила занятия для коллег-медсестер.

В какой-то момент Лазарус устроил Рюттену вечеринку-сюрприз в свой 25-й день рождения, не подозревая, что он встречался с другими женщинами или что у него сложились серьезные отношения с Расмуссеном. Когда она узнала, что он серьезно связан с Расмуссеном, Лазарус впал в уныние. «Я по-настоящему влюблена в Джона, и прошедший год меня действительно разорвал», — писал Лазарус матери Рюттена в августе 1985 года. «Мне хотелось бы, чтобы все закончилось так, как случилось, и я не думаю, что я Я когда-нибудь пойму его решение». В своем дневнике она написала: «Мне действительно не хочется работать. Я узнала, что Джон женится». Подавленный, Лазарус посетил Рюттена в его квартире. Эти двое занимались сексом - «чтобы положить ей конец», - свидетельствовал Рюттен много лет спустя. — поскольку, по его словам, это было единственный раз перед смертью Расмуссена. Позже той же ночью Лазарус разбудила своего коллегу-офицера, с которым она жила в комнате, чтобы выразить сочувствие.

Во время помолвки Рюттена и Расмуссена Лазарус принес ее лыжи в квартиру, которую они делили, и попросил натереть их воском. Несмотря на возражения Расмуссена, он подчинился. Расмуссен посчитал визит и просьбу странными, тем более что Лазарус был одет в красивую спортивную одежду. После ухода Лазарус Расмуссен спросила своего жениха, действительно ли их отношения закончились. Рюттен убедил ее, что они просто друзья. Несколько дней спустя, после того как Рюттен ушел на работу, Лазарус вернулся, чтобы забрать натертые лыжи. Она была в форме и вооружена.

Расмуссена нервировали эти визиты, и он умолял Рюттена сказать Лазарусу, чтобы тот перестал приходить. Рюттен сказала только, что в их отношениях нет ничего и что ей следует игнорировать Лазаря. По словам Нельса Расмуссена, отца Шерри, Лазарус позже посетил Шерри в ее офисе, чтобы сказать ей, что отношения между ней и Рюттеном еще не окончены. Она сказала Шерри: «Если я не смогу получить Джона, то никто другой не сможет». Рюттен и Расмуссен поженились в ноябре 1985 года. Незадолго до смерти Шерри снова призналась отцу, сказав ему, что боится, что Лазарь преследует ее на улице.

Преступность и расследование

Утром 24 февраля 1986 года Рюттен покинул квартиру пары на бульваре Бальбоа. в Ван Найс, чтобы пойти на работу. В тот день Расмуссен должна была произнести мотивационную речь на работе — управленческая тактика, которую она не считала эффективной. Чтобы избежать этого, она сказала Рюттену, что может позвонить больной, используя в качестве оправдания травму спины, которую она получила во время занятий аэробикой . накануне

В 9:45 сосед заметил, что дверь гаража Рюттенов открыта и машины не видно. Примерно пятнадцать минут спустя Рюттен сделал первый из нескольких оставшихся без ответа звонков домой в течение дня. Сестра Расмуссена также позвонила, но не получила ответа. В полдень двое мужчин, которые, по мнению соседки, были садовниками на территории, передали ей и ее мужу найденную ими сумку, которая оказалась принадлежавшей Расмуссену. Горничная, убиравшая соседнюю квартиру, сказала, что около 12:30 она услышала что-то похожее на драку двух человек, а затем что-то упало.

Когда Рюттен вечером вернулся домой, он обнаружил открытую дверь гаража и разбитое стекло на подъездной дорожке. Кроме того, он обнаружил, что BMW , который он купил Расмуссену в качестве подарка на помолвку, пропал. Учитывая утренние планы Расмуссена, ему показалось странным, что она позже ушла, не предупредив его. в доме Автоответчик не был активирован, хотя они оба обычно включали его, выходя из дома незанятым.

Внутри Рюттен нашел Расмуссена мертвым на полу в гостиной, в которого стреляли трижды. Были следы борьбы, такие как разбитая фарфоровая ваза, кровавый отпечаток руки рядом с тревожной кнопкой охранной сигнализации и опрокинутая комодная комната . Оказалось, что в какой-то момент кто-то пытался связать Расмуссена. У нее были защитные раны и синяк на лице, который, судя по всему, был нанесен дулом пистолета. Пистолет стрелял через стеганое одеяло, очевидно, чтобы заглушить звук. Следователь -криминалист также заметил след укуса на руке Расмуссена и взял с него мазок на ДНК.

Первоначальное расследование

Детективы полиции Лос-Анджелеса, расследовавшие это дело, быстро пришли к выводу, что Расмуссен был застигнут врасплох и убит грабителем . По одежде Расмуссен (халат, ночная рубашка и нижнее белье) она не ждала посетителей. Хотя горничная из соседнего дома сообщила, что ранее в тот же день слышала крики и драки, она не помнит, чтобы слышала выстрелы. Она подумала, что все это было семейным спором, и не стала звонить в полицию. Оказалось, что преступник как раз собирался забрать электронное оборудование, когда Расмуссен наткнулся на них. Драгоценности остались, а автомобиль увезли в целях бегства. Брошенный BMW был найден неделю спустя; это не дало никаких новых доказательств. Единственным предметом, который, судя по всему, был украден из дома, было свидетельство о браке пары .

Ведущий детектив Лайл Майер рассматривал и другие возможности. Он быстро исключил Рюттена из числа подозреваемых. Рюттен уволился с работы и уехал из Лос-Анджелеса вскоре после убийства. Нельс Расмуссен и его жена Лоретта рассказали Майеру о преследованиях Лазаря и увидели, что он записал это. Позже Рюттен рассказал полиции, что он и Расмуссен никогда не обсуждали Лазаря.

Полиция по-прежнему сосредоточивала внимание на возможности кражи со взломом, особенно в свете одного сообщения, произошедшего позже в том же районе, когда один из двух подозреваемых, о которых сообщалось, имел при себе пистолет, возможно, калибра .38, подобный тому, из которого были выпущены три пули. в Расмуссена. Позже эксперты опознали пули как Federal .38J Plus-P. Партнер Майера, Стив Хукс, нашел след укуса необычным, поскольку укусы во время борьбы чаще наносят женщины, тогда как большинство грабителей — мужчины. Однако, поскольку мужчины кусали противников и во время драк, теория кражи со взломом подтвердилась.

Холодное дело

Подозреваемые грабители, которым детективы приписали преступление, остались на свободе, несмотря на последующую газетную статью восемь месяцев спустя и вознаграждение, предложенное семьей Расмуссен. Полиция Лос-Анджелеса, озабоченная насилием, вызванным бандитскими войнами и эпидемией крэка, охватившей город в то время, не смогла уделить этому делу больше внимания. Расмуссены рассказали, что детективы из офиса Ван Найс часто оказывали бесполезную помощь, когда им звонили родственники, вешали трубку или ставили трубку на удержание.

Через год после убийства разочарованная семья повторила свое предложение о вознаграждении на пресс-конференции и призвала к дальнейшим действиям. Нельс написал Дэрилу Гейтсу , тогдашнему начальнику полиции Лос-Анджелеса, о возможности причастности Лазаря. Детективы сказали ему, что он «слишком много смотрит телевизор». Он продолжал рекламировать награду, а позже работал с недолговечным телесериалом « Одно убийство» над сюжетом, вдохновленным этим делом.

Нельс Расмуссен, в частности, не был убежден в том, что Шерри, которая была ростом шесть футов (1,8 м), имела крупное телосложение и была в хорошей физической форме, стала жертвой неудачной кражи со взломом. Любой мог бы с трудом подчинить ее в ближнем бою. В какой-то момент Майер сказал ему, что события могли длиться полтора часа, что является большим сроком для грабителей, которые, как предполагалось, в первую очередь охотились за ценными вещами в доме. Кроме того, тот, кто стрелял в его дочь, стрелял ей прямо в грудь с близкого расстояния и постарался заглушить выстрел одеялом. Это предполагало, что убийство было преднамеренным, а не случайным побочным продуктом борьбы.

В конце концов Майер ушел на пенсию, и новый детектив, назначенный на это дело, сказал Нельсу, что он не может следить за записями Майера и не думает, что появятся какие-либо новые версии. Нельс снова получил отказ в 1993 году, когда он предложил заплатить за анализ ДНК на доказательства убийства, теперь, когда технология стала доступной; ему сказали, что для проведения тестирования полиции необходим подозреваемый. Лазарус ненадолго воссоединился с Рюттеном в 1989 году. Записи Майера показывают, что Рюттен позвонил ему и спросил, абсолютно ли он уверен, что нет никаких доказательств, связывающих Лазаря со смертью его покойной жены.

Тем временем Лазарус продолжал работать с полицией Лос-Анджелеса. Она также основала собственную частную детективную фирму Unique Investigations. департамента В 1993 году, после работы в отделе просвещения по вопросам противодействия наркозависимости и внутренних дел , ей было присвоено звание детектива.

Три года спустя она вышла замуж за своего коллегу-офицера и удочерила от него дочь, вернувшись в Сими-Вэлли. По работе она стала инструктором в полицейской академии. В конце концов Рюттен тоже снова женился; он не оказывал давления на полицию, как это делал его бывший тесть.

департамента, В конце 1990-х, после того, как тестирование ДНК стало более заметным и методы усовершенствовались, полиция Лос-Анджелеса сформировала новое подразделение, которое просматривало судебно-медицинские доказательства, собранные из файлов нераскрытых дел чтобы определить, есть ли у них потенциал для новых версий с помощью тестирования ДНК. Среди доказательств, которые, по всей вероятности, могли бы это сделать, были доказательства, собранные в резиденции Расмуссена. Однако только в 2004 году другой криминалист, Дженнифер Фрэнсис, смогла проанализировать это. Некоторые доказательства по делу Расмуссена, в том числе те, которые могли содержать ДНК подозреваемого, отсутствовали и были собраны в 1993 году другим детективом.

Фрэнсис не нашел никаких совпадений в базе данных Объединенной системы индексации ДНК , но обнаружил, что слюна в ней принадлежала женщине, что опровергло первоначальную теорию кражи со взломом детективов. Несколько лет спустя Фрэнсис заявила, что, что необычно, у нее был доступ не только к образцу, но и ко всему материалам дела, которые были ей предоставлены, чтобы помочь ей решить, какие еще образцы анализировать. Обнаружив, что кусавший (и вероятный преступник) был женщиной, она просмотрела его и наткнулась на сообщение о «сторонней женщине», которая предположительно приставала к жертве на ее работе и дома перед убийством.

Фрэнсис спросил детектива, надзиравшего за ней, проводилось ли расследование в отношении этой женщины, на что он предположительно ответил: «О, вы имеете в виду детектива полиции Лос-Анджелеса». Он сказал, что женщина, бывшая подруга мужа жертвы, в настоящее время работает детективом в полиции Лос-Анджелеса, но «она не участвует в этом». Он настаивал на том, что дело было просто кражей со взломом, как уже давно пришло к выводу в департаменте. Ни один другой детектив не стал расследовать это дело, и доказательства вернулись в файлы.

Второе расследование

К 2009 году преступность в Лос-Анджелесе снизилась, и детективам было поручено расследовать нераскрытые дела, чтобы повысить уровень раскрытия преступлений в департаменте. В Ван Найс Джим Наттолл и Пит Барба просмотрели дело Расмуссена и пришли к выводу, что его стоит расследовать. Поскольку тест ДНК указал на подозреваемую женщину, они решили, что теория кражи со взломом неверна, и им придется начинать с самого начала.

Наттолл и Барба рассматривали это дело как убийство, при этом ограбление было организовано с целью сбить полицию со следа. Многие аспекты преступления были маловероятными для взлома, особенно если оно было совершено при дневном свете: шкатулка для драгоценностей Расмуссен стояла на виду на ее комоде и к ней никто не прикасался. Квартира находилась в центре закрытого комплекса, окруженного другими помещениями, из которых грабителей можно было легко заметить. Входная дверь была оснащена сигнализацией и не была взломана , как это могло бы произойти, если бы предполагаемые грабители не ожидали, что кто-то будет дома.

Внутри ключевой аспект места преступления также не соответствовал теории кражи со взломом. Наверху лестницы стояла стопка стереоаппаратуры, установленная на видеомагнитофоне . Если бы, как предполагали доказательства, борьба между Расмуссен и нападавшим на нее началась наверху, а затем продолжилась внизу, эта стопка, скорее всего, тоже была бы сброшена вниз и разбросана. Разумнее было предположить, что его сложили позже, хотя грабитель скрылся бы с места происшествия сразу после стрельбы.

Судебно-медицинская экспертиза подтвердила эту теорию. На проигрывателе сверху стопки виднелось пятно крови в форме большого пальца. На нем не было отпечатка, что позволяет предположить, что тот, кто его покинул, был в перчатках, чтобы не оставить удостоверения личности. Но кровь принадлежала Расмуссену, что позволяет предположить, что оборудование было сложено после борьбы и стрельбы. Детективы поняли, что его оставили, чтобы преступление выглядело совсем не так, как оно было на самом деле. На основе четырех томов дела в переплете они составили список из пяти подозреваемых женщин. Наттолл был ошеломлен, когда Рюттен сказал ему по телефону, что Лазарус был офицером полиции. К тому времени Лазарус получил более высокий чин детектива и занимался делами о кражах произведений искусства в составе отдела по расследованию коммерческих преступлений.

Будучи одним из двух детективов в единственном в стране штатном подразделении, занимающемся этой специальностью, Лазарус привлекла внимание местных средств массовой информации, когда она и ее партнер нашли статую, украденную из Картай-Сёркл . Чтобы лучше разобраться в этой области, рассказала она местной газете, она начала учиться рисовать. Вне работы Лазарус принимала активное участие в Ассоциации женщин-полицейских Лос-Анджелеса и организовывала уход за детьми для семей офицеров. Тем не менее, детективы оценили Лазарус как наименее многообещающую из пяти подозреваемых, поскольку они прочитали в файлах, что она и Рюттен разорвали все отношения, которые у них были летом перед убийством.

В ходе расследования Наттолла и Барбы вскоре были устранены все женщины, кроме одной. Другой, бывший коллега Расмуссен, у которого были с ней некоторые споры, был устранен с помощью тайно собранного образца ДНК. Поскольку остался только Лазарь, они держали свое расследование в строжайшем секрете. Ее муж также работал детективом в отделе по расследованию коммерческих преступлений, и, возможно, у нее были другие друзья, которые могли бы ее предупредить. Если бы она была убийцей, она могла бы улучшить свою защиту ; если бы она не была, то они могли бы непреднамеренно оклеветать коллегу-офицера, имевшего безупречный послужной список на протяжении всей своей карьеры. Не было зафиксировано никаких дисциплинарных расследований или жалоб гражданских лиц. Они называли ее не иначе как «№ 5», работали над делом в нерабочее время или за закрытыми дверями и придумали легенды, объясняющие, почему они хотели просмотреть кадровые записи одного конкретного офицера 20-летней давности.

Детективы начали изучать другие аспекты жизни Лазаря в середине 1980-х годов. Другой детектив вспоминал, что в то время большинство офицеров полиции Лос-Анджелеса предпочитали 38-й калибр в качестве запасного оружия или оружия для неслужебного ношения; фактически от них требовалось приобретать только оружие, совместимое с боеприпасами Federal Plus-P, которые использовались при убийстве. владел пистолетом Smith & Wesson Model 49 Государственные и ведомственные записи показали, что Лазарус в то время .38. Через тринадцать дней после убийства она сообщила о краже в полицию Санта-Моники (но не оружейнику ее собственного отдела). Поскольку место, откуда Лазарус сообщил о краже пистолета, находилось недалеко от популярного пирса, они предположили, что она выбросила пистолет в Тихий океан . Без оружия ДНК была бы единственным надежным способом связать преступление с Лазарем.

На основании своего собственного опыта Наттолл и Барба выдвинули теории о том, как офицер полиции Лос-Анджелеса мог бы совершить убийство. Лучше это сделать в выходной день. Ведомственные записи показали, что Лазарус отсутствовал в тот день, когда была убита Шерри Расмуссен. Офицерам было бы лучше знать, чем использовать свое служебное оружие, поскольку от него придется избавиться после преступления, а наказания за потерю служебного оружия или неспособность предотвратить его кражу были суровыми. Вместо этого имело смысл использовать запасной пистолет, например, 38-й калибр Лазаря. Наконец, работающий патрульный офицер должен знать, как сделать ровно столько, чтобы место преступления выглядело как прерванное ограбление, чтобы удовлетворить переутомленного детектива.

Отец Расмуссена, Нельс, рассказал Наттоллу о продолжающихся контактах Лазаря с его дочерью. В файлах это не зафиксировано, хотя он неоднократно упоминал об этом Майеру и Хуку во время интервью. Понимая, что Лазарус теперь является их главным подозреваемым, детективы проинформировали об этом свое начальство и договорились незаметно забрать у нее добровольно выброшенный образец ДНК, зная, что они могут сделать это без необходимости получения ордера . Последний предупредил бы Лазаря о том, что она находится под следствием. Находясь вне службы, Лазарус выбросила чашку, из которой она пила, которую забрали другие полицейские. Образец, взятый из него, совпал с ДНК из следа укуса Шерри Расмуссен.

Арест Лазаря

Роб Баб, руководитель детективного отдела по расследованию убийств в Ван Найс, начал сообщать своим старшим офицерам, вплоть до шефа Уильяма Брэттона , о деле вместе со старшими прокурорами из офиса окружного прокурора округа Лос-Анджелес . Его передали в Отдел по расследованию грабежей и убийств (RHD), который занимался многими громкими делами департамента. В том числе и бюро по краже произведений искусства, где работал Лазарус.

В день ареста в июне 2009 года десятки офицеров встали еще до рассвета. После того, как им сообщили об ордере на обыск, им сказали, что будут казнены за пределами города, но, не говоря уже о некоторых подробностях, им было поручено ждать возле дома Лазаря в Сими-Вэлли этого города метро и станции , откуда Лазарь добирался до города.

Некоторое время спустя детективы из RHD, выбранные из-за отсутствия личной связи с Лазарусом, позвонили ей из камеры хранения Паркер-центра , штаб-квартиры департамента. Брэттон приказал использовать это место, поскольку Лазарус придется сдать свой пистолет и пояс с оборудованием, чтобы войти туда, что ограничивает возможность того, что она может яростно сопротивляться, когда ее арестуют (сразу после допроса, как и планировалось) или она поймет, что она был главным подозреваемым. Детективы Грег Стернс и Дэн Джарамилло сказали ей, что у них под стражей находится кто-то, кто хочет поговорить о краже произведений искусства.

После того, как Лазарус сдала свой пистолет и вошла в комнату для допросов, они объяснили, что на самом деле речь шла о каких-то незавершенных делах, которые они пытались уладить в деле Расмуссена, поскольку ее имя всплыло в расследовании. Они утверждали, что им нужна приватная обстановка, потому что, хотя Рюттен была ее старым парнем, Лазарус уже давно была замужем за кем-то другим, и они не хотели, чтобы ее личная жизнь стала предметом офисных сплетен . Стернс и Джарамилло знали, что им придется действовать осторожно, поскольку Лазарус была хорошо осведомлена о методах допроса в полиции и ее правах на молчание и на адвоката, к которому она могла обратиться в любое время.

Они время от времени болтали и отвлекались от темы, иногда обсуждая не относящиеся к делу полицейские дела, но в конце концов возвращались к Расмуссену. Лазарус утверждала, что мало что помнит за прошедшие годы, но постепенно раскрывала все больше и больше знаний — включая косвенные подтверждения своих посещений квартиры Рюттена и конкретной встречи в офисе Расмуссена — пока она не обвинила своих коллег в том, что они считают ее подозреваемой. Детективы отметили, что, возможно, у них есть доказательства ДНК с места преступления, и запросили образцы ДНК у Лазаря. Лазарус отказался и после этого вышел из комнаты. Когда она вышла в коридор, ее встретили сотрудники полиции и арестовали ее.

После того как ее арестовали, группы полицейских в Сими-Вэлли начали обыск дома и машины Лазарус. В ее доме нашли ее дневник середины 1980-х годов, в котором были многочисленные упоминания о ее любви к Рюттену и ее унынии по поводу его помолвки с Расмуссеном (в нем не было упоминаний о краже ее пистолета). Ее компьютер показал, что в конце 1990-х она несколько раз искала в Интернете имя Рюттена.

Многие другие офицеры полиции Лос-Анджелеса были ошеломлены мыслью о том, что Лазарус мог кого-то убить. Коллеги-детективы вспоминали ее как жизнерадостную и отзывчивую (хотя некоторые также вспоминали, что из-за ее поведения в гневе некоторые за спиной называли ее «Спазарус»). Дело, которое она возбудила на основе своей работы по краже произведений искусства, включая жестокое обращение с пожилыми людьми и мошенничество с недвижимостью, пришлось закрыть. Полиция считала, что уголовное преследование вряд ли будет успешным, если главному следователю будет предъявлено обвинение в убийстве.

После ареста Лазарусу разрешили досрочно уйти из полиции Лос-Анджелеса; она содержалась в тюрьме округа Лос-Анджелес . Слушание об освобождении под залог не проводилось почти шесть месяцев. Судья Роберт Дж. Перри удивил обе стороны, когда установил сумму в 10 миллионов долларов наличными, что значительно превышает сумму, предложенную защитой, и более чем в два раза превышает сумму, предложенную прокурорами. По его словам, дело против Лазарус очень серьезное, и поэтому она вполне может оказаться под угрозой побега из страны или получения оружия через своего мужа. Адвокат Лазаруса Марк Оверленд заявил, что судья плохо разобрался в деле, и сравнил высокую сумму с суммой в 1 миллион долларов, назначенной Роберту Блейку и Филу Спектору, когда им было предъявлено обвинение в убийстве. Несколько месяцев спустя ее брат заявил, что, находясь под стражей, она не получала адекватного лечения от неустановленного рака.

Досудебные ходатайства защиты

В октябре Оверленд предложил закрыть все дело на том основании, что первоначальные следователи должны были идентифицировать Лазаря как подозреваемого, но не сделали этого. В подтверждение он сослался на недостающие аспекты исходного файла, такие как записи интервью, отчет о токсикологии крови Шерри Расмуссен , а также на то, что проверка на полиграфе Рюттена предположительно не удалась. В ходатайстве отмечалась уверенность Нельса Расмуссена в том, что Лазарус был подозреваемым на момент убийства, и его последующие попытки заставить полицию Лос-Анджелеса серьезно отнестись к этой теории. Из-за этой неудачи, утверждал он, права Лазаруса на надлежащую правовую процедуру были ущемлены, поскольку качество доказательств ухудшилось за прошедшие 23 года.

Оверленд утверждал, что истине доказательств об положения Конституции Калифорнии требуют, чтобы длительная задержка в выдвижении обвинений негативно влияла на качество доказательств, которые в противном случае могли бы позволить ему лучше обосновать наличие других подозреваемых или что доказательства против Лазаря не были столь убедительными, как утверждало обвинение, следует считать достаточно небрежным со стороны государства, чтобы оправдать прекращение дела. Например, свидетель, который мог бы подтвердить версию обвинения о конфронтации между Расмуссеном и Лазарусом в больнице, умер в 2000 году. В ответ прокуроры утверждали, что Перри был обязан применять федеральные стандарты, согласно которым такая задержка может рассматриваться только как наносящая ущерб. если будет доказано, что это было сделано намеренно. Перри согласился и позволил делу продолжиться.

После этого опровержения Оверленд предпринял попытку аннулировать ордера на обыск дома, автомобиля и помещений Лазарус, которые она использовала на работе, и скрыть полученные от них доказательства. Он утверждал, что они основаны на устаревшей информации и недостаточно устанавливают связь между обыскиваемыми местами и вероятностью обнаружения там улик; Он заметил, что Лазарус не переезжала в свое нынешнее место жительства до 1994 года, через восемь лет после убийства, и письменные показания в поддержку ордера не содержали никаких оснований, по которым там могли быть найдены доказательства. Иногда показания под присягой, как утверждал Оверленд, были обманчивыми: детектив утверждал, что орудие убийства могло быть найдено там, тогда как Наттолл и Барба уже предположили, что Лазарус сообщил о его краже через две недели после убийства и безвозвратно избавился от него.

Перри признал, что ему было «некомфортно» признавать некоторые из изъятых улик, в частности, из персональных компьютеров Лазарус и других электронных устройств хранения данных в ее доме, поскольку либо у нее их не было, либо они не существовали на момент смерти Расмуссена, но он посчитал, что, поскольку ордера на обыск выдал опытный судья, применяется добросовестное исключение из правила об исключении и все полученные доказательства могут быть приняты. Последующее ходатайство Оверленда о слушании дела Фрэнкса , которое позволило бы им провести перекрестный допрос детектива, подавшего ордер на обыск, чтобы лучше определить, являются ли полученные доказательства допустимыми, также было отклонено на том же основании.

Следующее ходатайство Оверленда, рассмотренное в конце 2010 года, было направлено на запрет использования заявлений, сделанных Лазарус во время ее записанного на видео допроса в Паркер-центре . Он утверждал, что, согласно Гаррити, предупреждению которое обычно делается государственным служащим, находящимся под следствием, Закон Калифорнии обязывал ее отвечать на вопросы как офицера полиции или подвергать дисциплинарному взысканию за отказ сотрудничать со следствием, что давало ей право автоматически использовать иммунитет за такие ответы. Обвинение утверждало, что это применимо только в случае активного административного разбирательства, которое началось против Лазарус только после ее ареста. Перри согласился с ними в том, что аргумент Оверленда был слишком широким.

Год спустя Перри отклонил последнее из существенных досудебных ходатайств Оверленда. Криминалисты использовали MiniFiler, новый продукт для типирования ДНК Лазаря. Оверленд утверждала, что она настолько отличалась от предыдущей технологии, что имела право на Фрая слушание дела . чтобы определить, имели ли его результаты достаточную научную ценность, чтобы быть приемлемыми. Перри постановил, что это просто еще одна форма метода ПЦР, обычно используемого для тестирования образцов ДНК.

Пробный

Дело привлекло значительное внимание средств массовой информации. Многие из его элементов — любовный треугольник с презираемой женщиной, нераскрытое дело, нераскрытое более 20 лет, и обвиняемый в убийстве, раскрытый как офицер полиции — казалось, были взяты из сюжетов популярных телевизионных полицейских драм и реалити-шоу, таких как Snapped , Scorned. : Любовь убивает и смертоносные женщины . The Atlantic опубликовала очерк об этом деле еще до суда. и Vanity Fair впоследствии выпустили книгу Марка Боудена .

Суд начался в начале 2012 года. В Верховном суде округа Лос-Анджелес прокуроры утверждали, что мотивом убийства Лазаруса была ревность по поводу отношений Расмуссена с Рюттеном. В своем вступительном слове прокурор Шеннон Пресби резюмировал дело так: «Укус, пуля, дуло пистолета и разбитое сердце. Это доказательства, которые докажут вам, что обвиняемая Стефани Лазарус убила Шерри Расмуссен». Рюттен давал показания, несколько раз становясь взволнованным и плача. Он признал, что секс с Лазарусом, когда он был помолвлен с Расмуссеном, был «ошибкой».

При перекрестном допросе полицейских детективов и других технических специалистов, которые первоначально расследовали убийство, Оверленд подчеркнул первоначальную теорию кражи со взломом и указал на доказательства, такие как аналогичная кража со взломом, произошедшая вскоре после этого, которые, по его утверждению, подтверждают ее. Он также выделил доказательства, которые не были проанализированы, такие как кровавый отпечаток пальца на одной из стен, что позволяет предположить, что другие подозреваемые не были должным образом исключены из рассмотрения. Он задался вопросом, можно ли действительно сделать вывод по использованному оружию, что это был потерянный пистолет Лазаря, поскольку 38-й калибр широко использовался. Поскольку ДНК из следа укуса занимала центральное место в версии обвинения, он яростно критиковал ее, указывая на неправильные процедуры хранения и дыру, которую пробирка оставила в конверте, что, по его словам, позволило бы добавить к ней ДНК Лазаря намного позже. были собраны.

В течение двух дней, в течение которых Оверленд излагал свою основную версию , он сосредоточился на обсуждении темы обвинения о страдающем от любви Лазаре. Он представил ее друзей, которые отрицали, что она проявляла какие-либо признаки насилия или уныния из-за своих неудачных отношений с Рюттеном во время убийства. В качестве доказательства были представлены выдержки из журнала того времени; Лазарус писал в нем о том, что встречался с несколькими разными мужчинами, ни один из которых не был Рюттеном. Он усилил свою атаку на судебно-медицинские доказательства , вызвав в качестве своего последнего свидетеля эксперта по отпечаткам пальцев, который заявил, что некоторые отпечатки на месте преступления не совпадают с отпечатками Лазаря.

И обвинение, и защита подтвердили свои темы в заключительных аргументах . После показа жюри из восьми женщин и четырех мужчин Фотографии избитого, окровавленного Расмуссена, прокурор Поль Нуньес сказал им: «Это был нечестный бой   … Это была добыча, пойманная в клетку с хищником». Оверленд отверг все это дело как косвенную «пустую болтовню», за исключением «скомпрометированного» образца ДНК со следа укуса. Он подал ходатайство о неправильном судебном разбирательстве после того, как Нуньес напомнил присяжным, что Лазарус не предоставил алиби на момент убийства, поскольку отказ обвиняемых давать показания не может быть вменен им в вину. Перри отверг это ходатайство, заявив, что он не воспринимает заявление Нуньес как прямое предположение, что Лазарус отказалась давать показания, и, таким образом, ее предусмотренное Пятой поправкой, право против самообвинения, не было нарушено.

В марте, после нескольких дней обсуждения , присяжные признали Лазаря (тогда ему было 52 года) виновным в убийстве первой степени . Позже в том же месяце ее приговорили к 27 годам лишения свободы . Она отбывает наказание в Калифорнийском учреждении для женщин в Короне .

Судебное разбирательство по делу о должностных преступлениях полиции

Когда на суде были представлены доказательства, стало очевидно, что не все доказательства, имеющиеся в распоряжении полиции Лос-Анджелеса, были найдены. Записи и стенограммы интервью с Нельсом Расмуссеном и Рюттеном, в которых обсуждался Лазарь, в досье отсутствовали, хотя оба вспомнили их, когда их вызвали для дачи показаний. Другие аспекты пропущенных интервью упоминаются в других интервью в деле. Единственное упоминание о Лазарусе во время первоначального расследования - это краткая записка Майера, в которой он сообщает, что Рюттен подтвердила, что она была «бывшей девушкой».

По этим обвинениям было подано два иска. Одно дело, написанное Нельсом и Лореттой Расмуссен, было отклонено по причине истечения срока давности. Другой, иск разоблачителя криминалиста Дженнифер Фрэнсис (урожденная Баттерворт), закончился решением в пользу города. В нем утверждалось о неправомерных действиях не только по делу Расмуссен, но и в других громких расследованиях, а также о том, что она и другие пострадали от возмездия и преследований со стороны начальства, когда они пытались сообщить об этом и точно сообщить о полученных результатах.

Расмуссена

Записи также показали, что в 1992 году, вскоре после того, как Нельс Расмуссен предложил заплатить за анализ ДНК оставшихся судебно-медицинских доказательств по делу, все образцы, кроме мазка с укуса, которые могли помочь идентифицировать нападавшего, были изъяты из кабинета коронера. офис детектива по имени Фил Моррилл. Хотя это, по-видимому, было частью обычной передачи документов в полицию Лос-Анджелеса, доказательства не удалось найти в файлах департамента. Это позволило предположить, что образцы были утеряны намеренно. Только мазок от укуса, случайно оставленный в офисе коронера, остался, чтобы установить связь Лазаря с преступлением.

В 2010 году Расмуссены подали гражданский иск против города, полиции Лос-Анджелеса, Рюттена (названного лишь как незаменимая сторона без каких-либо конкретных претензий), Lazarus и 100 Does . Они утверждали, что сокрытие, включая разрешение Лазарусу периодически просматривать материалы дела, а также враждебное отношение к ним полиции Лос-Анджелеса, начавшееся в ночь после убийства и продолжавшееся, когда они настаивали на иске Лазаруса на протяжении 1990-х годов, составили нарушение их гражданские права, умышленное причинение душевных страданий и обманное сокрытие . Они также заявили о неправомерной смерти Лазаря и братьев.

Поскольку иск о гражданских правах включал нарушение статьи 1983 , городские власти успешно подали прошение о высылке в федеральный суд. После того, как Расмуссены оговорили отказ от федерального иска с предубеждением , отказавшись от права на любые дальнейшие судебные иски против города на этом уровне, им было разрешено повторно подать измененный иск в суд штата, и они сделали это в 2011 году. Там город был признан иммунитетом от ответственности по всем искам, за исключением нарушения гражданских прав. Когда Расмуссены подали измененную жалобу, содержащую именно это, судья отклонил ее, поскольку считал, что она запрещена их предыдущим соглашением в федеральном суде.

Расмуссены подали апелляцию. В своем ответе городские власти в качестве защиты применили срок исковой давности , чего он не сделал, когда иск был первоначально подан. Апелляционный суд оставил в силе отказ в удовлетворении иска на этих основаниях, постановив , что время Расмуссенов для подачи иска было ограничено после того, как они разорвали контакты с полицией Лос-Анджелеса в 1998 году; Таким образом, последним годом, когда они могли подать иск, был 2000 год. Верховный суд Калифорнии отказался рассматривать дело в марте 2013 года.

Дженнифер Фрэнсис

штата установил Фрэнсис подала иск в конце 2013 года, после того как городские власти отклонили ее иск, а Департамент по справедливому трудоустройству и жилищному обеспечению , что она имеет право подать в суд. Она утверждала, что, обнаружив, что ДНК от укуса принадлежала женщине, детектив полиции Лос-Анджелеса, наблюдавший за ней, устно увел ее от Лазаря как подозреваемого, не назвав ее имени. Когда Наттолл позвонил ей и сообщил, что детективы Ван Найс работают над нераскрытым делом и опознали Лазаря как подозреваемого, она не поделилась тем, что сказал ей ее начальник, опасаясь возмездия.

По словам Фрэнсис, дело Расмуссена было не единственным, в котором, по ее мнению, департамент намеренно игнорировал доказательства ДНК. В одном случае ей сказали: «Мы туда не пойдем», когда она предложила сравнить частичный профиль одной жертвы с профилем подозреваемого в череде аналогичных нераскрытых убийств, также произошедших в 1980-х годах. Работа, которую она проделала с ДНК, найденной у Джилл Баркомб, предположительно убитой Душителем на склоне холма , вместо этого показала, что она стала жертвой Родни Алкалы . Этот серийный убийца действовал примерно в то же время в районе Лос-Анджелеса; в конечном итоге он был признан виновным и приговорен к смертной казни в 2010 году. В другом случае, после того как она предложила сделать анализ ДНК спермы, найденной у двух девочек-подростков, также предположительно ставших жертвами «душителя на склоне холма», другой детектив отговорил ее словами: «Мы не хотим открывать банку с червями». Вскоре она узнала, что образцы спермы были уничтожены; она не могла понять, почему.

В конце 2009 года, когда прокуратура готовилась к предварительному слушанию по делу Лазаруса, она встретилась с помощником окружного прокурора и рассказала ей о сопротивлении, с которым она первоначально столкнулась по поводу возможности того, что Лазарус является подозреваемым в убийстве Расмуссена. Несколько месяцев спустя ее вызвали в кабинет начальника и попросили рассказать об этих событиях. Месяц спустя она рассказала об этом детективу Наттоллу, который возглавил повторное расследование, которое также привело к аресту Лазаруса.

В следующем месяце ее вызвали в кабинет начальника и посоветовали пойти в консультационную службу для сотрудников, «потому что вы выглядите напряженной». Она считала, что это карательная акция. Фрэнсис считала, что терапевт, который разговаривал с ней, похоже, больше интересовался тем, что она знала о случае Лазаря и с кем она могла бы этим поделиться. После двух сессий, на которых Фрэнсис отказалась поделиться этой информацией, ее снова вызвали в кабинет начальника и сказали, что она не желает сотрудничать и ей нужно «выговориться». Она сказала терапевту, что нанимает адвоката, после чего дальнейшие сеансы были отменены как «ошибка».

Два детектива из RHD допросили ее в следующем месяце, июле 2010 года. Она сказала им, что обеспокоена тем, что события, приведшие к аресту Лазарус, в которых она участвовала, были изображены в средствах массовой информации иначе, чем она их помнила, что выставило отдел в более благоприятном свете. . Наттолл также, вспоминает она, оказался в столь же трудном положении, поскольку сказал ей, что Лазарус, возможно, узнал, что они возобновили расследование, несмотря на меры предосторожности, которые он и Барба приняли.

После этих событий, как утверждает Фрэнсис, ее отстранили от предстоящего дела Grim Sleeper , несмотря на проделанную ею работу, включая анализ образца ДНК, который привел полицию к подозреваемому. Она отметила, что тот же детектив, который настаивал на том, что Лазарус не был причастен к убийству Расмуссена, сыграл важную роль в расследовании Спящего. На другой встрече ее руководитель пригрозил ей дополнительной консультацией и сказал, что она «одержима   … эмоциональна» и «не должна была ничего говорить». Ее перевели на неаналитическую должность.

Возмездие продолжалось и после того, как Лазарь был осужден, заявил Фрэнсис. Она столкнулась с более карательными мерами со стороны своих начальников, которых она также обвинила в сексуальных домогательствах к другим женщинам-криминалистам, и снова была переведена. департамента Отчет генерального инспектора о ее жалобе в органы внутренних дел был задержан и, судя по всему, был проверен кем-то еще до того, как она его получила.

В 2015 году стороны обратились к судье с ходатайствами о том, какие доказательства могут быть заслушаны присяжными в суде. В начале 2017 года судья Верховного суда Майкл Джонсон постановил, что Фрэнсис может обратиться в суд по обвинению в нарушении трудового законодательства штата. Он обнаружил, что в ее заявлениях о преследовании, дискриминации и мести не было никаких фактических вопросов, подлежащих рассмотрению. В апреле 2019 года было выбрано городское жюри.

Обращаться

В мае 2013 года Лазарус подала пространную апелляцию на свой приговор в Апелляционный суд Калифорнии , второй округ, четвертый отдел, обладающий апелляционной юрисдикцией . Ее адвокат, Дональд Тикл из Вулкана, штат Калифорния , утверждал, что Перри допустил ошибку в своих решениях обвинения по всем четырем досудебным ходатайствам, поданным Оверлендом. Тикл утверждал, что многочисленные прецеденты подтверждают аргументы защиты по сравнению с аргументами обвинения, а иногда прямо противоречат им. Например, утверждал он, Перри применил исключение добросовестности к тому, что детективы полагались на заведомо дефектный ордер на обыск, основываясь на том факте, что судья выдал ордер после рассмотрения показаний под присягой. Но Тикл указал к существующему делу в Калифорнии, в котором прямо утверждалось, что штат не может полагаться исключительно на выдачу ордера судьей для установления достаточной добросовестности того, что обыск был конституционным .

Тикл также раскритиковал решения Перри, ограничивающие способность защиты представить доказательства, свидетельствующие о том, что первоначальная версия преступления, связанная с неудачной кражей со взломом, была более правдоподобной, чем утверждало обвинение. Обвинение не предприняло никаких мер по исключению доказательств вины третьих лиц, несмотря на то, что во вступительном слове оно заявило , что вывод первоначального расследования был ошибочным, что побудило Перри спросить, признают ли они, что это было так. Тем не менее, он сказал Оверленду, что без «некоторого примечательного сходства» между кражей со взломом, в результате которой погиб Расмуссен, и той, что произошла неподалеку позже, он не позволил защите расследовать более позднюю кражу со взломом, поскольку имелись и важные различия.

Перри, по словам Тикла, неправильно истолковал основное дело в Калифорнии. Оверленд полагался на то, что он не применяет доказательства вины третьей стороны. Но он сказал, что другие дела ясно показали, что интерпретируемый им закон действительно охватывает это. В этом случае также был установлен более низкий стандарт приема, чем «замечательное сходство». По словам Тикла , использование оружия калибра .38 и одинаковое место жительства в обоих случаях ограбления указывают на высокую вероятность того, что оба преступления имеют общий образ действий .

В результате этого решения Оверленду было отказано в возможности подвергнуть перекрестному допросу Марка Сафарика, последнего свидетеля обвинения и эксперта ФБР по кражам со взломом. Он показал, что место преступления предполагает инсценированное ограбление, а не настоящее, которое было прервано. Поскольку до дачи показаний Шафарика обвинение сообщило суду на боковой панели , что они намерены ограничить допрос поддержкой этой теории, Перри аналогичным образом ограничил защиту на кресте. Однако, утверждает Тикл, поскольку в собственном отчете Сафарика рассматривалась другая кража со взломом, показания по этому поводу должны были быть разрешены.

Решение

Коллегия из трех судей — Одри Б. Коллинз , Томаса Уиллхайт-младшего и Норы Маргарет Манеллы — заслушала устные прения по делу в июне 2015 года. Месяц спустя они пришли к своему решению, единогласно поддержав обвинительный приговор Лазарусу.

суда Основное решение заключалось в том, что Лазарус и ее адвокаты не смогли доказать, что решения Перри нанесли какой-либо ущерб ее способности обеспечить эффективную защиту. Манелла, пишущая для комиссии, с самого начала признала, что Перри ошибочно согласился с обвинением в том, что задержки, возникшие только из-за небрежности или пренебрежения, не могут считаться вредными - на самом деле, по ее словам, федеральный прецедент и прецедент штата требуют проверки баланса , когда было доказательством того, что непреднамеренная задержка судебного преследования может отрицательно повлиять на способность ответчика оспорить дело штата.

Но, применив это к настоящему делу, она обнаружила, что объяснения властей по поводу задержек были достаточно разумными, и что, в свою очередь, Лазарус не продемонстрировал какой-либо разумной вероятности причинения ущерба в результате отсутствия доказательств и отсутствия свидетелей. «Ошибка [суда первой инстанции] не повлияла на результат», - написала Манелла, имея в виду отсутствие записей о цепочке хранения доказательств. «Как [он] заметил, течение времени, скорее всего, нанесло ущерб обвинению, чем защите».

По словам Манеллы, Перри также должным образом отклонил ходатайство защиты о сокрытии доказательств, полученных с помощью ордеров на обыск дома, машин и рабочих помещений Лазаруса, поскольку они были основаны на разумных предположениях о возможных компрометирующих доказательствах, которые все еще могли находиться в этих местах спустя два десятилетия после того, как преступление – опять же, подкрепленное существующей судебной практикой штата и федеральным законодательством . Поскольку ни одна информация, содержавшаяся в ордере на обыск, не была признана ложной или не была указана с безрассудным пренебрежением к ее правдивости, исключение добросовестности было применено обоснованно. По той же причине не было оснований для слушания дела Фрэнкса .

«Похоже, что заявитель полагает, что Гаррити имеет отношение к любому заявлению, сделанному полицейским во время допроса, проведенного другими сотрудниками правоохранительных органов», - написала Манелла относительно допроса Лазаруса. «Она ошибается», поскольку это применимо только к информации, полученной под угрозой прекращения в ходе явно уголовных расследований, в отличие от заявлений, сделанных в тех случаях, когда у офицера «не было объективно разумных оснований полагать, что она была вынуждена отвечать на вопросы детективов», как Перри нашел. Лазарусу не было приказано явиться на допрос, а Стернс и Джамарилло не находились в ее обычной командной цепочке и не работали в отделе внутренних дел полиции Лос-Анджелеса . «Тот факт, что она осталась в комнате, отвечая на вопросы, не подтверждает того, что она чувствовала себя вынужденной, а лишь то, что она хотела развеять подозрения, избегая поведения, вызывающего чувство вины».

Манелла назвала аргумент Лазарус о том, что независимо от того, что произошло или не произошло во время интервью, законы Калифорнии обязывают ее отвечать правдиво или проявлять дисциплинарность, «новым предложением», которое в значительной степени основано на деле, решение которого было принято в 1939 году, за 30 лет до Гаррити . Судья отметил, что, хотя это решение «все еще было хорошим законом», оно было ограничено Гаррити и последующим соответствующим законодательством и прецедентным правом Калифорнии. «Заявительница, сама бывший офицер внутренних дел, должна была знать, что в отсутствие официальной жалобы или явного уведомления, требуемого [государственным прецедентом], ей не грозило увольнение, если она откажется сотрудничать с детективами. " Также не применимы формулировки Закона о процессуальных правах офицеров общественной безопасности штата Калифорния, требующие от офицеров сотрудничать, поскольку суды ранее считали, что они применяются только к административным расследованиям, а не к уголовным расследованиям.

По вопросу о приемлемости результатов анализа ДНК MiniFiler комиссия согласилась с Перри в том, что эта технология не настолько отличалась от предыдущих наборов для анализа ДНК, чтобы требовать отдельного слушания по этому вопросу, или что, если бы это было так, защита не выполнила бы поставленных задач. на его предложения предоставить достаточные доказательства того, что это было так. «[Lazarus] процитировал веб-сайт производителя, утверждая, что MiniFiler будет получать результаты ДНК из скомпрометированных образцов, которые ранее давали бы ограниченные генетические данные», - заметил Манелла, - «но тот факт, что маркетинговые материалы компании обещали, что ее продукт лучше, чем другие сопоставимые продукты». не устанавливает, что это была новая методология». Поскольку защита не запрашивала ни один из двух конкретных типов слушаний о том, правильно ли обращались с ДНК, она не могла поднимать эти вопросы в апелляции. Даже если бы это было так, комиссия постановила, что доказательства ДНК не настолько важны для дела, что их исключение сделало бы оправдательный приговор более вероятным.

Наконец, по мнению комиссии, Перри должным образом ограничил объем перекрестного допроса Оверлендом Шафарика, эксперта ФБР по кражам со взломом. Различия между более поздней кражей со взломом неподалеку (совершившие это преступление дождались, пока дом явно опустеет, забрали драгоценности, а затем скрылись на собственной машине после того, как были пойманы с поличным), и очевидным кражей в доме Рюттенов перевешивали сходства. «Суд первой инстанции вполне в рамках своего усмотрения пришел к выводу, что апеллянт не смог сделать разумный вывод о том, что апрельская кража со взломом была каким-либо образом связана с убийством Расмуссена», - написала Манелла. «Перекрестный допрос Шафарика по поводу конкретной кражи со взломом, произошедшей позднее в другом месте, мало повлиял бы на обоснованность его мнений и выводов относительно места преступления Расмуссена».

Лазарус добивалась пересмотра решения Верховного суда Калифорнии, но тот отказался рассматривать ее дело.

запрос на условно-досрочное освобождение

Первоначальное слушание по делу об условно-досрочном освобождении Лазаруса состоялось в ноябре 2023 года. во время которого она призналась в убийстве. «Меня по сей день тошнит от того, что я дала клятву защищать людей и служить им, и я забрала жизнь Шерри Расмуссен у нее, медсестры», - сказала она комиссии по условно-досрочному освобождению. После того, как комиссия рекомендовала условно-досрочное освобождение и назначила слушание для пересмотра доказательств против нее, Губернатор Гэвин Ньюсом попросил комиссию по условно-досрочному освобождению пересмотреть грант. В мае 2024 года правление назначило слушание по отмене решения.

На слушании о пересмотре дела, на котором Лазарус не присутствовал, совет заслушал показания в поддержку ее ходатайства об условно-досрочном освобождении от сторонников реформы правосудия, некоторые из которых сами были бывшими заключенными, отбывшими свое наказание вместе с Лазарусом. Они указали на ее относительную молодость на момент преступления и примерное поведение в тюрьме, которая помогла многим другим заключенным восстановить свою жизнь. «Я видела много женщин, которые много говорили о том, чтобы вернуть долг обществу. Стефани действительно добилась этого», - сказала Джейн Доротик, которая прослужила 12 лет вместе с Лазарусом, пока ее собственный приговор за убийство не был отменен.

В качестве возражения совет услышал от Рюттена и некоторых родственников Расмуссена о продолжающейся боли, которую им причинило преступление. По их словам, планирование и исполнение убийства, включая последующее сокрытие, было не действием импульсивной, влюбленной молодой женщины, а расчетным действием, основанным на обучении и опыте Лазарус как офицера полиции, а также на знании того, что, по их словам, она все еще пыталась использовать в своих интересах. Рассказав, как она приложила все усилия, чтобы подготовить преступление, в том числе изготовила импровизированный глушитель для своего пистолета и впоследствии прикрыла его, Стернс сказала: «Это не признаки юношеского правонарушения. Это признаки преступного поведения». изысканность и зрелость». Рюттен, которая отказалась использовать имя Лазарус, не была впечатлена ее признанием несколькими месяцами ранее, заявив, что она сделала это только для того, чтобы получить условно-досрочное освобождение. "У нее было 23 года, чтобы лгать, скрывать улики и продолжать жить своей жизнью, хотя она могла сдаться", - согласилась одна из племянниц Расмуссена.

Правление отозвало рекомендацию комиссии, и Лазарус остается в тюрьме.

См. также

• Лори Бембенек , сотрудница службы безопасности, осужденная за убийство бывшей жены своего мужа, ветерана полиции.
• Преступность в Лос-Анджелесе
• Список убийств, совершенных сотрудниками правоохранительных органов США до 2009 г.

Внешние ссылки

• Подкаст Casefile True Crime : Дело 42: Шерри Расмуссен - 14 января 2017 г.
• Допрос Стефани Лазарус , youtube.com – 21 августа 2019 г.