Франц Боас

Франц Боас
Рожденный	Франц Ури Боас ( 1858-07-09 ) 9 июля 1858 г. Всё , Королевство Пруссия (сейчас в земле Северный Рейн-Вестфалия , Германия )
Умер	21 декабря 1942 г. ( 1942-12-21 ) (84 года) Нью-Йорк , Нью-Йорк , США
Гражданство	Германия Соединенные Штаты
Супруг	Мари Краковайзер Боас ( м. 1887)
Дети	Хелен Эрнст Хедвиг Гертруда Генри Франциска
Родители	Мейер Боас Софи Мейер Боас
Академическое образование
Образование	Гейдельбергский университет Боннский университет Кильский университет
Диссертация	Вклад в знание цвета воды (1881 г.)
Докторантура	Густав Карстен
Влияния	Адольф Бастиан Мориц Лазарус Хейманн Штейнталь Рудольф Вирхов Теодор Вайц Вильгельм Вундт
Академическая работа
Дисциплина	Антропология
Школа или традиция	Боасианская антропология
Учреждения	Университет Кларка Колумбийский университет
Докторанты	Рут Бенедикт А. Ф. Чемберлен Мануэль Гамио Александр Гольденвейзер Ирвинг Голдман Герман Карл Хэберлин Мелвилл Дж. Херсковиц Джордж Херцог Э. Адамсон Хобель Мелвилл Джейкобс Уильям Джонс А. Л. Кребер Александр Лессер Роберт Лоуи Маргарет Мид Эшли Монтегю Пол Радин Глэдис Райхард Эдвард Сапир Фрэнк Спек Лесли Спир Гюнтер Вагнер Рут Соутелл Уоллис
Известные студенты	Фэй-Купер Коул Эрна Гюнтер Зора Нил Херстон
Известные идеи	Культурный релятивизм четырехпольный подход
Под влиянием	Леонард Блумфилд Рут Бунцель Фредерика де Лагуна Жилберто Фрейре Плиний Эрл Годдард Альфред Ирвинг Хэллоуэлл Отто Клайнберг Рут Ландес Рода Метро Элси Клюс Парсонс Рут Андерхилл Лия Рэйчел Йоффи
Подпись

Франц Ури Боас (9 июля 1858 – 21 декабря 1942) был немецко-американским антропологом и пионером современной антропологии, которого называли «отцом американской антропологии». Его творчество связано с движениями, известными как исторический партикуляризм и культурный релятивизм .

Обучаясь в Германии, Боас получил в 1881 году докторскую степень по физике , одновременно изучая географию . Затем он участвовал в географической экспедиции на север Канады, где увлекся культурой и языком инуитов Баффинова острова . Он продолжил полевые работы с культурами и языками коренных народов Тихоокеанского Северо-Запада. В 1887 году он эмигрировал в США, где сначала работал куратором музея в Смитсоновском институте, а в 1899 году стал профессором антропологии в Колумбийском университете , где и оставался до конца своей карьеры. Через своих учеников, многие из которых впоследствии основали факультеты антропологии и исследовательские программы, вдохновленные своим наставником, Боас оказал глубокое влияние на развитие американской антропологии. Среди его многих выдающихся учеников были А. Л. Кребер , Александр Гольденвейзер , Рут Бенедикт , Эдвард Сапир , Маргарет Мид , Зора Нил Херстон и Жилберто Фрейр .

Боас был одним из самых ярких противников популярной в то время идеологии научного расизма , идеи о том, что раса является биологической концепцией и что поведение человека лучше всего понимать через типологию биологических характеристик. В серии новаторских исследований анатомии скелета он показал, что форма и размер черепа были очень податливыми в зависимости от факторов окружающей среды, таких как здоровье и питание, в отличие от утверждений расовых антропологов того времени, которые считали форму головы стабильной расовой особенностью. черта. Боас также пытался продемонстрировать, что различия в человеческом поведении в первую очередь определяются не врожденными биологическими предрасположенностями, а в значительной степени являются результатом культурных различий, приобретенных в результате социального обучения. Таким образом, Боас представил культуру как основную концепцию для описания различий в поведении между человеческими группами и как центральную аналитическую концепцию антропологии.

Среди основных вкладов Боаса в антропологическую мысль был его отказ от популярных в то время эволюционных подходов к изучению культуры, согласно которым все общества проходили через ряд иерархических технологических и культурных стадий, на вершине которых находилась западноевропейская культура. Боас утверждал, что культура исторически развивалась посредством взаимодействия групп людей и распространения идей и, следовательно, не было процесса перехода к постоянно «более высоким» культурным формам. Это понимание побудило Боаса отвергнуть «сценическую» организацию этнологических музеев, вместо этого предпочтя упорядочивать выставленные экспонаты на основе родства и близости рассматриваемых культурных групп.

Боас также выдвинул идею культурного релятивизма , согласно которой культуры нельзя объективно оценивать как более высокие или низкие, лучшие или более правильные, но что все люди видят мир через призму своей собственной культуры и судят о нем в соответствии со своими собственными предпочтениями. культурно приобретенные нормы. Для Боаса целью антропологии было понять, каким образом культура заставляет людей понимать мир и взаимодействовать с ним по-разному, а для этого необходимо было понять язык и культурные практики изучаемых людей. Объединив дисциплины археологии , изучение материальной культуры и истории, а также физическую антропологию , изучение различий в анатомии человека, с этнологией , изучением культурных различий в обычаях и описательной лингвистикой, изучением бесписьменных языков коренных народов, Боас создал подразделение антропологии, состоящее из четырех областей , которое стало заметным в американской антропологии в 20 веке.

Молодость

Франц Боас родился 9 июля 1858 г. в Миндене , Вестфалия , сын Софи Мейер и Фейбеса Ури Боас. Хотя его бабушка и дедушка были соблюдающими евреями , его родители разделяли ценности Просвещения , включая их ассимиляцию в современное немецкое общество. Родители Боаса были либералами; им не нравились догмы никакие . Важным ранним влиянием был добродушный Авраам Якоби , зять его матери и друг Карла Маркса , который должен был давать ему советы на протяжении всей карьеры Боаса. Благодаря этому Боасу была предоставлена ​​независимость, чтобы думать самостоятельно и преследовать свои собственные интересы. В раннем возрасте он проявил склонность как к природе, так и к естественным наукам. Боас открыто выступил против и отказался принять христианство , но он не называл себя религиозным евреем. Однако это оспаривается Рут Бунцель , протеже Боаса, которая называла его «сущностным протестантом; он ценил автономию превыше всего». По словам его биографа, «он был немцем-евреем, сохранявшим и продвигавшим немецкую культуру и ценности в Америке». В автобиографическом очерке Боас писал:

Фоном моих ранних размышлений был немецкий дом, в котором идеалы революции 1848 года были живой силой. Мой отец был либералом, но не принимал активного участия в общественных делах; моя мать, идеалистка, живо интересующаяся общественными делами; основатель около 1854 г. детского сада в моем родном городе, посвященного науке. Мои родители вырвались из оков догмы. Мой отец сохранил эмоциональную привязанность к церемониалам своего родительского дома, не позволяя им влиять на его интеллектуальную свободу.

С детского сада Боас изучал естествознание — предмет, который ему нравился. В гимназии он больше всего гордился своими исследованиями по географическому распространению растений.

Диссертация Боаса: Вклад в знание цвета воды.

Когда он начал учебу в университете, Боас сначала проучился Гейдельбергском университете, семестр в а затем четыре семестра в Боннском университете , изучая в этих школах физику, географию и математику. В 1879 году он надеялся перевестись в Берлинский университет, чтобы изучать физику у Германа фон Гельмгольца , но вместо этого перешёл в Кильский университет по семейным обстоятельствам. В Киле Боас хотел сосредоточиться на математической теме К. Ф. Гаусса закона нормального распределения ошибок для своей диссертации, но в конечном итоге ему пришлось остановиться на теме, выбранной для него его научным руководителем, физиком Густавом Карстеном . оптические свойства воды. Боас защитил диссертацию на тему «Вклад в восприятие цвета воды». который исследовал поглощение, отражение и поляризацию света в воде, и в 1881 году получил степень доктора философии по физике.

Находясь в Бонне, Боас посещал уроки географии, которые преподавал географ Теобальд Фишер, и они подружились, причем учеба и дружба продолжились после того, как оба одновременно переехали в Киль. Фишер, ученик Карла Риттера , возродил интерес Боаса к географии и в конечном итоге оказал на него большее влияние, чем Карстен, и поэтому некоторые биографы на этом этапе считают Боаса скорее географом, чем физиком. Помимо специальности «физика», Адамс, цитируя Крёбера, заявляет, что «[в] соответствии с немецкой традицией того времени   ... ему также пришлось защитить шесть второстепенных диссертаций». и Боас, вероятно, закончил второстепенный курс по географии, это могло бы объяснить, почему Фишер был одним из экзаменаторов Боаса. Из-за этих тесных отношений между Фишером и Боасом некоторые биографы зашли так далеко, что ошибочно заявляют, что Боас «следовал» за Фишером в Киль и что Боас получил докторскую степень по географии под руководством Фишера. Со своей стороны, Боас к моменту получения докторской степени назвал себя географом. что побудило его сестру Тони написать в 1883 году: «После долгих лет неверности моего брата вновь покорила география, первая любовь его детства».

В своем диссертационном исследовании методология Боаса включала исследование того, как свет разной интенсивности создает разные цвета при взаимодействии с разными типами воды; однако он столкнулся с трудностями в способности объективно воспринимать небольшие различия в цвете воды, и в результате его заинтриговала эта проблема восприятия и ее влияние на количественные измерения. Боас из -за глухоты позже столкнулся с трудностями при изучении тональных языков, таких как лагуна . Боас уже интересовался кантовской философией после прохождения курса эстетики у Куно Фишера в Гейдельберге. Эти факторы побудили Боаса после получения докторской степени рассмотреть возможность продолжения исследований в области психофизики , которые исследуют взаимосвязь между психологическим и физическим, но у него не было подготовки в области психологии . Боас опубликовал шесть статей по психофизике за год своей военной службы (1882–1883), но в конечном итоге он решил сосредоточиться на географии, прежде всего для того, чтобы получить спонсорскую поддержку для своей запланированной экспедиции на Баффинов остров.

Аспирантура

Боас занялся географией как способом исследовать свой растущий интерес к взаимосвязи между субъективным опытом и объективным миром. В то время немецкие географы разделились во мнениях относительно причин культурных различий. Многие утверждали, что физическая среда была основным определяющим фактором, но другие (особенно Фридрих Ратцель) утверждали, что распространение идей посредством миграции людей более важно. В 1883 году, вдохновленный Теобальдом Фишером, Боас отправился на Баффинов остров, чтобы провести географическое исследование влияния физической среды на миграцию коренных инуитов . Это была первая из многих этнографических поездок. Боас собрал свои записи и написал свою первую монографию под названием « Центральный эскимос» , которая была опубликована в 1888 году в 6-м ежегодном отчете Бюро американской этнологии. Боас жил и тесно сотрудничал с инуитами на Баффиновом острове, и у него появился постоянный интерес к образу жизни людей.

Боас сообщил, что в вечной тьме арктической зимы он и его попутчик заблудились и были вынуждены двадцать шесть часов ехать на санях сквозь лед, мягкий снег и температуру, опускавшуюся ниже -46 °C. На следующий день Боас записал карандашом в своем дневнике:

Я часто спрашиваю себя, какие преимущества имеет наше «хорошее общество» перед обществом «дикарей», и чем больше я вижу их обычаи, тем больше я обнаруживаю, что мы не имеем права смотреть на них свысока... Мы не имеем права их винить. за их формы и суеверия, которые могут показаться нам смешными. Мы, «высокообразованные люди», гораздо хуже, условно говоря…

Боас далее объяснил в той же статье, что «поэтому всякое служение, которое человек может оказать человечеству, должно служить распространению истины». Перед отъездом его отец настоял, чтобы его сопровождал один из слуг семьи, Вильгельм Вайке, который готовил для него и вел журнал экспедиции. Тем не менее Боас был вынужден зависеть от различных групп инуитов во всем, от указаний и еды до жилья и общения. Это был трудный год, наполненный огромными трудностями, включая частые приступы болезней, недоверия, эпидемий и опасностей. Боас успешно искал еще не исследованные территории и нашел уникальные этнографические объекты, но долгая зима и одинокие походы по опасной местности заставили его поискать душу, чтобы найти направление своей жизни как ученого и гражданина.

Интерес Боаса к общинам коренных народов рос, когда он работал в Королевском этнологическом музее в Берлине, где его познакомили с членами народа Нуксалк Британской Колумбии, что положило начало его пожизненным отношениям с коренными народами Тихоокеанского Северо-Запада .

Он вернулся в Берлин, чтобы завершить учебу. В 1886 году Боас защитил (при поддержке Гельмгольца) докторскую диссертацию «Баффинова Земля» и был удостоен звания приват-доцента по географии.

Находясь на Баффиновом острове, он начал развивать свой интерес к изучению незападных культур (результатом чего стала его книга « Центральные эскимосы» , опубликованная в 1888 году). В 1885 году Боас начал работать с физическим антропологом Рудольфом Вирховым и этнологом Адольфом Бастианом в Королевском этнологическом музее в Берлине. Боас изучал анатомию вместе с Вирховым двумя годами ранее, готовясь к экспедиции на Баффинов остров. В то время Вирхов был вовлечен в громкую дискуссию по поводу эволюции со своим бывшим учеником Эрнстом Геккелем . Геккель оставил свою медицинскую практику, чтобы изучать сравнительную анатомию после прочтения Чарльза Дарвина » « Происхождения видов , и энергично продвигал идеи Дарвина в Германии. Однако, как и большинство других ученых-естествоиспытателей до повторного открытия менделевской генетики в 1900 году и развития современного синтеза , Вирхов чувствовал, что теории Дарвина слабы, поскольку в них отсутствует теория клеточной изменчивости. Соответственно, Вирхов отдавал предпочтение ламарковским моделям эволюции. Эта дискуссия нашла отклик в дискуссиях среди географов. Ламаркианцы считали, что силы окружающей среды могут вызвать быстрые и устойчивые изменения в организмах, не имеющие унаследованного источника; таким образом, ламаркианцы и экологические детерминисты часто оказывались на одной стороне в дебатах.

Но Боас более тесно сотрудничал с Бастианом, который был известен своей антипатией к экологическому детерминизму. Вместо этого он выступал за «психическое единство человечества», веру в то, что все люди обладают одинаковыми интеллектуальными способностями и что все культуры основаны на одних и тех же основных психических принципах. Он утверждал, что различия в обычаях и верованиях являются результатом исторических случайностей. Эта точка зрения перекликалась с опытом Боаса на Баффиновом острове и привлекла его к антропологии.

Во время работы в Королевском этнологическом музее Боас заинтересовался коренными американцами Тихоокеанского Северо-Запада и после защиты докторской диссертации отправился в трехмесячную поездку в Британскую Колумбию через Нью-Йорк. В январе 1887 года ему предложили работу помощника редактора журнала Science . Отчужденный растущим антисемитизмом и национализмом , а также очень ограниченными академическими возможностями для географа в Германии, Боас решил остаться в Соединенных Штатах. Возможно, дополнительную мотивацию для этого решения он получил от романа с Мари Краковайзер, на которой он женился в том же году. Поскольку семья находилась в тяжелом финансовом положении, Боас также прибегал к краже костей и черепов из местных захоронений, чтобы продать их музеям.

Помимо своей редакционной работы в журнале Science , Боас в 1888 году получил должность доцента антропологии в Университете Кларка . Боас был обеспокоен вмешательством президента университета Дж. Стэнли Холла в его исследования, однако в 1889 году он был назначен главой недавно созданный факультет антропологии в Университете Кларка. В начале 1890-х годов он отправился в серию экспедиций, получивших название «Экспедиция Морриса К. Джесупа». Основной целью этих экспедиций было освещение азиатско-американских отношений. В 1892 году Боас вместе с другим членом факультета Кларка подал в отставку в знак протеста против предполагаемого нарушения Холлом академической свободы.

Всемирная

Основная статья: Мировая Колумбийская выставка

Антрополог Фредерик Уорд Патнэм , директор и хранитель музея Пибоди в Гарвардском университете , который был назначен главой отдела этнологии и археологии на Чикагской ярмарке в 1892 году, выбрал Боаса своим первым помощником в Чикаго для подготовки к Всемирной выставке 1893 года. Колумбийская выставка или Всемирная выставка в Чикаго, посвященная 400-летию прибытия Христофора Колумба в Америку. У Боаса была возможность применить свой подход к экспонатам. Боас руководил командой из примерно ста помощников, которым было поручено создать антропологические и этнологические выставки, посвященные индейцам Северной Америки и Южной Америки, которые жили в то время, когда Христофор Колумб прибыл в Америку во время поисков Индии. Патнэм задумал Всемирную Колумбийскую выставку стать празднованием путешествия Колумба. Патнэм утверждал, что показ инуитов и коренных народов конца девятнадцатого века (тогда называвшихся эскимосами и индейцами) «в их естественных условиях жизни» обеспечил бы контраст и прославил бы четыре столетия достижений Запада, начиная с 1493 года.

Франц Боас отправился на север, чтобы собрать этнографический материал для выставки. Боас стремился к общественной науке при создании выставок для выставки, где посетители Мидуэя могли узнать о других культурах. Боас организовал приезд четырнадцати аборигенов кваквакавакв из Британской Колумбии и проживание в имитационной деревне кваквакавакв , где они могли выполнять свои повседневные задачи в контексте. Инуиты были там с 12-футовыми кнутами из тюленьей кожи, носили одежду из тюленьей кожи и демонстрировали, насколько они искусны в каяках из тюленьей кожи. Его опыт участия в выставке стал первым из серии потрясений, пошатнувших веру Франца Боаса в публичную антропологию. Посетители пришли сюда не для того, чтобы обучаться. К 1916 году Боас с некоторым смирением признал, что «число людей в нашей стране, которые желают и могут проникнуться образом мышления других наций, слишком мало... Американец, который знает только его собственная точка зрения ставит себя арбитром мира».

После экспозиции собранный этнографический материал лег в основу вновь созданного Полевого музея в Чикаго, куратором отдела антропологии которого стал Боас. Он работал там до 1894 года, когда его заменил (против его воли) археолог BAE Уильям Генри Холмс .

В 1896 году Боас был назначен помощником куратора этнологии и соматологии Американского музея естественной истории под Патнэмом. В 1897 году он организовал Северо-Тихоокеанскую экспедицию Джесупа — пятилетнее полевое исследование народов северо-запада Тихого океана, чьи предки мигрировали через Берингов пролив из Сибири. Он попытался организовать выставки по контекстуальному, а не эволюционному принципу. Он также разработал исследовательскую программу в соответствии со своими кураторскими целями: описывая свои инструкции своим ученикам с точки зрения расширения контекста интерпретации внутри общества, он объяснил, что «... они получают образцы; они получают объяснения образцов; они получают связные тексты, которые отчасти относятся к образцам, отчасти к абстрактным вещам, касающимся людей, и получают грамматическую информацию». Эти расширяющиеся контексты интерпретации были абстрагированы в один контекст, контекст, в котором будут представлены образцы или совокупности образцов: «... мы хотим, чтобы коллекция была организована по племенам, чтобы научить определенному стилю каждой группы. ". Однако его подход привел его к конфликту с президентом музея. Моррис Джесуп и его директор Хермон Бампус . К 1900 году Боас начал отходить от американской музейной антропологии как инструмента образования и реформ (Hinsley 1992: 361). Он ушел в отставку в 1905 году, чтобы никогда больше не работать в музее.

века

Наука

Некоторые ученые, такие как ученик Боаса Альфред Кребер , считали, что Боас использовал свои исследования в области физики в качестве модели для своей работы в области антропологии. Однако многие другие, в том числе ученик Боаса Александр Лессер , а также более поздние исследователи, такие как Мэриан В. Смит, Герберт С. Льюис и Матти Бунзл, отметили, что Боас явно отверг физику в пользу истории как модели для своих антропологических исследований.

Это различие между наукой и историей берет свое начало в немецкой академической среде XIX века, которая проводила различие между Naturwissenschaften (науками) и Geisteswissenschaften (гуманитарными науками) или между Gesetzwissenschaften (науками, дающими право) и Geschichtswissenschaften (историей). Как правило, Naturwissenschaften и Gesetzwissenschaften относятся к изучению явлений, которые управляются объективными законами природы, тогда как последние термины в двух оппозициях относятся к тем явлениям, которые должны означать только с точки зрения человеческого восприятия или опыта.

В 1884 году кантианский философ Вильгельм Виндельбанд ввел термины номотетический и идиографический для описания этих двух расходящихся подходов. Он заметил, что большинство учёных используют смесь того и другого, но в разных пропорциях; он считал физику прекрасным примером номотетической науки, а историю — идиографической наукой. Более того, он утверждал, что каждый подход берет свое начало в одном из двух «интересов» разума, которые Кант определил в «Критике суждения» : один «обобщающий», другой «уточняющий». (Ученик Винкельбанда Генрих Риккерт подробно остановился на этом различии в книге «Пределы формирования понятий в естествознании: логическое введение в исторические науки »; ученики Боаса Альфред Кребер и Эдвард Сепир широко полагались на эту работу при определении своего собственного подхода к антропологии.)

Хотя Кант считал эти два интереса разума объективными и универсальными, различие между естественными и гуманитарными науками было институционализировано в Германии посредством организации научных исследований и преподавания после эпохи Просвещения. В Германии в эпоху Просвещения доминировал сам Кант, который стремился установить принципы, основанные на универсальной рациональности. В ответ на Канта немецкие ученые, такие как Иоганн Готфрид Гердер (влияние на Боаса) утверждал, что человеческое творчество, которое неизбежно принимает непредсказуемые и весьма разнообразные формы, так же важно, как и человеческая рациональность. В 1795 году великий лингвист и философ Вильгельм фон Гумбольдт призвал к созданию антропологии, которая синтезировала бы интересы Канта и Гердера. Гумбольдт основал Берлинский университет в 1809 году, и его работы в области географии, истории и психологии создали среду, в которой созрела интеллектуальная ориентация Боаса.

Историки, работающие в традиции Гумбольдта, разработали идеи, которые впоследствии стали центральными в боасийской антропологии. Леопольд фон Ранке определил задачу историка как «просто показать, как было на самом деле», что является краеугольным камнем эмпиризма Боаса. Вильгельм Дильтей подчеркивал центральную роль «понимания» в человеческом знании и то, что жизненный опыт историка может обеспечить основу для эмпатического понимания ситуации исторического субъекта. Для Боаса обе ценности были хорошо выражены в цитате Гете: «Отдельное действие или событие интересно не потому, что оно объяснимо, а потому, что оно истинно».

Влияние этих идей на Боаса очевидно в его эссе 1887 года «Изучение географии», в котором он проводит различие между физической наукой, которая стремится открыть законы, управляющие явлениями, и исторической наукой, которая стремится к глубокому пониманию явлений на Земле. свои условия. Боас утверждал, что география является и должна быть исторической в ​​этом смысле. В 1887 году, после экспедиции на Баффинов остров, Боас написал «Принципы этнологической классификации», в которых развил этот аргумент применительно к антропологии:

Этнологические явления суть результат физического и психического характера людей и его развития под влиянием окружающей среды... «Окружающая среда» - это физические условия страны и социологические явления, т. е. отношение человека к мужчина. Кроме того, изучение нынешней среды недостаточно: необходимо учитывать историю народа, влияние регионов, через которые он прошел на его миграции, и людей, с которыми он вступал в контакт.

Эта формулировка перекликается с акцентом Ратцеля на исторических процессах человеческой миграции и культурных контактов, а также с отказом Бастиана от экологического детерминизма. Он также подчеркивает культуру как контекст («окружение») и важность истории. Это отличительные черты боасийской антропологии (которую Марвин Харрис позже назовет « историческим партикуляризмом »), которые будут направлять исследования Боаса в течение следующего десятилетия, а также его инструкции будущим студентам. (См. Lewis 2001b, где представлена ​​альтернативная точка зрения Харриса.)

Хотя контекст и история были важными элементами для понимания Боасом антропологии как Geisteswissenschaften и Geschichtswissenschaften , есть один существенный элемент, который боасианская антропология разделяет с Naturwissenschaften : эмпиризм. В 1949 году ученик Боаса Альфред Кребер суммировал три принципа эмпиризма, которые определяют боасианскую антропологию как науку:

1. Метод науки – это прежде всего вопросы, а не ответы и менее всего оценочные суждения.
2. Наука представляет собой беспристрастное исследование и поэтому не может полностью перенять любые идеологии, «уже сформулированные в повседневной жизни», поскольку они сами по себе неизбежно традиционны и обычно окрашены эмоциональными предрассудками.
3. Широкие суждения по принципу «все или ничего», черно-белые суждения характерны для категоричных взглядов и им нет места в науке, сама природа которой умозаключительна и рассудительна.

и

Иллюстрация из «Свидетельств о месте человека в природе » (1863) Томаса Генри Хаксли , которая стала символом ныне дискредитированной идеи эволюции как линейного прогресса .

Одним из величайших достижений Боаса и его учеников была критика теорий физической, социальной и культурной эволюции, существовавших в то время. Эта критика занимает центральное место в работе Боаса в музеях, а также в его работе во всех четырех областях антропологии. Однако, как отметил историк Джордж Стокинг , основной проект Боаса заключался в том, чтобы провести различие между биологической и культурной наследственностью и сосредоточить внимание на культурных процессах, которые, по его мнению, имели наибольшее влияние на социальную жизнь. Фактически, Боас поддерживал теорию Дарвина, хотя он не предполагал, что она автоматически применима к культурным и историческим явлениям (и действительно, на протяжении всей жизни он был противником теорий культурной эволюции 19-го века , таких как теории Льюиса Х. Моргана и Эдварда Бернетта Тайлора). ). Представление об эволюции, которое боасианцы высмеивали и отвергали, было доминирующей в то время верой в ортогенез — детерминированный или телеологический процесс эволюции, в котором изменения происходят постепенно, независимо от естественного отбора . Боас отверг распространенные теории социальной эволюции, разработанные Эдвардом Бернеттом Тайлором, Льюисом Генри Морганом и Гербертом Спенсером, не потому, что он отверг понятие «эволюции» как таковое, а потому, что он отверг ортогенетические представления об эволюции в пользу дарвиновской эволюции.

Разницу между этими преобладающими теориями культурной эволюции и теорией Дарвина невозможно переоценить: ортогенетики утверждали, что все общества проходят одни и те же стадии в одной и той же последовательности. Таким образом, хотя инуиты, с которыми Боас работал на Баффиновом острове , и немцы, с которыми он учился в аспирантуре, были современниками друг друга, эволюционисты утверждали, что инуиты находились на более ранней стадии своей эволюции, а германцы - на более поздней. этап.

Боасианцы утверждали, что практически каждое утверждение, сделанное сторонниками культурной эволюции, противоречило данным или отражало глубокую неправильную интерпретацию данных. Как заметил ученик Боаса Роберт Лоуи : «Вопреки некоторым вводящим в заблуждение утверждениям по этому вопросу, не было ответственных противников эволюции, как она «научно доказана», хотя и была решительная враждебность к эволюционной метафизике, которая фальсифицирует установленные факты». В неопубликованной лекции Боас так охарактеризовал свой долг перед Дарвином:

Хотя эта идея не выглядит вполне определенно выраженной в рассуждениях Дарвина о развитии умственных способностей, кажется совершенно ясным, что его главная цель состояла в том, чтобы выразить убежденность в том, что умственные способности развивались по существу без целенаправленной цели, но возникли как вариации. и были продолжены естественным отбором. Эта идея была также очень ясно высказана Уоллесом, который подчеркивал, что кажущаяся разумной деятельность человека вполне могла развиться без фактического применения рассуждений.

Таким образом, Боас предположил, что то, что кажется шаблонами или структурами в культуре, не является продуктом сознательного замысла, а, скорее, результатом различных механизмов, вызывающих культурные вариации (таких как распространение и независимое изобретение), сформированных социальной средой, в которой люди живут и действуют. Боас завершил свою лекцию признанием важности работы Дарвина: «Я надеюсь, что мне удалось представить вам, пусть и несовершенно, направления мысли, возникшие благодаря работам бессмертного Дарвина, которые помогли сделать антропологию тем, чем она является на данный момент. настоящее время».

Столкновение с Морисом Фишбергом, Джозефом Джейкобсом

Во время работы Морисом Фишбергом в качестве судмедэксперта он записывал размеры черепа и носа еврейских иммигрантов, с помощью которых он первоначально утверждал генетическую разницу между евреями и неевреями, чтобы описать их как другую расу вместе с Джозефом Джейкобсом. Однако его теории были в значительной степени дискредитированы Францем Боасом посредством применения научного метода. В отличие от узких или вертикально организованных исследований, которые проводил Морис Фишберг и которые полностью игнорировали еврейскую этническую принадлежность, то есть культуру, религию и даже семью в случае усыновления, Франц Боас рассматривал все эти факторы, а также на протяжении нескольких поколений и в разных географических местах. определить, что между евреями и неевреями нет заметных генетических различий. Это в сочетании с ростом того, что Макс Дж. Холер назвал гитлеризмом, а затем и нацизмом в Германии, привело к национальному саммиту, на котором в качестве гостя председательствовал Франц Боас, который с юридической и научной точки зрения был признан сторонником фактически правильного мнения о генетике еврейского народа. честь, поскольку Морис Фишберг вместе с Эллсвортом Хантингтоном дискредитировали свои предыдущие работы перед «Иудеями» и Еврейской академией наук 4 марта 1934 года, решительно заявив, что не существует генетической разницы между евреем и неевреем, а также между высшей расой. Позже это обсуждение было распространено Конгрегацией Бнай Брит в Цинциннати, штат Огайо.

карьера:

В конце 19 века в антропологии в Соединенных Штатах доминировало Бюро американской этнологии под руководством Джона Уэсли Пауэлла , геолога, который поддерживал Льюиса Генри Моргана теорию культурной эволюции . BAE располагался в Смитсоновском институте в Вашингтоне, и куратор Смитсоновского института по этнологии Отис Т. Мейсон разделял приверженность Пауэлла культурной эволюции. (Музей Пибоди в Гарвардском университете был важным, хотя и меньшим, центром антропологических исследований).

«Франц Боас позирует фигуре на выставке Музея естественной истории США под названием «Хамаца выходит из секретной комнаты», 1895 год или раньше. С разрешения Национального антропологического архива. ( квакиутль ) культура

Именно во время работы над музейными коллекциями и выставками Боас сформулировал свой основной подход к культуре, который побудил его порвать с музеями и попытаться сделать антропологию академической дисциплиной.

За этот период Боас совершил еще пять поездок на северо-запад Тихого океана. Его продолжающиеся полевые исследования привели его к мысли о культуре как о местном контексте человеческой деятельности. Его акцент на местном контексте и истории побудил его выступить против доминирующей модели того времени - культурной эволюции .

Первоначально Боас порвал с эволюционной теорией из-за вопроса родства. Льюис Генри Морган утверждал, что все человеческие общества переходят от первоначальной формы матрилинейной организации к патрилинейной организации. Группы коренных народов на северном побережье Британской Колумбии, такие как цимшианцы и тлинкиты , были организованы в матрилинейные кланы. Однако коренные народы южного побережья, такие как нутка и салиш , были организованы в группы по отцовской линии. Боас сосредоточил свое внимание на квакиутлях , живших между двумя скоплениями. Квакиутль, казалось, обладал целой смесью особенностей. До брака мужчина брал имя и герб отца своей жены. Его дети также взяли эти имена и гербы, хотя его сыновья потеряют их, когда поженятся. Таким образом, имена и гербы оставались по материнской линии. Поначалу Боас, как и Морган до него, предположил, что квакиутли были матрилинейными, как и их северные соседи, но что у них начали развиваться патрилинейные группы. Однако в 1897 году он отрекся от себя и заявил, что квакиутли перешли от прежней патрилинейной организации к матрилинейной, поскольку они узнали о матрилинейных принципах от своих северных соседей.

Неприятие Боасом теорий Моргана побудило его в статье 1887 года бросить вызов принципам Мэйсона музейной экспозиции. Однако на кону стояли более фундаментальные вопросы причинности и классификации. Эволюционный подход к материальной культуре побудил кураторов музеев систематизировать выставленные экспонаты в соответствии с функциями или уровнем технологического развития. Кураторы предположили, что изменения форм артефактов отражают некий естественный процесс прогрессивной эволюции. Боас, однако, считал, что форма, которую принимал артефакт, отражала обстоятельства, при которых он был изготовлен и использован. Утверждая, что «[t] хотя одинаковые причины имеют схожие следствия, но следствия имеют не одинаковые причины», Боас понял, что даже артефакты, похожие по форме, могли возникнуть в совершенно разных контекстах и ​​по разным причинам. Экспозиции музея Мейсона, организованные по эволюционным принципам, ошибочно сопоставляют одинаковые эффекты; те, которые организованы по контекстуальным линиям, обнаружат схожие причины.

Миник Уоллес

В качестве помощника куратора Американского музея естественной истории Франц Боас попросил исследователя Арктики Роберта Пири привезти одного инука из Гренландии в Нью-Йорк. Пири согласился и в 1897 году привез в Нью-Йорк шестерых инуитов, которые жили в подвале Американского музея естественной истории. Четверо из них умерли от туберкулеза в течение года после прибытия в Нью-Йорк, один вернулся в Гренландию, а маленький мальчик Миник Уоллес остался жить в музее. Боас устроил похороны отца мальчика, расчленил останки и поместил их в музей. Боаса широко критиковали за его роль в привлечении инуитов в Нью-Йорк и за его незаинтересованность в них после того, как они выполнили свою задачу в музее.

карьера:

Библиотека Колумбийского университета в 1903 году.

Боас был назначен преподавателем физической антропологии в Колумбийском университете в 1896 году и повышен до профессора антропологии в 1899 году. Однако различные антропологи, преподававшие в Колумбии, были распределены по разным факультетам. Когда Боас покинул Музей естественной истории, он договорился с Колумбийским университетом об объединении различных профессоров в один факультет, которым Боас возглавит. Программа Боаса в Колумбии была первой программой доктора философии (PhD) по антропологии в Америке.

В это время Боас сыграл ключевую роль в организации Американской антропологической ассоциации (ААА) как головной организации для развивающейся области. Первоначально Боас хотел, чтобы ААА ограничивалась профессиональными антропологами, но Уильям Джон МакГи (еще один геолог, присоединившийся к BAE под руководством Пауэлла) утверждал, что организация должна иметь открытое членство. Позиция Макги возобладала, и он был избран первым президентом организации в 1902 году; Боас был избран вице-президентом вместе с Патнэмом, Пауэллом и Холмсом.

И в Колумбии, и в ААА Боас поощрял концепцию антропологии «четырех областей»; он лично внес вклад в физическую антропологию , лингвистику , археологию , а также культурную антропологию . Его работа в этих областях была новаторской: в физической антропологии он увел ученых от статических таксономических классификаций рас к акценту на биологии и эволюции человека; в лингвистике он преодолел ограничения классической филологии и установил некоторые центральные проблемы современной лингвистики и когнитивной антропологии; в культурной антропологии он (вместе с польско-английским антропологом Брониславом Малиновским ) установил контекстуалистский подход к культуре, культурный релятивизм и метод включенного наблюдения в полевых исследованиях.

Четырехполевой подход, понимаемый не просто как объединение разных видов антропологов в одно отделение, но и как переосмысление антропологии посредством интеграции различных объектов антропологических исследований в один всеобъемлющий объект, был одним из фундаментальных вкладов Боаса в эту дисциплину и пришел к охарактеризовать американскую антропологию по сравнению с антропологией Англия , Франция или Германия . Этот подход определяет своим объектом человеческий вид как целостность. Эта направленность не привела Боаса к стремлению свести все формы человечества и человеческой деятельности к какому-то наименьшему общему знаменателю; скорее, он понимал, что сущностью человеческого вида являются огромные различия в человеческой форме и деятельности (подход, который аналогичен подходу Чарльза Дарвина к видам в целом).

В своем эссе 1907 года «Антропология» Боас поставил перед антропологами два основных вопроса: «Почему племена и нации мира различны и как развились нынешние различия?». Углубляя эти вопросы, он так объяснил объект антропологического исследования:

Мы не обсуждаем анатомические, физиологические и психические особенности человека, рассматриваемого как личность; но нас интересует разнообразие этих черт у групп мужчин, живущих в разных географических регионах и в разных социальных классах. Наша задача — исследовать причины, вызвавшие наблюдаемую дифференциацию, и исследовать последовательность событий, которые привели к установлению разнообразных форм человеческой жизни. Другими словами, нас интересуют анатомические и психические характеристики людей, живущих в одной и той же биологической, географической и социальной среде и определяемые их прошлым.

Эти вопросы сигнализируют о заметном отходе от существовавших в то время представлений о человеческом разнообразии, которые предполагали, что у некоторых людей есть история, очевидная в исторических (или письменных) записях, в то время как у других людей, не имеющих письменности, также отсутствует история. Для некоторых это различие между двумя разными типами обществ объясняет разницу между историей, социологией, экономикой и другими дисциплинами, которые фокусируются на людях с письмом, и антропологией, которая должна была сосредоточиться на людях без письма. Боас отверг это различие между видами обществ и такое разделение труда в академии. Он понимал, что все общества имеют историю и все общества являются объектами антропологического общества. Чтобы одинаково подходить к грамотным и неграмотным обществам, он подчеркивал важность изучения истории человечества посредством анализа других вещей, помимо письменных текстов. Так, в своей статье 1904 года «История антропологии» Боас писал, что

Историческое развитие деятельности антропологов, кажется, ясно выделяет область знания, которая до сих пор не рассматривалась ни одной другой наукой. Это биологическая история человечества во всех ее вариантах; лингвистика применительно к людям, не имеющим письменности; этнология людей без исторических записей; и доисторическая археология.

Историки и социальные теоретики XVIII и XIX веков размышляли о причинах этой дифференциации, но Боас отверг эти теории, особенно доминирующие теории социальной эволюции и культурной эволюции, как спекулятивные. Он стремился создать дисциплину, утверждения которой основывались бы на строгих эмпирических исследованиях.

Одна из самых важных книг Боаса, «Разум первобытного человека» (1911), объединила его теории, касающиеся истории и развития культур, и установила программу, которая будет доминировать в американской антропологии в течение следующих пятнадцати лет. В этом исследовании он установил, что в любой популяции биология, язык, материальная и символическая культура автономны; что каждое из этих измерений является одинаково важным измерением человеческой природы, но ни одно из этих измерений не сводится к другому. Другими словами, он установил, что культура не зависит ни от каких независимых переменных. Он подчеркнул, что биологические, языковые и культурные особенности любой группы людей являются продуктом исторического развития, в котором участвуют как культурные, так и некультурные силы. Он установил, что культурное многообразие является фундаментальной чертой человечества и что конкретная культурная среда во многом определяет индивидуальное поведение.

Боас также представил себя образцом для подражания для граждан-ученых, которые понимают, что даже если истина преследуется как собственная цель, любое знание имеет моральные последствия. «Разум первобытного человека» заканчивается обращением к гуманизму :

Я надеюсь, что дискуссии, изложенные на этих страницах, показали, что данные антропологии учат нас большей терпимости к формам цивилизации, отличным от нашей, что мы должны научиться смотреть на чужие расы с большей симпатией и с убеждением, что, как и все расы, в прошлом так или иначе способствовали культурному прогрессу, поэтому они будут способны продвигать интересы человечества, если мы только захотим предоставить им справедливую возможность.

Физическая

Работа Боаса в области физической антропологии объединила его интерес к дарвиновской эволюции с интересом к миграции как причине перемен. Самым важным его исследованием в этой области было изучение изменений в организме детей иммигрантов в Нью-Йорке. Другие исследователи уже отмечали различия в росте, размерах черепа и других физических особенностях между американцами и людьми из разных частей Европы. Многие использовали эти различия, чтобы доказать, что между расами существует врожденная биологическая разница. Основным интересом Боаса — к символической и материальной культуре и к языку — было изучение процессов изменений; поэтому он решил определить, подвержены ли телесные формы процессам изменений. Боас изучил 17 821 человека, разделенных на семь этнонациональных групп. Боас обнаружил, что средние размеры черепа иммигрантов значительно отличались от членов этих групп, родившихся в Соединенных Штатах. Более того, он обнаружил, что средние размеры черепа детей, родившихся в течение десяти лет после рождения их матерей, значительно отличались от показателей детей, родившихся более чем через десять лет после прибытия их матерей. Боас не отрицал, что такие физические особенности, как рост или размер черепа, передавались по наследству; однако он утверждал, что окружающая среда оказывает влияние на эти особенности, которое выражается в изменениях с течением времени. Эта работа сыграла центральную роль в его влиятельном аргументе о том, что различия между расами не являются неизменными. Боас заметил:

Форма головы, которая всегда была одной из наиболее устойчивых и постоянных характеристик человеческих рас, претерпевает далеко идущие изменения в связи с переселением европейских рас на американскую почву. Восточноевропейский еврей, имеющий круглую голову, становится более длинноголовым; южноитальянец, у которого в Италии чрезвычайно длинная голова, становится более короткоголовым; так что оба в этой стране приближаются к единому типу, что касается головы.

Эти выводы были радикальными в то время и продолжают обсуждаться. В 2002 году антропологи Кори С. Спаркс и Ричард Л. Янц заявили, что различия между детьми, рожденными от одних и тех же родителей в Европе и Америке, очень малы и незначительны и что не было заметного влияния воздействия американской окружающей среды на черепной указатель. у детей. Они утверждали, что их результаты противоречат первоначальным открытиям Боаса, и продемонстрировали, что их больше нельзя использовать для подтверждения аргументов в пользу пластичности в морфологии черепа . Однако Джонатан Маркс — известный физический антрополог и бывший президент секции общей антропологии Американской антропологической ассоциации — заметил, что это ревизионистское исследование работы Боаса «отдает отголоском отчаяния (если не запутывания) и были быстро опровергнуты более распространенной биологической антропологией». В 2003 году антропологи Кларенс К. Гравли, Х. Рассел Бернард и Уильям Р. Леонард повторно проанализировали данные Боаса и пришли к выводу, что большинство первоначальных выводов Боаса верны. Более того, они применили новые статистические компьютерные методы к данным Боаса и обнаружили больше доказательств пластичности черепа. В более поздней публикации Гравли, Бернард и Леонард рассмотрели анализ Спаркса и Янца. Они утверждают, что Спаркс и Янц исказили утверждения Боаса и что данные Спаркса и Янца фактически подтверждают Боаса. Например, они отмечают, что Спаркс и Янц смотрят на изменения размера черепа в зависимости от того, как долго человек находится в Соединенных Штатах, чтобы проверить влияние окружающей среды. Боас, однако, рассматривал изменения размера черепа в зависимости от того, как долго мать находилась в Соединенных Штатах. Они утверждают, что метод Боаса более полезен, поскольку пренатальная среда является решающим фактором развития.

Дальнейшая публикация Янца на основе Gravlee et al. утверждает, что Боас тщательно выбрал две группы иммигрантов (сицилийцев и евреев), которые наиболее сильно различались в одном и том же среднем направлении, и отбросил другие группы, которые варьировались в противоположном направлении. Он прокомментировал: «Используя недавний повторный анализ Гравли и др. (2003), мы можем наблюдать на рисунке 2, что максимальная разница в черепном указателе, вызванная иммиграцией (у евреев), намного меньше, чем максимальная этническая разница между сицилийцами и Богемцы. Это показывает, что у длинноголовых родителей рождаются длинноголовые потомки, и наоборот. Чтобы доказать, что дети иммигрантов сходятся к «американскому типу», потребовалось, чтобы Боас использовал две группы, которые изменились больше всего».

Хотя некоторые социобиологи и эволюционные психологи предполагают, что Боас был противником дарвиновской эволюции, на самом деле Боас был убежденным сторонником дарвиновской эволюционной мысли. В 1888 г. он заявил, что «развитие этнологии во многом обусловлено всеобщим признанием принципа биологической эволюции». Со времен Боаса физические антропологи установили, что способность человека к культуре является продуктом человеческой эволюции. Фактически, исследования Боаса об изменениях формы тела сыграли важную роль в возникновении теории Дарвина. Боас обучался в то время, когда биологи еще ничего не понимали в генетике; Менделевская генетика стала широко известна только после 1900 года. До этого биологи полагались на измерение физических признаков как на эмпирические данные для любой теории эволюции. Биометрические исследования Боаса заставили его усомниться в использовании этого метода и типа данных. Выступая перед антропологами в Берлине в 1912 году, Боас утверждал, что в лучшем случае такая статистика может только поднять биологические вопросы, а не ответить на них. Именно в этом контексте антропологи начали обращаться к генетике как к основе любого понимания биологической изменчивости.

Лингвистика

Боас также внес большой вклад в создание лингвистики как науки в Соединенных Штатах. Он опубликовал множество описательных исследований языков коренных американцев, писал о теоретических трудностях классификации языков и разработал исследовательскую программу по изучению отношений между языком и культурой, которой его ученики, такие как Эдвард Сапир , Пол Ривет и Альфред Кребер . следовали

Однако его статья 1889 года «О чередующихся звуках» внесла исключительный вклад в методологию как лингвистики, так и культурной антропологии. Это ответ на статью, представленную в 1888 году Дэниелом Гаррисоном Бринтоном , в то время профессором американской лингвистики и археологии в Пенсильванском университете . Бринтон заметил, что в разговорных языках многих коренных американцев определенные звуки регулярно чередовались. Бринтон утверждал, что это повсеместное несоответствие является признаком языковой и эволюционной неполноценности.

Боас слышал подобные фонетические сдвиги во время своих исследований на Баффиновом острове и на северо-западе Тихого океана. Тем не менее, он утверждал, что «чередующиеся звуки» вовсе не являются особенностью индейских языков — на самом деле, утверждал он, их на самом деле не существует. Вместо того чтобы рассматривать чередующиеся звуки как объективное доказательство различных стадий культурной эволюции, Боас рассматривал их с точки зрения своего давнего интереса к субъективному восприятию объективных физических явлений. Он также рассмотрел свою более раннюю критику эволюционных музейных экспозиций. Там он указал, что две вещи (артефакты материальной культуры), которые кажутся похожими, на самом деле могут быть совершенно разными. В этой статье он предполагает, что две вещи (звука), которые кажутся разными, на самом деле могут быть одним и тем же.

Короче говоря, он переключил внимание на восприятие разных звуков. Боас начинает с эмпирического вопроса: когда люди описывают один звук по-разному, происходит ли это потому, что они не могут уловить разницу, или может быть другая причина? Он сразу же заявляет, что его не интересуют случаи, связанные с дефицитом восприятия — слуховым эквивалентом дальтонизма. Он указывает, что вопрос о людях, описывающих один звук по-разному, сравним с вопросом о людях, описывающих разные звуки одним способом. Это имеет решающее значение для исследований в области описательной лингвистики : как, изучая новый язык, мы должны обращать внимание на произношение разных слов? (В этом пункте Боас предвидит и закладывает основу для различия между фонемикой и фонетикой .) Люди могут произносить слово по-разному и при этом осознавать, что они используют одно и то же слово. Проблема, таким образом, не в том, «что такие ощущения не распознаются в их индивидуальности» (другими словами, люди признают различия в произношении); скорее, речь идет о том, что звуки «классифицируются по их сходству» (другими словами, люди относят множество воспринимаемых звуков к одной категории). Аналогичным визуальным примером могут быть слова для обозначения цветов. Английское слово Зеленый может использоваться для обозначения различных оттенков, оттенков и оттенков. Но есть языки, в которых нет слова, обозначающего зеленый цвет . В таких случаях люди могут классифицировать то, что мы называем зеленым , либо желтым , либо синим . Это не пример дальтонизма — люди могут воспринимать различия в цвете, но классифицируют похожие цвета иначе, чем носители английского языка.

Боас применил эти принципы к своим исследованиям языков инуитов . Исследователи сообщили о различных вариантах написания данного слова. В прошлом исследователи интерпретировали эти данные по-разному: они могли указывать на местные различия в произношении слова или на разные диалекты . Боас предлагает альтернативное объяснение: разница не в том, как инуиты произносят это слово, а в том, как англоговорящие ученые воспринимают его произношение. Дело не в том, что носители английского языка физически неспособны воспринимать рассматриваемый звук; скорее, фонетическая система английского языка не может вместить воспринимаемый звук.

Хотя Боас внес весьма специфический вклад в методы описательной лингвистики, его конечная точка имеет далеко идущие последствия: предвзятость наблюдателя не обязательно должна быть личной, она может быть культурной. Другими словами, категории восприятия западных исследователей могут систематически заставлять жителя Запада неправильно воспринимать или полностью не воспринимать значимый элемент другой культуры. Как и в своей критике музейных экспозиций Отиса Мэйсона, Боас продемонстрировал, что то, что казалось свидетельством культурной эволюции, на самом деле было следствием ненаучных методов и отражением убеждений жителей Запада о своем собственном культурном превосходстве. Боаса Этот момент обеспечивает методологическую основу культурного релятивизма : элементы культуры значимы в терминах этой культуры, даже если они могут быть бессмысленными (или принимать радикально иное значение) в другой культуре.

Культурная

Основная статья: Боасианская антропология

Рисунок маски квакиутль из книги Боаса «Социальная организация и тайные общества индейцев квакиутль» (1897). Деревянные черепа свисают из-под маски, изображающей одного из птиц-людоедов-помощников Бакбаквалинуксивея.

Суть подхода Боаса к этнографии содержится в его раннем эссе «Изучение географии». Там он отстаивал подход, который

... считает каждое явление достойным изучения само по себе. Само его существование дает ему право на полную долю нашего внимания, а знание о его существовании и эволюции в пространстве и времени вполне удовлетворяет учащегося.

Когда ученица Боаса Рут Бенедикт выступила с президентским обращением к Американской антропологической ассоциации в 1947 году, она напомнила антропологам о важности этой идиографической позиции, процитировав литературного критика А. К. Брэдли: «Мы наблюдаем то, что есть, видя, что так произошло и должно было случиться». случилось".

Эта ориентация побудила Боаса продвигать культурную антропологию, характеризующуюся твердой приверженностью

• Эмпиризм (с вытекающим из этого скептицизмом к попыткам сформулировать «научные законы» культуры)
• Представление о культуре как о текучем и динамичном
• Этнографическая полевая работа, при которой антрополог проживает в течение длительного периода времени среди исследуемых людей, проводит исследования на родном языке и сотрудничает с местными исследователями в качестве метода сбора данных и
• Культурный релятивизм как методологический инструмент при проведении полевых исследований и как эвристический инструмент при анализе данных.

Боас утверждал, что для того, чтобы понять «что есть» – в культурной антропологии конкретные культурные черты (поведение, убеждения и символы) – необходимо изучить их в местном контексте. Он также понимал, что по мере того, как люди мигрируют из одного места в другое и по мере того, как культурный контекст меняется с течением времени, элементы культуры и их значения будут меняться, что побудило его подчеркнуть важность местной истории для анализа культур. .

Хотя другие антропологи того времени, такие как Бронислав Малиновский и Альфред Реджинальд Рэдклифф-Браун, сосредоточились на изучении обществ, которые, по их мнению, были четко ограничены, внимание Боаса к истории, которое показывает, в какой степени черты распространяются из одного места в другое. , заставило его рассматривать культурные границы как множественные, пересекающиеся и очень проницаемые. Так, ученик Боаса Роберт Лоуи однажды описал культуру как нечто, состоящее из «клочков и пятен». Боас и его ученики поняли, что, пытаясь осмыслить свой мир, люди стремятся интегрировать его разрозненные элементы, в результате чего разные культуры можно охарактеризовать как имеющие разные конфигурации или модели. Но боасианцы также понимали, что такая интеграция всегда находится в противоречии с диффузией, и любое появление стабильной конфигурации условно (см. Bashkow 2004: 445).

При жизни Боаса, как и сегодня, многие жители Запада видели фундаментальную разницу между современными обществами, характеризующимися динамизмом и индивидуализмом, и традиционными обществами, которые стабильны и однородны. Однако эмпирические полевые исследования Боаса заставили его выступить против этого сравнения. Например, его эссе 1903 года «Декоративные рисунки аляскинских игольниц: история традиционных образцов, основанное на материалах музея США» представляет собой еще один пример того, как Боас делал широкие теоретические утверждения, основанные на подробном анализе эмпирических данных. Установив формальное сходство между игольницами, Боас показывает, как определенные формальные особенности создают словарь, на основе которого отдельные мастера могут создавать вариации дизайна. Таким образом, его акцент на культуре как контексте осмысленных действий сделал его чувствительным к индивидуальным различиям внутри общества ( Уильям Генри Холмс высказал аналогичную точку зрения в статье 1886 года «Происхождение и развитие форм и орнаментов в керамическом искусстве», хотя в отличие от Боаса он не развивал этнографические и теоретические выводы).

Картина Вильгельма Кунерта иллюстрирует церемонию потлача 1894 года в Цаксисе под названием «Валасакса». Картина напечатана на листе 36 в классическом квакиутль исследовании «Социальная организация и тайные общества индейцев квакиутль» , написанном Боасом (1897).

В программном эссе 1920 года «Методы этнологии» Боас утверждал, что вместо «систематического перечисления стандартизированных верований и обычаев племени» антропология должна документировать «то, как человек реагирует на всю свою социальную среду». , и к разнице во мнениях и образе действий, которые происходят в первобытном обществе и которые являются причинами далеко идущих изменений». Боас утверждал, что внимание к индивидуальной активности показывает, что «деятельность человека в значительной степени определяется его социальным окружением, но, в свою очередь, его собственная деятельность влияет на общество, в котором он живет, и может вызывать изменения в форме». Следовательно, Боас считал культуру фундаментально динамичной: «Как только эти методы применяются, первобытное общество теряет видимость абсолютной стабильности… Все культурные формы скорее оказываются в состоянии постоянного изменения…» (см. Lewis 2001b).

Выступая против актуальности различия между грамотными и неграмотными обществами как способа определения объекта исследования антропологии, Боас утверждал, что неграмотные и грамотные общества следует анализировать одинаково. Историки девятнадцатого века применяли методы филологии для реконструкции истории и отношений между грамотными обществами. Чтобы применить эти методы к неграмотным обществам, Боас утверждал, что задача полевых исследователей состоит в том, чтобы создавать и собирать тексты в неграмотных обществах. Это приняло форму не только составления лексиконов и грамматик местного языка, но и записи мифов, народных сказок, представлений о социальных отношениях и институтах и ​​даже рецептов местной кухни. Для этого Боас во многом опирался на сотрудничество грамотных местных этнографов (среди квакиутлей чаще всего Джорджа Ханта ) и призывал своих учеников считать таких людей ценными партнерами, уступающими по своему положению в западном обществе, но превосходящими по своему положению. их понимание собственной культуры. (см. Бунцл 2004: 438–439).

Используя эти методы, Боас опубликовал в 1920 году еще одну статью, в которой вернулся к своим более ранним исследованиям родства квакиутлей. В конце 1890-х годов Боас попытался реконструировать трансформацию в организации кланов квакиутль, сравнивая их с организацией кланов в других обществах, соседних с квакиутлями на севере и юге. Однако теперь он выступил против перевода принципа квакиутль о родственных группах на английский язык. Вместо того, чтобы пытаться вписать квакиутлей в какую-то более широкую модель, он попытался понять их верования и обычаи с их собственной точки зрения. Например, хотя ранее он перевел слово квакиутль numaym как «клан», теперь он утверждал, что это слово лучше всего понимать как относящееся к набору привилегий, для которых не существует английского слова. Мужчины претендовали на эти привилегии через своих родителей или жен, и существовало множество способов приобретения, использования и передачи этих привилегий от одного поколения к другому. Как и в своей работе над чередованием звуков, Боас пришел к выводу, что различные этнологические интерпретации родства квакиутлей были результатом ограничений западных категорий. Как и в своей работе над игольницами на Аляске, он теперь увидел различия в практиках квакиутля как результат игры между социальными нормами и индивидуальным творчеством.

Перед своей смертью в 1942 году он поручил Хелен Кодере редактировать и публиковать его рукописи о культуре народа квакиутль.

Боас

Франц Боас был чрезвычайно влиятельной фигурой на протяжении всего развития фольклора как дисциплины. На первый взгляд может показаться, что его единственной заботой была дисциплина антропология — в конце концов, большую часть своей жизни он боролся за сохранение фольклора как части антропологии. Тем не менее, Боасом двигало желание, чтобы и антропология, и фольклор стали более профессиональными и уважаемыми. Боас боялся, что, если фольклору будет позволено стать отдельной дисциплиной, стандарты фольклорных исследований будут снижены. По мнению Боаса, это, в сочетании со стипендиями «любителей», приведет к полной дискредитации фольклора.

Чтобы еще больше повысить профессионализм фольклора, Боас внедрил в эту дисциплину строгие научные методы, которым он научился в колледже. Боас выступал за использование исчерпывающих исследований, полевых исследований и строгих научных принципов в фольклорных исследованиях. Боас считал, что истинная теория может быть сформирована только на основе тщательного исследования и что даже если у вас есть теория, к ней следует относиться как к «незавершенной работе», если только ее нельзя доказать вне всякого сомнения. Эта строгая научная методология в конечном итоге была принята в качестве одного из основных принципов фольклорной науки, и методы Боаса используются даже сегодня. Боас также воспитал множество начинающих фольклористов во время своего пребывания в должности профессора, а некоторые из его учеников считаются одними из самых выдающихся умов в области фольклора.

Боас страстно увлекался сбором фольклора и считал, что сходство сказок разных фольклорных групп обусловлено их распространением. Боас стремился доказать эту теорию, и его усилия создали метод разделения сказки на части и последующего анализа этих частей. Создание им «броских слов» позволило классифицировать эти части и иметь возможность анализировать их по отношению к другим подобным сказкам. Боас также боролся за то, чтобы доказать, что не все культуры развивались по одному и тому же пути и что неевропейские культуры, в частности, были не примитивными, а разными.

Боас на протяжении всей своей жизни активно занимался развитием и изучением фольклора. Он стал редактором «Журнала американского фольклора» в 1908 году, регулярно писал и публиковал статьи по фольклору (часто в « Журнале американского фольклора »). Он помог избрать Луизу Паунд президентом Американского фольклорного общества в 1925 году.

Ученый как активист

Я предан двум вещам: абсолютной академической и духовной свободе и подчинению государства интересам личности; выраженное в других формах, создание условий, в которых индивид может развиваться в меру своих способностей — насколько это возможно при полном понимании оков, налагаемых на нас традицией; и борьба со всеми формами силовой политики государств или частных организаций. Это означает преданность принципам истинной демократии. Я возражаю против преподавания лозунгов, призванных затуманить разум, какого бы рода они ни были.

— письмо Боаса Джону Дьюи , 6.11.39.

Боас был известен своей страстной защитой того, что он считал правильным. В течение своей жизни (а зачастую и посредством своей деятельности) Боас боролся с расизмом, ругал антропологов и фольклористов, которые использовали свою работу как прикрытие для шпионажа, защищал немецких и австрийских учёных, бежавших от нацистского режима, и открыто протестовал против гитлеризма.

Многие социологи других дисциплин часто мучаются по поводу легитимности своей работы как «науки» и, следовательно, подчеркивают важность отстраненности, объективности, абстракции и количественной оценки в своей работе. Возможно, потому, что Боас, как и другие ранние антропологи, изначально обучался естественным наукам, он и его ученики никогда не выражали такого беспокойства. Более того, он не верил, что для того, чтобы сделать антропологию научной, необходимы отстраненность, объективность и количественная оценка. Поскольку объект изучения антропологов отличается от объекта изучения физиков, он предполагал, что антропологам придется использовать разные методы и разные критерии для оценки своих исследований. Таким образом, Боас использовал статистические исследования, чтобы продемонстрировать, в какой степени различия в данных зависят от контекста, и утверждал, что контекстно-зависимая природа человеческих различий привела к появлению многих абстракций и обобщений, которые считались научными пониманиями человечества (особенно теории социального развития). популярная в то время эволюция) фактически ненаучна. Его понимание этнографической полевой работы началось с того, что объекты этнографического исследования (например, Инуиты Баффинова острова ) были не просто объектами, а субъектами, и его исследования привлекли внимание к их творчеству и свободе воли. Что еще более важно, он рассматривал инуитов как своих учителей, тем самым полностью меняя типичные иерархические отношения между ученым и объектом исследования.

Этот акцент на отношениях между антропологами и теми, кого они изучают, — дело в том, что астрономы и звезды; химики и элементы; ботаники и растения фундаментально различны, антропологи и те, кого они изучают, одинаково люди — подразумевалось, что сами антропологи могут быть объектами антропологического исследования. Хотя Боас не занимался этим изменением систематически, его статья об чередующихся звуках иллюстрирует его осознание того, что ученые не должны быть уверены в своей объективности, поскольку они тоже видят мир через призму своей культуры.

Этот акцент также привел Боаса к выводу, что антропологи обязаны высказываться по социальным вопросам. Боаса особенно беспокоило расовое неравенство , которое, как показали его исследования, имеет не биологическое происхождение, а скорее социальное. Боас считается первым ученым, опубликовавшим идею о том, что все люди, включая белых и афроамериканцев, равны. Он часто подчеркивал свое отвращение к расизму и использовал свою работу, чтобы показать, что для такой предвзятости нет никаких научных оснований. Ранний пример этой озабоченности очевиден в его вступительной речи в 1906 году в Университете Атланты по приглашению У. Э. Б. Дюбуа . Боас начал с замечания: «Если бы вы приняли точку зрения, что нынешняя слабость американского негра, его неконтролируемые эмоции, недостаток энергии присущи расовой принадлежности, ваша работа все равно была бы благородной». Однако затем он выступил против этой точки зрения. На утверждение о том, что европейские и азиатские цивилизации в настоящее время более развиты, чем африканские общества, Боас возражал, что по сравнению с всей историей человечества последние две тысячи лет — всего лишь короткий промежуток времени. Более того, хотя технологические достижения наших ранних предков (такие как укрощение огня и изобретение каменных орудий) могут показаться незначительными по сравнению с изобретением парового двигателя или контролем над электричеством, нам следует учитывать, что на самом деле они могут быть даже более значительными достижениями. Затем Боас перечислил достижения Африки, такие как выплавка железа, выращивание проса и одомашнивание кур и крупного рогатого скота, которые произошли в Африке задолго до того, как они распространились в Европу и Азию (нынешние данные свидетельствуют о том, что куры были впервые одомашнены в Азии; первоначальный приручение крупный рогатый скот находится в стадии обсуждения). Затем он описал деятельность африканских королей, дипломатов, торговцев и художников как свидетельство культурных достижений. Отсюда он пришел к выводу, что любая социальная неполноценность негров в Соединенных Штатах не может быть объяснена их африканским происхождением:

Поэтому, если утверждается, что ваша раса обречена на экономическую неполноценность, вы можете с уверенностью взглянуть на дом своих предков и сказать, что вы намеревались вернуть цветным людям силу, которая была у них до того, как они ступили на землю. берега этого континента. Вы можете сказать, что приступаете к работе с блестящими надеждами и что вас не разочарует медлительность вашего прогресса; ибо вам предстоит не только восстановить то, что было утрачено при переселении негритянской расы с ее родной почвы на этот континент, но вы должны достичь более высокого уровня, чем когда-либо достигали ваши предки.

Боас переходит к обсуждению аргументов в пользу неполноценности «негритянской расы» и обращает внимание на тот факт, что они были доставлены в Америку силой. Для Боаса это всего лишь один пример того, как много раз завоевания или колониализм приводили разные народы в неравные отношения, и он упоминает «завоевание Англии норманнами, тевтонское вторжение в Италию и маньчжурское завоевание Китая». ", что приводит к аналогичным условиям. Но лучшим примером этого явления, по мнению Боаса, являются евреи в Европе:

Даже теперь в сознании сохраняются старые, более резкие разделения, которые века не смогли стереть и которые достаточно сильны, чтобы найти — не только здесь и там — выражение антипатии к еврейскому типу. Во Франции, которая разрушила барьеры более ста лет назад, чувство антипатии все еще достаточно сильно, чтобы поддерживать антиеврейскую политическую партию.

Заключительный совет Боаса заключается в том, что афроамериканцы не должны обращаться к белым за одобрением или поддержкой, поскольку людям, находящимся у власти, обычно требуется очень много времени, чтобы научиться сочувствовать людям, находящимся у власти. «Помните, что в каждом отдельном случае в истории процесс адаптации был чрезвычайно медленным. Не ищите невозможного, но не позволяйте своему пути отклониться от тихого и стойкого требования полных возможностей ваших сил».

Несмотря на предостережения Боаса о непреодолимости белых предрассудков, он также считал обязанностью ученого выступать против белых мифов о расовой чистоте и расовом превосходстве и использовать доказательства своих исследований для борьбы с расизмом. В то время Боас понятия не имел, что выступление в Университете Атланты поставит его в противоречие с другим выдающимся чернокожим деятелем, Букером Т. Вашингтоном. Дюбуа и Вашингтон имели разные взгляды на способы поднятия настроения чернокожих американцев. Поддержав Дюбуа, Боас потерял поддержку Вашингтона и любые шансы на финансирование со стороны своего колледжа, Университета Карнеги-Меллон.

Боас также критиковал одну нацию, навязывающую свою власть другим. В 1916 году Боас написал письмо в газету «Нью-Йорк Таймс» , которое было опубликовано под заголовком «Почему американцы немецкого происхождения обвиняют Америку». Хотя Боас действительно начал письмо с протеста против резких нападок на американцев немецкого происхождения во время войны в Европе, большая часть его письма представляла собой критику американского национализма. «В юности меня учили в школе и дома не только любить добро своей страны, но и стремиться понимать и уважать индивидуальность других наций. По этой причине односторонний национализм, который так часто встречается в наши дни, должно быть невыносимо». Он пишет о своей любви к американским идеалам свободы и о растущем дискомфорте из-за убеждений американцев в их собственном превосходстве над другими.

Я всегда придерживался мнения, что мы не имеем права навязывать свои идеалы другим народам, как бы странно нам ни казалось, что они наслаждаются той жизнью, которую ведут, как медленно они используют ресурсы своей странах или насколько их идеи могут противоречить нашим... Наше нетерпимое отношение наиболее выражено в отношении того, что мы любим называть «нашими свободными институтами». Современная демократия, без сомнения, была наиболее здоровой и необходимой реакцией на злоупотребления абсолютизмом и эгоистичной, часто коррумпированной бюрократией. То, что желания и мысли народа должны найти выражение и что форма правления должна соответствовать этим желаниям, — это аксиома, проникшая во весь западный мир и пускающая корни даже на Дальнем Востоке. Однако это совсем другой вопрос: насколько конкретный механизм демократического правительства идентичен демократическим институтам... Утверждать, как мы часто это делаем, что наше решение является единственно демократическим и идеальным, является односторонним выражением американизма. Я не вижу причин, почему мы не должны позволить немцам, австрийцам и русским, или кому бы то ни было еще, решать свои проблемы по-своему, вместо того, чтобы требовать, чтобы они одаривали себя благами нашего режима.

Хотя Боас чувствовал, что учёные обязаны высказываться по социальным и политическим проблемам, он был потрясён тем, что они могут ввязываться неискренними и лживыми способами. Так, в 1919 году, когда он обнаружил, что четыре антрополога в ходе своих исследований в других странах служили шпионами американского правительства, он написал гневное письмо в The Nation . Пожалуй, именно в этом письме он наиболее ясно выражает свое понимание своей приверженности науке:

Солдат, делом которого является убийство как изобразительное искусство, дипломат, призвание которого основано на обмане и скрытности, политик, вся жизнь которого состоит из компромиссов со своей совестью, бизнесмен, целью которого является личная выгода в пределах, допускаемых мягким законом, — им можно простить, если они ставят патриотический обман выше обычных повседневных приличий и выполняют шпионскую деятельность. Они просто принимают кодекс морали, которому все еще соответствует современное общество. Не таков ученый. Самая суть его жизни — служение истине. Все мы знаем ученых, которые в частной жизни не соответствуют стандарту правдивости, но которые, тем не менее, не стали бы сознательно фальсифицировать результаты своих исследований. Достаточно плохо, если нам приходится с этим мириться, потому что они свидетельствуют о недостатке силы характера, который может исказить результаты их работы. Однако человек, который использует науку как прикрытие для политического шпионажа, который унижается, выдавая себя перед иностранным правительством в качестве следователя и просит помощи в своих предполагаемых исследованиях, чтобы под этим прикрытием продолжать свои политические махинации, занимается проституцией. науку непростительным образом и лишается права называться ученым.

Хотя Боас не назвал имена рассматриваемых шпионов, он имел в виду группу, возглавляемую Сильванусом Г. Морли . который был связан с Музеем Пибоди Гарвардского университета. Проводя исследования в Мексике , Морли и его коллеги искали доказательства существования немецких баз подводных лодок и собирали разведданные о мексиканских политических деятелях и немецких иммигрантах в Мексике .

Позиция Боаса против шпионажа возникла в контексте его борьбы за создание новой модели академической антропологии в Колумбийском университете. Раньше американская антропология базировалась в Смитсоновском институте в Вашингтоне и музее Пибоди в Гарварде, и эти антропологи конкурировали со студентами Боаса за контроль над Американской антропологической ассоциацией (и ее флагманским изданием «Американский антрополог »). Когда в 1916 году Национальная академия наук учредила Национальный исследовательский совет как средство, с помощью которого ученые могли помочь правительству Соединенных Штатов подготовиться к вступлению в войну в Европе, конкуренция между двумя группами усилилась. Соперник Боаса, У. Х. Холмс (который получил должность директора Полевого музея , на который Боаса сменили более 26 лет назад), был назначен главой NRC; Морли был протеже Холмса.

Когда письмо Боаса было опубликовано, Холмс написал другу, жалуясь на «прусский контроль над антропологией в этой стране» и на необходимость положить конец «гуннскому режиму» Боаса. На реакцию Холмса и его союзников повлияли антигерманские и, вероятно, также антиеврейские настроения. Антропологическое общество Вашингтона приняло резолюцию, осуждающую письмо Боаса за несправедливую критику президента Вильсона; нападки на принципы американской демократии; и создание угрозы для антропологов за границей, которых теперь можно было бы заподозрить в шпионаже (обвинение, которое было особенно оскорбительным, учитывая, что именно его беспокойство по этому вопросу было тем, что в первую очередь побудило Боаса написать свое письмо). Эта резолюция была передана Американской антропологической ассоциации (ААА) и Национальному исследовательскому совету . Члены Американской антропологической ассоциации (среди которых Боас был одним из основателей в 1902 году), встретившись в Музее археологии и этнологии Пибоди в Гарварде (с которым были связаны Морли, Лотроп и Спинден), 20 голосами против 10 проголосовали за осуждение Боаса. . В результате Боас ушел с поста представителя ААА в СРН, хотя и остался активным членом ААА. Осуждение Боаса ААА не было отменено до 2005 года.

Боас продолжал выступать против расизма и за интеллектуальную свободу. Когда нацистская партия в Германии осудила « еврейскую науку » (которая включала не только боасианскую антропологию, но и фрейдистский психоанализ и эйнштейновскую физику), Боас ответил публичным заявлением, подписанным более чем 8000 другими учеными, заявив, что существует только одна наука, и религия не имеют значения. После Первой мировой войны Боас создал Чрезвычайное общество немецкой и австрийской науки. Первоначально эта организация занималась развитием дружеских отношений между американскими, немецкими и австрийскими учеными, а также предоставляла финансирование исследований немецким ученым, пострадавшим от войны. и помочь интернированным ученым. С приходом к власти нацистской Германии Боас помогал немецким ученым бежать от нацистского режима. Боас помог этим ученым не только сбежать, но и занять позиции по прибытии. Кроме того, Боас обратился с открытым письмом Паулю фон Гинденбургу в знак протеста против гитлеризма. Он также написал статью в The American Mercury, в которой утверждал, что между арийцами и неарийцами нет различий, и правительство Германии не должно основывать свою политику на такой ложной предпосылке.

Боас и его ученики, такие как Мелвилл Дж. Херсковиц , выступали против расистской псевдонауки, разработанной в Институте антропологии, человеческой наследственности и евгеники кайзера Вильгельма под руководством его директора Ойгена Фишера : «Мелвилл Дж. Херсковиц (один из учеников Франца Боаса) отметил что проблемы со здоровьем и социальные предрассудки, с которыми столкнулись эти дети ( «Рейнские ублюдки ») и их родители, объяснили, что то, что немцы считали расовой неполноценностью, не было связано с расовой наследственностью. Это «... спровоцировало полемическую инвективу против последнего [Боаса] со стороны Фишера. «Взгляды г-на Боаса отчасти весьма изобретательны, но в области наследственности г-н Боас никоим образом не компетентен», даже несмотря на то, что «большое количество исследовательских проектов в KWI-A, которые подхватили исследования Боаса о иммигранты в Нью-Йорке подтвердили его выводы — в том числе в исследовании Вальтера Дорнфельдта о восточноевропейских евреях в Берлине Фишер прибег к полемике просто потому, что у него не было аргументов, чтобы противостоять критике боасианцев».

и

Франц Боас внезапно скончался в факультетском клубе Колумбийского университета 21 декабря 1942 года на руках Клода Леви-Стросса . К тому времени он стал одним из самых влиятельных и уважаемых ученых своего поколения.

Между 1901 и 1911 годами Колумбийский университет подготовил семь докторов наук по антропологии. Хотя по сегодняшним меркам это очень небольшое число, в то время этого было достаточно, чтобы сделать факультет антропологии Боаса в Колумбии выдающейся антропологической программой в стране. Более того, многие из студентов Боаса основали программы по антропологии в других крупных университетах.

Первым докторантом Боаса в Колумбии был Альфред Л. Кребер (1901). который вместе с сокурсником Боаса Робертом Лоуи (1908) начал программу антропологии в Калифорнийском университете в Беркли . Он также обучал Уильяма Джонса (1904 г.), одного из первых антропологов коренных американских индейцев ( народ лисиц ), который был убит во время проведения исследований на Филиппинах в 1909 г., и Альберта Б. Льюиса (1907 г.). Боас также обучил ряд других студентов, которые оказали влияние на развитие академической антропологии: Фрэнк Спек (1908), который обучался у Боаса, но получил докторскую степень в Пенсильванском университете и сразу же приступил к созданию там факультета антропологии; Эдвард Сепир (1909) и Фэй-Купер Коул (1914), разработавшие программу антропологии в Чикагском университете ; Александр Гольденвейзер (1910), который вместе с Элси Клюс Парсонс (которая получила докторскую степень по социологии в Колумбийском университете в 1899 году, но затем изучала этнологию с Боасом) начал программу антропологии в Новой школе социальных исследований ; Лесли Спир (1920), начавший программу антропологии в Вашингтонском университете вместе со своей женой. Эрна Гюнтер , также одна из учениц Боаса, и Мелвилл Херсковиц (1923), начавший программу антропологии в Северо-Западном университете . Он также обучал Джона Р. Суонтона (который учился у Боаса в Колумбии в течение двух лет, прежде чем получил докторскую степень в Гарварде в 1900 году), Пола Радина (1911), Рут Бенедикт (1923), Глэдис Райхард (1925), которые начали преподавать в Барнарде. поступила в колледж в 1921 году, а позже получила звание профессора Рут Бунцель (1929), Александр Лессер (1929), Маргарет Мид (1929) и Джин Велтфиш (которая защитила диссертацию в 1929 году, хотя официально она не закончила учебу до 1950 года). когда Колумбия сократила расходы, необходимые для получения диплома), Э. Адамсон Хобель (1934), Жюль Генри (1935), Джордж Херцог (1938) и Эшли Монтегю (1938).

Среди его студентов в Колумбии также были мексиканский антрополог Мануэль Гамио , который получил степень магистра гуманитарных наук после обучения у Боаса с 1909 по 1911 год и стал директором-основателем Мексиканского бюро антропологии в 1917 году; Кларк Висслер , который получил докторскую степень по психологии в Колумбийском университете в 1901 году, но продолжил изучать антропологию вместе с Боасом, прежде чем заняться исследованием коренных американцев; Эстер Шифф , позже Голдфранк, работала с Боасом летом 1920–1922 годов над проведением исследований среди кочити и лагуна- индейцев пуэбло в Нью-Мексико; Жилберто Фрейре , который сформировал концепцию «расовой демократии» в Бразилии; Виола Гарфилд , которая продолжила цимшианскую работу Боаса; Фредерика де Лагуна , работавшая над инуитами и тлинкитами ; антрополог, фольклорист и писательница Зора Нил Херстон , окончившая в 1928 году Барнард-колледж , женский колледж, связанный с Колумбией, и изучавшая афроамериканский и афро-карибский фольклор, и Элла Кара Делориа , которая тесно сотрудничала с Боасом в области лингвистики Языки коренных американцев.

Боас и его ученики также оказали влияние на Клода Леви-Стросса , который общался с Боасом и боасианцами во время своего пребывания в Нью-Йорке в 1940-х годах.

Несколько учеников Боаса впоследствии стали редакторами ведущего журнала Американской антропологической ассоциации « Американский антрополог» : Джон Р. Суонтон (1911, 1921–1923), Роберт Лоуи (1924–1933), Лесли Спир (1934–1938) и Мелвилл Херсковиц (1950–1952). Ученик Эдварда Сепира Джон Олден Мейсон был редактором с 1945 по 1949 год, а Альфред Кребер и ученик Роберта Лоуи, Уолтер Гольдшмидт , был редактором с 1956 по 1959 год. Его последняя ученица Мэриан Смит была президентом Американской антропологической ассоциации и почетным секретарем Королевского общества. Антропологический институт в Лондоне.

Большинство учеников Боаса разделяли его стремление к тщательной исторической реконструкции и его антипатию к умозрительным эволюционным моделям. Более того, Боас своим примером поощрял своих учеников критиковать себя так же, как и других. Например, Боас первоначально защищал цефалический указатель (систематические изменения формы головы) как метод описания наследственных черт, но после дальнейшего изучения отказался от своих более ранних исследований; он также стал критиковать свои ранние работы по языку и мифологии квакиутль (Северо-Запад Тихого океана).

Воодушевленные этим стремлением к самокритике, а также стремлением Боаса учиться у своих информаторов и позволять результатам своих исследований формировать свою повестку дня, ученики Боаса быстро отклонились от его собственной исследовательской программы. Некоторые из его учеников вскоре попытались разработать теории такого рода, которые Боас обычно отвергал. Кребер привлек внимание своих коллег к Зигмунду Фрейду и потенциалу союза культурной антропологии и психоанализа . Рут Бенедикт разработала теории «культуры и личности» и «национальных культур», а ученик Кребера Джулиан Стюард разработал теории «культурной экологии» и «многолинейной эволюции».

Наследие

Основная статья: Боасианская антропология

Тем не менее, Боас оказал непреходящее влияние на антропологию. Практически все антропологи сегодня признают приверженность Боаса эмпиризму и его методологический культурный релятивизм. Более того, практически все культурные антропологи сегодня разделяют приверженность Боаса полевым исследованиям, включающим длительное проживание, изучение местного языка и развитие социальных отношений с информаторами. Наконец, антропологи продолжают уважать его критику расовых идеологий. В своей книге 1963 года «Раса: история идеи в Америке » Томас Госсетт написал: «Вполне возможно, что Боас сделал больше для борьбы с расовыми предрассудками, чем любой другой человек в истории».

роли

• 1887 г. - Принял должность помощника редактора журнала по науке в Нью-Йорке.
• 1889 г. — назначен заведующим вновь созданной кафедрой антропологии. Его адъюнктом был Л. Фарранд.
• 1896 г. - стал помощником куратора Американского музея естественной истории под руководством Ф. В. Патнэма. Это сочеталось с должностью лектора в Колумбийском университете.
• 1900 г. - в апреле избран членом Национальной академии наук .
• 1901 — Назначен почетным филологом Бюро американской этнологии .
• 1903 — Избран в Американское философское общество .
• 1908 — Стал редактором «Журнала американского фольклора» .
• 1908 — Избран членом Американского антикварного общества .
• 1910 — Помог создать Международную школу американской археологии и этнологии в Мексике .
• 1910 — Избран президентом Нью-Йоркской академии наук .
• 1913 — стал редактором-основателем журнала «Вклад Колумбийского университета в антропологию» ( Columbia University Press ).
• 1917 — Основан Международный журнал американской лингвистики .
• 1917 — Редактировал публикации Американского этнологического общества .
• 1931 — Избран президентом Американской ассоциации содействия развитию науки .
• 1936 - Стал «почетным резидентом» Колумбийского университета в 1936 году. Стал «почетным» в 1938 году.

Работает

• Боас н.д. «Отношение Дарвина к антропологии», конспекты к лекции; Статьи Боаса (B/B61.5) Американское философское общество, Филадельфия. Опубликовано в Интернете Гербертом Льюисом, 2001b.
• Боас, Франц (1889). Дома индейцев квакиутль, Британская Колумбия (PDF) . Труды Национального музея США. Том. 11. Вашингтон, округ Колумбия, Национальный музей США. стр. 197–213. дои : 10.5479/si.00963801.11-709.197 . hdl : 10088/13090 .
• Боас, Франц (1895). Социальная организация и тайные общества индейцев квакиутль (PDF) . Отчет Национального музея США. Вашингтон, округ Колумбия: Национальный музей США. стр. 197–213. hdl : 10088/29967 .
• Боас, Франц (1897). «Декоративное искусство индейцев северного побережья Тихого океана» (PDF) . Наука . Бюллетень Американского музея естественной истории. IX (82) X. Нью-Йорк: Американский музей естественной истории: 101–3. дои : 10.1126/science.4.82.101 . HDL : 2246/539 . ПМИД   17747165 .
• Боас, Франц (1898). Мифология индейцев Белла Кула (PDF) . Мемуары Американского музея естественной истории. Публикации Северо-Тихоокеанской экспедиции Джесупа. Том. II, Пт. II. Нью-Йорк: Американский музей естественной истории. HDL : 2246/31 .
• Тейт, Джеймс; Боас, Франц (1900). Индейцы Томпсон Британской Колумбии (PDF) . Мемуары Американского музея естественной истории. Северо-Тихоокеанская экспедиция Джесупа. Том. II, Пт. IV. Нью-Йорк: Американский музей естественной истории. HDL : 2246/13 .
• Боас, Франц (1901). «Бронзовая статуэтка из Британской Колумбии» (PDF) . Бюллетень Американского музея естественной истории . XIV X. Нью-Йорк: Американский музей естественной истории. hdl : 2246/1543 .
• Боас, Франц; Хант, Джордж (1902). Тексты квакиутль (PDF) . Мемуары Американского музея естественной истории. Публикации Северо-Тихоокеанской экспедиции Джесупа. Том. В, Пт. I. Нью-Йорк: Американский музей естественной истории. HDL : 2246/23 .
• Боас, Франц; Хант, Джордж (1902). Тексты квакиутль (PDF) . Мемуары Американского музея естественной истории. Публикации Северо-Тихоокеанской экспедиции Джесупа. Том. В, Пт. II. Нью-Йорк: Американский музей естественной истории. HDL : 2246/23 .
• Боас, Франц; Хант, Джордж (1905). Тексты квакиутль (PDF) . Мемуары Американского музея естественной истории. Публикации Северо-Тихоокеанской экспедиции Джесупа. Том. В, Пт. III. Нью-Йорк: Американский музей естественной истории. HDL : 2246/23 .
• Боас, Франц; Хант, Джордж (1906). Тексты квакиутль — вторая серия (PDF) . Мемуары Американского музея естественной истории. Публикации Северо-Тихоокеанской экспедиции Джесупа. Том. Х, Пт. I. Нью-Йорк: Американский музей естественной истории. HDL : 2246/22 .
• Боас, Франц (1906). Измерение различий между переменными величинами . Нью-Йорк: Научная пресса.
• Боас, Франц (1909). Квакиутль острова Ванкувер (PDF) . Мемуары Американского музея естественной истории. Публикации Северо-Тихоокеанской экспедиции Джесупа. Том. II, Пт. II. Нью-Йорк: Американский музей естественной истории. HDL : 2246/15 .
• Боас, Франц (1911). «Справочник по языкам американских индейцев». Бюро американской этнологии . 40 (1). hdl : 10088/15507 .
• Боас, Франц (июль – сентябрь 1912 г.). «Изменения телесной формы потомков иммигрантов». Американский антрополог . 14 (3): 530–562. дои : 10.1525/aa.1912.14.3.02a00080 . JSTOR   659886 . {{cite journal}}: CS1 maint: дата и год ( ссылка )
• Боас, Франц (1912). «История американской расы» . Анналы Нью-Йоркской академии наук . XXI (1): 177–183. Бибкод : 1912NYASA..21..177B . дои : 10.1111/j.1749-6632.1911.tb56933.x . S2CID   144256357 .
• Боас, Франц (октябрь – декабрь 1914 г.). «Мифология и сказки североамериканских индейцев». Журнал американского фольклора . 27 (106): 374–410. дои : 10.2307/534740 . JSTOR   534740 .
• Боас, Франц (1917). Народные сказки племен Салишан и Сахаптин (DJVU) . Коллекция классической литературы Вашингтонской библиотеки по истории Вашингтона. Опубликовано GE Stechert для Американского фольклорного общества.
• Боас, Франц (1917). «Кутенайские сказки» (PDF) . Бюллетень Бюро американской этнологии . Коллекция классической литературы Вашингтонской библиотеки по истории Вашингтона. 59 . Смитсоновский институт. hdl : 10088/15526 . Архивировано (PDF) из оригинала 11 августа 2019 г.
• Боас, Франц (июнь 1922 г.). «Отчет об антропометрическом исследовании населения Соединенных Штатов». Журнал Американской статистической ассоциации . 18 (138): 181–209. дои : 10.1080/01621459.1922.10502461 .
• Боас, Франц (сентябрь 1927 г.). «Прорезывание молочных зубов у еврейских младенцев». Журнал стоматологических исследований . VII (3).
• Боас, Франц (июль 1935 г.). «Темпы роста братств» . Труды Национальной академии наук . 21 (7): 413–418. Бибкод : 1935ПНАС...21..413Б . дои : 10.1073/pnas.21.7.413 . ПМЦ   1076617 . ПМИД   16587991 .
• Боас, Франц (1938) [1911]. Разум первобытного человека (пересмотренное издание). Макмиллан.
• Боас, Франц, изд. (1944) [1938]. Общая антропология . Учебное пособие военного ведомства. Том. 226. Вашингтон, округ Колумбия: Хит.
• Боас, Франц (1945). Раса и демократическое общество . Нью-Йорк: Огюстин. OCLC   1049491147 .
• Боас, Франц (1955) [1927]. Примитивное искусство . Нью-Йорк: Дуврские книги. ISBN  978-0-486-20025-5 .
• Боас, Франц (1962) [1928]. Антропология и современная жизнь . WW Нортон. ОЛ   23278195М .
• Боас, Франц (1974). Стокинг, Джордж Младший (ред.). Читатель Франца Боаса: Формирование американской антропологии, 1883–1911 гг . Издательство Чикагского университета. ISBN  978-0-226-06243-3 .
• Боас, Франц (1966). Кодере, Хелен (ред.). Квакиутль Этнография . Чикаго: Издательство Чикагского университета.
• Боас, Франц (1982) [1940]. Раса, язык и культура . Издательство Чикагского университета. ISBN  978-0-226-06241-9 .
• Боас, Франц (2002). Бушар, Рэнди; Кеннеди, Дороти И.Д. (ред.). Индийские мифы и легенды северного тихоокеанского побережья Америки: перевод книги Франца Боаса « Indianische Sagen von der Nord-Pacifischen Küste-Amerikas» 1895 года . Перевод Берца, Дитриха. Ванкувер, Британская Колумбия: Talonbooks. ISBN  978-0-88922-553-4 .

Дальнейшее чтение

• Аппиа, Кваме Энтони (28 мая 2020 г.). «Защитник различий». Нью-Йоркское обозрение книг . Том. LXVII, нет. 9. стр. 17–19. [Боас] скептически относился... к доктринам расового превосходства . Медленнее он стал скептиком социального эволюционизма : представления о том, что народы проходят стадии (в одной грубой формулировке, от дикости к варварству и цивилизации)... «Все мое мировоззрение», - написал [Боас] позже в своем кредо. , «определяется вопросом: как мы можем распознать оковы, которые традиция наложила на нас?»
  Рассмотрены работы:
  • Андерсон, Марк (2019). От удавов к власти черных: расизм, либерализм и американская антропология . Издательство Стэнфордского университета. ISBN  9781503607286 .
  • Король (2019)
  • Зумвальт (2019)
• Бейкер, Ли Д. (1994). «Место Франца Боаса в афроамериканской борьбе». Критика антропологии . 14 (2): 199–217. дои : 10.1177/0308275x9401400205 . S2CID   143976125 .
• Бейкер, Ли Д. (2004). «Франц Боас из Башни из слоновой кости». Антропологическая теория . 4 (1): 29–51. дои : 10.1177/1463499604040846 . S2CID   143573265 .
• Башков, Ира (2004). «Необоасианская концепция культурных границ» . Американский антрополог . 106 (3): 443–458. дои : 10.1525/aa.2004.106.3.443 . Архивировано из оригинала 05 января 2013 г.
• Бенедикт, Рут (1943). «Франц Боас». Наука . 97 (2507): 60–62. Бибкод : 1943Sci....97...60B . дои : 10.1126/science.97.2507.60 . JSTOR   1670558 . ПМИД   17799306 .
• Боас, Норман Ф. (2004). Франц Боас 1858–1942: иллюстрированная биография . Мистик, Коннектикут : Seaport Autographs Press. ISBN  978-0-9672626-2-8 .
• Бунцл, Матти (2004). «Удавы, Фуко и «туземный антрополог» » . Американский антрополог . 106 (3): 435–442. дои : 10.1525/aa.2004.106.3.435 . Архивировано из оригинала 05 января 2013 г.
• Коул, Дуглас (1999). Франц Боас: Ранние годы, 1858–1906 . Вашингтонский университет Press. ISBN  978-1-55054-746-7 .
• Дарнелл, Регна (1998). И появился Боас: преемственность и революция в американистской антропологии . Амстердам: Бенджаминс. ISBN  978-1-55619-623-2 .
• Эванс, Брэд (2006). Где был Боас в Гарлеме в эпоху Возрождения? Распространение, раса и культурная парадигма в истории антропологии . Университет Висконсина Пресс. ISBN  978-0-299-21920-8 .
• Кинг, Чарльз (2019). Боги верхних слоев воздуха: как группа антропологов-отступников заново изобрела расу, пол и гендер в двадцатом веке (Первое изд.). Нью-Йорк. ISBN  978-0-385-54219-7 . OCLC   1109765676 . {{cite book}}: CS1 maint: отсутствует местоположение издателя ( ссылка )
• Кребер, Альфред (1949). «Авторитарная панацея» . Американский антрополог . 51 (2): 318–320. дои : 10.1525/aa.1949.51.2.02a00210 . ПМИД   18153430 .
• Крупник, Игорь; Мюллер-Вилле, Людгер (2010). «Франц Боас и терминология инуктитутов для льда и снега: от появления поля до «великой эскимосской словарной мистификации» ». У Игоря Крупника; Клаудио Апорта; Шари Геерхард; Гита Дж. Лейдлер; Лене Кильсен Холм (ред.). СИКУ: Знание нашего льда . Дордрехт; Лондон: Спрингер Нидерланды. стр. 377–400. дои : 10.1007/978-90-481-8587-0_16 . ISBN  978-90-481-8586-3 .
• Купер, Адам (1988). Изобретение первобытного общества: трансформации иллюзии . Лондон: Рутледж. ISBN  978-0-415-00903-4 .
• Лессер, Александр (1981). «Франц Боас». В Сильвермане, Сайделе (ред.). Тотемы и учителя: перспективы истории антропологии . Нью-Йорк: Издательство Колумбийского университета. ISBN  978-0-231-05087-6 .
• Льюис, Герберт (июнь 2001 г.). «Страсти Франца Боаса» . Американский антрополог . 103 (2): 447–467. дои : 10.1525/aa.2001.103.2.447 . {{cite journal}}: CS1 maint: дата и год ( ссылка )
• Льюис, Герберт (2001b). «Боас, Дарвин, наука и антропология». Современная антропология . 42 (3): 381–406. дои : 10.1086/320474 . ПМИД   14992220 . S2CID   23943679 . - содержит транскрипцию лекции Боаса о Дарвине 1909 года.
• Льюис, Герберт (2008). «Франц Боас: Благо или проклятие» (обзорное эссе)». Обзоры по антропологии . 37 (2–3): 169–200. doi : 10.1080/00938150802038968 . S2CID   145679059 .
• Лисс, Джулия Элизабет (1990). Космополитическое воображение: Франц Боас и развитие американской антропологии (докторская диссертация). Калифорнийский университет в Беркли .
• Лоуи, Роберт Х. (январь – март 1944 г.). «Франц Боас (1858–1942)». Журнал американского фольклора . 57 (223: Мемориальный номер Франца Боаса). Американское фольклорное общество: 59–64. JSTOR   535755 .
• Лоуи, Роберт Х. (январь – март 1944 г.). «Библиография Франца Боаса в фольклоре». Журнал американского фольклора . 57 (223: Мемориальный номер Франца Боаса). Американское фольклорное общество: 65–69. JSTOR   535756 .
• Мод, Ральф (2000). Трудности передачи: Франц Боас и цимшианская мифология . Ванкувер, Британская Колумбия: Talonbooks. ISBN  978-0-88922-430-8 .
• Прайс, Дэвид (2000). «Антропологи как шпионы» . Нация . 271 (16): 24–27.
• Прайс, Дэвид (2001). « Позорное дело»: Лесли Спир о порицании Франца Боаса» . Информационный бюллетень истории антропологии . XXVII (2): 9–12. Архивировано из оригинала 11 ноября 2017 г. Проверено 21 мая 2006 г.
• Стокинг, Джордж Младший (1960). «Франц Боас и основание Американской антропологической ассоциации» . Американский антрополог . 62 (1): 1–17. дои : 10.1525/aa.1960.62.1.02a00010 .
• Стокинг, Джордж Младший (1968). Раса, культура и эволюция: очерки истории антропологии . Издательство Чикагского университета. ISBN  978-0-226-77494-7 .
• Стокинг, Джордж Младший, изд. (1996). Volksgeist как метод и этика: Очерки боасийской этнографии и немецкой антропологической традиции . Университет Висконсина Пресс. ISBN  978-0-299-14554-5 .
• Уильямс, Вернон-младший (1996). Переосмысление расы: Франц Боас и его современники . Лексингтон: Университетское издательство Кентукки. ISBN  978-0-8131-1963-2 .
• Се, Ю (1988). «Франц Боас и статистика» . Анналы стипендии . 5 : 269–296.
• Зумвальт, Розмари Леви (1988). Дандес, Алан (ред.). Американская фольклорная стипендия: диалог несогласных . Блумингтон: Издательство Университета Индианы. ISBN  0-253-31738-Х .
• Зумвальт, Розмари Леви (2019). Франц Боас: Появление антрополога . Линкольн: Издательство Университета Небраски. ISBN  978-1-4962-1554-3 . — онлайн-обзор
• Зумвальт, Розмари Леви (2022). Франц Боас: Формирование антропологии и содействие социальной справедливости . Линкольн: Издательство Университета Небраски. ISBN  978-1496216915 . — Онлайн-обзор

Внешние ссылки

• Работы Франца Боаса в Project Gutenberg
• Работы Франца Боаса в Faded Page (Канада)
• Работы Франца Боаса или о нем в Internet Archive
• Отдел антропологии Американского музея естественной истории – предметы и фотографии из северо-тихоокеанской экспедиции Джесупа 1897–1902 гг. (раздел «Онлайн-коллекции» , опция «Основные коллекции »).
• Франц Боас в Миндене, Вестфалия
• Документы Франца Боаса в Американском философском обществе
• Записи, сделанные Францем Боасом во время его полевых исследований, можно найти в Архиве традиционной музыки Университета Индианы. Архивировано 14 ноября 2017 г. в Wayback Machine.
• Биографические мемуары Национальной академии наук
• Гений за работой: как Франц Боас создал область культурной антропологии Чарльз Кинг, журнал Columbia, зима 2019–2020 гг.