Государственная политика и кризис субстандартного ипотечного кредитования

Политика правительства и кризис субстандартного ипотечного кредитования охватывает политику правительства США и ее влияние на кризис субстандартного ипотечного кредитования 2007-2009 годов. в США Кризис субстандартного ипотечного кредитования представлял собой набор событий и условий, которые привели к финансовому кризису 2007–2008 годов и последующей рецессии. Он характеризовался ростом просрочек по субстандартным ипотечным кредитам и лишением права выкупа заложенного имущества, а также, как следствие, снижением количества ценных бумаг, обеспеченных указанными ипотечными кредитами. Несколько крупных финансовых учреждений рухнули в сентябре 2008 года, что привело к значительному нарушению потока кредитов предприятиям и потребителям и началу серьезной глобальной рецессии.

Государственная жилищная политика, чрезмерное регулирование, неудачное регулирование и дерегулирование – все это было названо причинами кризиса, наряду со многими другими. В то время как современная финансовая система развивалась, регулирование не успевало за ней и не соответствовало рискам, возникающим в экономике. Комиссия по расследованию финансового кризиса (FCIC), которой было поручено расследовать причины кризиса, сообщила в январе 2011 года, что: «У нас была финансовая система 21-го века с гарантиями 19-го века».

Увеличение количества домовладельцев было целью нескольких президентов, в том числе Рузвельта , Рейгана , Клинтона и Джорджа Буша-младшего . Некоторые эксперты говорят, что события были инициированы частным сектором, поскольку крупные инвестиционные банки, оказавшиеся в центре кризиса, не подпадают под действие правил депозитной банковской деятельности, таких как CRA . Кроме того, пузыри на рынке жилья появились одновременно в нескольких европейских странах, хотя жилищная политика США там не распространялась. Кроме того, субстандартное кредитование увеличилось примерно вдвое (с менее 10% выданных ипотечных кредитов до примерно 20% в 2004-2006 годах), хотя серьезных изменений в давних жилищных законах в то время не произошло. Только один из 10 членов комиссии FCIC утверждал, что жилищная политика была основной причиной кризиса, главным образом в контексте шагов, которые Fannie Mae и Freddie Mac предприняли для конкуренции с агрессивной конкуренцией в частном секторе.

неспособность регулировать недепозитную банковскую систему (также называемую теневой банковской системой ). Также обвиняется Недепозитарная система выросла и превысила размер регулируемой депозитной банковской системы. но инвестиционные банки, страховщики, хедж-фонды и фонды денежного рынка не подпадали под действие тех же правил. Многие из этих учреждений пострадали от изъятия банковских вкладов . заметный крах Lehman Brothers и AIG в сентябре 2008 года ускорил финансовый кризис и последующую рецессию.

Правительство также отменило или ввело в действие несколько законов, ограничивавших регулирование банковской отрасли, таких как отмена Закона Гласса-Стигола и реализация Закона о модернизации товарных фьючерсов 2000 года . Первый позволил депозитным и инвестиционным банкам объединиться, а второй ограничил регулирование производных финансовых инструментов.

Примечание. Общее обсуждение причин кризиса субстандартного ипотечного кредитования включено в книгу Кризис субстандартного ипотечного кредитования «Причины и причины глобального финансового кризиса 2007–2012 годов» . В этой статье основное внимание уделяется группе причин, связанных с политикой доступного жилья, Fannie Mae и Freddie Mac , а также государственным регулированием.

Законодательный и нормативный обзор

Повышение цен на жилье в отдельных странах, 2002–2008 гг. Характер жилищного пузыря как в США, так и в Европе указывает на то, что жилищная политика США не была основной причиной.

Дерегулирование, чрезмерное регулирование и неудачное регулирование со стороны федерального правительства были обвинены в кризисе субстандартного ипотечного кредитования в конце 2000-х (десятилетии) в Соединенных Штатах .

Консерваторы утверждают, что финансовый кризис был вызван слишком жестким регулированием, направленным на увеличение доли домовладельцев среди людей с низкими доходами. В частности, они указали на две политики: Закон о реинвестировании сообществ (CRA) 1977 года (особенно с изменениями, внесенными в 1990-е годы), который, по их утверждениям, заставил частные банки выдавать рискованные кредиты, а также цели HUD по обеспечению доступного жилья для спонсируемых государством предприятий ( «GSE») — Fannie Mae и Freddie Mac — что, по их утверждению, заставило GSE покупать рискованные кредиты, и привело к общему нарушению стандартов андеррайтинга для всех видов кредитования. Еще в феврале 2004 года, выступая перед Банковским комитетом Сената США, Алан Гринспен (председатель Федеральной резервной системы) выразил серьезную обеспокоенность по поводу системного финансового риска , который представляли Fannie Mae и Freddie Mac. Он призвал Конгресс принять меры для предотвращения кризиса. GSE оспаривает эти исследования и отвергает показания Гринспена.

Либералы утверждают, что кредиты GSE были менее рискованными и работали лучше, чем кредиты, секьюритизированные более слабо регулируемыми банками Уолл-стрит. Они также предполагают, что кредиты CRA, санкционированные правительством, работали лучше, чем субстандартные кредиты, которые были чисто рыночными. Они также представляют данные, которые позволяют предположить, что финансовые фирмы, которые наиболее агрессивно лоббировали правительство, также имели самую рискованную практику кредитования и лоббировали освобождение от правил, которые ограничивали их способность брать на себя больший риск. В своих показаниях перед Конгрессом Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) и Алан Гринспен заявили, что им не удалось разрешить саморегулирование инвестиционных банков . Кроме того, пять крупнейших инвестиционных банков, оказавшихся в центре кризиса (включая Bear Stearns и Lehman Brothers), не подпадали под действие CRA или других правил депозитной банковской деятельности, и они не выдавали ипотечные кредиты.

В январе 2011 года Комиссия по расследованию финансового кризиса опубликовала три заключительных документа: 1) «Выводы» FCIC или отчет шести комиссаров-демократов; 2) «несогласное заявление» трех республиканских комиссаров; и 3) второе «несогласное заявление» комиссара Питера Уоллисона. Как выводы демократического большинства, так и несогласное заявление республиканского меньшинства, отражающее точку зрения девяти из десяти членов комиссии, пришли к выводу, что государственная жилищная политика не имеет ничего общего с кризисом. В отчете большинства говорилось, что Fannie Mae и Freddie Mac «не были основной причиной кризиса» и что Закон о реинвестировании сообществ «не был существенным фактором субстандартного кредитования или кризиса». Три автора-республиканца в своем несогласном заявлении написали: «Кредитные спреды снизились не только по жилью, но и по другим классам активов, таким как коммерческая недвижимость. Это заставляет нас рассматривать кредитный пузырь как основную причину жилищного пузыря в США. также говорит нам о том, что проблемы с жилищной политикой или рынками США сами по себе не объясняют пузырь на рынке жилья в США».

Тем не менее, особое заявление комиссара Уоллисона действительно возложило вину на государственную жилищную политику, которая, по его мнению, способствовала чрезмерному количеству ипотечных кредитов с высоким уровнем риска: «...Я считаю, что непременным условием финансового кризиса было государственное жилищное строительство в США. политика, которая привела к созданию 27 миллионов субстандартных и других рискованных кредитов — половины всех ипотечных кредитов в Соединенных Штатах — которые были готовы к дефолту, как только огромный пузырь на рынке жилья 1997–2007 годов начал сдуваться, если бы правительство США не сделало этого. Выбрав этот политический путь — способствуя росту пузыря беспрецедентных размеров и столь же беспрецедентного количества слабых и высокорискованных жилищных ипотечных кредитов — великий финансовый кризис 2008 года никогда бы не случился».

В рабочем документе, опубликованном в конце 2012 года Национальному бюро экономических исследований (NBER) (арбитрам делового цикла), 4 экономиста представили свой тезис «Привел ли Закон о реинвестировании сообществ к рискованному кредитованию?» Экономисты сравнили «кредитное поведение банков, проходящих экзамены CRA в пределах данного переписного участка в данном месяце (группа лечения), с поведением банков, работающих в том же переписном месяце и не сдававших эти экзамены (контрольная группа). . Это сравнение ясно показывает, что соблюдение CRA привело к более рискованному кредитованию со стороны банков». Они пришли к выводу: «Факты показывают, что во время проверок CRA, когда стимулы соответствовать стандартам CRA особенно высоки, банки не только повышают ставки по кредитам, но и выдают кредиты, которые заметно более рискованны. Эту статью раскритиковали за то, что она основана на логической ошибке: утверждения о «доказательстве причинно-следственной связи» «невозможны с учетом их методологии». Кроме того, его критиковали за то, что он не рассмотрел альтернативное объяснение: «служащие банка намеренно выдают безнадежные кредиты».

Дерегуляция

FCIC возложила значительную вину за кризис на дерегулирование , сообщив: «Мы приходим к выводу, что широко распространенные провалы в финансовом регулировании и надзоре оказались разрушительными для стабильности финансовых рынков страны. принятая вера в самокорректирующуюся природу рынков и способность финансовых учреждений эффективно контролировать себя. Более 30 лет дерегулирования и опоры на саморегулирование со стороны финансовых учреждений, поддерживаемых бывшим председателем Федеральной резервной системы Аланом Гринспеном и другими, поддержали. сменявшими друг друга администрациями и Конгрессами и активно подталкиваемые мощной финансовой индустрией на каждом шагу, лишили ключевых гарантий, которые могли бы помочь избежать катастрофы. как теневая банковская система и внебиржевые рынки деривативов. Кроме того, правительство разрешило финансовым фирмам выбирать предпочитаемых ими регуляторов, что превратилось в гонку за самого слабого надзорного органа». Аналогичным образом, в подробном отчете независимых некоммерческих организаций по защите прав потребителей Essential Information и Фонда просвещения потребителей указывается дюжина шагов по дерегулированию, которые подготовили почву для кризиса 2007-2008 годов, в том числе:

• отмена в 1999 году Закона Гласса-Стигола , который запрещал коммерческим банкам осуществлять инвестиционно-банковские операции (и наоборот);
• отмена правил, запрещающих практику внебалансового учета , которая влечет за собой бухгалтерские маневры, позволяющие финансовым учреждениям скрывать свои обязательства;
• запрет Комиссии по торговле товарными фьючерсами регулировать деривативы ;
• запрет Законом о модернизации товарных фьючерсов 2000 года регулирования деривативов;
• принятие в 2004 году Комиссией по ценным бумагам и биржам «добровольного регулирования» для инвестиционных банков;
• принятие правил глобальными регуляторами, позволяющих коммерческим банкам определять свои собственные требования к резервному капиталу ;
• отказ регулирующих органов запретить безудержное грабительское кредитование и прекращение применения уже имеющихся правил, запрещающих такую ​​практику кредитования;
• упреждение со стороны федеральных банковских регуляторов законов штата о защите прав потребителей, ограничивающих хищническое кредитование; федеральные правила, запрещающие жертвам грабительского кредитования подавать в суд на финансовые фирмы, которые приобрели ипотечные кредиты у банков, выдавших первоначальный кредит жертвам;
• экспансия Fannie Mae и Freddie Mac на рынок субстандартного ипотечного кредитования ;
• игнорирование традиционных антимонопольных правовых принципов и, таким образом, разрешение финансовым учреждениям продолжать расширяться и объединяться, что привело к появлению огромных банковских конгломератов, которые считались « слишком большими, чтобы обанкротиться »;
• разрешение частным рейтинговым компаниям неправильно оценивать риски, связанные с ценными бумагами, обеспеченными ипотекой, несмотря на конфликт интересов ;
• принятие в 2006 году закона об ограничении регулирования финансовых учреждений со стороны SEC.

Для достижения этих целей дерегулирования финансовая индустрия, включая коммерческие и инвестиционные банки, хедж-фонды , компании по недвижимости и страховые компании , внесла 1,725 ​​миллиарда долларов в виде пожертвований на политические кампании и потратила 3,4 миллиарда долларов на отраслевых лоббистов в течение 1998-2008 годов. В 2007 году в отрасли работало около 3000 федеральных лоббистов. В целом финансовая индустрия потратила более 5 миллиардов долларов за десять лет на укрепление своего политического влияния в Вашингтоне, округ Колумбия.

Ипотечное и банковское регулирование

Закон о паритете альтернативных ипотечных сделок 1982 года

В 1982 году Конгресс принял Закон о паритете альтернативных ипотечных сделок (AMTPA), который позволил нефедеральным жилищным кредиторам выдавать ипотечные кредиты с регулируемой процентной ставкой. Среди новых типов ипотечных кредитов, созданных и набравших популярность в начале 1980-х годов, были ипотечные кредиты с регулируемой процентной ставкой, опцион с регулируемой процентной ставкой, кредиты с единовременными выплатами и ипотечные кредиты с выплатой только процентов. Эти новые виды кредитов призваны заменить давнюю практику банков, выдающих традиционные ипотечные кредиты с фиксированной процентной ставкой. Среди критики дерегулирования банковской отрасли, которая способствовала кризису сбережений и кредитов, было то, что Конгресс не смог принять правила, которые предотвратили бы эксплуатацию этих типов кредитов. Последующие широко распространенные злоупотребления грабительским кредитованием произошли с использованием ипотечных кредитов с регулируемой процентной ставкой. Примерно 90% субстандартных ипотечных кредитов, выданных в 2006 году, были ипотечными кредитами с регулируемой процентной ставкой.

Закон о жилищном и общественном развитии 1992 года.

Этот закон установил мандат на покупку кредита «доступного жилья» для Fannie Mae и Freddie Mac, и этот мандат должен был регулироваться HUD. Первоначально законодательство 1992 года требовало, чтобы 30% или более кредитных покупок Fannie и Freddie были связаны с «доступным жильем» (заемщики, уровень кредитования которых был ниже обычных стандартов). Однако HUD получил право устанавливать будущие требования, и вскоре HUD расширил полномочия. Это способствовало развитию «субстандартной» ипотеки. (См. Мандаты HUD ниже.)

Отмена Закона Гласса-Стигола

Закон Гласса-Стигола был принят после Великой депрессии . Он разделил коммерческие банки и инвестиционные банки, отчасти для того, чтобы избежать потенциальных конфликтов интересов между кредитной деятельностью первых и рейтинговой деятельностью вторых. В 1999 году президент Билл Клинтон подписал Закон Грэма-Лича-Блайли , который отменил некоторые части закона Гласса-Стигола. Экономист Джозеф Стиглиц раскритиковал отмену закона. Он назвал его отмену «кульминацией лоббистских усилий в размере 300 миллионов долларов со стороны банковской отрасли и индустрии финансовых услуг...». Он считает, что это способствовало этому кризису, потому что культура принятия риска в инвестиционно-банковской деятельности доминировала над более склонной к риску культурой коммерческих банков. что привело к увеличению уровня принятия рисков и использования заемных средств в период бума.

« Алиса М. Ривлин , которая работала заместителем директора Административно-бюджетного управления при Билле Клинтоне, сказала, что GLB был необходимым законодательным актом, поскольку разделение инвестиционной и коммерческой банковской деятельности «работало не очень хорошо». Билл Клинтон заявил (в 2008 году): «Я не вижу, чтобы подписание этого законопроекта имело какое-либо отношение к нынешнему кризису». Луиджи Зингалес утверждает, что отмена имела косвенный эффект. Он объединил ранее конкурирующие инвестиционный и коммерческий банковский секторы, чтобы лоббировать общее дело законов, правил и реформ, благоприятствующих кредитной отрасли.

Экономисты Роберт Каттнер и Пол Кругман поддержали утверждение о том, что отмена Закона Гласса-Стигола способствует краху ипотечного кредитования. хотя Кругман несколько лет спустя изменил свою точку зрения, заявив, что отмена закона Гласса-Стиголла «не является причиной финансового кризиса, который вместо этого возник из-за « теневых банков »». Эндрю Росс Соркин считает, что проблема не в отмене. Подавляющее большинство неудач произошло либо из-за неэффективных ипотечных кредитов, разрешенных законом Гласса-Стиголла, либо из-за убытков учреждений, которые не занимались коммерческими банковскими операциями и, следовательно, никогда не подпадали под действие закона.

Питер Дж. Уоллисон отмечает, что ни один из крупных инвестиционных банков, пострадавших от кризиса, «Bear, Lehman, Merrill, Goldman или Morgan Stanley, не был связан с коммерческими банками», а был самостоятельным инвестиционным банком, разрешенным Глассом. Стигалл. Ипотечные банки Wachovia, Washington Mutual и IndyMac также были независимыми банками, существовавшими до отмены закона Glass.

Требования к капиталу и классификация рисков

Требования к капиталу относятся к сумме финансовой подушки, которую банки должны поддерживать на случай, если их инвестиции понесут убытки. Депозитные банки будут принимать депозиты и покупать на них активы, при условии, что не все депозиты будут отозваны вкладчиками. Чем более рискованные активы выбирает банк, тем выше требования к капиталу для компенсации риска. До кризиса депозитные банки подвергались обширному регулированию и надзору. Депозиты также гарантируются Федеральной корпорацией страхования депозитов (FDIC) до определенных пределов.

Однако банки-депозитарии перевели значительные суммы активов и пассивов за баланс через сложные юридические лица, называемые структурами специального назначения. Это позволило банкам исключить эти суммы из расчета требований к капиталу, что позволило им взять на себя больший риск, но получить более высокую прибыль в период докризисного бума. Когда начиная с 2007 года эти забалансовые компании столкнулись с трудностями, многие депозитарные банки были вынуждены покрывать свои убытки. Мартин Вольф писал в июне 2009 года: «...огромная часть того, что банки делали в начале этого десятилетия – внебалансовые механизмы, деривативы и сама «теневая банковская система» – заключалась в том, чтобы найти способ регулирование раунда».

В отличие от депозитных банков, инвестиционные банки привлекают капитал для финансирования андеррайтинга, маркет-мейкинга и торговли за свой счет или за счет своих клиентов; на них не распространяются одинаковые требования к надзору или капиталу. Крупные инвестиционные банки, оказавшиеся в центре кризиса в сентябре 2008 года, такие как Lehman Brothers и Merrill Lynch, не подпадали под те же требования к капиталу, что и депозитные банки (дополнительную информацию см. в разделе о теневой банковской системе ниже). Отношение долга к собственному капиталу (показатель принятого риска) значительно выросло с 2003 по 2007 год для пяти крупнейших инвестиционных банков, долг которых к концу 2007 года составил 4,1 триллиона долларов.

Председатель FDIC Шейла Бэйр в 2007 году предостерегала от более гибких стандартов управления рисками, предусмотренных соглашением Базель II , и общего снижения требований к банковскому капиталу: «Есть веские основания полагать, что банки, предоставленные самим себе, будут поддерживать меньше капитала — а не больше — чем могли бы». Будьте осторожны, банки действительно получают выгоду от неявных и явных государственных систем безопасности. Инвестиции в банки воспринимаются как безопасная ставка. Без надлежащего регулирования капитала банки могут работать на рынке с небольшим капиталом или без него. в конечном итоге страховщики берут на себя большую часть риска и стоимости неудачи. История показывает, что эта проблема очень реальна… как мы видели на примере банковского и кредитно-сберегательного кризиса в США в конце 1980-х и 1990-х годах. Окончательный законопроект о недостаточном капитале. регулирование может быть очень жестким. Короче говоря, регулирующие органы не могут полностью оставлять решения о капитале на усмотрение банков. Если бы мы это сделали, мы бы не выполняли свою работу и не служили общественным интересам».

Бум и крах теневой банковской системы

Недепозитная банковская система выросла и превысила размер регулируемой депозитной банковской системы. Однако инвестиционные банки, страховщики, хедж-фонды и фонды денежного рынка в рамках недепозитной системы не подпадали под действие тех же правил, что и депозитарная система, таких как страхование вкладчиков и ограничения банковского капитала. Многие из этих учреждений пострадали от массового изъятия банковских вкладов : заметный крах Lehman Brothers и AIG в сентябре 2008 года ускорил финансовый кризис и последующую рецессию.

В отчете FCIC объясняется, почему эта развивающаяся система остается неэффективно регулируемой: «В начале 20-го века мы создали ряд защитных мер – Федеральную резервную систему как кредитора последней инстанции, федеральное страхование вкладов, обширные правила – чтобы обеспечить защиту против паники, которая регулярно преследовала банковскую систему Америки в 19 веке. Тем не менее, за последние 30 с лишним лет мы допустили рост теневой банковской системы – непрозрачной и обремененной краткосрочными долгами – которая соперничала по размеру с традиционной банковской системой. Ключевые компоненты рынка — например, многотриллионный рынок репо-кредитования, внебалансовые предприятия и использование внебиржевых деривативов — были скрыты от глаз без защиты, которую мы создали для предотвращения. финансовые кризисы. У нас была финансовая система 21-го века с гарантиями 19-го века».

Значение параллельной банковской системы

Рынки секьюритизации пострадали во время кризиса

В своей речи в июне 2008 года министр финансов США Тимоти Гайтнер , тогдашний президент и генеральный директор Федерального резервного банка Нью-Йорка, возложил значительную вину за замораживание кредитных рынков на «набег» на предприятия «параллельной» банковской системы, также называемой теневая банковская система . Эти организации стали иметь решающее значение для кредитных рынков, поддерживающих финансовую систему, но не подвергались такому же регулирующему контролю. Кроме того, эти предприятия были уязвимы, поскольку они брали краткосрочные займы на ликвидных рынках для покупки долгосрочных, неликвидных и рискованных активов.

Это означало, что сбои на кредитных рынках заставят их подвергнуться быстрому сокращению доли заемных средств , что приведет к продаже их долгосрочных активов по заниженным ценам. Он описал значение этих компаний: «В начале 2007 года коммерческие бумаги, обеспеченные активами , в структурированных инвестиционных механизмах, в привилегированных ценных бумагах с аукционной ставкой, облигациях с тендерным опционом и векселях до востребования с плавающей ставкой, имели совокупный размер активов примерно 2,2 триллиона долларов США. Активы, профинансированные за ночь в рамках трехстороннего репо, выросли до $2,5 трлн. Активы, хранящиеся в хедж-фондах, выросли примерно до $1,8 трлн. Совокупные балансы пяти крупнейших инвестиционных банков составили $4 трлн. Для сравнения, совокупные активы пяти крупнейших банковских холдингов. компании в США на тот момент составляли чуть более 6 триллионов долларов, а совокупные активы всей банковской системы составляли около 10 триллионов долларов». Он заявил, что «совместный эффект этих факторов привел к тому, что финансовая система стала уязвимой для самоусиливающихся цен на активы и кредитных циклов».

Работайте в теневой банковской системе

Экономист Пол Кругман назвал борьбу с теневой банковской системой «сердцевиной того, что произошло», вызвавшего кризис. «Поскольку теневая банковская система расширилась и стала конкурировать или даже превосходить по важности традиционную банковскую систему, политики и правительственные чиновники должны были осознать, что они воссоздают тот вид финансовой уязвимости, который сделал возможной Великую депрессию, — и они должны были отреагировать расширением регулирования. и сеть финансовой безопасности для покрытия этих новых институтов. Влиятельные деятели должны были провозгласить простое правило: все, что делает то же, что и банк, все, что необходимо спасать в кризисы, как это делают банки, должно регулироваться как банк». Он назвал это отсутствие контроля «злонамеренным пренебрежением». Некоторые исследователи предполагают, что конкуренция между GSE и теневой банковской системой привела к ухудшению стандартов андеррайтинга.

Например, инвестиционному банку Bear Stearns пришлось пополнять большую часть своего финансирования на однодневных рынках, что делало фирму уязвимой перед сбоями на кредитном рынке. Когда возникли опасения по поводу его финансовой устойчивости, его способность обеспечить средства на этих краткосрочных рынках была поставлена ​​под угрозу, что привело к изъятию средств из банков. За четыре дня свободные денежные средства сократились с $18 млрд до $3 млрд, поскольку инвесторы прекратили финансирование фирмы. Он рухнул и был продан по бросовой цене банку JP Morgan Chase 16 марта 2008 года.

Американские домовладельцы, потребители и корпорации задолжали примерно 25 триллионов долларов в 2008 году. Американские банки сохранили около 8 триллионов долларов из этой суммы непосредственно в виде традиционных ипотечных кредитов. Держатели облигаций и другие традиционные кредиторы предоставили еще 7 триллионов долларов. Остальные 10 триллионов долларов поступили от рынков секьюритизации, то есть параллельной банковской системы. Рынки секьюритизации начали закрываться весной 2007 года и практически закрылись осенью 2008 года. Таким образом, более трети частных кредитных рынков стали недоступными в качестве источника средств. В феврале 2009 года Бен Бернанке заявил, что рынки секьюритизации остаются фактически закрытыми, за исключением соответствующих ипотечных кредитов, которые могут быть проданы Fannie Mae и Freddie Mac.

Журнал The Economist сообщил в марте 2010 года: «Bear Stearns и Lehman Brothers были небанковскими организациями, которые пострадали от молчаливого бегства среди панических кредиторов однодневного РЕПО , многие из которых представляли собой фонды денежного рынка, неуверенные в качестве секьюритизированного залога, который они держали. погашение этих фондов после банкротства Lehman заморозило краткосрочное финансирование крупных фирм».

Фанни Мэй и Фредди Мак

Fannie Mae и Freddie Mac (также называемые FNMA и FHLMC) — это предприятия, спонсируемые государством (GSE), которые покупают ипотечные кредиты, покупают и продают ценные бумаги, обеспеченные ипотекой (MBS), и гарантируют значительную часть ипотечных кредитов в США.

Комиссия по расследованию финансового кризиса

Комиссия по расследованию финансового кризиса (FCIC) сообщила в 2011 году, что Fannie Mae и Freddie Mac «способствовали кризису, но не были его основной причиной». FCIC сообщила, что:

• «все, кроме двух, из десятков нынешних и бывших сотрудников Fannie Mae и представителей регулирующих органов, опрошенных по этому вопросу, сказали FCIC, что достижение целей не было основной движущей силой покупки GSE более рискованных ипотечных кредитов»; что
• до 2005 года цели домовладения для GSE - 50% покупок по ипотечным кредитам должны были совершаться семьями с низким или средним доходом - были настолько простыми, что их можно было удовлетворить «нормальным ходом бизнеса», хотя в 2005 году цель заключалась в следующем: выросла и достигла 55% в 2007 году;
• большинство кредитов Alt-A , которые включены в более рискованные ипотечные кредиты, за покупку которых критикуют GSE, «были ориентированы на высокие доходы», приобретены для увеличения прибыли, а не с целью достижения целей домовладения с низкими и умеренными доходами; что
• большая часть усилий GSE по увеличению домовладения была маркетинговой и рекламной деятельностью (ярмарки жилья и информационно-просветительские программы), которые не имели ничего общего с сокращением или ослаблением стандартов кредитования; что
• закон, предписывающий кредитование для увеличения домовладения, позволил и Fannie, и Freddie «не достичь целей в области жилищного строительства, которые были «недостижимы» или которые могли бы повлиять на безопасность и надежность компаний», и что GSE воспользовались этой лазейкой, когда почувствовали, что нужно; и это
• в конце концов, проверка кредитов показала, что лишь небольшое их количество (например, 4% всех кредитов, приобретенных Фредди в период с 2005 по 2008 год) было приобретено «специально потому, что они способствовали достижению целей [домовладения]».

* GSE относится к кредитам, приобретенным или гарантированным организациями, спонсируемыми государством Fannie Mae (FNMA) и Freddie Mac (FHLMC).
*SUB относится к кредитам, которые были проданы эмитентами в ценные бумаги под частной торговой маркой, обозначенные как субстандартные.
*ALT относится к кредитам, проданным под частной маркой секьюритизации Alt-a (не так рискованно, как субстандартные кредиты).
*FHA относится к кредитам, гарантированным Федеральным жилищным управлением или Управлением по делам ветеранов.
(источник: Итоговый отчет Национальной комиссии по причинам финансового и экономического кризиса в США , стр. 218, рис. 11.3)

Комиссия обнаружила, что уровень просрочки по кредитам GSE составил 6,2% в 2008 году по сравнению с 28,3% по кредитам, не относящимся к GSE, или кредитам под частной торговой маркой. Взяв примерно 25 миллионов ипотечных кредитов, непогашенных на конец каждого года с 2006 по 2009 годы, и разделив их на более чем 500 подгрупп в соответствии с такими характеристиками, как кредитный рейтинг, первоначальный взнос и размер ипотечного кредита, покупатель/поручитель ипотечного кредита и т. д., Комиссия установила среднее значение уровень серьезных просрочек намного ниже среди кредитов, купленных или гарантированных организациями, спонсируемыми государством, такими как FHA , Fannie Mae и Freddie Mac , чем среди нестандартных кредитов, проданных в рамках секьюритизации «частной торговой марки». (см. диаграмму «Показатели кредитования в различных сегментах ипотечного рынка»)

Комиссия установила, что ипотечные ценные бумаги GSE

по существу сохранили свою ценность на протяжении всего кризиса и не способствовали значительным потерям финансовых компаний, которые сыграли центральную роль в финансовом кризисе. GSE участвовали в расширении субстандартной и другой рискованной ипотеки, но они следовали, а не вели Уолл-стрит и других кредиторов.

в субстандартное кредитование. В январе 2011 года трое из четырех республиканцев в Комиссии FCIC хотя и не соглашался с другими выводами большинства, он обнаружил, что жилищная политика США была, в лучшем случае, лишь одной из причин кризиса. Трое написал:

«Кредитные спреды снизились не только по жилью, но и по другим классам активов, таким как коммерческая недвижимость. Это заставляет нас рассматривать кредитный пузырь как основную причину жилищного пузыря в США. Это также говорит нам о том, что проблемы с жилищной политикой США или рынки сами по себе не объясняют пузырь на рынке жилья в США».

Несогласие Уоллисона

В своем единственном несогласии с мнениями большинства и меньшинства FCIC комиссар Питер Дж. Уоллисон из Американского института предпринимательства (AEI) обвинил в кризисе жилищную политику США, включая действия Fannie & Freddie, написав: «Когда Пузырь начал сдуваться в середине 2007 года, кредиты низкого качества и высокого риска, порожденные государственной политикой, терпели неудачу в беспрецедентном количестве. Эффект этих дефолтов усугублялся тем фактом, что лишь немногие инвесторы, включая аналитиков рынка жилья, понимали это в то время. что Fannie Mae и Freddie Mac приобретали большое количество субстандартных и других кредитов с высоким риском, чтобы достичь целей HUD по доступному жилью». Его несогласие во многом основывалось на исследованиях коллеги-члена AEI Эдварда Пинто, бывшего кредитного директора Fannie Mae. По оценкам Пинто, к началу 2008 года в обращении находилось 27 миллионов «нетрадиционных» ипотечных кредитов с повышенным риском (определяемых как субстандартные и Alt-A) на сумму 4,6 триллиона долларов. Из них Fannie & Freddie владела или гарантировала 12 миллионов ипотечных кредитов на сумму 1,8 триллиона долларов. Государственные учреждения владели или гарантировали 19,2 миллиона или 2,7 триллиона долларов США таких ипотечных кредитов. По состоянию на январь 2008 года общая стоимость непогашенной ипотечной задолженности США составляла 10,7 триллиона долларов.

Уолсион обнародовал свое несогласие и ответил критикам в ряде статей и публицистических статей, а обозреватель New York Times Джо Носера обвиняет его в том, что он «почти в одиночку» создал «миф о том, что Fannie Mae и Freddie Mac вызвали финансовый кризис». .

Другие дебаты о роли Fannie и Freddie в создании финансового кризиса.

Критики Fannie Mae и Freddie Mac

Критики утверждают, что Fannie Mae и Freddie Mac во многом повлияли на стандарты кредитования – причем зачастую это не имело ничего общего с их прямыми покупками в кредит:

Агрессивное продвижение простых стандартов автоматизированного андеррайтинга

В 1995 году Fannie и Freddie представили автоматизированные системы андеррайтинга, призванные ускорить процесс андеррайтинга. Эти системы, которые вскоре установили стандарты андеррайтинга для большей части отрасли (независимо от того, были ли кредиты приобретены GSE) значительно упростили процесс утверждения андеррайтинга. Независимое исследование около 1000 кредитов показало, что одни и те же кредиты имеют на 65 процентов больше шансов быть одобренными с помощью автоматизированных процессов по сравнению с традиционными процессами. GSE агрессивно продвигал новые, либерализованные системы и даже требовал от кредиторов их использования. В статье, написанной в январе 2004 года, OFHEO описал этот процесс: «Как только Fannie Mae и Freddie Mac начали использовать скоринг и автоматизированное андеррайтинг в своих внутренних бизнес-операциях, вскоре каждому предприятию потребовались односемейные кредиторы, с которыми оно работает. Компании использовали такие инструменты, включив использование этих технологий в соответствующие рекомендации для своих продавцов/сервисных компаний».

Агрессивное продвижение простых систем оценки залогового обеспечения

В середине 1990-х годов Fannie и Freddie также продвигали автоматизированные системы оценки (AVM). Вскоре оба GSE решили, что во многих случаях физические проверки на месте не нужны. Скорее всего, достаточно будет AVM, который в основном опирается на сопоставимые данные о продажах. Некоторые аналитики полагают, что использование AVM, особенно для недвижимости в проблемных районах, привело к завышению стоимости залога, обеспечивающего ипотечные кредиты.

Содействие тысячам мелких ипотечных брокеров

В 2001 году некоторые ведущие банки сообщили Wall Street Journal , что Fannie и Freddie продвигают мелких ипотечных брокеров с низкой капитализацией над регулируемыми общественными банками. предоставляя этим брокерам автоматизированные системы андеррайтинга. The Wall Street Journal сообщила, что программное обеспечение для андеррайтинга было «доступно тысячам ипотечных брокеров» и сделало этих «брокеров и других мелких игроков угрозой для более крупных банков». Теория заключалась в том, что «брокеры, вооруженные автоматизированным программным обеспечением для андеррайтинга», могли продавать кредиты напрямую F&F, тем самым «отключая банки от кредитного бизнеса». На пике жилищного бума в Соединенных Штатах действовало около 75 000 мелких ипотечных брокеров. и считается, что многие из них стали причиной небрежной и хищнической практики кредитования, которая привела к кризису субстандартного ипотечного кредитования.

Создание некачественных кредитных продуктов, предлагаемых частными кредиторами.

Многие из кредитных продуктов, продаваемых ипотечными кредиторами и подвергающихся критике за их низкие стандарты, были разработаны Fannie или Freddie. Например, линия кредитов «Доступное золото 100», разработанная Фредди, не требовала от заемщика ни первоначального взноса, ни затрат на закрытие. Затраты на закрытие могут быть получены из «разных источников, включая грант квалифицированного учреждения, подарок родственника или необеспеченный кредит».

Тесное сотрудничество с кредитными агрегаторами

По всей стране компания, которая, как сообщается, профинансировала 20 процентов всех ипотечных кредитов в США в 2006 году, имела тесные деловые отношения с Fannie Mae. Эти отношения описаны Муоло и Падилья в «Цепи вины»: «В течение следующих 15 лет [начиная с 1991 года] Countrywide и Fannie Mae – Мозило и Джонсон, а затем Мозило и Франклин Рейнс, преемник Джонсона – будут связаны плечом к плечу». «В зависимости от года до 30 процентов кредитов Fannie поступали от Countrywide, и Fannie была настолько благодарна, что наградила Countrywide приятными условиями покупки – лучше, чем те, которые предлагались реальным (солидным и уважаемым) банкам».

Ложная отчетность о субстандартных покупках

Оценки покупок субстандартных кредитов Fannie и Freddie варьируются от нуля до триллионов долларов. Например, в 2008 году экономист Пол Кругман ошибочно заявил, что Fannie и Freddie «не занимались субстандартным кредитованием, потому что они не могут этого сделать; определение субстандартного кредита — это именно кредит, который не соответствует требованию, установленному законом». , что Fannie и Freddie покупают только ипотечные кредиты, выданные заемщикам, которые внесли значительный первоначальный взнос и тщательно документировали свой доход».

Экономист Рассел Робертс цитировал статью Washington Post от июня 2008 года, в которой говорилось, что «[с] 2004 по 2006 год две [GSE] приобрели ценные бумаги на 434 миллиарда долларов, обеспеченные субстандартными кредитами, создав рынок для большего количества такого кредитования». Более того, в отчете HUD за 2004 год было признано, что, хотя GSE официально отрицали торговлю ценными бумагами, обеспеченными субстандартными ипотечными кредитами, они, тем не менее, участвовали в рынке. И Fannie, и Freddie сообщили о некоторых своих покупках ипотечных кредитов в своих годовых отчетах за 2004, 2005, 2006 и 2007 годы. Однако полный объем покупок субстандартных кредитов GSE был известен только после финансового кризиса 2007/08 года. В декабре 2011 года Комиссия по ценным бумагам и биржам обвинила шестерых бывших руководителей Fannie и Freddie в мошенничестве с ценными бумагами, а SEC заявила, что на июнь 2008 года (за месяц до того, как Кругман сделал свой доклад) их компании на самом деле владели субстандартными кредитами на сумму более 2 триллионов долларов. оправдательное заявление).

Оценка субстандартного кредита и покупки ценных бумаг Fannie и Freddie

Критики утверждают, что суммы субстандартных кредитов, сообщаемые двумя GSE, сильно занижены. В предварительной оценке покупок субстандартных кредитов GSE Питер Дж. Уоллисон из Американского института предпринимательства и Каломирис подсчитали, что по состоянию на август 2008 года обе GSE владели субстандартными кредитами на сумму около 1 триллиона долларов. Последующая оценка Эдварда Пинто, бывшего руководителя Fannie Mae, составила около 1,8 триллиона долларов, распределенных между 12 миллионами ипотечных кредитов. По количеству это будет почти половина всех непогашенных субстандартных кредитов в Соединенных Штатах. Самая высокая оценка была произведена Уоллисоном и Эдвардом Пинто на основе сумм, сообщенных Комиссией по ценным бумагам и биржам в связи с ее делом о мошенничестве с ценными бумагами против бывших руководителей Fannie и Freddie. Используя информацию SEC, Уоллисон и Пинто подсчитали, что в 2008 году обе GSE держали некачественные кредиты на сумму более 2 триллионов долларов.

Расхождения могут быть связаны с источниками и методами оценок. Самая низкая оценка (Кругмана) просто основана на том, что разрешено законом, без учета того, что было фактически сделано. Другие низкие оценки просто основаны на суммах, указанных Fannie и Freddie в их финансовых отчетах и ​​другой отчетности. Как отметил Алан Гринспен, отчетность GSE по субстандартным кредитам была занижена, и этот факт не был широко известен до 2009 года: «Огромный размер покупок GSE [Fannie и Freddie] в 2003–2004 годах не был раскрыт до тех пор, пока Fannie Mae в В сентябре 2009 года большая часть портфеля ценных бумаг первоклассных ипотечных кредитов была реклассифицирована в категорию субстандартных».

Оценки Уоллисона, Каломириса и Пинто основаны на анализе конкретных характеристик кредитов. Например, Уоллисон и Каломирис использовали 5 факторов, которые, по их мнению, указывают на субстандартное кредитование. Этими факторами являются отрицательная амортизация кредита, платежи только по процентам, первоначальные взносы менее 10 процентов, низкий уровень документации и низкие оценки FICO (кредитования).

Поддержка субстандартного кредитования

Когда Fannie или Freddie покупали субстандартные кредиты, они рисковали, потому что, как заметил Пол Кругман, «субстандартный кредит — это именно кредит, который не отвечает требованию, установленному законом, согласно которому Fannie и Freddie покупают только ипотечные кредиты, выданные заемщикам». которые внесли существенные авансовые платежи и тщательно документировали свои доходы». Как уже отмечалось, Комиссия по ценным бумагам и биржам заявила, что Fannie и Freddie игнорировали закон в отношении покупки субстандартных кредитов. Однако качество некоторых кредитов было настолько явно неудовлетворительным, что Fannie и Freddie не рискнули их купить. Тем не менее, две GSE продвигали субстандартные кредиты, которые они не могли купить. Например: «В 1997 году Мэтт Миллер, директор отдела доступного кредитования одной семьи в Freddie Mac, обратился к частным кредиторам на симпозиуме по доступному жилью. Он сказал, что Фредди обычно мог найти способ купить и секьюритизировать свои кредиты на доступное жилье «через использование исследований Loan Prospector и творческих методов повышения кредитоспособности… .' Затем г-н Миллер добавил: «Но что вы можете сделать, если после всего этого анализа продукт, который вы держите в руках, не соответствует стандартам обычного вторичного рынка?» У Мэтта Миллера было решение: Фредди будет работать с «несколькими фирмами», чтобы найти покупателей на эти [субстандартные] кредиты». .

GSE сыграли новаторскую роль в расширении использования субстандартных кредитов: в 1999 году Франклин Рейнс впервые перевел Fannie Mae в категорию субстандартных кредитов, следуя более ранним усилиям Fannie Mae в 1990-х годах, которые снизили требования к первоначальному взносу по ипотеке. В то время субстандартные кредиты представляли собой лишь небольшую часть общего ипотечного рынка. В 2003 году, после того как использование субстандартных кредитов значительно расширилось и многочисленные частные кредиторы начали выдавать субстандартные кредиты в качестве конкурентного ответа Fannie и Freddie, GSE по-прежнему контролировала почти 50% всего субстандартного кредитования. Начиная с 2003 года, частные кредиторы увеличили свою долю субстандартного кредитования, а позже выдали многие из самых рискованных кредитов. Однако попытки защитить Fannie Mae и Freddie Mac за их роль в кризисе, ссылаясь на снижение их доли рынка субстандартных ипотечных кредитов после 2003 года, игнорируют тот факт, что GSE в значительной степени создали этот рынок и даже тесно сотрудничали с некоторыми из худших частных компаний. кредитные правонарушители, такие как Countrywide. В 2005 году каждый четвертый кредит, приобретенный Fannie Mae, был предоставлен Countrywide. Fannie Mae и Freddie Mac, по сути, проложили дорогу субстандартному кредитованию, по которой позже последовали многие другие.

Защитники Fannie Mae и Freddie Mac

Экономист Пол Кругман и адвокат Дэвид Мин утверждают, что Fannie Mae, Freddie Mac и Закон о реинвестировании сообществ (CRA) не могли быть основными причинами пузыря/краха в сфере жилой недвижимости, поскольку в сфере коммерческой недвижимости существовал пузырь аналогичного масштаба. недвижимость в Америке — рынок отелей, торговых центров и офисных парков практически не затронут политикой доступного жилья. Они неявно полагают, что финансовый кризис был вызван лопнувшим «пузырем» на рынке недвижимости.

«Правые пытались обвинить правительство в кажущихся провалах рынка; по их мнению, источником проблемы были попытки правительства подтолкнуть людей с низкими доходами к приобретению собственного жилья. Несмотря на то, что это убеждение стало широко распространенным в консервативных кругах, практически все серьезные попытки оценить доказательства привели к выводу, что эта точка зрения не имеет особых оснований».

Джозеф Стиглиц

Вопреки анализу Кругмана, Питер Уоллисон утверждает, что кризис был вызван лопнувшим пузырем недвижимости, который поддерживался в основном за счет кредитов с низким первоначальным взносом или без него, что было уникальным случаем с кредитами на жилищное строительство в США. Кроме того, после исследования дефолтов по коммерческим кредитам во время финансового кризиса Сюдун Ань и Энтони Б. Сандерс сообщили (в декабре 2010 года): «Мы находим ограниченные доказательства того, что существенное ухудшение условий кредитования CMBS [коммерческих ипотечных ценных бумаг] произошло до того, как кризис». Другие аналитики поддерживают утверждение, что кризис коммерческой недвижимости и связанного с ней кредитования произошел после кризиса жилой недвижимости. Бизнес-журналист Кимберли Амадео сообщает: «Первые признаки упадка жилой недвижимости появились в 2006 году. Три года спустя коммерческая недвижимость начала ощущать последствия. Денис А. Гирак, адвокат по недвижимости и CPA, написала:

...большая часть кредитов на коммерческую недвижимость были хорошими кредитами, уничтоженными действительно плохой экономикой. Другими словами, причиной ухудшения кредитов стали не заемщики, а экономика.

В своей книге о кризисе журналисты Маклин и Носера утверждают, что компании GSE (Fannie и Freddie) следовали, а не вели частный сектор к субстандартному кредитованию.

«В 2003 году предполагаемая доля Fannie Mae на рынке облигаций, обеспеченных жильем на одну семью, составляла 45%. Всего год спустя она упала до 23,5%. Как с некоторой тревогой отмечалось во внутренней презентации Fannie Mae в 2005 году: «Объем частных марок» впервые превзошла объем Fannie Mae». ... Не было никаких сомнений в том, почему это происходит: инициаторы субстандартной ипотеки начали доминировать на рынке. Им не нужны были Fannie и Freddie для гарантирования своих кредитов ... Поскольку Рыночная доля Fannie упала, инвесторы компании забеспокоились...
Citigroup была нанята для изучения того, что Citi назвала «стратегическими альтернативами для максимизации долгосрочной… акционерной стоимости» [в Fannie Mae]. Среди ключевых рекомендаций по увеличению... рыночной капитализации:... начать гарантировать "несоответствующие жилищные ипотечные кредиты"".

«Несоответствующие» кредиты означают несоответствие основным стандартам кредитования.

В статье 2008 года о Fannie Mae газета New York Times описывает компанию как реагирующую на давление, а не задающую темп в кредитовании. К 2004 году «конкуренты отбирали прибыльные части ее бизнеса. Конгресс требовал, чтобы [он] помогал выдавать больше кредитов заемщикам с низкими доходами. Кредиторы угрожали продать напрямую Уолл-стрит, если Fannie не купит большую часть своих самых рискованных кредитов».

Данные Федеральной резервной системы показали, что более 84% субстандартных ипотечных кредитов в 2006 году поступило от учреждений частных марок, а не от Fannie и Freddie, а доля субстандартных кредитов, застрахованных Fannie Mae и Freddie Mac, уменьшалась по мере того, как пузырь рос (с максимума в страхование от 48% до 24% всех субстандартных кредитов в 2006 году). По мнению экономистов Джеффа Мэдрика и Фрэнка Партного , в отличие от Уолл-стрит, GSE «никогда не покупали гораздо более рискованные обеспеченные долговые обязательства (CDO), которые также имели рейтинг тройной А и были основным источником финансового кризиса». Исследование ФРС 2011 года с использованием статистического сравнения географических регионов, которые подпадали и не подпадали под действие правил GSE, обнаружило «мало доказательств» того, что GSE сыграли значительную роль в кризисе ипотечного кредитования.

Еще один аргумент против тезиса Уоллисона заключается в том, что цифры по субстандартным ипотечным кредитам, предоставленные ему Пинто, завышены и «не выдерживают критики». Кругман процитировал работу экономиста Майка Кончала: «Как говорит Кончал, все эти вещи основаны на форме трехкарточного монте: вы говорите о «субстандартных» и других высокорискованных кредитах, смешивая субстандартные кредиты с другими кредитами, которые таковыми не являются. оказывается, что это почти так же рискованно, как и реальный ипотечный кредит; затем используйте эту, по сути, фальшивую совокупность, чтобы создать впечатление, будто Fannie/Freddie действительно были в центре проблемы». В анализе Пинто «нетрадиционные ипотечные кредиты» включают ипотечные кредиты Alt-A , которые не используются заемщиками с низкими и средними доходами и не имеют ничего общего с достижением целей доступного жилья.

По мнению журналиста Маклина, "теория о том, что в кризисе виноваты ВШЭ", является "уткой", которая "была полностью дискредитирована, снова и снова". Комиссия встретилась с Пинто, чтобы проанализировать его цифры, и, по словам Маклина, «цифры Пинто не соответствуют действительности».

Счетная палата правительства оценила гораздо меньшее количество непогашенных субстандартных кредитов, чем Пинто. Пинто заявил, что в то время, когда рынок рухнул, половина всех ипотечных кредитов в США — 27 миллионов кредитов — были субстандартными. По оценкам GAO (в 2010 году), к концу 2009 года было выдано только 4,59 миллиона таких кредитов, а с 2000 по 2007 год было выдано только 14,5 миллионов нестандартных кредитов.

По данным Пинто, включенным в несогласный отчет Уоллисона FCIC, Fannie и Freddie приобрели субстандартные ипотечные кредиты на сумму 1,8 триллиона долларов, распределенные среди 12 миллионов ипотечных кредитов. Однако, по словам журналиста Джо Ночера , цифры по ипотечным кредитам Пинто «раздуты», поскольку «почти все, что не является ипотекой с фиксированной 30-летней ставкой, классифицируется как субстандартное».

Следует отметить, что решения, вынесенные выше (Кончалом, Кругманом, Маклином, GAO и Федеральной резервной системой), были вынесены до того, как в декабре 2011 года SEC обвинила руководителей Fannie Mae и Freddie Mac в мошенничестве с ценными бумагами. Примечательно, что Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) утверждала (и до сих пор утверждает), что Fannie Mae и Freddie Mac отчитались как субстандартные и субстандартные менее 10 процентов их фактических субстандартных и субстандартных кредитов. Другими словами, некачественные кредиты в портфелях GSE могли быть в 10 раз больше, чем сообщалось первоначально. По словам Уоллисона, это сделало бы оценку SEC нестандартных кредитов GSE выше, чем оценка Эдварда Пинто.

По словам Дэвида Мина, критика Уоллисона из Центра американского прогресса ,

по состоянию на второй квартал 2010 года уровень просрочек по всем гарантированным кредитам Fannie и Freddie составлял 5,9 процента. Напротив, средний показатель по стране составил 9,11 процента. Уровень дефолта Fannie и Freddie Alt-A также намного ниже, чем национальный уровень дефолта. Единственное возможное объяснение этому состоит в том, что многие из кредитов, которые SEC и Wallison/Pinto характеризуют как «субстандартные», на самом деле не являются настоящими субстандартными ипотечными кредитами.

Еще одна критика Уоллисона заключается в том, что, поскольку Fannie и Freddie способствовали кризису, причиной является их собственное стремление к прибыли, а не правительственные мандаты на расширение домовладения. В декабре 2011 года, после того как Комиссия по ценным бумагам и биржам обвинила шестерых бывших руководителей Fannie и Freddie в мошенничестве с ценными бумагами, Уоллисон, как и SEC, заявил, что весь объем покупок субстандартных кредитов GSE был скрыт во время кризиса. Основываясь на обвинениях SEC, Уоллисон подсчитал, что по состоянию на июнь 2008 года Fannie и Freddie на самом деле владели субстандартными кредитами на сумму более 2 триллионов долларов. Однако журналист Джо Носера утверждает, что «в жалобе SEC почти не упоминается о требованиях к доступному жилью» и вместо этого утверждается, что руководители купили субстандартные ипотечные кредиты (по словам Носера) «с опозданием... чтобы вернуть утраченную долю рынка и, таким образом, максимизировать свою долю». свои бонусы». По словам Джеффа Мэдрика и Фрэнка Партного, именно поэтому Фанни и Фредди оказались под опекой в ​​сентябре 2008 года. «Имело мало общего с достижением первоначальных целей «доступного кредитования». GSE были гораздо больше озабочены максимизацией своей прибыли, чем достижением этих целей; они брали займы по низким ставкам, чтобы покупать высокооплачиваемые ипотечные ценные бумаги, как только в их бухгалтерском учете были выявлены нарушения. стояли за ними... Самое тревожное в GSE то, что они отказались поддерживать достаточный капитал в качестве подушки безопасности на случай убытков, несмотря на требования своих собственных регулирующих органов».

Несмотря на утверждение Носеры, по крайней мере один руководитель Fannie Mae придерживался совершенно иной точки зрения, заявив в интервью:

Все понимали, что теперь мы покупаем кредиты, от которых раньше отказались бы, и что модели говорили нам, что мы взимаем слишком низкую плату, но наша задача заключалась в том, чтобы оставаться актуальными и обслуживать заемщиков с низкими доходами. Вот что мы сделали». И Fannie, и Freddie находились под политическим давлением, направленным на расширение покупок ипотечного кредитования доступного жилья с повышенным риском, а также под значительным конкурентным давлением со стороны крупных инвестиционных банков и ипотечных кредиторов.

Уоллисон процитировал New York Times обозревателя Гретхен Моргенсон и ее книгу «Безрассудная опасность» как демонстрацию того, что «политический деятель Демократической партии» Джим Джонсон превратил Fannie Mae «в политическую машину, которая создавала и эксплуатировала государственную жилищную политику, которая была центральной в финансовом кризисе и привела к путь для Уолл-стрит». Однако в рецензии на книгу Моргенсона два экономиста-критика Уоллисона ( Джефф Мэдрик и Фрэнк Партной ) отмечают, что Моргенсон не защищает Уолл-стрит, введенную в заблуждение Fannie, но заявляет, что «из всех партнеров по развитию домовладения ни одна отрасль не внесла большего вклада». к коррупции в кредитном процессе, чем на Уолл-стрит».

Федеральное поглощение Fannie Mae и Freddie Mac

К 2008 году GSE владела, либо напрямую, либо через спонсируемые им ипотечные пулы, жилищными ипотечными кредитами на сумму 5,1 триллиона долларов, что составляет примерно половину непогашенной суммы. GSE всегда имела высокую долю заемных средств, их собственный капитал по состоянию на 30 июня 2008 года составлял всего 114 миллиардов долларов США. Когда в сентябре 2008 года возникли опасения относительно способности GSE выполнить свои гарантийные и другие обязательства на сумму почти 5 триллионов долларов, правительство США было вынуждено поместить компании под консервацию , фактически национализировав их за счет налогоплательщиков. Пол Кругман отметил, что неявная гарантия государственной поддержки означает, что «прибыль приватизируется, а убытки социализируются», а это означает, что инвесторы и менеджмент получали прибыль в период бума, в то время как налогоплательщики взяли на себя убытки во время финансовой помощи.

Объявляя о консерваторстве 7 сентября 2008 года, регулятор GSE Джим Локхарт заявил: «Чтобы обеспечить стабильность на вторичном ипотечном рынке и снизить стоимость финансирования, GSE умеренно увеличат свои портфели MBS до конца 2009 года. Затем, чтобы устранить системный риск , в 2010 году их портфели начнут постепенно сокращаться со скоростью 10 процентов в год, в основном за счет естественного оттока, и в конечном итоге стабилизируются на более низком, менее рискованном размере».

По словам Джеффа Мэдрика и Фрэнка Партного , GSE оказались под консервацией из-за резкого падения цен на жилье, и несмотря на то, что они «никогда не шли на те риски, которые брал на себя частный рынок». Джейсон Томас и Роберт Ван Ордер утверждают, что крах GSE «был быстрым, в первую очередь из-за ипотечных кредитов, возникших в 2006 и 2007 годах. в стоимости недвижимости». В своей статье о GSE они «не нашли доказательств того, что их крах был во многом вызван государственной жилищной политикой или что они сыграли важную роль в развитии рынка ценных бумаг, обеспеченных субстандартной ипотекой».

Закон о реинвестировании сообществ

Основная статья: Закон о реинвестировании сообществ

Первоначально CRA был принят при президенте Джимми Картере в 1977 году. Закон был принят, чтобы побудить банки прекратить практику кредитной дискриминации. Среди экономистов ведутся дебаты относительно эффекта CRA, а недоброжелатели утверждают, что он поощряет кредитование некредитоспособных потребителей. и защитники, заявляющие о тридцатилетней истории кредитования без повышенного риска.

Заключения Комиссии по расследованию финансового кризиса

Комиссия по расследованию финансового кризиса (отчет большинства) в январе 2011 года пришла к выводу, что: «... CRA не был значимым фактором субстандартного кредитования или кризиса. Многие субстандартные кредиторы не подпадали под действие CRA. Ссуды с низкой стоимостью (заместитель субстандартных кредитов) имели какое-либо отношение к закону. Ссуды, выданные регулируемыми CRA кредиторами в тех районах, где они были обязаны предоставлять кредиты, имели вдвое меньшую вероятность дефолта, чем аналогичные ссуды, выданные в тех же районах независимыми организациями. инициаторы ипотечного кредита не подпадают под действие закона».

Три республиканских автора отчета, несогласного с мнением большинства FCIC, написали в январе 2011 года: «Ни Закон о реинвестировании сообществ, ни снятие брандмауэра Гласса-Стигола не были серьезной причиной. Кризис можно объяснить, не прибегая к этим факторам». Далее три автора пояснили: «Кредитные спреды снизились не только по жилью, но и по другим классам активов, таким как коммерческая недвижимость. Это заставляет нас рассматривать кредитный пузырь как основную причину жилищного пузыря в США. Это также говорит нам о том, что проблемы с жилищной политикой или рынками США сами по себе не объясняют пузырь на рынке жилья в США».

Дебаты о роли CRA в кризисе

Недоброжелатели утверждают, что первые годы существования CRA были относительно безобидными; однако поправки к CRA, внесенные в середине 1990-х годов, увеличили сумму ипотечных кредитов неквалифицированным заемщикам с низкими доходами и впервые позволили секьюритизацию кредитов, регулируемых CRA, содержащих субстандартные ипотечные кредиты. По мнению некоторых критиков, ослабление стандартов кредитования CRA и других программ доступного жилья в сочетании с политикой низких процентных ставок Федеральной резервной системы после 2001 года стало основной причиной финансового кризиса 2007/08 года.

CPA Джозеф Фрид написал, что данных CRA по производительности кредитов недостаточно, основываясь на ответах только 34 из 500 опрошенных банков. Тем не менее, попытки оценить были предприняты. Эдвард Пинто, бывший главный кредитный директор Fannie Mae (1987–89) и научный сотрудник Американского института предпринимательства, подсчитал, что по состоянию на 30 июня 2008 года непогашенные кредиты CRA (или эквивалентная сумма) составляли 1,56 триллиона долларов США. Из этой суммы около $940 млрд (около 6,7 млн ​​кредитов) были, по словам Пинто, субстандартными.

Экономист Пол Кругман отмечает, что бум субстандартного кредитования «был в подавляющем большинстве вызван» кредиторами, которые не подпадали под действие Закона о реинвестировании сообществ. Одно исследование, проведенное юридической фирмой, которая консультирует предприятия финансовых услуг по вопросам соблюдения Закона о реинвестировании сообществ, показало, что учреждения, подпадающие под действие CRA, с меньшей вероятностью выдают субстандартные кредиты (только 20–25% всех субстандартных кредитов), а когда они это делают, процентные ставки были ниже. Банки в два раза реже перепродавали кредиты другим сторонам.

Управляющий Федеральной резервной системы Рэндалл Кросснер и председатель Федеральной корпорации страхования депозитов Шейла Бэйр заявили, что CRA не виноват в кризисе. В своей речи на конференции The New America Foundation в 2008 году Бэйр заметил: «Позвольте мне спросить вас: где в CRA говорится: выдавайте кредиты людям, которые не могут позволить себе их погасить? Нигде! И факт в том, практика кредитования, которая сегодня вызывает проблемы, была вызвана стремлением к доле рынка и росту доходов... в чистом виде». Бэйр в буквальном смысле прав: CRA не говорит банкам выдавать кредиты тем, кто не может платить. Однако исследования показывают, что многие банки ощущали сильное давление. Например, Бостик и Робинсон обнаружили, что кредиторы, похоже, рассматривают соглашения CRA «как форму страховки от потенциально больших и неизвестных затрат…» нарушений кредитования.

Управляющий Федеральной резервной системы Рэндалл Крошнер говорит, что CRA не виноват в беспорядке с субстандартными ипотечными кредитами: «Во-первых, только небольшая часть выданных субстандартных ипотечных кредитов связана с CRA. Во-вторых, кредиты, связанные с CRA, по-видимому, работают сравнимо с другими типами субстандартных кредитов. В совокупности... мы считаем, что имеющиеся доказательства противоречат утверждению о том, что CRA каким-либо существенным образом способствовал нынешнему ипотечному кризису», - сказал Кросснер: «Только 6% всех более дорогих кредитов были выданы CRA. кредиторы заемщикам с низкими доходами или районам в их районах оценки CRA, местных географических регионах, которые являются основным объектом внимания для целей оценки CRA».

По словам сотрудника Американского института предпринимательства Эдварда Пинто, Bank of America сообщил в 2008 году, что его портфель CRA, который составлял 7% принадлежащих ему ипотечных кредитов на жилье, стал причиной 29 процентов его убытков. Он также заявил, что «примерно 50 процентов кредитов CRA на жилые дома на одну семью... [имели] характеристики, указывающие на высокий кредитный риск», однако, согласно стандартам, используемым различными правительственными учреждениями для оценки эффективности CRA в то время, они были не считались «субстандартными», поскольку кредитоспособность заемщика не учитывалась. Однако экономист Пол Кругман утверждает, что категория «других ипотечных кредитов с высоким риском» Пинто ошибочно включает ссуды, которые не были высокорискованными, а вместо этого были похожи на традиционные ипотечные кредиты, соответствующие требованиям. Кроме того, другой критик CRA признает, что «некоторые из этих субстандартных кредитов CRA могли иметь место даже в отсутствие CRA. По этой причине прямое влияние CRA на объем субстандартного кредитования не является очевидным».

Джеймс Курлас отмечает, что «участники отрасли… были убеждены, что смогут справиться с новыми стандартами кредитования и получить прибыль. Они были убеждены, что смогут безопасно финансировать масштабное расширение жилищного кредитования. То, что они были неправы, само по себе не является доказательством того, что они были готовы пожертвовать прибылью ради альтруистических идеалов. То, что правительство начало дело, не полностью объясняет, почему отрасль взяла мяч и побежала с ним».

CRA был возрожден в 1990-х годах, во время лихорадки слияний банков. Фрагментированная банковская система стала наследием законов, запрещающих разветвление на государственном уровне. Без филиалов и национальной диверсификации банки были подвержены местным экономическим спадам. После ссудо -сберегательного кризиса десятилетие слияний консолидировало банковский сектор. Одним из критериев одобрения правительством слияния было «хорошее гражданство», демонстрируемое кредитованием недостаточно обслуживаемых рынков.

При администрации Клинтона CRA был активизирован и использовался для контроля за слияниями. Президент Клинтон сказал, что CRA «была довольно умирающей, пока мы не вступили в должность. Более 95 процентов инвестиций в развитие сообщества… сделанных за 22 года действия этого закона, были сделаны за те шесть с половиной лет, что я находился у власти». CRA стал важным инструментом «третьего пути» Клинтона в качестве альтернативы как принципу невмешательства, так и государственным трансфертным платежам для непосредственного строительства жилья.

Однако рейтинги CRA, а не кредиты CRA, были основными инструментами изменения банковской практики. Плохой рейтинг помешал слияниям. Группы общественных активистов стали важной частью процесса слияния. Их поддержка имела решающее значение для большинства слияний, и взамен банки поддерживали их организации. К 2000 году банки предоставили группам активистов поддержку в размере 9,5 миллиардов долларов, а взамен эти группы выступили в пользу избранных слияний. Создание в результате слияния мегабанка WaMu в 1999 году сопровождалось десятилетним соглашением CRA на сумму 120 миллиардов долларов для финансирования усилий активистов в сфере жилищного строительства. В свою очередь активисты CRA поддержали слияние одного из «банков с худшим управлением и одного из крупнейших и первых банков, обанкротившихся во время ипотечного кризиса 2007–2009 годов».

Банки, которые отказались отказаться от традиционной кредитной практики, оставались небольшими. Контролируя слияния, рейтинги CRA создали «банки-верующие», которые не только выдавали кредиты, называемые CRA-займами, но и распространяли легкие кредиты по всем направлениям. Контролируя процесс слияния, правительство смогло создать банки с легким кредитованием путем искусственного отбора.

Стивен Д. Гьерстад и Вернон Л. Смит , рассматривая исследование роли CRA, пришли к выводу, что кредиты CRA не имели существенного значения во время кризиса, но скоринг CRA (банковские рейтинги) сыграл важную роль. Они заключают, что «CRA не освобождается от участия в кризисе и не обвиняется в его основной причине». Он оправдывал предоставление легких кредитов тем, кто имел скромные средства, и косвенно влиял на все кредиты целевых заемщиков. Однако это было частью формирующегося консенсуса среди кредиторов, правительства и общественности в отношении легкого кредитования.

Государственная политика «доступного домовладения»

Обзор

Комиссия по расследованию финансового кризиса (FCIC), Федеральной резервной системы экономисты , бизнес-журналисты Бетани Маклин и Джо Носера , а также несколько академических исследователей утверждают, что государственная политика доступного жилья не была основной причиной финансового кризиса. Они также утверждают, что ссуды по Закону о реинвестировании сообществ превзошли по доходности другие «субстандартные» ипотечные кредиты, а ипотечные кредиты GSE показали лучшие результаты, чем секьюритизация частных марок.

По данным Комиссии по расследованию финансового кризиса, «на основе доказательств и интервью с десятками людей, участвовавших» в «целях доступного жилья» HUD (Департамент жилищного строительства и городского развития) для GSE, «мы определили, что эти цели лишь незначительно способствовали росту Fannie». и участие Фредди в «рискованной ипотеке».

Экономисты Пол Кругман и Дэвид Мин отмечают, что одновременный рост пузырей цен на жилую и коммерческую недвижимость, а также потребительские кредиты в США и общий финансовый кризис за пределами США подрывают аргументы в пользу того, что Fannie Mae , Freddie Mac , CRA или хищническое кредитование было основной причиной кризиса, поскольку политика доступного жилья не повлияла ни на коммерческую недвижимость в США, ни на недвижимость за пределами США.

[T] не было никакого федерального закона, заставляющего банки кредитовать деньги для офисных парков и торговых центров; Fannie и Freddie не занимались кредитованием CRE (коммерческой недвижимости); еще 55 процентов — 55 процентов! — коммерческих ипотечных кредитов, срок погашения которых наступит до 2014 года, находится под водой.

В январе 2011 года трое из четырех республиканцев в Комиссии FCIC также согласился с тем, что одновременный бум коммерческой недвижимости показал, что жилищная политика США не была единственной причиной пузыря на рынке недвижимости:

«Кредитные спреды снизились не только по жилью, но и по другим классам активов, таким как коммерческая недвижимость. Это заставляет нас рассматривать кредитный пузырь как основную причину жилищного пузыря в США. Это также говорит нам о том, что проблемы с жилищной политикой США или рынки сами по себе не объясняют пузырь на рынке жилья в США».

Вопреки анализу Кругмана и членов FCIC, Питер Уоллисон утверждает, что кризис был вызван лопнувшим пузырем недвижимости, который поддерживался в основном кредитами с низким первоначальным взносом или без него, что было уникальным случаем для жилого жилья в США. кредиты.

Анализ Кругмана также оспаривается другими анализами. Изучив дефолт по коммерческим кредитам во время финансового кризиса, Сюдун Ан и Энтони Б. Сандерс сообщили (в декабре 2010 года): «Мы находим ограниченные доказательства того, что существенное ухудшение условий кредитования CMBS [коммерческих ипотечных ценных бумаг] произошло до кризиса. ." Другие аналитики поддерживают утверждение, что кризис коммерческой недвижимости и связанного с ней кредитования произошел после кризиса жилой недвижимости. Бизнес-журналист Кимберли Амадео сообщает: «Первые признаки упадка жилой недвижимости появились в 2006 году. Три года спустя коммерческая недвижимость начала ощущать последствия. Денис А. Гирак, адвокат по недвижимости и CPA, написала:

...большая часть кредитов на коммерческую недвижимость были хорошими кредитами, уничтоженными действительно плохой экономикой. Другими словами, причиной ухудшения кредитов стали не заемщики, а экономика.

Критики политики доступного жилья в США называют три аспекта государственной политики доступного жилья, которые способствовали финансовому кризису: Закон о реинвестировании сообществ, регулируемые HUD мандаты на доступное жилье, наложенные на Fannie Mae и Freddie Mac, а также прямые усилия HUD по продвижению доступного жилья. через государственные и местные организации. Экономист Томас Соуэлл писал в 2009 году: «Слабые стандарты кредитования, используемые для удовлетворения квот на «доступное жилье», стали ключом к американскому ипотечному кризису». Соуэлл описал многочисленные случаи давления со стороны регулирующих органов и исполнительной власти с целью расширения домовладения за счет снижения стандартов кредитования в 1990-х и 2000-х годах.

Департамент жилищного строительства и городского развития (HUD)

HUD требует предоставления доступного жилья

Министерство жилищного строительства и городского развития (HUD) ослабило ограничения на ипотеку в середине 1990-х годов, чтобы новые покупатели могли претендовать на получение кредитов, которые они никогда не могли получить раньше. В 1995 году GSE начал получать доступный жилищный кредит для покупки ценных бумаг, обеспеченных ипотекой, включая кредиты заемщикам с низкими доходами. Это привело к тому, что агентства приобрели субстандартные ценные бумаги.

Закон о жилищном и общественном развитии 1992 года установил мандат на покупку доступного жилья в кредит для Fannie Mae и Freddie Mac, и этот мандат должен был регулироваться HUD. Первоначально законодательство 1992 года требовало, чтобы 30 или более процентов кредитных покупок Fannie и Freddie были связаны с доступным жильем. Однако HUD было предоставлено право устанавливать будущие требования. В 1995 году HUD постановило, что 40 процентов кредитных покупок Fannie and Freddie должны идти на поддержку доступного жилья. В 1996 году HUD поручил Freddie и Fannie предоставить не менее 42% ипотечного финансирования заемщикам с доходом ниже среднего в их районе. Эта цель была увеличена до 50% в 2000 году и 52% в 2005 году. При администрации Буша HUD продолжало оказывать давление на Fannie и Freddie, чтобы они увеличили количество покупок доступного жилья – до 56 процентов к 2008 году. Кроме того, HUD потребовал от Фредди и Fannie выделить 12% своего портфеля на «специально доступные» кредиты. Это кредиты для заемщиков с менее чем 60% среднего дохода в своем регионе. Эти целевые показатели с годами увеличивались, и на 2008 год цель составила 28%.

Чтобы выполнить эти требования, Fannie и Freddie объявили о предоставлении кредитов малоимущим и меньшинствам. В 1994 году Fannie пообещала выдать такие кредиты на сумму 1 триллион долларов, и это обязательство она выполнила в 2000 году. В том же году Fannie пообещала купить (у частных кредиторов) дополнительные 2 триллиона долларов в виде кредитов для малоимущих и меньшинств, а Freddie дополнила это обязательство своими собственными 2 триллионами долларов. залог в триллион. Таким образом, эти спонсируемые государством организации обязались купить на частном рынке кредиты на доступное жилье на общую сумму 5 триллионов долларов.

До относительно недавнего времени «субстандартный кредит» хвалили по крайней мере некоторые члены правительства США. В своем выступлении в Жилищном бюро на конференции пожилых людей в 2002 году Эдвард Грамлих, бывший управляющий Федеральной резервной системы, отличал хищническое кредитование от субстандартного кредитования: «Для понимания проблемы особенно важно отличать хищническое кредитование от в целом выгодного субстандартного кредитования. … Субстандартное кредитование… относится к полностью соответствующему и законному кредитованию заемщиков, которые не имеют права на получение основных ставок…». Г-н Грамлих также отметил важность субстандартного кредитования для усилий правительства по обеспечению доступного жилья: «Большая часть этого увеличения кредитования [доступного жилья] может быть связана с развитием рынка субстандартного ипотечного кредитования…».

Джозеф Фрид, автор книги «Кто на самом деле загнал экономику в канаву?» считает неизбежным, что более мягкие стандарты кредитования получат широкое распространение: «…невозможно ослабить стандарты андеррайтинга для людей с маргинальной кредитоспособностью, сохраняя при этом строгие стандарты для людей с хорошей кредитной историей. Политика доступного жилья привела к ухудшению стандартов андеррайтинга для кредитов всех размеров».

«Национальная стратегия домовладения» HUD

«Национальная стратегия домовладения: партнеры в американской мечте» была составлена ​​в 1995 году Генри Сиснеросом, секретарем HUD при президенте Клинтоне. В этом 100-страничном документе представлены точки зрения HUD, Fannie Mae, Freddie Mac, лидеров жилищного сектора, различных банков, многочисленных активистских организаций, таких как ACORN и La Raza, а также представителей нескольких штатов и местных органов власти». Стратегия не ограничивалась кредитными покупками компаний Fannie и Freddie или кредитами согласно Закону о реинвестировании сообществ. «Это был обширный правительственный план для всей кредитной отрасли, включающий «100 предложенных пунктов действий», якобы разработанный для того, чтобы «создать до 8 миллионов дополнительных домовладельцев» в Америке.

В рамках Национальной стратегии домовладения 1995 года HUD выступал за более широкое участие государственных и местных организаций в продвижении доступного жилья. Кроме того, он поощрял использование кредитов с низким первоначальным взносом или без него, а также нераскрытых вторых, необеспеченных кредитов заемщику для оплаты авансовых платежей (если таковые имеются) и затрат на закрытие. Эта идея проявилась в виде «тихих вторых» кредитов, которые стали чрезвычайно популярными в нескольких штатах, таких как Калифорния, и во множестве городов, таких как Сан-Франциско. Используя федеральные средства и собственные средства, эти штаты и города предлагали заемщикам кредиты, которые покрывали стоимость первоначального взноса. Кредиты назывались «тихими», поскольку основной кредитор не должен был знать о них. В рекламном листке Neighborhood Reinvestment Corporation (дочерней компании HUD) прямо описывается желаемая секретность: «[Филиалы NRC] держат вторые ипотечные кредиты. Вместо того, чтобы идти семье, ежемесячный ваучер выплачивается [филиалам NRC]. Таким образом, ваучер «невидим» для традиционного кредитора и его семьи (курсив наш).

HUD также похвалил Fannie и Freddie за их усилия по обеспечению гибкости кредитования: «В последние годы многие ипотекодержатели увеличили гибкость андеррайтинга. Эта возросшая гибкость обусловлена, по крайней мере частично,… либерализацией критериев андеррайтинга доступного жилья, установленных инвесторами вторичного рынка, такими как Fannie Мэй и Фредди Мак». Чтобы проиллюстрировать желаемую гибкость, Стратегия привела программу штата Коннектикут, которая «позволяет иметь нетрадиционный опыт трудоустройства, трудовой стаж с перерывами, краткосрочную занятость и частую смену работы».

Критика стратегии HUD и последующее смягчение стандартов подверглась критике как минимум со стороны одной исследовательской компании за несколько лет до кризиса субстандартного ипотечного кредитования. В 2001 году независимая исследовательская компания Graham Fisher & Company заявила: «Хотя основные инициативы [стратегии] были широкими по содержанию, основной темой… было смягчение кредитных стандартов». Грэм Фишер привел следующие подробности:

• «Требование о том, чтобы покупатели жилья вносили значительные авансовые платежи, было отменено в 1990-х годах. [Стратегия] призывала и одобряла все более значительное сокращение требований. Требования к авансовым платежам упали до рекордно низкого уровня».
• «За последнее десятилетие Fannie Mae и Freddie Mac сократили обязательные первоначальные взносы по кредитам, которые они приобретают на вторичном рынке. Эти требования снизились с 10% до 5% и до 3%, а в последние несколько месяцев Fannie Mae объявила, что будет следите за недавним выходом Freddie Mac на рынок ипотечных кредитов с нулевым первоначальным взносом».
• «Требования к страхованию частной ипотеки были смягчены».
• Новое автоматизированное программное обеспечение для андеррайтинга, разработанное Fannie и Freddie, позволяет сократить документацию по кредиту и «более высокий уровень зависимости долга от дохода, чем при традиционном андеррайтинге». Системы андеррайтинга были одобрены, «хотя они прошли стресс-тестирование с использованием лишь ограниченного числа и широты экономических сценариев».
• Процесс оценки дома «находится под угрозой. Мы разговаривали с оценщиками недвижимости, оценщиками мошенничества и национальными оценочными организациями, и нам почти единогласно сказали, что изменения в процессе оценки, произошедшие за последнее десятилетие, поставили под угрозу надежность процесс и перекос цен на недвижимость».

Государственная жилищная политика, гарантирующая жилищную ипотеку и/или поощряющая низкий первоначальный взнос или отсутствие первоначального взноса, подверглась критике со стороны экономиста Генри Хэзлитта как «неизбежно» означающая «больше плохих кредитов, чем в противном случае», растрату денег налогоплательщиков, «ведущую к «переизбытку домов», повышающим цены. [стоимость жилья. В «долгосрочной перспективе они не увеличивают национальное производство, а способствуют нерациональному инвестированию». Эти риски реализовались, когда пузырь на рынке жилья достиг своего пика в 2005–2006 годах, а затем сдулся, что способствовало кризису.

Роль федеральных банков жилищного кредитования

Федеральные банки жилищного кредитования (FHLB) меньше понимаются и обсуждаются в средствах массовой информации. FHLB предоставляет кредиты банкам, которые, в свою очередь, обеспечены ипотечными кредитами. Хотя они находятся на расстоянии одного шага от прямого ипотечного кредитования, некоторые из более широких политических вопросов аналогичны между FHLB и другими GSE. По данным Bloomberg , FHLB является крупнейшим заемщиком США после федерального правительства. 8 января 2009 г. агентство Moody's заявило, что только 4 из 12 FHLB смогут поддерживать минимально необходимый уровень капитала, и правительству США, возможно, придется перевести некоторых из них на консерваторию .

Политика администрации Клинтона

Как уже отмечалось, Национальная стратегия домовладения, которая выступала за общее ослабление стандартов кредитования, по крайней мере, в отношении доступного жилья, была разработана в 1995 году HUD при администрации Клинтона. В течение оставшегося периода правления администрации Клинтона HUD устанавливало все более строгие требования к кредитам на доступное жилье для Fannie и Freddie.

В 1995 году администрация Клинтона внесла изменения в CRA. Изменения были масштабными и, по мнению критиков, весьма разрушительными. Согласно новым правилам, банки и сберегательные учреждения должны были оцениваться «на основе количества и суммы кредитов, выданных в пределах их оцениваемых территорий, географического распределения этих кредитов, распределения кредитов на основе характеристик заемщика, количества и объема проектов общественного развития». кредитов, а также количество инноваций и гибкости, которые они использовали при утверждении кредитов». Некоторые аналитики утверждают, что эти новые правила заставили банки выдавать слабые кредиты.

Политика администрации Буша

Президент Буш выступал за создание « общества собственности ». Согласно статье New York Times, опубликованной в 2008 году, «он упорно добивался расширения домовладения, особенно среди меньшинств, — инициатива, которая совпадала с его амбициями по расширению республиканской палатки — и с деловыми интересами некоторых из его крупнейших доноров. Но его жилищная политика и невмешательство в регулирование способствовали смягчению стандартов кредитования». .

Кажется, имеется достаточно свидетельств того, что администрация Буша осознавала как риск субстандартного кредитования, так и, в частности, риски, исходящие от GSE, которые имели неявную гарантию поддержки правительства. Например, в 2003 году администрация Буша, признавая, что нынешние регуляторы Fannie и Freddie неадекватны, предложила создать новое агентство для регулирования GSE. Этому новому агентству было бы поручено установить требования к резервному капиталу (сняв эти полномочия с Конгресса), утвердить новые направления бизнеса для GSE и, что наиболее важно, оценить риски в их раздувшихся портфелях. Именно в ответ на эти усилия регулирования Барни Франк сделал свое ныне печально известное заявление: «Эти две организации — Fannie Mae и Freddie Mac — не сталкиваются с каким-либо финансовым кризисом, чем больше люди преувеличивают эти проблемы, тем больше там давления». зависит от этих компаний, тем меньше мы увидим доступного жилья». Если бы это новое регулирующее агентство было создано в 2003 году, оно, вероятно, раскрыло бы мошенничество с бухгалтерским учетом в отношении бонусов руководителей, которое происходило в то время в Fannie Mae. Этот бухгалтерский скандал позже привел к отставке Франклина Рейнса и других руководителей. Это новое агентство, возможно, также замедлило или остановило дальнейшее движение всей ипотечной индустрии к субстандартным кредитам, раскрыв в полной мере риски, которые тогда взяли на себя Fannie и Freddie, которые в то время контролировали почти половину всех выдаваемых субстандартных кредитов.

Республиканец Майк Оксли, бывший председатель комитета Палаты представителей по финансовым услугам, отметил, что Палата представителей действительно приняла закон, ужесточающий регулирование GSE (Закон о реформе федерального жилищного финансирования 2005 года), но Белый дом Буша его отменил. . По словам Оксли: «Все эти заламывания рук и ночное недержание мочи продолжаются, не помня, как Палата представителей выступила против этого. Что мы получили от Белого дома? Мы получили приветствие одним пальцем».

Усилия по контролю над GSE были сорваны интенсивным лоббированием со стороны Fannie Mae и Freddie Mac. В апреле 2005 года министр финансов Джон Сноу повторил призыв к реформе GSE, заявив: «События, произошедшие с тех пор, как я давал показания перед этим Комитетом в 2003 году, усиливают обеспокоенность по поводу системных рисков, создаваемых GSE, и еще больше подчеркивают необходимость реальной реформы GSE, чтобы обеспечить, чтобы наша система жилищного финансирования оставалась сильным и динамичным источником финансирования для расширения возможностей домовладения в Америке… Полумеры только усугубят риски для нашей финансовой системы». Затем лидер меньшинства в Сенате Гарри Рид отклонил закон, заявив, что «мы не можем принять закон, который мог бы ограничить американцам владение домами и потенциально нанести вред нашей экономике в процессе». Усилия республиканцев по комплексной реформе GSE в 2005 году оказались под угрозой обструкции со стороны сенатора Криса Додда (демократ от штата Коннектикут).

Роль Федерального резервного банка

Дополнительная информация: Критика Федеральной резервной системы.

Некоторые экономисты, такие как Джон Тейлор, утверждали, что ФРС несет ответственность или, по крайней мере, частично ответственна за пузырь на рынке жилья в Соединенных Штатах , который возник перед рецессией 2007 года. Они утверждают, что ФРС держала процентные ставки слишком низкими после рецессии 2001 года. Жилищный пузырь затем привел к кредитному кризису. Тогдашний председатель Алан Гринспен оспаривает эту интерпретацию. Он отмечает, что контроль ФРС над долгосрочными процентными ставками, о котором говорят критики, является лишь косвенным. ФРС действительно повысила краткосрочную процентную ставку, над которой она имеет контроль (т.е. ставку по федеральным фондам), но долгосрочная процентная ставка (которая обычно следует за первой) не увеличилась.

Роль Федеральной резервной системы как надзорного и регулирующего органа подвергалась критике как неэффективная. Бывший сенатор США Крис Додд , тогдашний председатель комитета Сената США по банковскому делу, жилищному строительству и городским делам , заметил о роли ФРС в нынешнем экономическом кризисе: «За последние несколько лет мы видели, как они взялись за защиту потребителей. ответственности и регулирования банковских холдинговых компаний, это был ужасный провал».

По словам Бетани Маклин и Джо Носера , идеологическая оппозиция председателя Федеральной резервной системы Алана Гринспена государственному регулированию не была затронута ни жалобами простых «защитников жилья» на ущерб, нанесенный общинам с низкими доходами хищническим ипотечным кредитованием в начале 1990-х годов, ни провалом рыночных сил, чтобы предотвратить ранний, меньший по размеру пузырь и крах ипотечного кредитования в конце 1990-х годов, или призывы управляющего Резервным советом Эдварда Грамлиха взять на себя более активную роль в контроле над субстандартным бизнесом.

Соответствующую критику высказывает экономист Рагурам Раджан ( управляющий Резервного банка Индии ), который в книге о финансовом кризисе также утверждает, что политика низких процентных ставок ФРС Гринспена одновременно позволяла и мотивировала инвесторов искать рискованные инвестиции, предлагающие более высокую доходность. , что привело к кризису субстандартного кредитования (а также пузырю доткомов ). По мнению Раджана, основной причиной тенденции американской экономики к переходу «от пузыря к пузырю» была «слабая система защиты экономики» для безработных, что сделало «политическую систему США... крайне чувствительной к росту числа рабочих мест» и склонны к неустойчивому монетарному стимулированию.

Отсутствие исполнения законов и постановлений

До кризиса многие существующие законы и постановления не соблюдались эффективно. SEC подверглась критике за ослабление надзора за инвестиционными банками и требование к банкам неадекватного раскрытия информации о рисках. Федеральная корпорация по страхованию вкладов (FDIC) позволила банкам вывести большие суммы обязательств за баланс, тем самым обойдя требования к капиталу депозитных банков. Федеральную резервную систему критиковали за то, что она не контролировала должным образом качество выдачи ипотечных кредитов. Олигархия ведущих финансовых компаний имела существенное влияние в Вашингтоне и продвигала идеологию дерегулирования и культуру « саморегулирования отрасли », а также идею о том, что рациональные бизнесмены избегают неоправданных рисков. В результате этой культуры и вращающейся двери между Уолл-стрит и Вашингтоном регулирующие органы не смогли действовать, несмотря на важные предупредительные сигналы в виде серии финансовых кризисов, включая сбережений и кредитов кризис , программу управления долгосрочным капиталом (LTCM). кризис, каждый из которых требовал крупной финансовой помощи, а также скандалы с деривативами 1994 года. Эти предупреждающие знаки игнорировались, поскольку финансовое дерегулирование продолжалось, карьерные следователи SEC были отстранены от должности, а сотрудники финансовой отрасли были назначены на ключевые посты в регулирующих органах. Спасение LTCM в 1998 году послужило сигналом крупным финансовым фирмам, « слишком большим, чтобы обанкротиться », что им не придется страдать от последствий огромных рисков, которые они берут на себя.

Когда в сентябре 2008 года кризис достиг своей критической стадии, регулирующие органы не стали последовательно применять доступные им средства правовой защиты, тем самым увеличивая неопределенность. Основным примером было допущение закрытия инвестиционного банка Lehman Brothers в сентябре 2008 года, несмотря на то, что ФРС и Министерство финансов способствовали спасению/слиянию Bear-Stearns в марте 2008 года и слиянию Merrill-Lynch с Bank of America в сентябре 2008 года.

Журналистка Гретхен Моргенсон цитирует Комиссию по расследованию финансового кризиса, которая с неодобрением отметила, что во время жилищного бума с 2000 по 2006 год Федеральная резервная система «передала в прокуратуру в общей сложности три учреждения по поводу возможных нарушений справедливого кредитования в ипотеке». В отчете также цитируются слова бывшего следователя по мошенничеству во время кризиса ссуд и сбережений Уильяма К. Блэка, который сетует как «ужасно» на то, что « ФБР не получило практически никакой помощи от регулирующих органов, банковских регуляторов и регуляторов сберегательных учреждений».

SEC и правило чистого капитала

Коэффициенты левериджа инвестиционных банков значительно увеличились в период с 2003 по 2007 год.

Во время инвестиционно-банковского кризиса 2008 года некоторые аналитики обвиняли Комиссию по ценным бумагам и биржам (SEC) в ее решении 2004 года, которое, по их утверждениям, позволило увеличить кредитное плечо. Этот рычаг позволил инвестиционным банкам существенно увеличить уровень долга, который они брали на себя, стимулируя рост ценных бумаг, обеспеченных ипотекой, поддерживающих субстандартную ипотеку. Последующий анализ ставит эти утверждения под сомнение.

Критики отмечают, что каждый из пяти крупнейших инвестиционных банков США значительно увеличил свой финансовый рычаг в течение периода 2004–2007 годов (см. Диаграмму), что увеличило их уязвимость к потерям MBS. Эти пять учреждений сообщили о долге в 4,1 триллиона долларов за 2007 финансовый год, что примерно на 30% превышает размер экономики США. Три из пяти либо обанкротились ( Lehman Brothers ), либо были проданы по бросовой цене другим банкам ( Bear Stearns и Merrill Lynch ) в течение 2008 года, что создало нестабильность в мировой финансовой системе. Остальные два были преобразованы в модели коммерческих банков, чтобы претендовать на участие в программе помощи проблемным активам ( Goldman Sachs и Morgan Stanley ).

Хотя номинальные требования к капиталу в размере 8% (т.е. коэффициент левереджа 12,5 к 1) не были изменены регулирующими органами, взвешивание с учетом риска позволило требования к капиталу снизить для ценных бумаг с рейтингом А и выше. Это изменение, еще более жесткое, чем международные Базельские соглашения , было мотивировано целью сохранить конкурентоспособность американских банков по сравнению с европейскими банками. Снижение требований к капиталу побудило банки держать менее рискованные ценные бумаги с рейтингом А (в соответствии со стандартами рейтинговых агентств), а не более рискованные транши с более высоким уровнем заемных средств (т.е. со встроенным левереджем) на случай первых убытков . Сокращение резервов капитала (и увеличение явного левереджа) сопровождалось сокращением рискованных ценных бумаг с более низким рейтингом, которые имели более высокий внутренний левередж.

По крайней мере, один видный чиновник в SEC отверг идею о том, что изменения SEC 2004 года заставили банки сократить свои капитальные резервы. В своем выступлении 9 апреля 2009 года Эрик Сирри, тогдашний директор отдела торговли и рынков SEC, заявил, что «комиссия не отменила никаких ограничений на кредитное плечо в 2004 году» и не намеревалась существенно его сокращать. Хотя изменения в правилах SEC обеспечили гибкость, которую банки могли использовать для минимизации своих остатков капитала, Сирри объяснил, что это неприменимо в случае пяти банков, участвующих в программе Consolidated Supervised Entity (CSE). Эти пять организаций использовали альтернативный стандарт и делали это на протяжении десятилетий. В частности, они рассчитали требования к капиталу как процент от дебиторской задолженности клиентов (а не на основе имеющихся у них инвестиций). В соответствии с используемым стандартом упор делался на их способность выполнять обязательства перед клиентами, а не на общую финансовую стабильность банка».

Некоторые утверждают, что коэффициенты левереджа изменились не так резко, как утверждают критики. Рассмотрим, например, заявление Счетной палаты правительства (GAO): «В нашей предыдущей работе над Long-Term Capital Management (хедж-фондом) мы проанализировали соотношение активов к собственному капиталу четырех из пяти брокерских компаний. дилерские холдинговые компании, которые позже стали CSE, и обнаружили, что три из них имели коэффициенты, равные или превышающие 28 к 1 на конец 1998 финансового года, что было выше, чем их коэффициенты на конец 2006 финансового года до начала кризиса».

Эрик Сирри , тогдашний директор отдела торговли и рынков SEC, заключил: «С августа 2008 года комментаторы в прессе и других источниках предположили, что поправки 2004 года… позволили этим фирмам значительно увеличить соотношение долга к капиталу до небезопасного уровня. - выше 12 к 1, даже до 33 к 1… Хотя эта тема часто повторяется в прессе и в других местах, на самом деле ей не хватает основы».

SEC также отвечает за установление правил раскрытия финансовой информации. Критики утверждали, что раскрытие информации на протяжении всего кризиса было неэффективным, особенно в отношении состояния финансовых учреждений и оценки ценных бумаг, обеспеченных ипотекой. SEC расследует эти заявления.

Регулирование деривативов

Закон о модернизации товарных фьючерсов 2000 года освободил деривативы от регулирования, надзора, торговли на существующих биржах и требований к резервному капиталу для основных участников. Опасения, что контрагенты по сделкам с деривативами не смогут оплатить свои обязательства, вызвали повсеместную неопределенность во время кризиса. Особое значение для кризиса имеют кредитно-дефолтные свопы (CDS), дериватив, в котором Сторона А платит Стороне Б, по сути, страховую премию, в обмен на выплату, если Сторона С не выполнит свои обязательства. В начале 2003 года Уоррен Баффет назвал деривативы «финансовым оружием массового уничтожения».

Как и все свопы и другие деривативы , CDS можно использовать либо для хеджирования рисков (в частности, для страхования кредиторов от дефолта), либо для получения прибыли от спекуляций . Использование деривативов резко выросло за годы, предшествовавшие кризису. Объем непогашенных CDS увеличился в 100 раз с 1998 по 2008 год, при этом оценки долга, покрываемого контрактами CDS, по состоянию на ноябрь 2008 года варьировались от 33 до 47 триллионов долларов США. внебиржевых деривативов Общая номинальная стоимость выросла до 683 триллионов долларов к июню 2008 года, из которых около 8% составляли CDS.

CDS слабо регулируются. По состоянию на 2008 год не существовало центральной клиринговой палаты, которая могла бы выполнять CDS в случае, если сторона CDS окажется неспособной выполнить свои обязательства по контракту CDS. Требуемое раскрытие обязательств, связанных с CDS, подверглось критике как неадекватное. Страховые компании, такие как American International Group (AIG), MBIA и Ambac, столкнулись с понижением рейтингов, поскольку широко распространенные дефолты по ипотечным кредитам увеличили их потенциальную подверженность потерям по CDS. Этим фирмам пришлось получить дополнительные средства (капитал) для компенсации этого риска. Наличие у AIG CDS, застраховавших MBS на сумму 440 миллиардов долларов, привело к тому, что она обратилась за помощью к федеральному правительству и получила ее.

Как и во всех свопах и других чистых ставках , то, что одна сторона теряет при CDS, другая сторона получает; CDS просто перераспределяют существующее богатство [то есть при условии, что платящая сторона может выполнять свои обязательства]. Следовательно, вопрос в том, какая сторона CDS должна будет платить и сможет ли она это сделать. Когда в сентябре 2008 года инвестиционный банк Lehman Brothers обанкротился, существовала большая неопределенность относительно того, какие финансовые фирмы будут обязаны соблюдать контракты CDS по его непогашенным облигациям на сумму 600 миллиардов долларов.

Экономист Джозеф Стиглиц резюмировал, как кредитно-дефолтные свопы способствовали системному кризису: «При таком сложном переплетении ставок огромной величины никто не мог быть уверен в финансовом положении кого-либо еще – или даже в своем собственном положении. рынки замерли».

Бывший президент Билл Клинтон и бывший председатель Федеральной резервной системы Алан Гринспен указали, что они не регулируют должным образом деривативы, включая кредитно-дефолтные свопы (CDS). Законопроект («Закон о прозрачности и подотчетности производных рынков 2009 года») (HR 977) был внесен безуспешно. дальнейшее регулирование рынка CDS и создание клиринговой палаты. Этот законопроект предоставит право приостановить торговлю CDS при определенных условиях.

Автор Майкл Льюис писал, что CDS и синтетические деривативы CDO позволяют спекулянтам делать ставки на одни и те же ипотечные облигации и CDO. Это аналогично разрешению многим людям покупать страховку на один и тот же дом. Спекулянты, покупавшие страховку CDS, делали ставку на то, что произойдут значительные дефолты, в то время как продавцы (такие как AIG ) были уверены, что этого не произойдет. Теоретически бесконечная сумма может быть поставлена ​​на одни и те же ценные бумаги, связанные с жильем, при условии, что будут найдены покупатели и продавцы CDS. Он назвал это «Машиной Судного дня».

Суперинтендант страхования Нью-Йорка Эрик Диналло в апреле 2009 года выступал за регулирование CDS и требований к капиталу, достаточных для поддержки финансовых обязательств, взятых на себя учреждениями. «Кредитно-дефолтные свопы — это ракетное топливо, которое превратило пожар субстандартной ипотеки в пожар. Они были основной причиной проблем AIG — и, соответственно, банков… Короче говоря, если вы предлагаете гарантию — независимо от того, предлагаете ли вы гарантию назовите это банковским депозитом, страховым полисом или пари – регулирование должно гарантировать, что у вас есть капитал для реализации». Он также написал, что банки купили CDS, чтобы позволить им уменьшить объем капитала, который они должны были удерживать для инвестиций, тем самым избегая регулирования капитала. Министр финансов США Тимоти Гайтнер предложил основу для законодательства по регулированию деривативов.

Регулирование кредитно-рейтинговых агентств

Дополнительная информация: Кредитно-рейтинговые агентства и кризис субстандартного кредитования.

Рейтинговые агентства, такие как Moody's и Standard and Poor's, дают рейтинги риска для таких ценных бумаг, как облигации и ипотечные ценные бумаги, находящиеся в самом центре кризиса. Их выплачивает компания-эмитент облигаций, что представляет собой вопрос независимости. Рейтинговые агентства грубо ошиблись в своей оценке рискованных ценных бумаг с ипотечным покрытием, присвоив высший рейтинг безопасности ценным бумагам, которые впоследствии обесценились.

В январе 2011 года Комиссия по расследованию финансового кризиса сообщила, что: «Три кредитно-рейтинговых агентства сыграли ключевую роль в финансовом кризисе. Ценные бумаги, связанные с ипотекой, находящиеся в самом центре кризиса, не могли быть проданы без их одобрения. Инвесторы полагались на них, часто слепо. В некоторых случаях они были вынуждены их использовать, или от них зависели стандарты нормативного капитала. Этот кризис не мог бы случиться без рейтинговых агентств, которые помогли рынку взлететь и понизить их в течение 2007 года. 2008 год вызвал хаос на рынках и в компаниях».

Другие темы

Федеральное регулирующее влияние штатов

Некоторые утверждают, что, несмотря на попытки различных штатов США предотвратить рост вторичного рынка переупакованных грабительских кредитов , Управление денежного контролера Министерства финансов , по настоянию национальных банков, отклонило такие попытки как нарушение Федерального закона. банковское законодательство.

Консервативная критика перед Конгрессом

Во время слушаний в Конгрессе в марте 1995 года Уильям А. Нисканен , председатель Института Катона , раскритиковал предложения о политическом фаворитизме при распределении кредитов и микроменеджменте со стороны регулирующих органов, а также о том, что не было никаких гарантий того, что банки не будут работать в убыток. Он предсказал, что они будут очень дорогостоящими для экономики и банковской системы, и что основным долгосрочным эффектом будет сокращение банковской системы. Он рекомендовал Конгрессу отменить CRA.

Джеральд П. О'Дрисколл, бывший вице-президент Федерального резервного банка Далласа , заявил, что Fannie Mae и Freddie Mac стали классическими примерами кланового капитализма . Поддержка правительства позволила Fannie и Freddie доминировать в сфере ипотечного кредитования . «Политики создали ипотечных гигантов, которые затем возвращали часть прибыли политикам – иногда напрямую, в качестве средств на избирательную кампанию, иногда в качестве «пожертвований» привилегированным избирателям».

Некоторые законодатели получили благосклонное отношение со стороны финансовых учреждений, вовлеченных в субстандартный сектор. (См . Общенациональный скандал с финансовыми и политическими займами ). В июне 2008 года Conde Nast Portfolio сообщил, что многие политики Вашингтона, округ Колумбия, в последние годы получили ипотечное финансирование по неконкурентным ставкам в Countrywide Financial, поскольку корпорация рассматривала должностных лиц в рамках программы под названием «FOA's» - «Друзья Анджело». Анджело - генеральный директор Countrywide Анджело Мозило . 18 июня 2008 года комиссия Конгресса по этике начала рассматривать утверждения о том, что председатель Банковского комитета Сената (демократ от штата Коннектикут ) Кристофер Додд и председатель Сената бюджетного комитета Кент Конрад (демократ от штата Северная Дакота) получили льготные кредиты под проблемную ипотеку. кредитор Countrywide Financial Corp. Два бывших генеральных директора Fannie Mae Франклин Рейнс и Джеймс А. Джонсон также получили льготные кредиты от проблемного ипотечного кредитора. Fannie Mae была крупнейшим покупателем ипотечных кредитов Countrywide.

10 сентября 2003 года конгрессмен США Рон Пол выступил перед Конгрессом с речью, в которой заявил, что действующая на тот момент политика правительства поощряла кредитование людей, которые не могли себе позволить вернуть деньги, и предсказал, что это приведет к помощь, и он представил законопроект об отмене этой политики.

Государственные и местные правительственные программы

В рамках Национальной стратегии домовладения 1995 года HUD выступал за более широкое участие государственных и местных организаций в продвижении доступного жилья. Кроме того, он поощрял использование кредитов с низким первоначальным взносом или без него, а также вторых, необеспеченных кредитов заемщику для оплаты первоначального взноса (если таковой имеется) и затрат на закрытие. Эта идея проявилась в «тихих вторых» кредитах, которые стали популярными в нескольких штатах, таких как Калифорния, и во множестве городов, таких как Сан-Франциско. Используя федеральные средства и собственные средства, эти штаты и города предлагали заемщикам кредиты, которые покрывали стоимость первоначального взноса. Кредиты назывались «тихими», поскольку основной кредитор не должен был знать о них. В рекламном листке Neighborhood Reinvestment Corporation (связанном с HUD) четко описывается желаемая секретность: «[Филиалы NRC] держат вторые ипотечные кредиты. Вместо того, чтобы идти семье, ежемесячный ваучер выплачивается [филиалам NRC]. Таким образом, ваучер «невидим» для традиционного кредитора и его семьи (курсив наш).

В дополнение к использованию «тихих секунд» HUD потворствовал и поощрял использование программ подарков с авансовым платежом. Эти программы обычно работали следующим образом: «Предположим, кто-то хотел купить дом за 100 000 долларов, но у него не было необходимого первоначального взноса и затрат на закрытие, которые, скажем, составили 6 000 долларов. Некоммерческая организация «доступного жилья» предоставила бы необходимые 6000 долларов, чтобы покупатель жилья в качестве «подарка» и одновременно получает ту же сумму — плюс кругленькую комиссию (обычно 1% или фиксированную плату) — от продавца. Сумма, полученная от продавца, называлась «пожертвованием», но на самом деле. , это было просто отмывание денег, проводимое благочестивыми организациями, которые говорили о бедных и нуждающихся, получая при этом миллионные доходы. Хотя в 2000 году генеральный инспектор HUD призывал запретить финансируемые продавцами подарочные программы, HUD сопротивлялся до 2008 года, то есть намного позже начала кризиса субстандартного ипотечного кредитования. Первоначальные взносы, финансируемые продавцом, были окончательно запрещены актом Конгресса в 2008 году.

Важность извлечения собственного капитала для экономического роста

Значительным фактором экономического роста при администрации Буша было привлечение собственного капитала, по сути, заимствование под залог стоимости дома для финансирования личного потребления. Свободные денежные средства, использованные потребителями в результате добычи акций, удвоились с 627 миллиардов долларов в 2001 году до 1,428 миллиардов долларов в 2005 году по мере образования пузыря на рынке жилья, что в общей сложности составило почти 5 триллионов долларов за этот период. Использование дома в качестве источника средств также значительно снизило норму чистых сбережений. Для сравнения, за тот же период 2001–2005 годов ВВП в текущих ценах вырос примерно на 2,3 триллиона долларов США, с 10,1 до 12,4 триллиона долларов США.

Экономист Пол Кругман писал в 2009 году: «Процветание, которое было несколько лет назад, каким бы оно ни было — прибыли были потрясающими, а заработная плата не так уж велика — зависело от огромного пузыря на рынке жилья, который пришел на смену огромному пузырю на рынке акций. Жилищный пузырь не вернется, расходы, которые поддерживали экономику в докризисные годы, тоже не вернутся». Найл Фергюсон заявил, что, если исключить эффект от извлечения собственного капитала, экономика США в годы правления Буша росла на 1%. Поскольку рост ВВП является важным показателем успеха экономической политики, правительство было заинтересовано в том, чтобы не полностью объяснить роль извлечения собственного капитала (заимствований) в формировании показателя ВВП до кризиса.

Моральный риск от других программ финансовой помощи

Дополнительная информация: Моральный риск.

Финансируемая налогоплательщиками государственная помощь финансовым учреждениям во время кризиса сбережений и кредитов могла создать моральный риск и побудить кредиторов выдавать аналогичные кредиты с более высоким риском.