Четыре созидательных беседы, 1843 г.

Четыре созидательных дискурса

Автор	Сорен Кьеркегор
Оригинальное название	Четыре поучительные речи
Язык	датский
Ряд	Первое авторство (Дискурсы)
Жанр	христианство , философия
Издатель	Книготорговец П.Г. Филипсен
Дата публикации	6 декабря 1843 г.
Место публикации	Дания
Опубликовано на английском языке	1944 г. – первый перевод.
Тип носителя	Мягкая обложка
Страницы	73
ISBN	0-691-02087-6
Предшественник	Повторение (Кьеркегор)
С последующим	Две созидательные беседы, 1844 г.

«Четыре созидательных беседы» (1843) — книга Сёрена Кьеркегора .

История

Кьеркегор пишет эти беседы, потому что не уверен, что двое других выполнили свою работу. Он снова обращается к истории Иова , но здесь он делает акцент не на том, что он сказал, а на том, что он сделал. Он «все возводил к Богу; он не задерживал свою душу и не угашал свой дух размышлениями или объяснениями, которые только питают и питают сомнение».

Затем у него есть две беседы, каждая из которых имеет то же название, что и одна из его первых бесед , в которых он пишет о совершенных Божьих дарах свыше. В этой беседе он сказал: «Если человек хочет найти покой в ​​этих словах в своей жизни, он должен быть способен решить либо то, что исходит от Бога, либо то, что можно законно и истинно назвать добром и совершенный дар. Но как это возможно? Является ли всякая человеческая жизнь непрерывной цепью чудес , или же возможно, чтобы человеческое существо пробилось сквозь неисчислимый ряд вторичных причин и следствий и проникло во все, что между ними ? и таким образом найти Бога? Или же разум человека может с уверенностью решить, что является хорошим и совершенным даром от него, не наталкивается ли он на это снова и снова?» Он исследует тот вид знаний, который необходим человеку, чтобы с уверенностью определить, что он обладает этим хорошим и совершенным даром.

Его последняя беседа посвящена битве между Богом и миром за душу каждого отдельного человека. По мнению Кьеркегора, единственное оружие, необходимое для ведения этой битвы, — это терпение. Эта битва — не внешняя битва с внешними врагами, а целиком внутренняя. Хейберг просмотрел эти беседы и заметил, что первая беседа в этом ряду была единственной из восемнадцати его бесед, которая казалась проповедью, остальные казались слишком философскими по своему характеру, и Кьеркегор согласился с ним.

Структура

• Господь дал, Господь и взял; Благословенно Имя Господне. (Иов 1:20-21)
• Всякий хороший дар и всякий совершенный дар исходит свыше (Иакова 1:17-22)
• Каждый хороший подарок и каждый совершенный подарок исходят свыше
• Чтобы обрести душу в терпении

Господь дал, Господь и взял; Благословенно Имя Господне

Кьеркегор исследует два простых стиха из Ветхого Завета : «Тогда Иов встал, и разодрал одежду свою, и остриг голову свою, и пал на землю, и поклонился, говоря: Наг я вышел из чрева матери моей, и наг возвращусь; Господь дал, Господь и взял; благословенно имя Господне». и передает своему «читателю» послание о благодарности .

«возьми себя в руки, задуши всякую мятежную мысль, которая имела бы наглость совершить государственную измену против твоей лучшей природы, презирай всю ту ничтожность, которая позавидовала бы твоим интеллектуальным дарованиям и желала бы их себе, чтобы найти им еще худшее применение; презирай лицемерная добродетель, которая не желает нести бремя жизни и, тем не менее, хочет, чтобы ее превозносили за это бремя, но поэтому не пренебрегайте жизнью, уважайте каждое приличное усилие, каждую скромную деятельность, которая смиренно скрывается, и, прежде всего, уважайте немного больше к себе; женщины… если вы не можете контролировать себя, вы вряд ли найдете кого-нибудь еще, кто способен это сделать». Либо/или Часть II с. 206-207

Юноша из «Повторения» нашел в Иове повод спорить не только со всем миром, но и с Богом, он сказал: «Истерзанная душа Иова разражается сильными криками. Тогда я понимаю; эти слова я делаю своими. При этом время, я чувствую противоречие и улыбаюсь себе, как улыбаются маленькому ребенку, надевшему одежду своего отца. Действительно, разве это не повод для улыбки, если бы кто-нибудь другой, кроме Иова, сказал бы: увы, если бы только человек мог принять Бога. судиться , как дитя человеческое поступает со своим собратьем. И все же меня охватывает тревога, как будто я еще не понимал того, что когда-нибудь пойму, как будто тот ужас, о котором я читал, ждал меня, как будто, читая о нем, я навлек его на себя, точно так же, как один заболевает той болезнью, о которой читают ».

У молодого человека была женщина, которая любила его и была не в состоянии противостоять давлению сверстников его возраста. У Иова было все, что он у него отнял, и единственное, что он сказал, было: «Господь дал», он не рассердился на Бога. Юношу заботил внешний мир, а Кьеркегора интересует внутренний мир духа, где сохраняется надежда.

Во внешнем мире плоть хочет иметь то, что имела раньше. Человек получает власть над другими и использует ее мудро или постоянно жаждет большей власти. Если такое повторение будет продолжаться, этот человек станет тираном . Кьеркегор говорит: «То, чему его душа наслаждалась, того она теперь жаждала, и неблагодарность наказала его, представив ему это более радостным, чем когда-либо». Если Иоганнес Соблазнитель хочет соблазнить другую женщину, говорит Кьеркегор: «То, что он когда-то мог сделать, он теперь хотел уметь сделать снова, и неблагодарность наказывала его фантазиями, которые никогда не имели никакой истины. Тогда он осудил свою душу, живую, умирать от голода в ненасытной жажде недостатка (денег, власти, обожания, алкоголя, наркотиков и т. д.) Как можно остановить эту тягу? Только выбрав этический взгляд на жизнь, по Кьеркегору. Он говорит, что самый несчастный человек — это тот, у кого «содержание его жизни, полнота его сознания , сущность его бытия каким-то образом вне его самого», потому что это становится «жестким ограничением».

Какая сила меня связывает? Как была сделана цепь, которой был связан волк Фенриса? Оно было создано из звука кошачьих лап, идущих по земле, из женских бород, из корней камней, из нервов медведей, из дыхания рыб и плевков птиц. И таким образом я тоже связан цепью темных грез, тревожных снов, беспокойных мыслей, страшных предчувствий, необъяснимых тревог. Эта цепь «очень гибкая, мягкая, как шелк, эластичная при самом сильном натяжении и не может быть разорвана пополам.

- Либо/Или Том I с. 33

Кьеркегор представляет Иова как прототип , следующий за поколением. Он знал, что Господь все забрал и даже не вышел нападать на сабеян, истребивших его стада и их сторожей. Он возводил все к Богу. Кьеркегор спрашивает: «один ли видит руку Божию, кто видит, что он дает, или не видит также руку Божию, кто видит, что он отбирает?» Иов говорит: «Как бессильна рука нападающего, как ничтожна ловкость интригана; как почти жалка вся человеческая сила, когда она хочет повергнуть слабого человека в отчаянное подчинение, вырвав у него все, и в своей вере он говорит: это не ты». , ты ничего не можешь сделать, это Господь забирает. Да будет имя Господне благословенно!»

Но Иов! В тот момент, когда Господь все забрал, он не сказал: «Господь взял», а прежде всего сказал: «Господь дал»... Душа Иова не была стиснута в молчаливом подчинении скорби , но сердце его сначала расширилось в благодарность, первое, что сделала утрата всего, это заставила его поблагодарить Господа за то, что Он дал ему все те блага, которые Он теперь у него отнял… Благодарность его, без сомнения, была не такая, как в те дни, которые уже казались. так далеко, когда он с благодарностью принимал всякое добро и всякий совершенный дар из руки Божией. Но благодарность его была все-таки честна, так же честна, как и мысль о благости Божией, которая теперь так жива в его душе. Теперь он вспоминал обо всем Господе. дал какую-то особую вещь, может быть, с еще большей благодарностью, чем тогда, когда он ее получил; она не стала менее красивой от того, что ее отняли, и не стала более красивой, но была так же прекрасна, как и прежде, прекрасная потому, что Господь дал ее. , и что могло бы показаться ему теперь более прекрасным, так это не дар, а благость Господня.

- Восемнадцать созидательных бесед , с. 115-116

Мораль повести обращена не к его «читателю», а к его «слушателю».

Если бы ты сам, мой слушатель, был испытан, как Иов, и выдержал бы это испытание, как он, то это действительно относилось бы именно к тебе, если бы то, что мы сказали об Иове, в остальном верно. Если до сих пор вас ни разу в жизни не судили, то действительно, это относится и к вам. Возможно, вы думаете, что эти слова применимы только к той чрезвычайной ситуации, в которой оказался Иов? Если бы нечто подобное случилось с вами, то, может быть, вы ожидаете, что сам ужас придаст вам эту силу и разовьет в вас это смиренное мужество? Разве у Иова не было жены? Что мы читаем о ней? Возможно, вы думаете, что сам ужас не может приобрести такой власти над человеком, как ежедневная зависимость от гораздо меньших невзгод. Тогда следите, чтобы вы не стали рабом какой-нибудь невзгоды, как и какого-то человека, и, прежде всего, научитесь у Иова быть честным с самим собой, чтобы не обманывать себя воображаемой силой, с помощью которой вы испытываете воображаемую победу в воображаемой победе. борьба.

- Восемнадцать созидательных бесед , с. 123

Каждый хороший подарок и каждый совершенный подарок исходят свыше

Эта беседа основана на следующих 6 стихах из Послания Иакова : «Всякий дар добрый и всякий дар совершенный исходит свыше и нисходит от Отца светов, у Которого нет ни изменения, ни тени изменения. По его собственным словам, совет, родил он нас словом истины, чтобы нам быть первым плодом творения. Итак, возлюбленные братья мои, каждый человек да будет скор на слух, медлен на речь, медлен на гнев, потому что гнев человека не раздражает. Делайте праведное пред Богом. Итак, оставьте всякую нечистоту и весь остаток злобы и примите в кротости слово, которое насаждается в вас и имеет силу осчастливить души ваши». Иакова 1:17-22

Mikael Pedersen Kierkegaard, Søren's father

Он начинает с пересказа библейской истории о грехопадении человека . Он говорит: «Только дерево познания добра и зла человеку не разрешалось есть, чтобы познание не вошло в мир и не принесло с собой горе: боль нужды и сомнительное счастье обладания , ужас разлуки. и трудность разлуки, тревога обдумывания и тревога обдумывания, горе выбора и решение выбора, суд погибели и тревога погибели, страдание смерти . и ожидание смерти» Человек нарушил мир, сорвав запретный плод познания добра и зла, и Эдемский сад закрылся. Как отдельный человек узнает, где хорошо, а где идеально? Кикегор говорит, что сомнение объяснит ему это.

Кьеркегор сравнивает человеческую любовь отцов с любовью Бога-Отца. Здесь он говорит о «страшном перевороте», когда Бог выносит приговор отцу, возможно, отцу Кьеркегора, Михаилу. Кьеркегор рассуждает так: «Если любовь Божья не умеет давать добрые дары лучше, чем любовь отцовская, то, конечно, в этих словах мало утешения. Таким образом, слова стали для него тем, чем была для него отцовская любовь, — прекрасным, священным, задумчивым воспоминанием , возвышенным настроением, которое оживляло в его душе представление о лучшем в человеке, но и о слабости человека, оживляло самое благословенное стремление души, но и снова втянуло его, чтобы подчинить его печали беспокойства». Как только посеяно сомнение, говорит Кьеркегор, "тогда сомнение стало сильнее. То, что он сам разглядел , что он сам испытал , в чем он с сочувственной заботой и к своему горю убедился , - что земная жизнь есть суета , что даже человеческие хорошие подарки безвольны и вызывают у него только отвращение - теперь он нашел подтверждение и в Писании. Таким образом, теперь ему было ясно и ясно, что именно это означают эти слова, и что они не только не поддерживают самое прекрасное в жизни и не позволяют ему продолжаться, но, напротив, молчаливо осуждают его и позволяют ему исчезнуть». Был ли отец Кьеркегора хорошим и прекрасным подарком или нет? Позже, в «Этапах жизненного пути» , Кьеркегор исследовал отношения Соломона к Давиду и задал тот же вопрос. Был ли Давид хорошим и прекрасным подарком Соломону ?

Святой Дух Питер Пауль Рубенс

Кьеркегор говорит, что есть «условие», которое делает подарок хорошим и совершенным. В книге «Или-или, часть II» он исследовал различные условия, необходимые человеку для того, чтобы наслаждаться жизнью. Он говорит: «Каждый человек, как бы мало он ни был одарён, как бы подчинено ни было его положение в жизни, имеет естественную потребность сформулировать мировоззрение, представление о смысле жизни и о её назначении». Но условие, необходимое для наслаждения жизнью (здоровье и красота, власть, какая была у Нерона , эстетические , удовольствия жизни «Всякое мировоззрение, имеющее условие вне себя, есть отчаяние ». «Или-или» было «попыткой реализовать этический взгляд на жизнь». По Кьеркегору, это «состояние» не возникает из-за внешних эффектов. Он говорит:

Чего нет в земной жизни, чего нет ни у одного человека, есть только у Бога, и не есть совершенство со стороны Бога, что оно есть только у него одного, но совершенство со стороны того добра, в котором человек участвует, поскольку он причастен к этому. добрый, делает это через Бога. Что же тогда хорошего? Это то, что свыше? Что такое идеальное? Это то, что свыше. Что хорошего? Это Бог. … Бог — единственный, кто дает так, что дает условие вместе с подарком, единственный, кто в дарении уже дал. Бог дает и волю, и доведение до завершения; он начинает и завершает доброе дело в человеке.

- Восемнадцать созидательных бесед , Хонг, с. 134

Кьеркегор считал, что религиозный дискурс следует использовать, чтобы убедить отдельного человека не только найти добро, но и попытаться стать хорошим самому.

Религиозное обращение может иметь дело со всем, но оно должно постоянно приводить все в соответствие с абсолютной категорией религиозности. Оно должно идти по всякому пути, должно знать место всякого заблуждения, где скрываются настроения, как страсти смотрят на себя в одиночестве, где соблазняют иллюзии, где отклоняется путь, чтобы все время приводить все в соответствие с абсолютная категория религиозности. … Религиозный дискурс — это путь к добру, то есть он копирует путь, который длинен, как жизнь; он копирует путь, который описывает религиозный человек, а не в том смысле, в котором планета описывает свой курс или математик описывает круг. Но к абсолютному благу нет короткого пути, и поскольку оно определяется только способом приобретения, абсолютная трудность этого является единственным признаком того, что человек относится к абсолютному благу.

- Заключительный ненаучный постскриптум , Том 1 с. 427-428

Что является «единственной необходимой вещью», которую знание не может дать? Кьеркегор отвечает так:

Итак, если вы, злые, умеете давать благие дары детям вашим, то тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него? – потому что нуждаться в Святом Духе есть совершенство в человеке, и эта земная нужда не только не освещает его по аналогии, но и затемняет его. Сама нужда есть добрый и совершенный дар Божий, и молитва о ней есть добрый и совершенный дар через Бога, а сообщение о ней есть добрый и совершенный дар свыше, нисходящий от Отца светов. , у которого нет изменения или тени изменения.

- Восемнадцать созидательных бесед , Хонг, с. 139

И повторяет тот же ответ в 1846 году;

Если рассматривать диалог Гиппия как введение в то, что такое прекрасное, он может служить своего рода аналогией тому, что такое прекрасное, он может служить своего рода аналогией тому вступлению, о котором я говорю. То есть после нескольких попыток объяснить, что такое прекрасное, все из которых были разрушены, диалог заканчивается тем , что Сократ говорит, что разговор принес ему пользу, что он обнаружил, что это сложно. Прав ли Сократ в таком порядке, поскольку прекрасное есть идея и не имеет отношения к существованию, я не решу. Но когда в христианском мире кажется, что так много сделано или попыталось заставить забыть, что такое христианство, то, по моему мнению, лучше считать уместным введение, а не похожее на обычное представление - и наемных официантов, которых посылают гостиницы. немедленно встретить путешественников на таможне и порекомендовать им жилье и кухню - в конечном итоге это затрудняет становление христианином, хотя во введении также была попытка показать, что такое христианство. Отелю нужны путешественники; что касается христианства, то было бы еще более уместно, если бы люди поняли, что им нужно христианство.

- Заключительный ненаучный постскриптум Vol. 1 р. 383-384

И снова в 1850 году;

Приглашение: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас. Как удивительно, удивительно, что помощь может принести тот, кто говорит: Иди сюда! Какая любовь! Это уже любовь, когда можешь помочь, помочь тому, кто просит о помощи, но предложить помощь самому! И предложить это всем! Да, и тем самым, кто не в состоянии помочь в ответ! Предложить, нет, выкрикнуть, как если бы помощник сам был тем, кто нуждается в помощи, как если бы тот, кто может и хочет помочь всем, все же в одном отношении сам нуждающийся, что он чувствует нужду, и это нуждается в помощи, нуждается в тех, кто страдает, чтобы помочь им. .... обычно бывает так, что человека, который может помочь, нужно искать, и как только он будет найден, может быть трудно получить к нему доступ, а когда кто-то получил доступ, возможно, все равно придется умолять его долго, а когда долго уговаривали его, то, может быть, наконец дает себя одолеть, т. е. назначает себе высокую цену. А порой, особенно когда он отказывается от платы или великодушно отказывается от нее, это просто выражение очень высокой цены, которую он себе назначает. Но тот, кто пожертвовал собой, жертвует собой и здесь, он сам ищет тех, кто нуждается в помощи, он сам ходит вокруг и, зовя, почти умоляя, говорит: «Идите сюда». Он, единственный, кто способен помочь и помочь в единственно необходимом, кто способен избавить от единственной, в самом прямом смысле, опасной для жизни болезни, он не ждет, чтобы кто-нибудь пришел к нему; он приходит по своей собственной инициативе, незваный, ибо именно он зовет их; он предлагает помощь — и такую ​​помощь! …. Но тот, кто называет себя Спасителем и знает себя таковым, говорит с беспокойством: «Иди сюда». … О человеческое самопожертвование, даже когда ты прекраснейший и благороднейший, когда мы восхищаемся тобой больше всего, есть еще одна жертва — пожертвовать всеми качествами самого себя, чтобы в готовности помочь не было ни малейшего пристрастность. О любовь - таким образом, не ставить себе никаких условий в отношении цены, полностью забыть себя, чтобы стать тем, кто помогает, совершенно слепым к тому, кому ты помогаешь, видя с бесконечной ясностью, что, кем бы ни был этот человек, он страдалец - быть безоговорочно готовым помочь таким образом, увы, в этом отличаясь от всех!

— Практика в христианстве , Хонг с. 11-13

Каждый хороший подарок и каждый совершенный подарок исходят свыше

В этой беседе он продолжает использовать другой текст из Послания Иакова, и он добавляет стих из Книги Иуды, чтобы объяснить, о чем он хочет здесь говорить.

Тот же апостол, из послания которого взят приведенный выше текст, уже в следующем отрывке предостерегает от мирских усилий, которые стремились проникнуть и в собрание, чтобы установить различие и различие в служении тщеславию, освободить его от уз совершенства. которая объединяет ее членов в равенстве перед Богом и делает ее рабом, подчиняющимся закону, который правит миром и, по-видимому, всегда правил им: «льстить людям ради выгоды» (Иуды 16). Идея, которая так часто встречается Подчеркнутая в Священном Писании с целью возвышения смиренных и смирения сильных, идея о том, что Бог не уважает статус личности, эту идею апостол хочет воплотить в жизнь в отдельном человеке для применения в его жизни . Если человек всегда сохраняет свою душу трезвой и бодрствующей в этой идее, он никогда не сбьется с пути своего взгляда на жизнь и людей или «сочетает уважение к положению человека со своей верой». «Не проявляйте пристрастия, держась веры Господа нашего Иисуса Христа». (Иакова 2,1) Тогда он направит свои мысли к Богу, и его глаз не сделает ошибку, ища различия в мире вместо подобия с Богом.

- Восемнадцать созидательных бесед , Хонг, с. 141

И даже если он иногда снова забывает о равенстве и теряется, отвлекаясь на сбивающие с толку различия жизни, тем не менее разум его, каждый раз, когда он идет в святое место, сохранится в это время в равенстве пред Богом и будет воспитан все более сохранять это равенство. в шуме мира и вместе с ним проникнуть в смятение. В мире различия неистово работают, чтобы приукрасить и сделать жизнь горькой, как манящие цели, как награды за победу, как гнетущее бремя, как спутники потерь; в мире внешняя жизнь высокомерно гордится различиями — или малодушно и тревожно вздыхает под ними. Но в освященном месте голос правителя слышен не более, чем в могиле; нет никакой разницы между мужчиной и женщиной, не более, чем в воскресении; там не слышны самонадеянные требования мудрости, там не видно пышности и славы мира, ибо оно видится как нечто невидимое. Там и учитель есть слуга, и величайший из низших, и самый сильный человек в мире тот, кто более всех нуждается в ходатайственной молитве; там всякое внешнее отбрасывается как несовершенство, и равенство истинно для всех, искупающее и одинаково искупающее.

- Восемнадцать созидательных бесед , Хонг, с. 141-142

Эта точка зрения разрушила бы барьеры между людьми. Но Кьеркегор предполагает, что разрушение барьеров требует сражений и побед. Он говорит: «В священных местах, при каждом созидательном взгляде на жизнь, в душе человека возникает мысль, которая помогает ему вести добрую борьбу с плотью и кровью, с начальствами и властями и в борьбе за освобождение себя за равенство». перед Богом, является ли эта битва скорее агрессивной войной против различий, которые хотят обременить его мирским фаворитизмом, или защитной войной против различий, которые хотят заставить его беспокоиться о мирской погибели. Эта борьба есть борьба за объединение «двух великих классов», которые обязаны «отдавать или обязаны получать». Кьеркегор говорит: «Каждый человек, даёт он или получает, по сути должен благодарить Бога». Этими дарами могут быть простое слово ободрения, правда, деньги и т. д., но Кьеркегор предупреждает тех, кто «сидит и вынашивает, как драконы, свои земные сокровища, копит, как скупец, блага духа, завидуя им». - какая ему польза от того, что слова хотели научить его правильно их дарить?

Тот, кто дает, ничтожнее дара, и тот, кто получает, ничтожнее дара, тогда действительно произошло равенство, т. е. равенство в незначительности по отношению к дару, потому что дар свыше и, следовательно, действительно принадлежит ни одному из них или принадлежит в равной степени обоим, то есть принадлежит Богу.

- Восемнадцать созидательных бесед с. 157

Чтобы обрести душу в терпении

Последняя речь Кьеркегора посвящена философским вопросам, касающимся души . Он продолжает использовать метод Сократа . На этот раз он спрашивает: «Не слишком ли мало сказать, что человек приходит в мир нагим и не обладает ничем в мире, если он даже не обладает своей душой? (…) Для чего жить, если человеку приходится провести всю свою жизнь, обретая предпосылку, что на самом глубоком уровне является предпосылкой жизни, — да, что это значит? Он уже спрашивал себя о душе в «Или-или» таким образом:

Я в нескольких словах расскажу об опасности, с которой сталкивается человек в момент отчаяния, о рифе, на котором он может оказаться на мели и потерпеть полное кораблекрушение. В Библии сказано: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит; что он получит взамен? Писание не утверждает антитезу этому, но она подразумевается в предложении. Антитезы читались бы примерно так: Какой ущерб был бы человеку, если бы он потерял весь мир и при этом не повредил своей душе; что ему нужно взамен? Есть выражения, которые сами по себе кажутся простыми, но тем не менее наполняют душу странной тревогой, потому что они почти становятся тем темнее, чем больше о них думаешь. В религиозной сфере таким выражением является словосочетание «грех против Святого Духа». Не знаю, способны ли богословы дать этому определенное объяснение, но ведь я всего лишь мирянин. Но фраза «повредить свою душу» — это эстетическое выражение, и человек, который думает, что у него этическое мировоззрение, должен также думать, что он способен его объяснить. Мы часто слышим используемые слова, и все же тот, кто хочет понять их, должен был испытать глубокие движения своей души - более того, он, должно быть, отчаялся, потому что на самом деле здесь описаны движения отчаяния: с одной стороны, с другой стороны. весь мир, по ту сторону собственная душа. Если мы воспользуемся этим выражением, вы легко заметите, что мы приходим к тому же абстрактному определению «души», к которому мы пришли ранее при определении слова «я» при психологическом рассмотрении желания, не желая, однако, стать кем-то другим. Другими словами, если я могу получить весь мир и при этом повредить своей душе, фраза «весь мир» должна включать в себя все конечные вещи, которыми я обладаю в своей непосредственности. Тогда моя душа оказывается равнодушной к этим вещам. Если я могу потерять весь мир, не повредив своей душе, фраза «весь мир» снова включает в себя все конечные качества, которыми я обладаю в своей непосредственности, и тем не менее, если моя душа не повреждена, она, следовательно, безразлична к ним. Я могу потерять свое богатство, свою честь в глазах других, свои интеллектуальные способности; и все же не причинить вреда моей душе: я могу получить все это и все же пострадать. Что же такое моя душа? Что это за самое сокровенное мое существо, которое не смущается этой потерей и терпит ущерб от этого приобретения?

- Или/или, часть II , Хонг с. 220-221

Кьеркегор предполагает, что мир обладает индивидуальной душой, но мир несовершенен. Бог совершенен. Поэтому идет битва и обязанности, которые необходимо выполнять. Он описывает битву так: «В терпении душа примиряется со всеми своими обладателями, с жизнью мира в том, что она страдальчески обретает себя от нее, с Богом в том, что она терпеливо принимает себя от Него, с собой в что она сама сохраняет то, что одновременно дает обоим, и никто не может лишить ее души – терпение . Душа ничего не может получить посредством силы, она находится в руках чужой силы; Если бы душа была свободна в чем-то ином, то это не было бы самопротиворечием в противоречии между внешним и внутренним, временным и вечным. (…) Это самопротиворечие выражается опять-таки в том, что душа сильнее, чем мир по своей слабости, по тому, что он слабее Бога по своей силе, по своей неспособности обрести что-либо, кроме самого себя, если только он не хочет быть обманутым, и по своей способности обрести себя, только потеряв самого себя. Чтобы познать, что такое человеческая душа, еще далеко до того, чтобы начать обретать свою душу в терпении, и это познание обнаруживает свое отличие от этого обретения, поскольку оно действительно растет в нетерпении. И хотя это знание может иметь свое значение, оно часто обманывало человека так же, как и мир, тем, что он думал, что обладает им, тогда как именно его знание владело им».

Знание, которое является для Кьеркегора высшим знанием, — это знание того, что у него была душа, способная относиться к Богу. Это было «единственное, что нужно» Он говорит: «Его душа принадлежит миру как его незаконное владение; она принадлежит Богу как его законное владение; она принадлежит самому человеку как его собственность, как собственность, которую необходимо получить. Следовательно, он выигрывает, если он действительно получает свою душу от Бога, вдали от мира, через себя». Борьба за душу происходит во внутреннем существе, а не во внешнем, где все меняется от одного момента к другому, это «работа терпения». Вот «Или-или » Кьеркегора ; либо отдельный человек получает свою душу от мира и представляет ее Богу в конце жизни, либо он теряет свою душу миру и ему нечего предъявить Богу в конце жизни. Кьеркегор выразил это так в августе 1844 года:

Но если он, тем не менее, не желает быть орудием войны на службе необъяснимых влечений, более того, на службе миру, потому что сам мир, объект его жажды, стимулирует это влечение; если он все-таки не хочет быть подобным струнному инструменту в руках неизъяснимых настроений или, вернее, в руках мира, потому что движение души созвучно тому, как мир перебирает свои струны; если он не хочет быть подобен зеркалу, в котором он воспринимает мир или, вернее, мир отражает себя; если он не хочет этого, если он сам, еще до того, как глаз нацелится на что-нибудь для завоевания, хочет захватить глаз, чтобы он принадлежал ему, а не он глазу; если он схватит руку раньше, чем она схватится за внешнее, так что она будет принадлежать ему, а не он руке; если он хочет этого так серьезно, что не боится вырвать глаз, отсечь руку, закрыть окно чувств, если нужно, — что ж, тогда все меняется: у него отнимается власть, и слава. Он борется не с миром, а с самим собой. Наблюдайте за ним сейчас; его могучую фигуру обнимает другая фигура, и они так крепко сцеплены друг с другом и настолько равны в гибкости и силе, что борьба даже не может начаться, потому что в этот момент эта другая фигура одолеет его - но эта другая фигура он сам. Таким образом, он ни на что не способен; даже самый слабый человек, не испытанный в этой борьбе, способен гораздо больше, чем он.

- Восемнадцать созидательных бесед , Нуждаться в Боге — высшее совершенство человека, Хонг, с. 308-309

Как человек может узнать, что в нем живет душа и что на нее претендует другой человек? Классическое знание осознавало, что сам по себе опыт не ведет к истине, но Гегель был заинтересован в том, чтобы сделать Разум единственным путем к истине. Кьеркегор не согласился. Он сказал: «Человек знает свою душу, если он действительно знает ее как нечто, что он может точно описать, но что находится во владении другого и чем он, вероятно, желает обладать, но знание как таковое не помогает. ему в этом хотя и требуется терпение для этого познания, как и для всякого другого, но все же не об этом говорят слова, как показывается в том, что в познании терпение не является одновременно условием и обусловленным (…). Человек, желающий приобрести свою душу в терпении, знает, что душа его не принадлежит ему, что есть сила, от которой он должен ее обрести, сила, посредством которой он должен ее обрести, и что он должен обрести ее сам». Душа находится в руках чужой силы, мира, и отдельный человек должен получить душу от мира, чтобы представить ее Богу незапятнанной.

Критика

И «Две созидательные беседы» , и Четыре созидательные беседы» 1843 года были рассмотрены Джейкобом Питером Мюнстером , епископом Зеландии « . Он считал беседу об Иове проповедью . Продажи дискурсов были скудными. Среди ученых общепринято, что Кьеркегор стал религиозным писателем в 1847 году, после публикации « Назидательных бесед в разных духах». Статья, написанная в 1855 году, не признавала ни одного из этих дискурсов 1843 и 1844 годов.

Произведения доктора Кьеркегора имели многих читателей среди литераторов; но приобрел большее влияние через несколько лет после публикации от своего имени нескольких проповедей и назидательных бесед, написанных с совершенной чистотой языка и большим красноречием. Он явно насаждал в них субъективное присвоение религии; вера в неисчерпаемую и неисследимую любовь Божию; и в этом смысле он объясняет Credo аксиому quia абсурдум . Эти проповеди взволновали многие умы; но к последним годам своей жизни он вступил на новый путь, представление о котором он особенно дает в одном из своих изданий, вышедшем под этим названием: « Жизнь в христианстве » Анти-Климака.

- Евангелический христианский мир: христианская работа и новости церквей, опубликовано в 1855 г. Дж. С. Филлипсом и т. д. с. 127-128

Идея Кьеркегора о битве за душу напоминает Джона Баньяна книгу « Священная война , которую устроил король Шаддай против Дьявола, чтобы вернуть себе столицу мира, или Потеря и взятие снова города Мансоула и тоска по нему». ибо знание, которое знание не может принести, напоминает « Регресс пилигрима» К.С. Льюиса. Его книга очень похожа на более раннюю книгу Баньяна «Путешествие паломника». Джон ищет Хозяина (Бога), и разум — его проводник. «Разум – «Дух Времени ( Zeitgeist ) желает допускать споры и не допускать споров. … Если кто-то спорит с ними, они говорят, что он рационализирует свои собственные желания, и поэтому ему не нужно отвечать. Но если кто-то слушает тогда они будут доказывать, что их собственные доктрины истинны… Вы должны спросить их, верны ли какие-либо рассуждения или нет. Если они скажут «нет», то их собственные доктрины, достигнутые рассуждениями, рухнут. скажите «да», тогда им придется изучить ваши аргументы и опровергнуть их по существу: ведь если некоторые рассуждения верны, то, насколько им известно, ваша часть рассуждений может быть одной из действительных». Кьеркегор только что пережил спор с духом времени в «Повторении» . В 1848 году Кьеркегор записал в своем дневнике:

Когда человек осознает, что его жизнь — это регресс, а не прогресс, и что это и есть то самое свойство, именно то, ради чего человек работает, для Бога со всей его мудростью, тогда он ни с кем не сможет говорить.

- Журналы Кьеркегора 48 IX A 23

Кьеркегор описал свою тоску по Богу, по той «единственной вещи, которая ему была нужна» для его счастья, в «Страхе и трепете » . Он сказал:

Я убежден, что Бог есть любовь, для меня эта мысль имеет первобытное лирическое значение. Когда оно присутствует у меня, я невыразимо счастлив; когда его нет, я жажду его сильнее, чем любящий объект своей любви. Но у меня нет веры; этой смелости мне не хватает. Для меня любовь Божья, как в прямом, так и в обратном смысле, несоизмерима со всей действительностью. Зная, что я настолько труслив, что хнычу и жалуюсь, но я не настолько вероломен, чтобы отрицать, что вера есть нечто гораздо более высокое.

— Страх и трепет с. 34

И он написал следующее в беседе, которую опубликовал в тот же день, что и «Страх и трепет» . Люди теряют себя во внешних эффектах.

Внешне все было красиво и дружелюбно. Но душа его была в смятении, а так как это не было связано с внешним миром, то и утешения людей он не мог видеть. Внешне все шло хорошо, а между тем душа его была в тревоге, лишена доверия и смелой уверенности. Он не искал мира и спокойствия во внешнем, и все же сердце его продолжало тревожиться. Затем внутреннее существо внутри него сникло; ему казалось, будто его внешний успех был только с целью сохранить его внутренние страдания, чтобы он не находил облегчения даже в скорбях мира; ему казалось, будто это сам Бог возложил на него свою могучую руку, как будто она была дитём гнева, и всё же он не мог приблизиться ни к пониманию, ни к объяснению, как это могло быть. Тогда его внутреннее существо восстало внутри него, тогда он сделал то, что описано в старой религиозной книге: «он хвалился, что он погиб», и что это сам Бог поверг его в проклятие. Тогда внутреннее существо с ним замерло.

- Три созидательных беседы , 1843 г., стр. 98

Лев Толстой в 1848 году.

Такую тоску повторил Лев Толстой в своей «Исповеди» . Он сказал:

« Представление о Боге не есть Бог», — сказал я себе. «Зачатие — это то, что происходит внутри меня. Представление о Боге — это нечто, что я могу вызвать или не вызвать в себе. Это не то, чего я ищу. Я ищу то, без чего не может быть жизни. И снова вокруг меня. и внутри меня стало умирать, и мне снова захотелось убить себя, но потом я обратил свой взор на себя, на то, что происходило внутри меня, и вспомнил все те прекращения жизни и оживления, которые повторялись во мне сотни раз. вспомнил, что я жил только в те времена, когда я верил в Бога. Как было прежде, так было и теперь; мне нужно было только знать Бога, чтобы жить;

Георг Брандес, Шацинский, 1886 год?

Джордж Брандес представил Сёрена Кьеркегора и Фридрих Ницше в англоязычном мире. Он признал намерение Кьеркегора и противопоставил его Ницше в приведенной цитате.

…вступая в жизнь, молодые люди встречаются с различными коллективными мнениями, более или менее узкомыслящими. Чем больше в человеке задатков стать настоящей личностью, тем больше он будет сопротивляться следованию за стадом. Но даже если внутренний голос скажет ему: «Стань самим собой! Будь самим собой!» он слышит его призыв с унынием. Есть ли у него личность? Он не знает; он еще не осознает этого. Поэтому он ищет учителя, воспитателя, того, кто научит его не чему-то чужому, а тому, чтобы стать самим собой.

У нас в Дании был великий человек, который с впечатляющей силой призывал своих современников стать личностями. Однако призыв Сёрена Кьеркегора не предполагался так безоговорочно, как он звучал. Ибо цель была зафиксирована. Они должны были стать личностями не для того, чтобы развиться в свободных личностей, не для того, чтобы стать истинными христианами . Их свобода была лишь кажущейся; над ними висела надпись "Ты поверишь!" и « Ты должен повиноваться !» даже как личности они имели на шее повод, и на той стороне узкого прохода индивидуализма, по которому гнали стадо, их снова ждало стадо — одно стадо, один пастух …

Не с этой идеей немедленного отказа от своей личности молодой человек в наши дни желает стать самим собой и ищет педагога . Перед ним не будет поставлена ​​догма , к которой он должен прийти. Но у него тревожное ощущение, что он набит догмами. Как ему найти себя в себе, как ему выкопать себя из себя? В этом ему должен помочь педагог. Педагог может быть только освободителем. Именно такого освобождающего педагога Ницше в молодости искал и нашел в Шопенгауэре . Такого найдет каждый искатель в личности, оказывающей на него наиболее освобождающее воздействие в период его развития. Ницше говорит, что как только он прочитал хотя бы одну страницу Шопенгауэра, он знал, что прочитает каждую его страницу и обратит внимание на каждое слово, даже на ошибки, которые он может найти. Каждый интеллектуальный искатель сможет назвать людей, которых он прочитал таким образом.

— Фридрих Ницше , Джордж Брандес; перевод с датского А.Г. Чейтера, опубликовано в 1914 г. В. Хайнеманном в Лондоне, с. 9-10

Брандес также сравнил Кьеркегора с Генриком Ибсеном . Он сказал: «Как дружба при определенных обстоятельствах может быть препятствием для независимости личности, так же может быть и брак. Поэтому Нора отказывается считать свои обязанности по отношению к мужу и детям своими самыми священными обязанностями; Она считает, что своим долгом она обязана себе. Поэтому на слова Гельмера «Ты прежде всего жена и мать» она отвечает: «Я прежде всего человек» , — или, во всяком случае, я постараюсь это сделать; стать единым». Ибсен разделяет с Кьеркегором убеждение, что в каждом отдельном человеке дремлет душа воина, непобедимая сила; но он лелеет ее в иной форме, чем Кьеркегор, для которого ценность личности есть нечто сверхъестественное, а у Ибсена мы опираемся на человеческие основания. Он считает, что индивидуальность человека должна сохраняться ради нее самой, а не ради высших сил , и поскольку сверх всего прочего личность должна оставаться свободной и целостной, всякие уступки; сделанные миру, представляют для Ибсена злодея, злого начала. Выдающиеся авторы 19 века. Литературные портреты , Генрик Ибсен , Джордж Брандес 1886 с. 433

Дэвид Ф. Свенсон перевел все восемнадцать выступлений в начале 1940-х годов. Во введении к этой беседе он написал следующее.

Объективное размышление исследует истину идеи Бога и поднимает вопрос о существовании Бога; субъективное размышление исследует способ существования индивидуума, чтобы выяснить, связан ли он с чем-то таким образом, что это отношение является истинным отношением к Богу. В силу бесконечной страстности своей внутренности человек осознает свою бесконечную потребность в Боге, и страстное понимание этого составляет истинное познание Бога, истинное Богоотношение – это внутренность. Величие Кьеркегора как религиозного мыслителя заключается, между прочим, в его решительном и непоколебимом выборе, в интенсивном сосредоточении на субъективном размышлении как пути к высшей истине.

- Назидательные беседы , Сёрен Кьеркегор, Том. II, Перевод с датского Дэвида Ф. Свенсона и Лилиан Марвин Свенсон, Издательство Аугсбурга, Миннеаполис, Миннесота, 1944 г. Введение, с. xiv

Теодор Геккер писал в 1938 году: «Кьеркегор сражался победоносно. У него был добрый дух, и в нем была любовь. Благодаря этой победе можно забыть свою великую ошибку и недостаток; они не были абсолютным порядком, а были результатом его весь характер и происхождение Он имел достоинства своих недостатков, а его ошибки были ошибками его истин, ибо у него не было учительского авторитета Церкви, но была только его совесть , которой он всегда был верен на смертном одре. он говорил о своей борьбе по-своему, с юмором и пафосом; он говорил, что вся его работа и весь его труд имели целью и завершением сидеть верхом на облаке и петь Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя во славу Божию. По словам Гофдинга , Кьеркегор учил нас никогда не терять мужества, несмотря ни на какие трудности. Это только превращает мысль Кьеркегора в жалкую банальность и совершенно не соответствует сути. Это равносильно « работе Карлейля и не отчаивайтесь!» ' высказывание, которое сразу привело бы Кьеркегора в отчаяние. Его девизом был девиз бенедиктинцев. Ora et Labora (молитесь и работайте), чтобы он мог сказать: «Мой гений – это моя молитва». И дело было не просто в том, чтобы продержаться до тех пор, пока однажды все не закончится, а в том, чтобы терпеть и выносить это, потому что оно никогда не прекращается: потому что есть вечность: вечное блаженство или вечное отчаяние. И в результате своей великой борьбы он получил это драгоценное приобретение – веру в то, что Бог есть любовь. Даже если бы он никогда этого не говорил, хотя на самом деле он говорит, ясно, какой текст был его любимым, поскольку он был предметом почти всех его бесед, и он постоянно перефразировал его. Неудивительно, что это был именно этот стих из Послания Св. Иакова: «Всякий дар добрый и всякий дар совершенный исходит свыше и нисходит от Отца светов, у которого нет ни изменения, ни тени перемены».

Роберт Л. Перкинс и Джордж Паттисон написали книги об этих дискурсах. Паттисон говорит: «Каждый хороший и совершенный дар — это трансформация, которая происходит, когда мы понимаем, что Бог — даритель каждого хорошего и совершенного дара таким образом, что независимо от того, течет ли наша жизнь гладко и непрерывно вперед или с нами обижаются, испытанное и проверенное в невзгодах и искушениях, все, что мы имеем и все, чем мы являемся, является даром от Бога, и поэтому такое понимание следует принимать с благодарностью и покаянием, если оно далее проиллюстрировано в Иове, представленном в беседах как «исправление»; к дерзкому портрету Иова, созданному в «Повторении», который перед лицом полной потери не теряет рассудка, беспокоясь о различных второстепенных причинах, которые привели к этой потере». Обе книги находятся ниже во Вторичных источниках.

Кьеркегор в этом рассуждении очень примитивно представил религию, особенно христианство. Все свои беседы он посвящал отцу и начинал каждую с посвящения «отдельному человеку». Вот его посвящение из этой беседы:

Хотя эта маленькая книжка (которая называется «беседами», а не проповедями, потому что ее автор не имеет полномочий проповедовать, «созидательными беседами», а не созидательными беседами, потому что оратор ни в коем случае не претендует на звание учителя) не сознает из двух, предшествовавших ему, оно все же не уверено, что они подготовили путь так, что оно с уверенностью смеет рассчитывать на включение в их состав или с уверенностью смеет обещать это тому, кто его посылает - и кто при в то же время стоит вдали один. От более ранних он отличается лишь тем, что гаснет несколько позже. То, чего нет во втором и третьем часах, может быть найдено в четвертом, или, как я с радостью и благодарностью называю своего читателя, того благосклонно настроенного человека, который, принимая это, дает ему хороший дом, того благосклонно расположенного человека, который, получая это, дает ему хороший дом. он сам по себе и через его принятие делает для него то, что храмовая шкатулка сама по себе сделала для лепты вдовы: освящает дар, придает ему смысл и превращает его во многое.

- Восемнадцать созидательных бесед , Предисловие с. 107

Источники

Первоисточники

• Господь дал и Господь забрал, благословенно имя лорда перевод Свенсона
• Либо/или, том I, под редакцией Виктора Эремиты, 20 февраля 1843 г., перевод Дэвида Ф. Свенсона и Лилиан Марвин Свенсон, Princeton University Press, 1971 г.
• Либо/Или. Часть II. Перевод Ховарда и Эдны Хонг. Принстон, 1988 г., ISBN   978-0-691-02041-9
• Назидательные беседы , Сёрен Кьеркегор, Vol. II, перевод с датского Дэвида Ф. Свенсона и Лилиан Марвин Свенсон, издательство Аугсбург, Миннеаполис, Миннесота, 1944 г.
• «Восемнадцать созидательных дискурсов» , Сёрен Кьеркегор, Princeton University Press. Хонг, 1990 г.
• Страх и трепет ; Copyright 1843 Сёрен Кьеркегор – Сочинения Кьеркегора; 6 – авторские права 1983 г. – Говард В. Хонг
• Повторение , предприятие в области экспериментальной психологии, Константин Констанций, 16 октября 1843 г., Сёрен Кьеркегор, отредактировано и переведено Говардом В. Хонгом и Эдной Х. Хонг, 1983 г., Princeton University Press
• Заключительный ненаучный постскриптум к тому I философских фрагментов , Йоханнес Климакус, под редакцией Сёрена Кьеркегора, авторские права 1846 г. - отредактировано и переведено Говардом В. Хонгом и Эдной Х. Хонг, 1992 г., Princeton University Press
• Точка зрения моей работы как автора: исторический отчет Сёрена Кьеркегора, написанный в 1848 году, опубликованный в 1859 году его братом Питером Кьеркегором. Перевод с предисловием и примечаниями Уолтера Лоури, 1962 Harper Torchbooks
• Евангелический христианский мир: христианская работа и новости церквей , опубликовано Дж. С. Филлипсом и др. 1855 г. стр. 127-128

Вторичные источники

• Выдающиеся писатели 19 века . Литературные портреты Джорджа Брандеса, опубликованные в 1886 году издательством TY Crowell & Co. в Нью-Йорке. В этой книге он неоднократно упоминает Кьеркегора.
• Фридрих Ницше , Джордж Брандес ; перевод с датского А. Г. Чейтера, опубликованный в 1914 году В. Хайнеманном в Лондоне. Эта ранняя работа Брандеса также полна ссылок на Кьеркегора.
• «Воодушевляющие беседы Кьеркегора: философия, теология, литература» , Джордж Паттисон. Психология Пресс, 2002.
• «Восемнадцать созидательных дискурсов» , Сёрен Кьеркегор , Роберт Л. Перкинс, издательство Mercer University Press, 2003 г.

Внешние ссылки

• Цитаты, связанные с четырьмя воодушевляющими беседами, 1843 г., в Wikiquote