Mikhail Saltykov-Shchedrin

Чтобы узнать о белорусском олимпийском спортсмене, см. Михаил Салтыков (спортсмен) .

Mikhail Saltykov-Shchedrin
Portrait of Shchedrin by Ivan Kramskoi
Рожденный	( 1826-01-27 ) 27 января 1826 г. village Spas-Ugol , Kalyazin uyezd, Tver Governorate , Russian Empire
Умер	10 мая 1889 г. (10 мая 1889 г.) (63 года) Санкт-Петербург , Российская Империя
Псевдоним	N. Shchedrin, Nikolai Shchedrin
Занятие	Писатель, журналист, автор рассказов, драматург, гражданский администратор, редактор журнала.
Национальность	Русский
Период	1847—1889
Литературное движение	Реализм , Натуральная школа
Известные работы	История города Семья Головлевых Басни
Супруг	Elizaveta Boltova
Родственники	Saltykov family
Подпись

Mikhail Yevgrafovich Saltykov-Shchedrin (Russian: Михаи́л Евгра́фович Салтыко́в-Щедри́н , IPA: [mʲɪxɐˈil jɪvˈɡrafəvʲɪtɕ səltɨˈkof ɕːɪˈdrʲin] ; 27 января [ OS 15 января] 1826 - 10 мая [ OS 28 апреля] 1889), урожденный Михаил Евграфович Салтыков , известный при жизни под псевдонимом Николай Щедрин (русский: Николай Щедрин ), крупный русский писатель сатирик и 19 век. Большую часть своей жизни он проработал государственным служащим на различных должностях. После смерти поэта Николая Некрасова он был редактором русского литературного журнала «Отечественные записки», пока царское правительство не запретило его в 1884 году. В своих произведениях Салтыков сочетал в себе как суровый реализм, так и сатирический гротеск, слитый с фантазией. Его самые известные произведения, семейно-хронический роман «Семья Головлевых» (1880) и роман «История одного города» (1870), также переведенный как «Фулсбург» XIX века , стали важными произведениями художественной литературы , а Салтыков считается крупной фигурой в художественной литературе XIX века. Русский литературный реализм .

Биография

Михаил Салтыков родился 27 января 1826 года в селе Спас-Уголь (ныне Талдомский район Московской области России) и был одним из восьми детей (пяти братьев и трех сестер) в многодетной русской дворянской семье Евграфа Васильевича. Салтыков (1776–1851) и Ольга Михайловна Салтыкова (урожденная Забелина; 1801–74). Его отец принадлежал к старинному дворянскому роду Салтыковых, возникшему как одна из ветвей боярского рода Морозовых. Согласно « Бархатной книге» , ее основал Михаил Игнатьевич Морозов по прозвищу Салтык (от старославянского слова «салтык», означающего «свой путь/вкус»). ), сын Игнатия Михайловича Морозова и правнук основателя династии Ивана Семеновича Мороза, жившего в XIV–XV веках. Семья Салтыковых также носила польский герб Солтыков . Здесь родилось множество важных политических деятелей на протяжении всей истории, в том числе царица России Прасковья Салтыкова и ее дочь, императрица России Анна Иоанновна .

Мать Салтыкова была наследницей богатого московского купца 1-й гильдии Михаила Петровича Забелина, предки которого принадлежали к так называемым торговым крестьянам. и которому было пожаловано потомственное дворянство за щедрое пожертвование на нужды армии в 1812 году; жена его Марфа Ивановна Забелина тоже происходила из богатых московских купцов. На момент рождения Михаила Салтыкова Евграфу было пятьдесят лет, а Ольге – двадцать пять. Детские годы Михаил провел в большом имении своих родителей в Спасском на границе Тверской и Ярославской губерний, в Пошехонском районе.

«В детстве и юношестве я был свидетелем крепостничества в его худших проявлениях. Оно пропитывало все слои общественной жизни, а не только помещиков и порабощенных масс, принижая все классы, привилегированные или иные, своей атмосферой полного бесправия, когда мошенничество и мошенничество были обычным явлением, и существовал всепроникающий страх быть раздавленным и уничтоженным в любой момент». вспомнил он, говоря через одного из персонажей своего позднего романа « Старые годы в Пошехонье » . Столь же трудной была жизнь и в семье Салтыковых. Над слабым, религиозным отцом доминировала деспотичная мать, чей устрашающий образ приводил в ужас слуг и ее собственных детей. Эта атмосфера позднее была воссоздана Щедриным в романе «Семья Головлевых» , а идея «разрушительного воздействия легализованного рабства на человеческую психику» станет одним из ярких мотивов его прозы. Однако Ольга Михайловна была женщиной многих талантов; заметив кое-что в Михаиле, она относилась к нему как к своему любимцу.

Салтыковы часто ссорились; они не давали своим детям ни любви, ни заботы, и Михаил, несмотря на относительную свободу в доме, помнил, что чувствовал себя одиноким и заброшенным. Еще Салтыков позже сожалел о том, что в ранние годы он был полностью изолирован от природы: дети жили в главном доме, и им редко разрешалось выходить на улицу, зная, что «звери и птицы их только как вареные и жареные». Характерно, что в произведениях автора было мало описаний природы.

Образование

Рисунок XIX века Царскосельского лицея, в котором учился Салтыков.

Раннее образование Михаила было бессистемным, но, будучи необычайно сообразительным мальчиком, к шести годам он свободно говорил по-французски и по-немецки. Его научили читать и писать по-русски крепостной художник Павел Соколов и местный священнослужитель, и он стал заядлым читателем, позже сославшись на Евангелие , которое он прочитал в возрасте восьми лет, как на большое влияние. Среди его друзей детства был Сергей Юрьев, сын соседского помещика, а впоследствии видный литератор, редактор и издатель журналов «Русская мысль» и «Беседа» . В 1834 году его старшая сестра Надежда окончила Московское Екатерининское училище, и образование Михаила с тех пор было прерогативой ее подруги Авдотьи Василевской, выпускницы того же института, приглашенной в дом в качестве гувернантки. Среди других наставников Михаила были местный священнослужитель Иван Васильевич, обучавший мальчика латыни , и студент Матвей Салмин.

В десятилетнем возрасте Салтыков поступил в третий класс Московского института дворянских сыновей (Дворянского института), пропустив первые два класса, где проучился до 1838 года. Затем он поступил в Царскосельский лицей в Санкт-Петербурге , проведя следующие шесть лет там. Князь Алексей Лобанов-Ростовский , впоследствии министр иностранных дел, был одним из его одноклассников. В лицее качество образования было плохим. «Информация, которую нам преподавали, была скудной, спорадической и почти бессмысленной… Это было не столько образование как таковое, сколько часть социальной привилегии, той, которая проводит черту в жизни: выше мы с тобой, люди досуга» а власть внизу — одно-единственное слово: мужик », — писал Салтыков в « Письмах к тетушке» .

В лицее Салтыков начал писать стихи и переводить произведения лорда Байрона и Генриха Гейне . Его провозгласили «наследником Пушкина» – по местной традиции, требовавшей, чтобы он был на каждом курсе. Его первое стихотворение «Лира», гимн великому русскому поэту, было опубликовано в «Библиотеке для чтения» в 1841 году. Еще восемь стихов Салтыкова попали в «Современник» в 1844–45. В это время он посещал литературный кружок Михаила Языкова, который время от времени посещал Виссарион Белинский . Статьи и очерки последнего произвели на Михаила большое впечатление.

По окончании лицея в 1844 году Салтыков, входивший в число лучших учеников, был произведен непосредственно в канцелярию Министерства обороны. Этот успех расстроил Михаила, поскольку положил конец его мечте поступить в Санкт-Петербургский университет . В том же году он стал сотрудничать с «Отечественными записками» и «Современником» , рецензируя для обоих журналов детскую литературу и учебники. Критика его была острой, и влияние Белинского на нее было очевидным. В это время Салтыков стал последователем социалистических идей , пришедших из Франции. «Воспитанный статьями Белинского, я, естественно, двинулся к лагерю западников , но не к главному его направлению, господствовавшему в то время в русской литературе, пропаганде немецкой философии , а к этому крохотному кругу, инстинктивно тянувшемуся к Франции, - страна Сен-Симона , Фурье ... и, в частности, Жорж Санд ... Такие симпатии только усилились после 1848 года", - вспоминал он позже. Салтыков подружился с литературным критиком Валерианом Майковым и экономистом и публицистом Владимиром Милютиным, сблизился с кружком Петрашевских . «Как легко мы жили и какая глубокая вера была у нас в будущее, какая была целеустремленность и единство надежд, давших нам жизнь!» позже он вспоминал, называя Михаила Петрашевского «дорогим, незабываемым другом и учителем».

Литературная карьера

Saltykov's house in Vyatka (now a museum in Kirov)

В 1847 году Салтыков дебютировал со своей первой новеллой « Противоречия» (под псевдонимом М. Непанов), название которой отсылало к основному мотиву произведения: контрасту между благородными идеалами и ужасами реальной жизни. За ним последовала «Сложное дело» (1848) социальная новелла , напоминающая Гоголя как по сюжетным линиям, так и по характерам персонажей, посвященная социальной несправедливости и неспособности личности справиться с социальными проблемами. Повесть получила высокую оценку Николая Добролюбова , написавшего: «Она полна сердечного сочувствия к обездоленным людям... пробуждения в одном человеколюбивых чувств и мужественных мыслей», и Николая Чернышевского , назвавшего ее книгой, «вызвавшей резонанс». и представляет большой интерес для людей нового поколения». Именно публикация « Противоречий» стала причиной ссылки Салтыкова в Вятку , — видимо, результат чрезмерной реакции властей в ответ на Французскую революцию 1848 года . 26 апреля 1848 г. царь Николай I подписал указ об аресте и высылке автора.

В первые месяцы ссылки Салтыков в основном занимался копированием официальных документов. Потом он был сделан особым посланником вятского губернатора; его основной обязанностью в этом качестве было расследование драок, случаев мелкого взяточничества, растрат и правонарушений полиции. Салтыков предпринимал отчаянные попытки вырваться из того, что он называл своим «вятским пленом», но на каждую просьбу получал стандартный ответ: «преждевременно». Он все больше и больше осознавал возможность того, что ему придется провести там остаток своей жизни. «Сама мысль об этом настолько противна, что волосы встают дыбом», — жаловался он в письме брату. Помогло то, что местная элита относилась к Салтыкову с большой теплотой и симпатией; его сделали желанным гостем во многих почтенных домах, в том числе и у вице-губернатора Болтина, дочь которого Елизавета Аполлоновна впоследствии стала женой Салтыкова.

Находясь в Вятке, Салтыков увлекся идеей радикально улучшить качество образования молодых женщин и девушек. В то время в России не было достойных учебников по истории, поэтому он решил написать их сам. Названный «Краткой историей России» , он составил 40 рукописных страниц компактного текста, составленного из многочисленных источников. Он работал над ней, находясь на отдыхе в деревне под Тверью, и отправил ее в Вятку для публикации в виде серии.

В связи с арестом в 1848 году многочисленных членов Петрашевского кружка Салтыкова вызвали в столицу для дачи показаний о его причастности к деятельности кружка. Там ему удалось убедить власти, что «нанесение вреда» не входило в его намерения, и благополучно вернуться в Вятку. Летом 1850 года он стал советником местного самоуправления, что подразумевало длительные поездки по губернии по служебным делам, многие из которых были связаны с вопросами, касавшимися старообрядчества . В качестве следователя он объездил Вятскую, Пермскую , Казанскую , Нижегородскую и Ярославскую губернии. В 1850 году он стал организатором Вятской сельскохозяйственной выставки, одной из крупнейших в стране. Все это предоставило Салтыкову бесценный материал для его будущих сатир.

Провинциальные зарисовки

Saltykov-Shchedrin in 1850s

В 1855 году умер царь Николай I , и климат в стране мгновенно изменился. В ноябре 1855 года Салтыков получил разрешение покинуть Вятку, главной содействующей силой, по слухам, был новый губернатор Ланской. В январе 1856 года писатель вернулся в Петербург и в феврале был направлен в МВД. К этому времени были написаны многие рассказы и очерки, получившие название « Провинциальные очерки» — серия повествований о вымышленном городе Крутогорске, показанном как символ русского крепостничества. Иван Тургенев, прочитавший их первым, не был впечатлен, и, следуя его совету (и учитывая все еще жестокую цензуру), Николай Некрасов отказался публиковать произведение в «Современнике» . В августе 1856 года Михаила Каткова в « Русском вестнике» начали публиковаться «Провинциальные очерки» за подписью Н. Щедрина. Книга, наполненная антикрепостническим пафосом и полная резкой критики провинциальной бюрократии, имела мгновенный успех и прославила Салтыкова. Многие критики и коллеги называли его наследником Николая Гоголя . «Я в восторге... О бессмертный Гоголь, ты должен быть теперь счастливым человеком, раз видя, что такой гений стал твоим последователем», — Тарас Шевченко . записал в дневнике В 1857 году «Современник» наконец отреагировал: и Добролюбов, и Чернышевский с некоторым опозданием похвалили Салтыкова, что характерно, придав его работе то, чего у нее никогда не было: «нацеленность на подрыв устоев Империи».

В 1857 году в «Русском вестнике» была опубликована пьеса «Смерть Пазухина» , вполне созвучная «Провинциальным очеркам» . Производство его было запрещено с характерным вердиктом цензоров: «Представленные там персонажи призваны доказать, что наше общество находится в состоянии тотального морального опустошения». Другая пьеса Салтыкова, «Тени» (1862–1865), о карьеризме и безнравственности бюрократии, была обнаружена в архивах и опубликована только в 1914 году, когда и была поставлена ​​ее премьера на сцене.

Вопреки попыткам левых радикалов привлечь Салтыкова к своему лагерю, «подрыв основ Империи» вовсе не был его целью, и по возвращении в Санкт-Петербург он вскоре был назначен на весьма важные административные должности. Он считал, что «все честные люди должны помочь правительству победить апологетов крепостного права, все еще цепляющихся за свои права». Огромный литературный успех ни разу не заставил его задуматься об уходе с работы в правительстве. Частично причины его возвращения на государственную службу были практическими. В 1856 году Салтыков женился на Елизавете Болтиной, дочери вятского вице-губернатора, и обнаружил, с одной стороны, что финансовая поддержка матери сократилась, с другой — резко возросли его собственные потребности. Вплоть до 1858 года Салтыков продолжал работать в Министерстве внутренних дел. Затем, после доклада о состоянии российской полиции , он был назначен заместителем губернатора Рязани , где впоследствии получил прозвище «вице- Робеспьер ». 15 апреля 1858 года Салтыков прибыл в Рязань весьма неформально, в обычной дорожной карете, чем поразил местное «общество», для которого он уже был известен как автор «Губернских очерков » . Он поселился в небольшом доме, часто посещал людей и принимал гостей. Основной целью Салтыкова было научить местных мелких чиновников элементарной грамматике, и он проводил много поздних вечеров, вычитывая и переписывая их нелепые отчеты. В 1862 году Салтыкова перевели в Тверь, где он часто исполнял губернаторские функции. Здесь Салтыков проявил себя ревностным пропагандистом реформ 1861 года . Он лично подал в суд на нескольких помещиков, обвинив их в жестоком обращении с крестьянами.

Все это время продолжалась его литературная деятельность. В 1860–1862 годах он написал и опубликовал (в основном в журнале «Время» ) многочисленные очерки и рассказы, некоторые из которых позже вошли в «Невинные рассказы» (1857–1863), демонстрирующие то, что Максим Горький позже назвал «талантом говорить о политике через бытовые вопросы», и сатиры. В «Прозе» (1859–1862), где автора впервые, казалось, весьма досадовала апатия угнетенных. «Вряд ли можно ожидать, что человек будет заниматься саморазвитием, если его единственная мысль вращается только вокруг одного желания: не умереть с голоду», - объяснил он позже. Многие статьи Салтыкова об аграрной реформе также были написаны в те три года, в основном в «Московских ведомостях» , где его главным оппонентом был журналист Владимир Ржевский.

Sovremennik

Mikhail Saltykov c. 1870

В 1862 году Салтыков ушел в отставку с государственной службы и приехал в Москву с целью основать там свой журнал. Особая комиссия Министерства просвещения под председательством князя Д.А.Оболенского такого разрешения ему не дала. В начале 1863 года Салтыков переехал в Санкт-Петербург, чтобы присоединиться к некрасовскому «Современнику» , сильно подорванному смертью Добролюбова и арестом Чернышевского. В этом журнале он опубликовал первые наброски цикла «Помпадур », а также занялся «Свисток » под псевдонимами Н.Щедрин, К.Турин и Михаил Змиев-Младенцев. сатирическим приложением

Серия статей под названием « Наша общественная жизнь» (1863–1864), рассматривающая «новые тенденции в русском нигилизме », вызвала волну не менее радикального «Русского слова» . Сначала Салтыков высмеял Дмитрия Писарева неожиданный призыв к русской интеллигенции уделять больше внимания естественным наукам. Затем в 1864 году Писарев ответил статьей «Цветы невинного юмора», опубликованной в «Русском слове», подразумевая, что Салтыков культивировал «смех ради хорошего пищеварения». В ответе последнего содержались обвинения в изоляционизме и элитарности . Все это (вместе с бурным обсуждением романа Чернышевского « Что делать? назвал « расколом в русском нигилизме» ») Федор Достоевский .

На другом фронте Салтыков вел войну против журнала « Гражданин » братьев Достоевских . Когда Федор Достоевский высказал предположение, что со смертью Добролюбова и заключением Чернышевского радикальное движение в России стало безжизненным и догматичным, Салтыков назвал его и его товарищей- почвенников «реакционерами». Наконец разлад между ним и Максимом Антоновичем (поддержанный Григорием Елисеевым ) заставил Салтыкова-Щедрина уйти из журнала. Лишь малая часть рассказов и очерков, написанных Салтыковым в то время, вошла в его более поздние книги ( «Невинные рассказы» , ​​«Знак времени» , «Помпадуры» ).

Будучи зависимым от скудных зарплат своего Современника» « , Салтыков искал подработку и много ссорился с Некрасовым, обещая бросить литературу. По воспоминаниям Авдотьи Панаевой , «это были времена, когда его настроение мрачнело, и я заметила у него новую привычку — это судорожное движение шеей, как будто он пытался освободиться от каких-то невидимых уз, привычку, которая остался с ним на всю оставшуюся жизнь». Наконец, денежные затруднения вынудили Салтыкова вновь поступить на государственную службу и в ноябре 1864 года он был назначен начальником казначейства в Пензе . Через два года он переехал занять тот же пост в Тулу, затем в Рязань. При поддержке своего друга по лицею Михаила Рейтерна, ныне министра финансов, Салтыков проводил довольно агрессивную политику финансового пересмотра, нажив себе множество врагов в административных кругах Тулы, Рязани и Пензы. По словам Александра Скабичевского (имевшего беседы с губернскими чиновниками, работавшими под началом Салтыкова), «он был редким начальником. Хотя его страшный лай заставлял людей вздрогнуть, его никто не боялся и все любили — главным образом за заботу о подчиненных». потребности, а также склонность игнорировать незначительные слабости и недостатки людей, когда они не мешают работе».

В конце концов, рязанский губернатор выступил с неофициальной жалобой, которая была объяснена графом Шуваловым начальником штаба Особого жандармского корпуса , который опубликовал записку, в которой говорилось, что Салтыков, как высокопоставленный государственный чиновник, «пропагандировал идеи, противоречащие потребностям поддержания законности». и порядок» и «всегда конфликтовал с людьми из местных органов власти, критикуя и даже саботируя их порядки». 14 июля 1868 года Салтыков вышел в отставку: так завершилась карьера «одного из самых странных чиновников в русской истории». Спустя годы в беседе с историком М.Семевским Салтыков признался, что пытался стереть из памяти годы, проведенные на государственной службе. Но когда его визави заявил, что «только доскональное знание всех возможных ступеней российской бюрократической иерархии сделало его таким, какой он есть», писателю пришлось согласиться.

Otechestvennye Zapiski

Mikhail Saltykov's portrait by Nikolai Ge , 1872.

1 июля 1866 года «Современник» был закрыт. Осенью Некрасов обратился к издателю Андрею Краевскому и «арендовал» «Отечественные записки » . В сентябре 1868 года Салтыков вошел в обновленный коллектив журнала в качестве заведующего журналистским отделом. Поскольку в декабре 1874 года проблемы со здоровьем Салтыкова (вызванные сильной простудой, которую он подхватил на похоронах матери) вынудили его уехать на лечение за границу, Некрасов в своем письме Павлу Анненкову в апреле 1875 года признавался : «Это журналистское дело всегда было для нас тяжелым, а теперь оно ложь в лохмотьях Салтыков все это переносил мужественно и смело, и мы все старались следовать его примеру». «Это был единственный журнал, имевший свое лицо… Самые талантливые люди приходили в «Отечественные записки» , как в свой дом. Они доверяли моему вкусу и моему здравому смыслу, чтобы никогда не завидовать моим редакционным сокращениям. В «ОЗ» публиковались слабые вещи, а глупости — никогда», — писал он в письме Павлу Анненкову 28 мая 1884 года. Салтыкова В 1869 году вышли «Знаки времени» и «Письма о провинции» , общая идея которых заключалась в том, что реформы провалились и Россия осталась все той же страной абсолютной монархии, где крестьянин не имел никаких прав. "Решетка упала, но сердце России не дрогнуло. Крепостное право отменено, но помещики радовались", - писал он.

В 1870 году «История одного города вышла » (История одного города), гротескный, политически рискованный роман, повествующий о трагикомической истории вымышленного Фулсвилля, смутной карикатуры на Российскую империю с ее последовательностью чудовищных правителей, мучающих своих несчастных вассалов. Книга представляла собой сатиру на весь институт российской государственности и сам образ жизни, наполненный рутинными бесхозяйственностями, ненужным угнетением, бессмысленной тиранией и апатией страдальцев. Роман закончился смертоносным «оно», сметающим все это, «заставляющим историю остановиться», что многими было истолковано как призыв к радикальным политическим переменам. Серия «Помпадуры и помпадурши» (изданная на английском языке как «Помпадуры , Помпадуры и помпадурши», 1863–1874) выглядела как спутник «Истории города» , набор реальных иллюстраций к фантастическим хроникам. История города вызвала много споров. Алексей Суворин обвинил автора в сознательном искажении российской истории и оскорблении русского народа. «Показывая, как люди живут под гнетом безумия, я надеялся вызвать у читателя не веселье, а самые горькие чувства... Я высмеиваю не историю государства в целом, а определенное состояние вещи", - пояснил Салтыков.

В 1873 году вышла «Клика ташкентцев» (Господа Ташкентцы; « Ташкентцы » — общий термин, изобретенный Щедриным для администраторов, посланных для подавления беспорядков в отдаленных районах Российской империи), язвительная критика правых, выступавших за жестокое подавление крестьян. бунты и эксперимент в новой форме социального романа. В 1877 году вышел в свет « В сферах умеренности и точности» — сборник сатирических очерков, изображающих персонажей классической русской литературы (книг Фонвизина , Грибоедова , Гоголя и др.) в современном политическом контексте.

Спустя годы

Saltykov in 1880

В «Благонамеренных речах », 1876) фигурируют персонажи, принадлежащие к новой русской буржуазии . 2 января 1881 года Салтыков писал адвокату и писателю Евгению Утину : «Я взглянул на семью, на государство, на собственность и узнал, что ничего такого не существует. И что те самые принципы, ради которых свободы были предоставлены, но их больше не уважали как принципы даже теми, кто, казалось, их придерживался». Первоначально «Благонамеренные речи» содержали несколько историй о семье Головлевых. В 1880 году Салтыков-Щедрин извлек их все, чтобы начать отдельную книгу, которая развилась в его самый известный роман, показывающий застой поземельного дворянства. «Семья Головлёвых» (Господа Головлёвы, 1880; также переводится как «Дворянская семья» ) — сокрушительно-мрачное исследование института семьи как краеугольного камня общества, прослеживающее моральный и физический упадок трёх поколений русской дворянской семьи. Центральное место в ней занимала фигура Порфирия «Иуды» Головлева, персонажа, прозвище которого (Иудушка в русской транскрипции) стало синонимом бессмысленного лицемерия и саморазрушительного эгоизма, ведущих к моральной деградации и распаду личности.

В 1870-х годах Салтыков продал свое московское имение и купил имение недалеко от Ораниенбаума в Санкт-Петербурге, которое он стал называть «мой Монрепо ». Однако он оказался неудачливым помещиком и в конце концов продал его, потеряв много денег. Рассказы, смутно описывающие этот опыт, позже вошли в роман «Пристань Монрепо» (Убежище Монрепо, 1879) и сборник очерков « Круглый год» («Круглый год») — обе книги, атаковавшие самые корни российского капитализма. "Отечество - это пирог - именно этой идее следуют эти узкие, несносные умы", - написал он. Последний сборник остался незавершённым из-за жесточайшей цензуры после убийства Александра II .

В 1875-1885 годах Салтыков часто бывал на лечении в Германии, Швейцарии и Франции. Результатом этих развлекательных поездок стала серия зарисовок «За границей », 1880–1881, в которых выражается скептицизм по поводу западной видимости респектабельности, скрывающейся под ужасами, подобными тем, что были открыты в России (последний изображен как «Мальчик»). Без Штанов, в отличие от Мальчика в Штанах, символизирующего Европу). В 1882 году вышли написанные в атмосфере жесткой цензуры «Письма к тётеньке» — сатира на общество в целом и его культурную элиту в частности (тетушку, о которой идёт речь).

Portrait by Никоали Ярощенко , 1886

В 1883 году, находясь в критическом состоянии, Салтыков опубликовал «Современную идиллию» (Современная идиллия), роман, который он начал в 1877–1878 годах, ориентированный на тех представителей интеллигенции, которые стремились доказать свою лояльность властям. Затем последовали «Пошехонские рассказы» (Пошехонские рассказы, 1883), « Пёстрые письма» (1884) и «Неоконченные беседы» (1886), но к этому времени «Отечественные записки» находились под возрастающим давлением цензуры, основной мишенью которой была проза Щедрина. . Майский номер 1874 года с «Благими речами» уничтожен, несколько других выпусков отложены для вырезания произведений Салтыкова. В 1874-1879 годах «Отечественные записки» подверглись 18 цензурным санкциям, все они были связаны с творчеством Щедрина, большая часть которых ( «Благонамеренные речи» , «Письма к тетушке », многие сказки) была запрещена. "Мы переживаем презренные времена... и нужно много сил, чтобы не сдаваться", - написал Салтыков.

Упадок «Отечественных записок» в 1884 году нанес Салтыкову тяжелый удар. "У меня отняли возможность общаться с моими читателями, и эта боль сильнее любой другой", - пожаловался он. «Вся российская пресса пострадала от закрытия « Отечественных записок » ... Там, где была живая ткань, теперь — пропасть пустоты. И жизнь Щедрина свернута, наверное, на многие годы этим «вырезанием»», писал Короленко в 1889 году. Последние произведения Салтыкова-Щедрина опубликовали «Вестник Европы» и «Русские ведомости» , среди них сборник сатирических басен и сказок «Сказки для детей изрядного возраста» (Сказки для детей изрядного возраста, более известный как «Басни» ) и цикл очерков «Мелочи». в «Жизни» (Мелочи жизни, 1881–1887), серия реалистических мини-драм о простых людях, уничтоженных ужасом повседневной рутины. Последней публикацией Салтыкова стал полуавтобиографический роман « Пошехонская старина», опубликованный в 1887–1889 годах в «Вестнике Европы» . Он задумал еще одну пьесу под названием «Забытые слова» (незадолго до смерти написал Николаю Михайловскому : «Были, знаете ли, в русском языке слова: честь, отечество, человечность… О них стоит напомнить»), но так и не приступил к ней.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин умер от инсульта в Санкт-Петербурге и был похоронен на Волковском кладбище , рядом с Тургеневым. по его последнему желанию

Наследие

Saltykov-Schedrin Memorial House in Tver

Михаил Булгаков был среди писателей, испытавших влияние Салтыкова.

Михаил Салтыков-Щедрин считается самым выдающимся писателем-сатириком в истории русской литературы. По мнению критика и биографа Марии Горячкиной, ему удалось составить «сатирическую энциклопедию» современной российской жизни, посвященную сначала крепостному праву с его унизительным воздействием на общество, затем, после его отмены, - коррупции, бюрократической неэффективности, оппортунистическим тенденциям в интеллигенции, жадность и безнравственность власть имущих, но также - апатия, кротость и социальная неподвижность простого народа России. Его сатирический цикл «Басни» и два крупнейших произведения «История одного города» и «Семья Головлевых » широко признаны его шедеврами. Максим Горький писал в 1909 году: «Значение его сатиры огромно, прежде всего, из-за… почти ясновидческого видения пути, по которому предстояло пройти русскому обществу — от 1860-х годов до наших дней».

Джеймс Вуд называет Щедрина предшественником Кнута Гамсуна и модернистов :

Чем ближе Щедрин сближается с Порфирием, тем непознаваемее он становится на самом деле. В этом смысле Порфирий — модернистский прототип: персонаж, лишенный аудитории, отчужденный актер. Лицемер, который не знает, что он один, и кто действительно говорит, что он один из окружающих, представляет собой что-то вроде революционного типа характера, поскольку у него нет ни «истинного» познаваемого «я», ни «стабильного» эго. На рубеже двадцатого века Кнут Гамсун, писатель, на которого сильно повлияли Достоевский и русский роман, изобрел новый тип персонажей: сумасшедшие герои его романов « Голод и тайны» рассказывают о себе ложно компрометирующие истории и ведут себя плохо. когда у них нет очевидной причины. <...> Видна линия от Достоевского, через Щедрина и далее к Гамсуну.

Советские критики щедро хвалили Салтыкова-Щедрина как «истинного революционера», но его образ мышления (с их точки зрения) не был без «ошибок», поскольку он, по словам Горячкиной, «не смог признать исторически прогрессивное роль капитализма и никогда не понимал значения формирующегося пролетариата ». Карл Маркс (знавший русский язык и уважавший Щедрина) прочитал «Хейвен в Монрепо» (1878–1879) и не был впечатлен. "Последний раздел, "Предупреждения", слабый, и автор в целом, похоже, не очень силен в позитиве", - написал он. Маркс был также известен чтением других книг автора, а именно «Господа из Ташкента» и «Дневник провинциала в Петербурге» ; среди русских авторов, которых читал Маркс, он особенно ценил Пушкина, Гоголя и Щедрина.

Некоторые современники ( Николай Писарев , Алексей Суворин ) считали Салтыкова-Щедрина склонным «смеяться ради смеха». Владимир Короленко не согласился; смех Щедрина он считал существенной частью русской жизни. «Щедрин, он все еще смеется, говорили люди, в упрек... Слава богу, да, как ни тяжело ему было это делать, в самые болезненные времена нашей новейшей истории этот смех слышался... иметь огромную моральную силу смешить других, одновременно глубоко страдая (как и он) от всех печалей тех времен», — утверждал он.

По мнению Д.С.Мирского , большая часть творчества Салтыкова представляет собой довольно невзрачный вид сатирической публицистики , вообще практически не имеющей повествовательной структуры и промежуточной по форме между классическим «характером» и современным фельетоном . Несмотря на то, что в свое время он был чрезвычайно популярен, с тех пор он во многом потерял свою привлекательность просто потому, что высмеивает социальные условия, которые давно перестали существовать, и многое из этого стало непонятным без комментариев. Мирский рассматривал «Историю города» (своего рода пародию на русскую историю, сконцентрированную в микрокосме провинциального города, сменяющие друг друга губернаторы которого представляют собой прозрачные карикатуры на русских государей и министров и само название которого отражает его качества) как произведение этим подведены итоги первого периода Салтыкова. Он похвалил «Семью Головлевых» , назвав ее самой мрачной книгой во всей русской литературе — «тем более мрачной, что эффект достигается простейшими средствами, без всяких театральных, мелодраматических и атмосферных эффектов». «Самый замечательный персонаж этого романа — Порфирий Головлев, по прозвищу «Иуда», пустой и механический лицемер, который не может перестать говорить елейную и бессмысленную чепуху не для какой-то внутренней нужды и внешней выгоды, а потому, что язык его нуждается в постоянном упражнения», — написал Мирский.

Портрет Угрюм-Бурчеева. Иллюстрация к «Истории города» Ре -Ми (1907).

Большинство произведений Салтыкова позднего периода написано на языке, который сам сатирик называл эзоповым . Однако таким образом писателю во времена политического гнета удавалось обмануть цензоров и вывести в печать самые радикальные идеи, что было предметом его гордости. «Это сплошная путаница из-за цензуры, требующая постоянного чтения комментариев», — заявил Мирский. использование эзопического языка было одной из причин, почему Салтыков-Щедрин никогда не добился такого признания на Западе, как трое его великих современников, Тургенев, Достоевский и Толстой По словам Софьи Ковалевской, . «Невероятно, как хорошо мы научились читать между строк в России», — отметила великая математик в своем эссе, написанном в 1889 году на шведском языке . Другая причина была связана с особенностями избранного Салтыковым жанра: его кредо «всегда была сатира, приправленная фантастикой, недалеко от Рабле , литература, тесно связанная со своей национальной почвой... Слезы – те же». куда бы мы ни пошли, но каждый народ смеется по-своему", - заявила Ковалевская.

Стиль письма Салтыкова, по мнению Д.С.Мирского, основывался на плохом публицистическом стиле того периода, зародившемся во многом у Осипа Сенковского и который «сегодня неизменно производит впечатление болезненно выработанной пошлости». Многие другие критики (в их числе Горячкина) не согласились, высоко оценив живой, богатый язык автора и то, как он владел как суровым реализмом ( «Семья Головлевых» , «Старые времена в Пошехонье »), так и сатирическим гротеском, слитым с фэнтези. О стилистических особенностях писателя биограф Сергей Кривенко (народничество , против которого всегда был Салтыков) писал: «Его произведения трудно оценить по устоявшимся критериям. Это смесь самых разных жанров: поэзия и документальный репортаж, былины и сатира, трагедия и комедия. В процессе чтения невозможно определиться, что именно это такое, но общее впечатление неизменно сильное, как о чем-то очень живом и гармоничном. Не обращая внимания на устоявшиеся форматы, Салтыков был. движимый двумя вещами: текущим потоком новых идей и теми высокими идеалами, к которым он стремился». Салтыков, по словам Кривенко, время от времени повторялся, но никогда этого не отрицал, объясняя это необходимостью постоянно заниматься "горячими" вопросами - "вещами, которые на протяжении десятилетий сами по себе повторялись с таким убийственным однообразием". . «На Руси не так много писателей, одно имя которых давало бы столько уму и сердцу и которые оставили бы такое обширное литературное наследие, богатое и разнообразное как по существу, так и по форме, написанное на совершенно особенном языке, который даже при жизни прославился как «салтыковский», — писал Кривенко в 1895 году. «Дар Салтыкова не уступал дару Гоголя ни по оригинальности, ни по силе», — считал биограф.

Салтыков-Щедрин был противоречивой фигурой и часто подвергался резкой критике, главным образом из-за предполагаемого «непатриотизма» и негативизма. Он никогда не считал себя сторонником последнего и часто заявлял о своей вере в силу простого человека, считая последнего носителем принципов настоящей демократии. В 1882 году, когда он, подавленный критической реакцией на его творчество, дал довольно пессимистическую оценку своей литературной жизни, Иван Тургенев поспешил его успокоить. «Писатель, которого больше всего ненавидят, и больше всего любят. Вы бы ничего этого не знали, оставайтесь М. ​​Е. Салтыковым, простым потомственным русским аристократом. Но вы Салтыков-Щедрин, писатель, случайно проведший отличительную линию в нашей литературе: поэтому вас либо ненавидят, либо любят, смотря [кто вас читает]. Таков истинный «итог» вашей жизни в литературе, и вы должны быть им довольны».

При всей своей проницательности и вкусе к деталям Салтыков никогда не увлекался рассмотрением отдельных персонажей (даже если и создавал запоминающихся). Признаться, его всегда больше интересовали вещи общие и типичные, оценивающие социальные тенденции, коллективные побуждения и то, что он называл «стадными инстинктами современного человека», часто прибегая к схемам и карикатурам.

В последние годы жизни Салтыков-Щедрин оказал сильное влияние на радикальную молодежь того времени. В 1885–1886 годах Владимира Ленина брат Александр и сестра Анна входили в состав одной из многочисленных студенческих делегаций, приезжавших домой навестить больного Щедрина, называя его «любимым писателем революционной молодежи». Салтыков-Щедрин был личным фаворитом самого Ленина, который часто проверял имена персонажей писателя, чтобы доказать свою точку зрения - Иудушка, в частности, хорошо служил для навешивания ярлыков на многих его противников: русских старых помещиков и новых капиталистов, членов царского правительства и, в частности, его собственный соратник Троцкий .

Избранные работы

Романы

• The History of a Town (История одного города, 1870)
• Ubezhishche Monrepo (Убежище Монрепо, 1879, Mon Repos Haven), not translated.
• The Golovlyov Family (Господа Головлёвы, 1880)
• Современная Идиллия Idyll, 1883 ( Modern ), не переведено.
• Пошехонская старина (Пошехонская старина, 1889, Старые годы в Пошехонье), без перевода.

Mikhail Saltykov-Shchedrin

Рассказы и зарисовки

• Provincial Sketches (also: Tchinovnicks: Sketches Of Provincial Life , Губернские очерки, 1856)
• Помпадуры (также: Помпадуры и Помпадурессы и Господа и Месдамы Помпадуры , Помпадуры и Помпадурши, 1863–1874)

Другой

• Pazukhin's Death (Смерть Пазухина, 1857, play)
• Fables (or Tales , Сказки для детей изрядного возраста, 1869–1886)
  • The Story of How a Muzhik Fed Two Generals ( The How a Muzhik Fed Two Officials , Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил, 1869)

английские переводы

• Семья Головлевых
  • Семья Головлевых , Джаррольд и сыновья , 1910 год.
  • Дворянская семья (Господа Головлевы) , Бони и Ливерит , 1917.
  • Семья Головлевых , Библиотека обывателя , JM Dent & Sons, 1934 год.
  • Головловы , Signet Classics , Новая американская библиотека , 1961.
  • Семья Головлевых , Penguin Classics , 1995. ISBN   0140444904
  • Семья Головлевых , The Overlook Press , 2013. ISBN   146830156X
• История города
  • История города , Виллем А. Миус, Оксфорд , 1980. ISBN   0902672398
  • История города, или Летопись Глупова , Ардис , 1982. ISBN   0882336118
• Басни
  • Басни Щедрина , Чатто и Виндуса , 1931.
  • Сказки М. Салтыкова-Щедрина , Издательство «Иностранные языки» , Москва, 1952.
• Pazukhin's Death
  • Смерть Пазухина: Пьеса в четырех действиях , Брентано , 1924.
  • Русская комедия николаевской эпохи. Смерть Пазухина: комедия в четырех действиях , Harwood Academic Publishers, 1997. ISBN   9057020483
• Tchinovnicks: Sketches of Pronvincial Life (Selections from Gubernskie ocherki) , 1861.
• Деревенский священник и другие русские рассказы Милицыной и Салтикова , Т. Фишер Анвин, 1918 .
• Помпадуры: Сатира на искусство управления , Ардис, 1982. ISBN   0882337432
• Юмор России , Лондон: В. Скотт, 1895 г.
• Как поссорились два Ивана: и другие русские юмористические истории , Oneworld Classics, 2011.

Внешние ссылки

• Works by Mikhail Saltykov-Shchedrin at Project Gutenberg
• Работы Михаила Салтыкова-Щедрина или о нем в Интернет-архиве.
• Работы Михаила Салтыкова-Щедрина в LibriVox (аудиокниги, являющиеся общественным достоянием)
• Дворянская семья (Семья Головлевых) в Интернет-архиве (перевод Авраама Ярмолинского )
• Семья Головлевых в Интернет-архиве (перевод Натали Даддингтон )
• Деревенский священник и другие русские рассказы Милицыной и Салтикова в Интернет-архиве
• Чиновники (Провинциальные очерки) в книгах Google
• Grave of M.Saltykov