Критика хадисов

Эта статья посвящена критике классического исламского консенсуса по сбору и использованию хадисов. Чтобы узнать о религиозном изучении сбора и использования хадисов, см. « Науки о хадисах» . Для академического изучения хадисов см. « Исследования хадисов» .

Рукописная копия Сахих аль-Бухари , эпоха мамлюков , 13 век, Египет . Коллекция Адильнор, Швеция.

Критика хадисов — Критика хадисов это критика хадисов — жанра канонизированной исламской литературы , состоящей из приписываемых сообщений о словах, действиях и молчаливом одобрении исламского пророка Мухаммеда .

Основное направление ислама считает, что Сунна - учение и деяния Мухаммеда - подобны Корану, божественному откровению, которому необходимо подчиняться, но «большая часть» правил шариата (исламского закона) заимствована из хадисов , а не из Корана. Однако коранисты отвергают авторитет хадисов, считая их некораническими; они верят, что послушание Мухаммеду означает послушание Корану; некоторые далее утверждают, что большинство хадисов являются выдумками ( псевдоэпиграфами ), созданными в 8-9 веках нашей эры и ложно приписываемыми Мухаммеду. Исторически сложилось так, что некоторые секты хариджитов также отвергали хадисы, в то время как мутазилиты отвергали хадисы как основу исламского права, одновременно принимая сунну и иджму .

Критика хадисов принимала несколько форм. Классическая исламская наука изучения хадисов была разработана для того , чтобы отсеять фальшивые сообщения и установить «ядро» подлинных (т. е. «здравых» или хадисов ) хадисов, собранных в классических сборниках хадисов . Но некоторые мусульманские мыслители и школы ислама утверждают, что эти усилия не зашли достаточно далеко. наблюдался подозрительно большой рост числа хадисов ; Среди их жалоб — то, что с каждым первым поколением что большое количество хадисов противоречит друг другу; и что статус этого жанра как основного источника исламского права мотивировал создание мошеннических хадисов .

Эти критики варьируются от тех, кто принимает методы изучения хадисов , но считает, что необходимо более «строжее применение» (салафит Джамаль ад-Дин аль-Касими ). в подготовке к обновлению и восстановлению законов шариата ; тем, кто считает, что важно следовать Сунне , но что лишь несколько хадисов ( мутаватир хадис ) имеют достаточно надежную основу для принятия (модернист XIX века Сайид Ахмад Хан ); «отрицателям хадисов» или «отрицателям хадисов», которые считают, что хадисы не являются частью Сунны и что то, что мусульмане обязаны подчиняться, полностью содержится в Коране (модернисты 20-го века Аслам Джайраджпури и Гулам Ахмед Первез ).

Появление хадиса

Фон

Самые ранние школы и ученые исламского права, возникшие примерно через полтора века после смерти Мухаммеда, не все согласились с важностью Пророческой сунны и ее основы, поскольку хадисы в конечном итоге приписывались Мухаммеду. Мнения варьировались от пророческих хадисов, являющихся одним из источников закона среди других (например, халифских традиций или сообщений, восходящих к последователям Мухаммеда), как считал Ахль ар-Раи. к прямому неприятию хадисов на основании их потенциально незначительной историчности, как считали ахль аль-калам (называемые некоторыми «спекулятивными теологами»).

Аш-Шафии и канонизация хадисов

Значительный сдвиг в практике в пользу традиции пророческих хадисов и ее основы для исламского права ( фикха ) произошел при аш-Шафии (767–820 гг. н.э.), основателе шафиитской школы . юридической Согласно этой школе мысли, пророческие хадисы преобладают над всеми другими хадисами. Маловероятно, что в то время еще существовал консенсус по этой точке зрения, поскольку Шафии приложил большие усилия для установления и распространения своих взглядов среди других. Для тех, кто критиковал достоверность хадисов на основании их длительной устной передачи: аш-Шафии ответил, утверждая, что желание Бога, чтобы люди следовали примеру Мухаммеда, приведет к тому, что Бог обеспечит сохранение традиции. Сунна стала источником божественного откровения ( вахи ) и основой классического исламского права ( шариата ), особенно с учетом краткости, посвященной теме права в Коране. (в котором, например, не комментируются подробно такие ритуалы, как Гусль или Вуду , или салат , правильные формы приветствий, и важность доброжелательности к рабам. ) Пропаганда аль-Шафии сыграла решающую роль в повышении статуса хадисов. хотя некоторый скептицизм в духе прежних взглядов сохранится.

Хадисные науки

Основная статья: Хадисоведение

Как только (аутентичные) хадисы приобрели повышенный статус среди группы, вдохновленной аш-Шафии, стремившейся установить исламскую практику на основе Сунны ( деяний и высказываний Мухаммеда), центр внимания сместился среди сторонников этой группы (которые были называемые ахль ас-сунна , или «Люди Сунны»), чтобы разграничивать достоверные и «здравые» ( сахих ) с недостоверными хадисами. Область, возникшая для удовлетворения этой потребности, стала известна как наука о хадисах ( ильм аль-хадис ), и эта практика вошла в зрелую стадию к III веку ислама. Наука о хадисах помогла поддержать триумф аш-Шафии в установлении приоритета пророческих хадисов. которые стали основными источниками исламского права, а также стали «идеологическими» инструментами в политических/теологических конфликтах.

Проблема, с которой пришлось столкнуться науке о хадисах, заключалась в огромных масштабах подделок хадисов. при этом Мухаммад аль-Бухари утверждал, что только около 7400 повествований из 600 000, которые он исследовал, соответствовали его критериям включения. Даже среди этих 7400 значительная часть представляла собой варианты одного и того же сообщения, но с другой цепочкой передатчиков ( иснад ). Критерии установления подлинности ( сихха ) хадиса сводились к подтверждению одного и того же сообщения, но от разных передатчиков. оценка надежности и характера передатчиков, включенных в цепочку (хотя сподвижники Мухаммеда, сахабы , были исключены из этого, поскольку их общение с Мухаммедом немедленно гарантировало их характер и компетентность ), а также отсутствие разрывов в цепочке. Подразумевается, что дефекты хадиса могут быть связаны с отсутствием характера ( хадала ) или компетентности ( дабит ) его передатчиков. Считалось также, что такие неисправные передатчики можно идентифицировать. и что иснад был прямым отражением истории передачи традиции. При оценке редко рассматривалось содержание ( матн ) повествования, а не его иснад. В конечном итоге оценки хадисов между авторами оставались бессистемными до тех пор, пока практика хадисоведения не была стандартизирована Ибн ас-Салахом в 13 веке. Именно через призму этой концепции, дополненной некоторыми дополнительными работами Аль-Захаби в 14 веке и Ибн Хаджара аль-Аскалани в 15 веке, мусульманские ученые с тех пор поняли эту дисциплину.

Первыми сборниками, признанными авторитетными среди суннитов к десятому веку нашей эры, были « Сахихайн» , в которых упоминаются «Сахих аль-Бухари» и «Сахих Муслим» . Даже по мере того, как набор канонических текстов рос, Сахихайн оставался ядром канона, причем Сахих аль-Бухари обычно считался наиболее выдающимся из двух. В десятом веке нашей эры также были включены еще два сборника, составившие четырехкнижный канон, в том числе « Сунан Аби Дауд» и «Сунан ан-Насаи» . Этот канон превратился в пятикнижный канон в двенадцатом веке, когда к нему был добавлен Сунан ат-Тирмизи . В том же веке появился современный шестикнижный канон, известный как « Кутуб ас-Ситта» . В зависимости от списка шестой канонической книгой был « Сунан ибн Маджа» , «Сунан ад-Даракутни » или «Муватта» Малика ибн Анаса .

История мусульманской критики

Исторически сложилось так, что некоторые секты хариджитов отвергли хадис. Были некоторые, кто выступал против даже записи самого хадиса, опасаясь, что он составит конкуренцию Корану или даже заменит его . Мутазилиты также отвергли хадисы как основу исламского права, одновременно принимая Сунну и иджму .

Точно так же критиков сбора и/или использования хадисов в исламе можно найти в раннюю эпоху, когда классический консенсус аш-Шафии развивался и утверждался (особенно среди ахли-каламов и мутазилитов), а также много столетий спустя в современная эпоха, когда исламские реформисты (такие как Ахли-Коран и такие мыслители, как Сайед Ахмед Хан , Мухаммад Икбал ) стремились оживить ислам.

Хотя ученые и критики хадисов, такие как Аслам Джайраджпури и Гулам Ахмед Первез ) «никогда не привлекали большого количества последователей», они и другие, кто предлагает ограничения на использование хадисной литературы за пределами основного течения, включают как ранних мусульман ( Ан-Навави , Васил б. Ата , Ибрагим ан-Наззам ), так и более поздних реформаторов (Сайед Ахмед Хан, Мухаммад Икбал). И мусульмане-модернисты , и сторонники Корана считают, что проблемы исламского мира частично проистекают из традиционных элементов хадисов, и стремятся отвергнуть эти учения.

Средневековая критика

сунниты

Удалось ли аль-Бухари и другим исследователям традиционных хадисов сузить хадис до его подлинного «ядра», оспаривается среди мусульманских ученых-суннитов, особенно до начала современной эпохи. Ан-Навави писал, что «ряд учёных обнаружили множество хадисов» в двух наиболее достоверных сборниках хадисов, известных как « Сахихайн» — «Сахих аль-Бухари» и «Сахих Муслим» , — «которые не отвечают условиям проверки, предполагаемым» собирателями этих хадисов. работает. Аль-Газали отвечает на вопросы неназванного «задающего вопросы» о ряде проблем, которые спрашивающий видит в нескольких хадисах: например: «Сатана бежит в кровеносных сосудах одного из вас»; «сатаны питаются навозом и костями»; и «Рай так же широк, как небо и земля», но он должен «содерживаться где-то в пределах этих двух?»

В пятнадцатом веке, когда Ибн Хаджар аль-Аскалани столкнулся с хадисом

• Когда «Бог создал Адама, и он был ростом в шестьдесят рук», и что после падения Адама, «с тех пор человечество продолжало сокращаться».

он отметил, что древние обитатели домов, высеченных в скалах, которые он видел, должно быть, были примерно такого же размера, как люди его времени, просто «откровенно признался, что «по сей день я не нашел, как решить эту проблему » », без сомневаться в достоверности хадиса. Однако с развитием естественных наук и технологий на Западе некоторые мусульмане пришли к другому выводу. Критики также жаловались на хадисы, которые меньше похожи на то, что сказал бы пророк, чем на то, что кто-то в постшафиитскую эпоху оправдывал фабрикацию хадисов. Такой как

• «[Приписанные мне высказывания], которые согласуются с Кораном, вернутся ко мне, независимо от того, сказал я их на самом деле или нет», и
• «Какие бы хорошие высказывания ни были, я их сказал».

Йозеф Шахт утверждает, что очень большое количество противоречивых хадисов, скорее всего, является результатом хадисов, сфабрикованных «полемически с целью опровержения противоположной доктрины или практики», поддержанной другим хадисом.

Хотя критика подлинности любого хадиса в «Сахихайнах» прекратилась в начале современной эпохи, она снова возродилась салафитским движением , ярким примером которого является Аль-Албани .

Каламские богословы

По словам ученого Дэниела В. Брауна , сомнение в подлинности, учености и важности хадисов восходит ко второму веку ислама, когда аш-Шафии устанавливал окончательный авторитет хадисов Мухаммеда в исламском праве. Противоположная группа, известная как Ахль аль-Калам (или богословы Калама ), «резко критиковала как метод традиционалистов, так и результаты их работы». сомневаясь в «достоверности передачи» хадиса, включая оценку традиционалистами «качеств передатчиков» хадисов, которые они считали «чисто произвольными», и считал, что сборники хадисов «наполнены противоречивыми, кощунственными и абсурдными традициями».

Они не сомневались, что мусульмане должны следовать примеру пророка, но утверждали, что его «истинное наследие» заключается «прежде всего в следовании Корану». - «объяснение всего сущего» ( Коран   16:89 ), - которое хадису «никогда не следует разрешать принимать во внимание». Если вопрос «не упоминался в Коране», Ахль аль-Калам «склонен» рассматривать его как «намеренно оставленный без регулирования Бога». Они утверждали, что повиновение Пророку заключалось в повиновении только Корану, ниспосланному ему Богом, и что, когда в Коране упоминается «Книга» вместе с «Мудростью» ( 4:113 , 2:231 ), 33:34 ), «Мудрость» — это не другое слово для обозначения хадиса, а для обозначения «конкретных постановлений Книги».

Мутазилиты

Позже аналогичная группа, мутазилиты (процветавшие в Басре и Багдаде в VIII–X веках н. э.), также считал передачу Сунны Пророка недостаточно надежной. Хадис, по их мнению, был всего лишь догадкой и предположением, в то время как Коран был полным и совершенным и не требовал, чтобы хадис или какая-либо другая книга дополняла или дополняла его». Мутазилиты считали, что хадисы подвержены идеологическим манипуляциям, что проверка подлинности должна распространяться на матн (содержание) хадиса, а не только на иснад , и что только мутаватир следует принимать хадис (т.е. хадис настолько широко распространялся, что его считали их невозможно было изобрести). В более поздние периоды все еще считалось (например, при ан-Навави в тринадцатом веке нашей эры), что хадисы (те, что имеют одну цепочку передатчиков) дают только теоретическую вероятность историчности, а не уверенность. Однако такие ученые, как Ибн ас-Салах (ум. 1245 г. н. э.), аль-Ансари (ум. 1707 г. н. э.) и Ибн Абд аль-Шакур (ум. 1810 г. н. э.), нашли «не более восьми или девяти» хадисов, которые попадали в категория мутаватир . Васил б. Атах (700–748 гг. н.э.) определил мутаватир- хадис как хадис, переданный четырьмя независимыми передатчиками, вдохновленный юридическим представлением о необходимом количестве свидетелей, необходимых в качестве доказательства того, что событие имело место (и за исключением того, что все они сотрудничали в ложь). Абу ль-Худхайл аль-Аллаф (ум. 227/841) предположил, что необходимо двадцать передатчиков, по крайней мере один из которых должен быть верующим. Самый сильный скептицизм был выражен Ибрагимом ан-Наззамом (ок. 775 – ок. 845), для которого даже отчетов мутаватиров было недостаточно для получения знаний. Согласно его анализу, матн (содержание) таких хадисов в некоторых случаях содержал противоречия; они были продуктом ошибочной человеческой памяти и предубеждений. Кроме того, он не верил, что консенсус среди ученых также дает знания.

Современная критика

Начиная с исламского ученого XIX века Саеда Ахмед Хана , три важные темы, касающиеся исламского дискурса о хадисах, включали характер и компетентность сподвижников Пророка , изучение средств сохранения и передачи хадисов, а также рассуждения о том, насколько эффективна сама синадская критика. находился в разборе подлинных и недостоверных традиций. Многие консервативные возрожденцы и либеральные модернисты 20-го века считали, что при оценке Сунны следует обращаться к Корану, в отличие от аш-Шафии и классической критики хадисов.

Возрожденцы

Возрожденцы (такие как Шах Валиулла Дехлави , Шибли Номани , Рашид Рида , Салафит Джамаль ад-Дин аль-Касими, Абул А'ла Маудуди и Мохаммед аль-Газали ), однако верил в классические принципы хадисов и законов шариата. и придерживался крайне негативного мнения о тех, кто выражает скептицизм по отношению к сборникам классических хадисов. Тем не менее, некоторые также верили в пересмотр этих классических коллекций. и усиление внимания к содержанию (матн) хадисов во время оценки.

Позже в 20-м веке салафитские возрожденцы Шибли Номани , Рашид Рида , Абул А'ла Маудуди и Мохаммед аль-Газали также стремился «восстановить господство ислама». (не только в Индии) и, в частности, для восстановления шариата в законах стран ислама, прежде чем он был заменен «светскими, вдохновленными Западом сводами законов» колониализма и современности. В то же время они согласились, что восстановление соответствующего шариата требует «некоторой переформулировки» закона, что потребует возвращения к источникам, что требует соглашения о том, как источники следует «интерпретировать и понимать», а также переоценки хадисов.

Шибли Номани (1857–1914) утверждал, что традиционная наука о хадисах допустила ошибку, проигнорировав правовую науку, когда ее работа «требовала участия ученых-юристов» ( фукаха ). Вместо этого доминировали собиратели хадисов ( мухаддисы ).

Применение юридических знаний включало в себя исследование содержания хадисов ( матн ) на предмет их духа и значимости «в контексте шариата в целом» в соответствии с методом ученых исламского права ( фукаха ) и отсеивание искаженных хадисов, несовместимых с «разумом, человеческими нормами». природы и исторических условий». (Вместо того, чтобы коллекционеры хадисов были учеными хадисоведения, они больше напоминали «рабочих», которые поставляли сырье «инженерам» хадисов, а именно знатокам исламского права.) Абул А'ла Маудуди (1903–1979), ведущий южноазиатский деятель возрождения 20-го века, также утверждал, что матом пренебрегали, что привело к тому, что собиратели хадисов приняли «традиции, которые звучат фальшиво», и отвергли «традиции, которые звучат правдоподобно».

Маудуди также поднял вопрос о надежности сподвижников пророка как передатчиков хадисов, заявив, что «даже благородные сподвижники были побеждены человеческими слабостями, нападавшими друг на друга». и привел споры среди товарищей:

Ибн Умар назвал Абу Хурайру лжецом; Аиша критиковала Анаса за передачу традиций, хотя он был всего лишь ребенком при жизни Пророка, а Хасан б. Али назвал Ибн Умара и Ибн аз-Зубайра лжецами.

(Критика Маудуди противоречила доктрине классической критики хадисов, согласно которой коллективный моральный облик ( адаля ) первого поколения мусульман был безупречен, и хотя Маудуди решительно выступал против модернистов, которые считали, что хадисы следует использовать умеренно или вообще не использовать в исламском праве, тем не менее, он подвергся нападкам со стороны традиционных исламских ученых ( улемов ) за свои взгляды).

Коранизм

Еще одним событием стало мнение о том, что Коран (а иногда и традиции мутаватир) следует использовать для переоценки Сунны. как и Мохаммед аль-Газали (1917–1996). В то время как Шафии и классическая наука считали, что «Сунна правит Кораном», Аль-Газали (и Шибли, Рашид Рида, Маудуди) считали, что Коран должен быть «высшим арбитром достоверности» хадисов. Рида «утверждал, что все традиции, противоречащие Корану, должны быть отвергнуты, независимо от цепочки их передачи». Примерами конфликтов между двумя источниками были

• было ли употребление говядины харамом (Коран разрешал ее есть, но мухаддис Мухаммад Насируддин аль-Албани объявил это запрещенным, ссылаясь на хадис.)
• Должно ли убийство немусульманина наказываться так же, как убийство мусульманина – кишасом или возмездием. (Когда инженер-немусульманин подвергся нападению и был убит в Саудовской Аравии, религиозный судья — кади — постановил, что кишас не может быть применен к его убийце, сославшись на хадис, в котором говорится: «ла юкталу мусульманин фи кафирин ». По мнению Мухаммада аль-Газали, это нарушил коранический принцип человеческого достоинства, хотя другие не считают это противоречащим Корану.)

Модернисты

Позже, в британском владычестве девятнадцатого века , исламские модернисты, такие как Сайед Ахмед Хан, стремились справиться с западным колониальным влиянием и упадком мусульманских держав посредством лучшего понимания науки. и применение разума. Они часто выступали за переосмысление некоторых доктрин, включая законы шариата, в пользу современных норм, таких как равные права, мирное сосуществование и свобода мысли.

Ахмед Хан «ставил под сомнение историчность и подлинность многих, если не большинства, традиций, во многом так же, как это позже сделали известные ученые Игнац Гольдцихер и Йозеф Шахт». В частности, он обвинил в искажении хадисов передачу в соответствии с бил-маной (смыслом истории, а не дословно) и «пришел к убеждению» только в мутаватир-хадисе как «надежной основе для веры, независимой от Корана». Ахмед Хан был одним из пионеров «аргумента о том, что традиционные исследователи хадисов ( мухаддитун ) пренебрегали критикой матна ( содержания хадисов) – погруженные в трудности «проверки достоверности» передатчиков хадисов, «они никогда не получали вокруг» к задаче изучения содержания хадиса.

Один из самых влиятельных критиков модернизма исходит от Махмуда Абу Райи, который утверждал, что основа ислама опирается на Коран, разум и мутаватир (в отличие от просто достоверных) хадисов. Другие отчеты могут быть подвергнуты критике из-за того, что в них упор делается на передачу смысла истории, а не на ее точное значение. Аналогичным образом, другие настаивали на том, что Коран может быть использован для отмены хадисов, противоречащих ему, в том числе Сайид Ахмад Хан , Рашид Рида, и ряд египетских интеллектуалов.

Недавние политические реформы в Саудовской Аравии при короле Салмане бин Абдулазизе Аль Сауде также отражают тенденцию к убеждению, что хадисы могут быть излишними и что религиозные законы могут более четко подчеркивать Коран.

Ограничения хадисов

Аргументы в пользу недостоверности хадиса

Внутренние противоречия

Некоторые примеры хадисов, члены Мутазилитов, включают: к которым придирались

• «Кто имеет в сердце гордыню (высокомерие) на вес горчичного зерна, тот не будет впущен в Рай. И тот, у кого вера в сердце весит с горчичное зерно, не будет впущен в Огонь».
• Нет среди рабов ни одного, кто бы подтвердил свою веру в «Ля илляха илля-Ллах (нет бога, кроме Аллаха») и умер в этом состоянии и не вошел в Рай... хотя бы он совершил прелюбодеяние и воровство.

В совокупности эти два хадиса предполагают, что Бог считает прелюбодеяние и воровство менее серьезными, чем зерно гордости.

Противоречие с наукой

В XIX и XX веках в исламских источниках росли разногласия по поводу интерпретации хадисов (иногда называемых мушкил аль-хадис ), которые вступали в противоречие с растущим объемом научных знаний, что привело к тому, что некоторые, такие как Ахмуд Абу Райя, поставили под сомнение корпус. В свою очередь, некоторые М. Например, один хадис в «Сахих аль-Бухари» описывает движение солнца, включающее фазу, когда оно простирается перед Богом после захода, что трудно совместить с выводом о том, что солнце всегда было видно из некоторой части земле и что явления восхода и захода зависят от положения человека на земле. Другие примеры включают описания деятельности дьявола в отношении исламских ритуалов.

Среди ученых, которые считают, что даже достоверные хадисы страдают от искажений или которые предлагали ограничения на использование хадисов, входят ранние мусульмане Ан-Наззам (775–845 гг. Н. Э.), Ибн Саад (784–845 гг. Н. Э.), Ан-Навави (1233–845 гг. Н. Э.), Ан-Навави (1233–845 гг. Н. Э.), 1277 г. н.э.), Ибн Хаджар (1372–1449 г. н.э.), более поздние реформаторы Сайед Ахмед Хан (1817–1898 г. н.э.), Мухаммад Икбал (1877–1938 г. н.э.); и ученые с Запада, такие как Игнац Гольдцихер , Джозеф Шахт и ГСГ Джуйнболл (а в наши дни Исрар Ахмед Хан).

Влияние других религий

В исследованиях хадисов повествования, предположительно имеющие иностранное значение, известны как исраилият . Хотя обозначение указывает на то, что такие истории происходят из еврейских / израильских источников, они могут происходить из других религий, таких как христианство или зороастризм . Некоторые ученые досовременной эпохи с энтузиазмом использовали их в толкованиях, в то время как другие осуждали их использование. В наше время их критикуют как неисламские.

Махмуд Абу Райя (ум. 1970), друг и соученик Рашида Риды , В книге 1958 года, озаглавленной «Просветление сунны Мухаммеда» ( Адва аль-сунна аль-мухаммадийя ), утверждалось, что «многие предположительно достоверные хадисы на самом деле были еврейскими знаниями , приписываемыми Мухаммеду».

Первым западным ученым, заметившим связь между хадисами и еврейским влиянием, был французский востоковед Бартелеми д'Эрбело (ум. 1695), который «утверждал, что большая часть шести книг» (т.е. « Кутуб ас-Ситта », шесть сборники суннитских сахих / здравых хадисов) «и многие части хадисной литературы были заимствованы из Талмуда » (Талмуд был записан в Иерусалиме, по крайней мере, за столетие до рождения Мухаммеда - между 2-м и 5-м веками нашей эры - и позже в то, что сейчас является Ираком). Позже многие другие востоковеды, такие как Алоис Шпренгер (ум. 1893), Игнац Гольдцихер (ум. 1921) и др., продолжили критику в этом направлении.

Более детальное исследование было «Аль-Бухари и Агада » У. Р. Тейлора. Тейлор сравнил некоторые хадисы из «Сахих аль-Бухари» с «агадическими текстами из Талмуда и Мидраша » и пришел к выводу, что «хадисы были заимствованы из Талмуда и Мидраша». Тейлор утверждал, что большое количество еврейской «устной информации, повествований, рассказов и фольклорной информации» попало в «исламскую литературу в целом и хадисную литературу в частности во время транскрипции Талмуда и Мишны и после формирования хадисов посредством евреи, живущие на Аравийском полуострове, а также отцы церкви и христианская община». Другие ученые обнаруживают различные религиозные влияния на хадисы: Франц Буль связывает хадис с более иранским / зороастрийским происхождением, Дэвид Сэмюэл Марголиут с библейскими апокрифами , а Альфред Гийом делает больший упор на общее христианское влияние.

Другая критика

Высказывались и другие критические замечания по поводу достоверности хадисов: в том числе то, что в отличие от Корана хадисы передавались в соответствии с их сутью или очевидным значением, а не точной формулировкой; этот хадис не был записан в письменной форме более чем через столетие после смерти Мухаммеда, оставив неизвестным уровень изменений, произошедших в этот период; и идея о том, что, хотя исламский закон (шариат) должен основываться на самых высоких стандартах доверия, «аутентичные» хадисы, даже если они оценены как хасан (хорошие) и даиф (слабые) хадисы, не достигают эпистемологического статуса «достоверности знания». «за возможным исключением мутаватир- хадисов (определяемых как «большое количество передатчиков, чье согласие во лжи немыслимо»), хотя мутаватир -хадисы крайне скудны.

Объяснения недостоверных хадисов

Ошибки в традиционной науке о хадисах

Для многих критиков противоречия хадиса с естественным законом и с другими хадисами продемонстрировали, что традиционные учёные в области хадисов ( мухаддитин ) не смогли найти ни одного ложного хадиса и, должно быть, в их методе что-то не так. Объяснения того, почему это было включено в пренебрежение содержанием хадиса ( матн ) со стороны мухаддитина в пользу оценки цепочки/ иснада хадиса. Но это не означало, что критики приняли традиционную оценку передачи хадисов с предполагаемым знанием характера и способностей рассказчиков, на чем сосредоточили внимание ученые. Как могло изучение характера передатчиков ( ilm al-rijāl ) быть точной наукой, когда было «достаточно сложно судить о характере живых людей, не говоря уже о давно умерших». Информация о рассказчиках была скудной и зачастую противоречивой, лицемеры могли быть очень умными, «не было уверенности, что вся необходимая информация» была собрана. и если хадисы могут быть фальсифицированы, то не могут ли быть фальсифицированы и исторические сообщения о передатчиках?

И если на то пошло, если содержание ( матн ) хадиса можно было подделать, то почему не могла быть подделана цепочка передатчиков – иснад ? Это была проблема, которую традиционные исследователи хадисов «полностью игнорировали», и она была «возможно, самым серьезным вызовом из всех» классической критике хадисов (по мнению Дэниела Брауна). Как можно считать хадис «достоверным на основании его цепочки передачи, если мы знаем, что фальсификаторы обычно фабриковали» эти цепочки «чтобы скрыть свою подделку?» В конце концов, существовал сильный стимул «приписывать собственную информацию» наиболее уважаемым авторитетам.

Мотивы/объяснения коррупции

По словам Бернарда Льюиса, «в первые века ислама не могло быть лучшего способа продвижения дела, мнения или фракции, чем цитирование соответствующих действий или высказываний Пророка». Это дало сильный стимул для фабрикации хадисов.

По словам Дэниела В. Брауна со ссылкой на Сайеда Ахмеда Хана и Шибли Номани причины искажения даже сахих хадисов Бухари , основные и Муслима являются:

1. политические конфликты,
2. сектантские предрассудки, и
3. желание перевести основной смысл ( бил-ма'на ), а не дословно исходные слова ( бил-лаф ).

Ненадежные передатчики

Основной инструмент ортодоксального ильм аль-хадиса. (Исследование хадисов) для проверки подлинности хадиса является иснад (цепочка) передатчиков хадиса. Но в самых старых сборниках хадисов (у которых было меньше возможностей быть искаженными из-за ошибочной памяти или манипуляций) иснады являются «рудиментарными», тогда как иснады, обнаруженные в более поздних «классических» сборниках хадисов, обычно «совершенны». предположение о корреляции между предположительно высококачественными иснадами и достоверными хадисами не является хорошим.

По словам мусульманского исламского ученого Джонатана А.С. Брауна , египетского ученого ХХ века Махмуда Абу Райи. отметил проблему передачи хадисов от якобы надежных сподвижников Пророка . Некий Абу Хурайра присоединился к мусульманской общине всего за три года до смерти Пророка (т.е. когда община торжествовала), однако был «единственным наиболее плодовитым» передатчиком хадисов среди сподвижников, передавая «тысячи хадисов, которые, как он утверждал,» слышали — гораздо больше традиций, чем сподвижники, которые были с Мухаммедом с самого начала. Абу Райя и другие считают маловероятным, что Абу Хурайра мог слышать тысячи хадисов, которые, как он утверждал, передал, или что он изучил детали ритуалов и законов, чтобы не искажать смысл хадисов по этим вопросам, о которых он сообщил. (Известно также, что Абу Хурайра был одержим исрилиятом , то есть историями из еврейских преданий о более ранних пророках, см. ниже).

Согласно некоторым сообщениям, халиф Умар не поощрял систематическое документирование пророческих высказываний. Однако он также отправлял письма, документирующие постановления Мухаммеда. Во времена династии Омейядов подделки хадисов, направленные против их врага Али и поддерживавшие основателя династии Муавию, спонсировались государством. Последующая династия - Аббасиды - распространила хадис, предсказывающий «правление каждого последующего правителя». Даже традиционалисты, чья работа заключалась в отфильтровывании ложных хадисов, распространяли сфабрикованные хадисы по причинам, которые они считали достойными - один Нух б. Марьям «передавала ложные традиции [хадисы] во славу Корана».

Ограниченное применение

Другой аргумент заключается в том, что аяты Корана, предписывающие мусульманам подчиняться Мухаммеду или подражать ему, адресованы современникам Мухаммеда, а не последующим поколениям.По крайней мере одна группа мусульман ( коранистское движение Ахле-Коран) утверждает, что эти стихи были адресованы конкретным обстоятельствам сподвижников Пророка , современников Мухаммеда, а не последующим поколениям. По мере изменения обстоятельств должны меняться и детали закона, а основные неизменные принципы ислама можно найти в Коране. (Кроме того, хотя Коран несколько раз включает термин «сунна» , в том числе во фразу «суннат Аллах» (путь Бога), в нем никогда не говорится о «суннат ан-наби» (пути пророка) — фразе, обычно используемой сторонниками хадисов, — или о «сунне» в отношении Мухаммеда или других пророков.)

Более поздние коранисты расширили эту тему. Ученый начала двадцатого века Мухаммад Тауфик Сидки (ум. 1920) из Египта утверждал, что «даже мутаватирской связи» хадиса недостаточно, чтобы «доказать, что практика обязательна во все времена и в каждом месте». Сидки назвал сунну Мухаммеда, основанную на хадисах, «временным и предварительным законом» и предложил несколько причин, почему сунна «предназначалась только для тех, кто жил в эпоху Пророка»:

• что сунна «не была записана» для безопасного хранения «во времена Пророка»;
• сподвижники Мухаммеда «не предприняли никаких мер для сохранения Сунны «ни в книге, ни в своих воспоминаниях»;
• хадисы не передавались из поколения в поколение дословно;
• сунна «не запоминалась», как Коран, поэтому «возникали различия между разными передатчиками»;
• если бы сунна «предназначалась для всех людей», этого бы не произошло и она «тщательно сохранялась бы и распространялась как можно шире»;
• большая часть сунны, очевидно, применима только к «арабам времен Мухаммеда и основана на местных обычаях и обстоятельствах».

Альтернативные религиозные источники

На протяжении всей исламской истории, как до появления использования хадисов в школе аш-Шафии, так и среди более поздних мусульман, критиковавших использование канонических хадисов в качестве основы для религиозных верований и практик, существовали другие или более ограниченные традиционные источники. были использованы для создания основы исламского мышления.

Живая практика

Малик ибн Анас , действовавший во втором исламском веке, считал, что наиболее надежный способ получить доступ к традиции и практике Мухаммеда — это следовать живой традиции, практикуемой в Медине , городе, который доминировал в центре деятельности Мухаммеда в последнее десятилетие его правления. его жизнь. Сегодня некоторые критики ( Фазлур Рахман Малик , Джавед Ахмад Гамиди ) попытались обойти проблему подлинности хадисов, установив «основу для сунны, независимую от хадисов». Некоторые из наиболее основных и важных особенностей сунны — пять столпов намаза ученых (ритуальной молитвы) и закята (милостыни) и т. д. — были известны мусульманам потому, что передавались «от многих ко многим» (по мнению фикха, такого как аш-Шафии), т.е. практикой Мутаватира обходя книги хадисов. (Мохаммад Тауфик Сидки и Рашид Рида также решительно придерживался пяти столпов намаза, закята, саума и т. д., одновременно ставя под сомнение важность хадисов.) Фазлур Рахман Малик утверждал, что сунна должна быть «общей общей концепцией». но не тот, "наполненный абсолютно конкретным содержанием" хадисов. Хотя хадисы и иснад (цепочка передатчиков) были подделаны и не могли быть учтены на уровне прямого божественного откровения, тем не менее, их не следует отбрасывать, поскольку они передают «дух» Пророка, и им следует уделять большое внимание как иджма. (консенсус или соглашение мусульманских ученых, что является еще одним классическим источником исламского права).

Коран

С аргументом о том, что аяты Корана, предписывающие мусульманам подчиняться и подражать Мухаммеду, применимы только к современникам Пророка, связана идея о том, что для современных мусульман не только хадис не является ненужным, но и (большая часть) его основы - Сунны . Послушание Пророку заключается в подчинении Корану, книге, которую Бог ниспослал Мухаммеду; что Коран был объяснением всего ( 16:89 ). Коранисты также апеллируют к самоописаниям Корана как детальным и/или полностью объясненным ( 7:52 10:37 6:114 ), полным/совершенным/исполненным ( 6:115 ), «подробным объяснением всех вещей» ( 12: 111 ) и что он ничем не пренебрегал ( 6:38 ). В этой традиции некоторые, такие как Мухаммад Тауфик Сидки, утверждали, что любой вопрос религии должен был быть включен в Коран, сохранность которого считается гарантированной». Некоторые считают, что Коран отменяет хадис или любое другое содержание, противоречащее ему.

Мутаватир хадис

Некоторые полагают, что небольшая часть хадисов, известная как мутаватир- хадисы, обеспечивает уверенность в знании. Мутаватир включает в себя что-то, переданное «большим количеством рассказчиков, согласие которых на ложь немыслимо. Это условие должно соблюдаться во всей цепочке от начала сообщения до самого конца». Среди источников традиции мутаватир , включая некоторые элементы живой традиции (например, молитва салат и церемонии паломничества хаджа ), весь Коран и несколько хадисов. Однако хадисы мутаватир недостаточны для обоснования возникающей традиции исламской юриспруденции. Подавляющее большинство хадисов были ахадами , то есть хадисами без «текстуально идентичных каналов передачи, которые достаточно многочисленны, чтобы исключить любую возможность сотрудничества в подделке». Подлинность этих хадисов «известна только с вероятностью», а не с уверенностью. Точное количество хадисов муаватир оспаривалось из-за споров о том, сколько передатчиков потребуется, чтобы классифицировать хадис как мутаватир , при этом число кандидатов варьировалось от 5 до 313.

Академические исследования хадисов

Основная статья: Хадисоведение

Обзор

Академическое изучение хадисов начинается с Игнаца Гольдзиера (1850–1921) и Йозефа Шахта (1902–1969). Общее мнение заключалось в том, что хадисы не представляют собой надежный свод источников, восходящих к историческому Мухаммеду. Сюда входит совокупность юридических хадисов, которые трудно было проследить до конца первого столетия после смерти Мухаммеда.

Гольдзихер, Шахт и другие западные ученые критиковали традиционную науку о хадисах за то, что она почти полностью сосредоточена на тщательном изучении цепочки передатчиков ( иснад ), а не на фактическом содержании хадиса ( матн ), и что изучение иснада не может определить подлинность хадиса. . По словам Ваэля Б. Халлака, по состоянию на 1999 год отношение ученых на Западе к подлинности хадисов придерживалось трех подходов:

с тех пор как Шахт опубликовал свою монументальную работу в 1950 году, научный дискурс по этому вопросу (т.е. вопросу аутентичности) получил широкое распространение. Можно выделить три лагеря ученых: один пытается подтвердить свои выводы, а иногда выходит за их рамки; другой пытается опровергнуть их, а третий пытается создать среднюю, возможно, синтезированную позицию между ними. Среди прочих, Джон Уэнсбро и Майкл Кук принадлежат к первому лагерю, а Набия Эбботт, Ф. Сезгин, М. Азами, Грегор Шолер и Иоганн Фюк — ко второму. Моцки, Д. Сантильяна, Г. Х. Джуйнболл, Фазлур Рахман и Джеймс Робсон занимают среднюю позицию.

Эти деятели считали, что подделки начались очень рано, и такой поддельный материал впоследствии загрязнил то, что будет собрано в подлинную группу хадисов. лишь небольшое количество хадисов на самом деле исходило от Мухаммеда или его последователей. В своих «Мусульманских исследованиях » Гольдзихер утверждает: «Неудивительно, что среди горячо обсуждаемых спорных вопросов ислама, будь то политических или доктринальных, нет ни одного, в котором сторонники различных взглядов не могли бы сослаться на ряд традиций. все снабжено внушительными иснадами ». В целом историки поставили под сомнение историчность и достоверность хадисов по нескольким причинам, в том числе по причине того, что наука о хадисах:

1. Наука о хадисах возникла спустя много времени после того, как хадисы и иснады возникли и получили широкое распространение.
2. Часто полагаются на расплывчатые или неопределенные аргументы и критерии.
3. Подготовил весьма противоречивый сборник текстов.
4. Подтверждены многие хадисы, содержащие анахронизм или явно ложное содержание.
5. Включает в себя круговые рассуждения
6. Часто полагается на интуицию
7. Включались мотивированные рассуждения, которые, в свою очередь, приводили к «последующему отрицанию, игнорированию или даже запутыванию нецелесообразных доказательств».

Позднее пророческое приписывание

Также ставит под сомнение доктрину о том, что обычное использование хадисов Мухаммеда восходит к поколениям, сразу после смерти пророка, историк Роберт Г. Хойланд , который цитирует последователей двух самых ранних исламских ученых:

• «Я провел год, сидя с Абдуллой ибн Умаром (ум. 693, сыном второго халифа, который, как говорят, является вторым по плодовитости передатчиком хадисов , с общим числом 2630 повествований) и я не слышал, чтобы он передавал что-либо от пророка»;
• «Я никогда не слышал, чтобы Джабир ибн Зайд (ум. около 720 г.) говорил: «Пророк сказал…», и тем не менее молодые люди здесь говорят это двадцать раз в час».

Историк Роберт Г. Хойланд утверждает, что во времена Омейядов только центральному правительству было разрешено принимать законы, религиозные ученые начали оспаривать это, утверждая, что хадисы были переданы Пророком. Аш-Шааби, рассказчик хадисов, услышав об этом, критикует людей, которые просто беззаботно пересказывают множество пророческих хадисов, говоря, что он никогда не слышал от сына Умара I Абдаллы каких-либо хадисов от Пророка, кроме одного. Хойланд подтверждает, что исламские источники точно отражают исламскую историю. Грегор Шолер пишет:

«Он [Хойланд] показывает, что они [неисламские источники] вряд ли подходят для поддержки альтернативного изложения ранней исламской истории; напротив, они часто согласуются с исламскими источниками и дополняют их. "

Распространилось создание политически удобных хадисов. Даже в наши дни, в преддверии первой войны в Персидском заливе была опубликована «традиция» , в палестинской ежедневной газете «Аль-Нахар» 15 декабря 1990 года следующего содержания: «и описанная как «в настоящее время находящаяся в широком распространении»». и там цитируется Пророк, предсказавший, что «греки и франки объединятся с Египтом в пустыне против человека по имени Садим, и ни один из них не вернется».

Иснады

Реза Аслан цитирует изречение Шахта: «Чем совершеннее иснад, тем позже традиция», которую он (Аслан) называет «причудливой, но точной».

Считается, что иснады вошли в обиход через три четверти века после смерти Мухаммеда, до этого хадисы передавались бессистемно и анонимно. Как только они начали использоваться, стали указываться имена авторитетов, популярных деятелей, а иногда даже вымышленных деятелей. Со временем иснады будут доработаны, чтобы соответствовать более строгим стандартам. Дополнительную озабоченность вызывает значительный процент хадисов, которые, как сообщается, отвергли традиционные критики, а также трудности с выделением исторических хадисов из огромного количества неисторических. Эта точка зрения ставит под сомнение традиционные методы проверки хадисов, учитывая их предположение о том, что иснад сообщения дает достаточно точную историю его передачи, чтобы иметь возможность подтвердить или опровергнуть его. и установление приоритета иснадов над другими критериями, такими как наличие анахронизмов в хадисе, в котором может быть иснад, соответствующий традиционным стандартам проверки.

Биографическая оценка

Другая критика иснадов касалась эффективности традиционной области изучения хадисов, известной как биографические оценки ( ilm al-rijāl ) — оценки моральных и умственных способностей передатчиков/рассказчиков. Джон Уонсбро утверждает, что иснады не следует принимать из-за их «внутреннего противоречия, анонимности и произвольного характера»: в частности, отсутствие какой-либо информации о многих передатчиках хадиса, кроме той, которая содержится в этих биографических оценках, что ставит под сомнение, являются ли они «псевдоисторическими проекциями», то есть именами, составленными более поздними передатчиками.

иснад-кум-матн Анализ

В 1990-х годах историки хадисов разработали метод, известный как иснад-кум-матн анализ (ICMA), в качестве альтернативного подхода по сравнению с традиционными науками о хадисах к выявлению истоков и стадий развития традиций хадисов. ICMA стремится датировать и проследить эволюцию хадисов , определяя, как вариации в тексте или содержании ( матн ) хадиса коррелируют с вариациями в указанной цепочке передатчиков ( иснад ) в нескольких версиях одного и того же отчета.

Прием

Академическое изучение хадисов в наше время обычно рассматривается неблагоприятно среди ученых с более традиционными наклонностями или среди мусульманских ученых, работающих за пределами медресе. В Турции первое положительное упоминание о западных исследованиях хадисов пришло от Закира Кадири Угана (ум. 1954) под названием «Dinî ve Gayri Dinî Rivayetler» («Религиозные и нерелигиозные повествования»), опубликованного в турецком журнале Dârülfünûn İlâhiyat Fakültesi. Mecmuası , действовавшая с 1925 по 1933 год. Эта статья также представляла собой единственную в свое время значительную научную работу по хадисам в Турции. Уган раскритиковал отсутствие анализа содержания (матн) хадисов в традиционных трудах и раскритиковал доктрину «коллективной честности сподвижников» ( тадил ас-сабах ) как ведущую к неоправданному признанию надежности последователей Мухаммеда. Академическую работу по хадисам позже продолжит Мухаммед Тайиб Окич (ум. 1977), который также основал факультеты тафсира и хадисов в Университете Анкары . Окич не считал западную критику абсолютно беспристрастной, но верил, что среди нее есть умеренные и беспристрастные критики. Анри Ламменс был предвзятым, но, по мнению Окича, Игнац Гольдцихер был объективным. Поощряя своих студентов ознакомиться с западной работой и языками, один студент, Талят Кочийгит, перевел на турецкий язык четыре статьи Джеймса Робсона (ум. 1981) и раскритиковал Гольдзихера в одной статье. Кочейгит также считал, что некоторые критики были беспристрастны, но относился к Гольдзихеру более смутно. Другой ученик Окича, Мехмед Саид Хатибоглу, последовал выводам Гольдзихера и не испытывал особых сомнений по отношению к большинству исследователей хадисов. Хатибоглу оказал влияние на более поздних ученых-модернистов, которые впоследствии основали журнал «Исламият» (1998–2007) и два издательства. Во второй половине 20-го века теологический факультет Анкары подготовил поколение ученых, которые занимались изучением западных хадисов. Работает Веллхаузен , Гольдцихер, Шахт и Монтгомери Ватт были переведены на турецкий язык. Число богословских факультетов росло, и к 2017 году на них поступил 81 студент. Этот значительный рост одновременно привел к значительному увеличению числа студентов, изучающих академические хадисы и исламские исследования. В свою очередь, произошел значительный перевод западных работ, начало появляться несколько тезисов о явлениях западных академических исследований и более широкое участие в западной работе в целом. Сегодня основные лагеря можно разделить на «традиционалистов из Стамбула; модернистов из Анкары; и, наконец, Куранджилар ( Ахль аль-Коран )», где основными предметами разногласий являются Сунна (и ее актуальность для современности) и достоверность хадиса. Основная проблема, озвученная традиционалистами, заключается в том, что отказ от авторитета историчности хадисов приведет к тому, что будущие поколения откажутся от Сунны; модернисты опровергают, что эта обеспокоенность проистекает из неправильного понимания миссии Мухаммеда, что привело к принятию приписываемых ему утверждений, которые не могли быть правдой.

Традиционалистский ответ

Вопреки утверждениям критиков о том, что устная передача хадисов на протяжении поколений способствовала возникновению коррупции, консерваторы утверждают, что ненадежной является не устная передача, а письменная передача. Фактически устная передача «превосходила отдельные письменные документы», которые имели «небольшую ценность», если «не были засвидетельствованы живыми свидетелями». Напротив, надежность устной передачи «гарантировалась замечательными воспоминаниями арабов».

Ортодоксальные мусульмане не отрицают существование ложных хадисов , но считают, что благодаря работе хадисоведов эти ложные хадисы были в значительной степени устранены. Сам аш-Шафии , основоположник положения о том, что «сунна» должна составляться исключительно из конкретных прецедентов, установленных Мухаммедом и переданных в виде хадисов, утверждал, что «повелев верующим подчиняться Пророку» (цитируя Коран 33:21) , «Бог, несомненно, предоставил средства для этого». Хадисы оценивались на предмет подделки с самого начала, еще до того, как была создана наука о хадисах. Количество ложных хадисов преувеличено. Многие хадисы, которых нет в сборниках «Сахих», полностью достоверны. А наука хадисов достигла такого уровня совершенства, что «никакие дальнейшие исследования не являются необходимыми или плодотворными». Более того, критики, цитирующие хадисы, критикующие использование хадисов, «молчаливо признают его авторитет как законное основание для аргументации» и тем самым противоречат сами себе.

Ортодоксальные исследователи хадисов (такие как Ваэль Халлак и Ибн ас-Салах) не согласны с идеей о том, что основа практики и веры должна быть ограничена мутаватир -хадисом, считая немутаватир - хадис адекватным. «По мнению большинства улемов четырех суннитских школ, действие на основании ахада является обязательным, даже если ахад не порождает положительного знания. Таким образом, в практических юридических вопросах предпочтительный занн [то есть спекулятивный] «достаточен в качестве основы обязательства». ", по словам Мохаммада Хашима Камаля. (Однако в «вопросах веры» планка выше, и хадисов недостаточно.) Ибн ас-Салах (ум. 643/1245), «один из самых выдающихся традиционалистов мутаххируна», утверждает (по словам Фарука), что, поскольку хадисы типа мутаватир редки, «для большей части исламской практики уверенность в знаниях невозможна и не требуется. Скорее, вероятное или разумное знание адекватно» для определения спектра исламских практик.

Традиционалистские подходы считаются более надежными, чем современные академические подходы. и те, кто придерживается первого, такие как Мустафа ас-Сибаи и Мухаммад Мустафа аль-Азами , создали работы, посвященные попытке продемонстрировать это. По словам Джонатана Брауна , более поздние поколения современных ученых-хадисистов, таких как Харальд Моцки, придерживаются более позитивного взгляда на надежность хадисов по сравнению с представителями предыдущих поколений, такими как Игнац Гольдзихер , Йозеф Шахт и ГСГ Джуйнболл .

Ссылки

Библиография

• Абдул-Джаббар, Гассан (2020). «Классическая традиция». В Брауне, Дэниел (ред.). Краткий справочник по хадисам Уайли Блэквелла . Уайли-Блэквелл. стр. 15–38.
• Браун, Дэниел В. (1999). Переосмысление традиции в современной исламской мысли . Издательство Кембриджского университета. ISBN  0521570778 . Проверено 10 мая 2018 г.
• Браун, Джонатан AC (2014). Неправильное цитирование Мухаммеда: вызов и варианты интерпретации наследия Пророка . Публикации Oneworld . ISBN  978-1780744209 . Проверено 4 июня 2018 г.
• Браун, Джонатан (2007). Канонизация аль-Бухари и Муслима . Брилл.
• Фарук, Мохаммад Омар (27 декабря 2009 г.). «Риба, проценты и шесть хадисов: есть ли у нас определение или загадка?». Обзор исламской экономики . 13 (1): 105–141. ССНН   1528770 .
• Фарук, Мохаммад Омар (июнь 2006 г.). «Исламское право, использование хадисов и злоупотребление ими» (PDF) . Асим Икбал 2-е исламские загрузки . Проверено 29 марта 2018 г.
• Гийом, Альфред (1978) [1954]. Ислам . Пингвин. стр. 131–134.
• Халлак, Ваэль (1999). «Подлинность пророческих хадисов: псевдопроблема» . Студия Исламика (89): 88. doi : 10.2307/1596086 . JSTOR   1596086 .
• Хойланд, Роберт Г. (2015). На пути Бога: арабские завоевания и создание исламской империи . Издательство Оксфордского университета.
• Джуйнболл, Гонтье Х.А. (1983). Мусульманская традиция: исследования хронологии, происхождения и авторства ранних хадисов . Издательство Кембриджского университета.
• Джуйнболл, ГСГ (1987). «Некоторые новые идеи по развитию сунны как технического термина в раннем исламе» . Иерусалимские исследования арабского языка и ислама . 10 : 97–118.
• Хан, Мухаммад Акрам (2013). Что не так с исламской экономикой?: Анализ нынешнего состояния и повестки дня на будущее . Издательство Эдварда Элгара. ISBN  9781782544159 . Проверено 26 марта 2015 г.
• Кизил, Фатма (2020). «Прием и представление западных исследований хадисов в турецкой академии» . В Абу-Алаббасе, Белал; Мелчерт, Кристофер (ред.). Современные исследования хадисов: продолжение дебатов и новые подходы . Издательство Эдинбургского университета. стр. 171–191. дои : 10.1515/9781474441810-013 .
• Литтл, Джошуа (2024). « Где вы научились писать по-арабски?»: критический анализ некоторых хадисов о происхождении и распространении арабской письменности» . Журнал исламских исследований . 35 (2): 145–178. дои : 10.1093/jis/etae008 .
• Моцки, Харальд (2000). «Убийство Ибн Аби Л-Хукайка: о происхождении и достоверности некоторых сообщений магази» . В Моцки, Харальд (ред.). Биография Мухаммеда . Брилл. стр. 170–239.
• Нево, Иегуда Д.; Корен, Джудит (2000). «Методологические подходы к исламоведению». В поисках исторического Мухаммеда . Нью-Йорк: Книги Прометея. стр. 420–443.
• Шахт, Йозеф (1950). Истоки мусульманской юриспруденции (PDF) . Оксфорд: Кларендон . Проверено 3 марта 2020 г.
• Тамер, Жорж (2015). Ислам и рациональность: влияние аль-Газали. Бумаги, собранные к его 900-летию. том 1 . Брилл. стр. 98–100. ISBN  9789004290952 . Проверено 9 сентября 2020 г.
• Уонсбро, Джон (1977). Коранические исследования: источники и методы интерпретации Священных Писаний . Прометей. ISBN  1-59102-201-0 .