Великое расхождение

Эта статья об эпохе доминирования западной цивилизации. О росте неравенства после 1970 года см. « Великое расхождение (неравенство)» .

«Европейское чудо» перенаправляется сюда. О книге 1981 года см. «Европейское чудо» .

Оценки Мэддисона ВВП на душу населения по паритету покупательной способности в международных долларах 1990 года для отдельных европейских и азиатских стран в период с 1500 по 1950 год: демонстрирующий взрывной рост Западной Европы и Японии в 19 веке.

Великое расхождение или европейское чудо – это социально-экономический сдвиг, в ходе которого западный мир (т.е. Западная Европа и части Нового Света , где ее население стало доминирующим населением) преодолел досовременные ограничения роста и в 19 веке стал самым могущественным государством. и богатые мировые цивилизации , затмевающие ранее доминирующие или сопоставимые цивилизации Ближнего Востока и Азии, такие как Цинский Китай , Индия Великих Моголов , Османская империя , Иран Сефевидов и Япония Токугава , среди других.

Ученые предложили множество теорий, объясняющих, почему произошло Великое расхождение, включая географию , культуру , интеллект , институты , колониализм , ресурсы и чистую случайность . Существуют разногласия по поводу номенклатуры «великого» расхождения, поскольку четкой точкой начала расхождения традиционно считается 16 или даже 15 век, время торговой революции и зарождения меркантилизма и капитализма в эпоху Возрождения и Эпоха Великих географических открытий , расцвет европейских колониальных империй , протоглобализация , Научная революция или Эпоха Просвещения . Yet the largest jump in the divergence happened in the late 18th and 19th centuries with the Industrial Revolution and Technological Revolution. For this reason, the "California school" considers only this to be the great divergence.

Technological advances, in areas such as transportation, mining, and agriculture, were embraced to a higher degree in western Eurasia than the east during the Great Divergence. Technology led to increased industrialization and economic complexity in the areas of agriculture, trade, fuel, and resources, further separating east and west. Western Europe's use of coal as an energy substitute for wood in the mid-19th century gave it a major head start in modern energy production. In the twentieth century, the Great Divergence peaked before the First World War and continued until the early 1970s; then, after two decades of indeterminate fluctuations, in the late 1980s it was replaced by the Great Convergence as the majority of developing countries reached economic growth rates significantly higher than those in most developed countries.

Terminology and definition

The term "Great Divergence" was coined by Samuel P. Huntington in 1996 and used by Kenneth Pomeranz in his book The Great Divergence: China, Europe, and the Making of the Modern World Economy (2000). The same phenomenon was discussed by Eric Jones, whose 1981 book The European Miracle: Environments, Economies and Geopolitics in the History of Europe and Asia popularized the alternate term "European Miracle". Broadly, both terms signify a socioeconomic shift in which European countries advanced ahead of others during the modern period.

The timing of the Great Divergence is in dispute among historians. The traditional dating is as early as the 16th (or even 15th) century, with scholars arguing that Europe had been on a trajectory of higher growth since that date. Pomeranz and others of the California school argue that the period of most rapid divergence was during the 19th century. Citing nutrition data and chronic European trade deficits as evidence, these scholars argue that before that date the most developed parts of Asia, in terms of grain wage had comparable economic development to Europe, especially Qing China in the Yangzi Delta and South Asia in the Bengal Subah. Economic Historian Prasannan Parthasarathi argued that wages in parts of South India, particularly Mysore, could be on par with Britain, but evidence is scattered and more research is needed to draw any conclusion.

Some argue that the cultural factors behind the divergence can be traced to earlier periods and institutions such as the Renaissance and the Chinese imperial examination system. Broadberry asserts that in terms of Silver wage even the richest areas of Asia were behind Western Europe as early as the 16th century. He cites statistics comparing England to the Yangzi Delta (the most developed part of China by a good margin) showing that by 1600 the former had three times the latter's average wages when measured in silver, 15% greater wages when measured in wheat equivalent (the latter being used as a proxy for buying power of basic subsistence goods and the former as a proxy for buying power of craft goods, especially traded ones), and higher urbanization. England's silver wages were also five times higher than those of India in the late 16th century, with relatively higher grain wages reflecting an abundance of grain, and low silver wages reflecting low levels of overall development. Grain wages started to diverge more sharply from the early 18th century, with English wages being two and a half times higher than India or China's in wheat equivalent while remaining about five times higher in silver at that time.However this would only apply to Northwest Europe, as Broadberry states that the silver wages in Southern, Central, and Eastern Europe were still on par with the advanced parts of Asia until 1800

The question of whether grain or silver wages more accurately reflect the overall standard of living has been long debated by economists and historians.

Conditions in pre–Great Divergence cores

"Why do the Christian nations, which were so weak in the past compared with Muslim nations begin to dominate so many lands in modern times and even defeat the once victorious Ottoman armies?"..."Because they have laws and rules invented by reason."

Ibrahim Muteferrika, Rational basis for the Politics of Nations (1731)

Although core regions in Eurasia had achieved a relatively high standard of living by the 18th century, shortages of land, soil degradation, deforestation, lack of dependable energy sources, and other ecological constraints limited growth in per capita incomes. Rapid rates of depreciation on capital meant that a great part of savings in pre-modern economies were spent on replacing depleted capital, hampering capital accumulation. Massive windfalls of fuel, land, food and other resources were necessary for continued growth and capital accumulation, leading to colonialism. The Industrial Revolution overcame these restraints, allowing rapid, sustained growth in per capita incomes for the first time in human history.

Western Europe

Main article: Economic history of Europe (1000 AD–present)

After the Viking, Muslim, and Magyar invasions waned in the 10th century, Western Christian Europe entered a period of prosperity, population growth and territorial expansion known as the High Middle Ages. Trade and commerce revived, with increased specialization between areas and between the countryside and artisans in towns. By the 13th century, the best land had been occupied and agricultural income began to fall, though trade and commerce continued to expand, especially in Venice and other northern Italian cities. The 14th century, then, brought a series of calamities: famines, wars, the Black Death and other epidemics.

The Historical Origins of Economic Growth suppose that the Black Death had some moments that might have positively affected development. The labor scarcity that resulted from the Black Death led women to enter the workforce and drove active markets for agricultural labor. The resulting drop in the population led to falling rents and rising wages, undermining the feudal and manorial relationships that had characterized Medieval Europe.

According to a 2014 study, "there was a 'little divergence' within Europe between 1300 and 1800: real wages in the North Sea Region more or less stabilized at the level attained after the Black Death, and remained relatively high (above subsistence) throughout the early modern period (and into the nineteenth century), whereas real wages in the 'periphery' (in Germany, Italy, and Spain) began to fall after the fifteenth century and returned to some kind of subsistence minimum during the 1500–1800 period. This 'little divergence' in real wages mirrors a similar divergence in GDP per capita: in the 'periphery' of Europe there was almost no per capita growth (or even a decline) between 1500 and 1800, whereas in Holland and England real income continued to rise and more or less doubled in this period".

In the Age of Discovery, navigators discovered new routes to the Americas and Asia. Commerce expanded, together with innovations such as joint stock companies and various financial institutions. New military technologies favored larger units, leading to a concentration of power in states whose finances relied on trade. The Dutch Republic was controlled by merchants, while Parliament gained control of the Kingdom of England after a long struggle culminating in the Glorious Revolution. These arrangements proved more hospitable to economic development. At the end of the 16th century, London and Antwerp began pulling away from other European cities, as illustrated in the following graph of real wages in several European cities:

According to a 2021 review of existing evidence by Jack Goldstone, the Great Divergence only arose after 1750 (or even 1800) in northwestern Europe. Prior to that, economic growth rates in northwestern Europe were neither sustained nor remarkable, and income per capita was similar to "peak levels achieved hundreds of years earlier in the most developed regions of Italy and China."

The West had a series of unique advantages compared to Asia, such as the proximity of coal mines; the discovery of the New World, which alleviated ecological restraints on economic growth (land shortages etc.); and the profits from colonization.

China

Main article: Economic history of China before 1912

Comparative populations (millions, log scale) of China and Continental Europe between 1000 and 1975

China has had a larger population than Europe throughout the last two millennia. Unlike Europe, it was politically united for long periods during that time. During the Song dynasty (960–1279), the country experienced a revolution in agriculture, water transport, finance, urbanization, science and technology, which made the Chinese economy the most advanced in the world from about 1100. Mastery of wet-field rice cultivation opened up the hitherto underdeveloped south of the country, while later northern China was devastated by Jurchen and Mongol invasions, floods and epidemics. The result was a dramatic shift in the center of population and industry from the home of Chinese civilization around the Yellow River to the south of the country, a trend only partially reversed by the re-population of the north from the 15th century. By 1300, China as a whole had fallen behind Italy in living standards and by 1400, England had also caught up with it but its wealthiest regions, especially the Yangzi Delta, may have remained on par with those of Europe until the early 18th century.

In the late imperial period (1368–1911), comprising the Ming and Qing dynasties, taxation was low, and the economy and population grew significantly, though without substantial increases in productivity. Chinese goods such as silk, tea, and ceramics were in great demand in Europe, leading to an inflow of silver, expanding the money supply and facilitating the growth of competitive and stable markets. By the end of the 18th century, population density levels exceeded those in Europe. China had more large cities but far fewer small ones than in contemporary Europe. Kenneth Pomeranz originally claimed that Great Divergence did not begin until the 19th century. Later he revisited his position and now sees the date between 1700 and 1750.

India

Main article: Economic history of India

The global contribution to world's GDP (PPP) by region from 1 CE to 2003 CE according to Angus Maddison's estimates. Up until the 18th century, China and India were the two most productive regions.

According to a 2020 study and dataset, the Great Divergence between northern India (from Gujarat to Bengal) and Britain began in the late 17th century. It widened after the 1720s and exploded after the 1800s. The study found that it was "primarily England's spurt and India's stagnation in the first half of the nineteenth century that brought about most serious differences in the standard of living."

Throughout its history, India, especially the Bengal Sultanate, has been a major trading nation that benefited from extensive external and internal trade. Its agriculture was highly efficient as well as its industry. Unlike China, Japan and western and central Europe, India did not experience extensive deforestation until the 19th and 20th centuries. It thus had no pressure to move to coal as a source of energy. From the 17th century, cotton textiles from Mughal India became popular in Europe, with some governments banning them to protect their wool industries. Mughal Bengal, the most developed region, in particular, was globally prominent in industries such as textile manufacturing and shipbuilding.

In early modern Europe, there was significant demand for products from Mughal India, particularly in cotton textiles, as well as goods such as spices, peppers, indigo, silks, and saltpeter (for use in munitions). European fashion, for example, became increasingly dependent on Indian textiles and silks. In the 17th and 18th centuries, India accounted for 95% of British imports from Asia. Amiya Kumar Bagchi estimates 10.3% of Bihar's populace were involved in hand spinning thread, 2.3% weaving, and 9% in other manufacturing trades, in 1809–13, to satisfy this demand. In contrast, there was very little demand for European goods in India, which was largely self-sufficient, thus Europeans had very little to offer, except for some woolen textiles, unprocessed metals and a few luxury items. The trade imbalance caused Europeans to export large quantities of gold and silver to India in order to pay for Indian imports.

Middle East

Main article: Economic history of the Ottoman Empire

See also: Islamic Golden Age

The Middle East was more advanced than Western Europe in 1000, on par by the middle of the 16th century, but by 1750, leading Middle Eastern states had fallen behind Western European states such as Britain and the Netherlands.

An example of a Middle Eastern country that had an advanced economy in the early 19th century was Ottoman Egypt, which had a highly productive industrial manufacturing sector, and per-capita income that was comparable to Western European countries such as France and higher than that of Japan and Eastern Europe. In 1819, Egypt under Muhammad Ali began programs of state-sponsored industrialization, which included setting up factories for weapons production, an iron foundry, large-scale cotton cultivation, mills for ginning, spinning and weaving of cotton, and enterprises for agricultural processing. By the early 1830s, Egypt had 30 cotton mills, employing about 30,000 workers. Under Muhammad Ali of Egypt in the early 19th century, steam engines were introduced to Egyptian industrial manufacturing. Boilers were manufactured and installed in Egyptian industries such as ironworks, textile manufacturing, paper mills, and hulling mills. Compared to Western Europe, Egypt also had superior agriculture and an efficient transport network through the Nile. Economic historian Jean Batou argues that the necessary economic conditions for rapid industrialization existed in Egypt during the 1820s–1830s.

After the death of Muhammad Ali in 1849, his industrialization programs fell into decline, after which, according to historian Zachary Lockman, "Egypt was well on its way to full integration into a European-dominated world market as supplier of a single raw material, cotton." Lockman argues that, had Egypt succeeded in its industrialization programs, "it might have shared with Japan [or the United States] the distinction of achieving autonomous capitalist development and preserving its independence."

Japan

Main article: Economic history of Japan

Japanese society was governed by the Tokugawa shogunate, which divided Japanese society into a strict hierarchy and intervened considerably in the economy through state monopolies and restrictions on foreign trade; however, in practice, the Shogunate's rule was often circumvented. From 725 to 1974, Japan experienced GDP per capita growth at an annual rate of 0.04%, with major periods of positive per capita GDP growth occurring during 1150–1280, 1450–1600 and after 1730. There were no significant periods of sustained growth reversals. Relative to the United Kingdom, GDP per capita was at roughly similar levels until the middle of the 17th century. By 1850, per capita incomes in Japan were approximately a quarter of the British level. However, 18th-century Japan had a higher life expectancy, 41.1 years for adult males, compared with 31.6 to 34 for England, between 27.5 and 30 for France, and 24.7 for Prussia.

Sub-Saharan Africa

Main article: Economic history of Africa

Pre-colonial sub-Saharan Africa was politically fragmented, just as early modern Europe was. Africa was home to numerous wealthy empires which grew around coastal areas or large rivers that served as part of important trade routes. Africa was however far more sparsely populated than Europe. According to University of Michigan political scientist Mark Dincecco, "the high land/ labor ratio may have made it less likely that historical institutional centralization at the "national level" would occur in sub-Saharan Africa, thwarting further state development." The transatlantic slave trade may have further weakened state power in Africa.

A series of states developed in the Sahel on the southern edge of the Sahara which made immense profits from trading across the Sahara, trading heavily in gold and slaves for the trans-Saharan slave trade. Kingdoms in the heavily forested regions of West Africa were also part of trade networks. The growth of trade in this area was driven by the Yoruba civilization, which was supported by cities surrounded by farmed land and made wealthy by extensive trade development.

For most of the first millennium AD, the Axumite Kingdom in East Africa had a powerful navy and trading links reaching as far as the Byzantine Empire and India. Between the 14th and 17th centuries, the Ajuran Sultanate in modern-day Somalia practiced hydraulic engineering and developed new systems for agriculture and taxation, which continued to be used in parts of the Horn of Africa as late as the 19th century.

On the east coast of Africa, Swahili kingdoms had a prosperous trading empire. Swahili cities were important trading ports along the Indian Ocean, engaging in trade with the Middle East and Far East. Kingdoms in southeast Africa also developed extensive trade links with other civilizations as far away as China and India. The institutional framework for long-distance trade across political and cultural boundaries had long been strengthened by the adoption of Islam as a cultural and moral foundation for trust among and with traders.

Possible factors

Scholars have proposed numerous theories to explain why the Great Divergence occurred.

Coal

The distribution of coal deposits shaped industrial development in Britain.

In metallurgy and steam engines the Industrial Revolution made extensive use of coal and coke – as cheaper, more plentiful and more efficient than wood and charcoal. Coal-fired steam engines also operated in the railways and in shipping, revolutionizing transport in the early 19th century. Kenneth Pomeranz drew attention to differences in the availability of coal between West and East. Due to regional climate, European coal mines were wetter, and deep mines did not become practical until the introduction of the Newcomen steam engine to pump out groundwater. In mines in the arid northwest of China, ventilation to prevent explosions was much more difficult.

Another difference involved geographic distance; although China and Europe had comparable mining technologies, the distances between the economically developed regions and coal deposits differed vastly. The largest coal deposits in China are located in the northwest, within reach of the Chinese industrial core during the Northern Song (960–1127). During the 11th century China developed sophisticated technologies to extract and use coal for energy, leading to soaring iron production. The southward population shift between the 12th and 14th centuries resulted in new centers of Chinese industry far from the major coal deposits. Some small coal deposits were available locally, though their use was sometimes hampered by government regulations. In contrast, Britain contained some of the largest coal deposits in Europe – all within a relatively compact island.

The centrality of coal to Industrial revolution was criticized by Gregory Clark and David Jacks, who show that coal could be substituted without much loss of national income. Similarly Deirdre N. McCloskey says that coal could easily have been imported to Britain from other countries. Moreover, the Chinese could move their industries closer to coal reserves.

New World

Main article: European colonization of the Americas

Distribution of colonial empires by the end of the 18th century

A variety of theories posit Europe's unique relationship with the New World as a major cause of the Great Divergence. The high profits earned from the colonies and the slave trade constituted 7 percent a year, a relatively high rate of return considering the high rate of depreciation on pre–industrial capital stocks, which limited the amount of savings and capital accumulation. Early European colonization was sustained by profits through selling New World goods to Asia, especially silver to China. According to Pomeranz, the most important advantage for Europe was the vast amount of fertile, uncultivated land in the Americas which could be used to grow large quantities of farm products required to sustain European economic growth and allowed labor and land to be freed up in Europe for industrialization. New World exports of wood, cotton, and wool are estimated to have saved England the need for 23 to 25 million acres (100,000 km²) of cultivated land (by comparison, the total amount of cultivated land in England was just 17 million acres), freeing up immense amounts of resources. The New World also served as a market for European manufactures.

Chen (2012) also suggested that the New World as a necessary factor for industrialization, and trade as a supporting factor causing less developed areas to concentrate on agriculture supporting industrialized regions in Europe.

Political fragmentation

Political maps of the world in 1556, 1700, and 1859

Jared Diamond and Peter Watson argue that a notable feature of Europe's geography was that it encouraged political balkanization, such as having several large peninsulas and natural barriers such as mountains and straits that provided defensible borders. By contrast, China's geography encouraged political unity, with a much smoother coastline and a heartland dominated by two river valleys (Yellow and Yangtze).

Thanks to the topographical structure with "its mountain chains, coasts, and major marches , formed boundaries at which states expanding from the core areas could meet and pause…". Hence, this helps European countries feel "in the same boat". Due to the location of mountain ranges, there were several distinct geographical cores that could provide the nuclei for future states. Another point in Europe's political fragmentation in comparison to, for example, China is the location of the Eurasian steppe. After horse domestication, steppe nomads (for instance, Genghis Khan and the Mongols) posed a threat to the sedentary population until the 18th century. The reason for the threat is "the fragile ecology of the steppe meant that during periods of drought or cold weather, steppe nomads were more likely to invade neighboring populations". Hence, this stimulated China, which is near the steppe, to build a strong, unified state.

In his book Guns, Germs, and Steel, Diamond argues that advanced cultures outside Europe had developed in areas whose geography was conducive to large, monolithic, isolated empires. In these conditions policies of technological and social stagnation could persist. He gives the example of China in 1432, when the Xuande Emperor outlawed the building of ocean-going ships, in which China was the world leader at the time. On the other hand, Christopher Columbus obtained sponsorship from Queen Isabella I of Castile for his expedition even though three other European rulers turned it down. As a result, governments that suppressed economic and technological progress soon corrected their mistakes or were out-competed relatively quickly. He argues that these factors created the conditions for more rapid internal superpower change (Spain succeeded by France and then by the United Kingdom) than was possible elsewhere in Eurasia.

Justin Yifu Lin argued that China's large population size proved beneficial in technological advancements prior to the 14th century, but that the large population size was not an important factor in the kind of technological advancements that resulted in the Industrial Revolution. Early technological advancements depended on "learning by doing" (where population size was an important factor, as advances could spread over a large political unit), whereas the Industrial Revolution was the result of experimentation and theory (where population size is less important). Before Europe took some steps towards technology and trade, there was an issue with the importance of education. By 1800, literacy rates were 68% in the Netherlands and 50% in Britain and Belgium, whereas in non-European societies, literacy rates started to rise in the 20th century. At the early stages of the Industrial Revolution, there was no demand for skilled labor. However, during the next phases of the Industrial Revolution, factors that influence worker productivity—education, training, skills, and health—were the primary purpose.

Economic historian Joel Mokyr has argued that political fragmentation (the presence of a large number of European states) made it possible for heterodox ideas to thrive, as entrepreneurs, innovators, ideologues and heretics could easily flee to a neighboring state in the event that the one state would try to suppress their ideas and activities. This is what set Europe apart from the technologically advanced, large unitary empires such as China. China had both a printing press and movable type, yet the industrial revolution would occur in Europe. In Europe, political fragmentation was coupled with an "integrated market for ideas" where Europe's intellectuals used the lingua franca of Latin, had a shared intellectual basis in Europe's classical heritage and the pan-European institution of the Republic of Letters. The historian Niall Ferguson attributes this divergence to the West's development of six "killer apps", which he finds were largely missing elsewhere in the world in 1500 – "competition, the scientific method, the rule of law, modern medicine, consumerism and the work ethic".

Economic historian Tuan-Hwee Sng has argued that the large size of the Chinese state contributed to its relative decline in the 19th century:

The vast size of the Chinese empire created a severe principal–agent problem and constrained how the country was governed. In particular, taxes had to be kept low due to the emperor's weak oversight of his agents and the need to keep corruption in check. The Chinese state's fiscal weaknesses were long masked by its huge tax base. However, economic and demographic expansion in the eighteenth century exacerbated the problems of administrative control. This put a further squeeze on the nation's finances and left China ill-prepared for the challenges of the nineteenth century.

One reason why Japan was able to modernize and adopt the technologies of the West was due to its much smaller size relative to China.

Stanford political scientist Gary W. Cox argues in a 2017 study,

that Europe's political fragmentation interacted with her institutional innovations to foster substantial areas of "economic liberty," where European merchants could organize production freer of central regulation, faced fewer central restrictions on their shipping and pricing decisions, and paid lower tariffs and tolls than their counterparts elsewhere in Eurasia. When fragmentation afforded merchants multiple politically independent routes on which to ship their goods, European rulers refrained from imposing onerous regulations and levying arbitrary tolls, lest they lose mercantile traffic to competing realms. Fragmented control of trade routes magnified the spillover effects of political reforms. If parliament curbed arbitrary regulations and tolls in one realm, then neighboring rulers might have to respond in kind, even if they themselves remained without a parliament. Greater economic liberty, fostered by the interaction of fragmentation and reform, unleashed faster and more inter-connected urban growth.

Other geographic factors

Fernand Braudel of the Annales school of historians argued that the Mediterranean Sea was poor for fishing due to its depth, therefore encouraging long-distance trade. Furthermore, the Alps and other parts of the Alpide belt supplied the coastal regions with fresh migrants from the uplands. This helped the spread of ideas, as did the east–west axis of the Mediterranean which lined up with the prevailing winds and its many archipelagos which together aided navigation, as was also done by the great rivers which brought inland access, all of which further increased immigration. The peninsulas of the Mediterranean also promoted political nationalism which brought international competition. One of the geographical issues that affected the economies of Europe and the Middle East is the discovery of the Americas and the Cape Route around Africa. The old trade routes became useless, which led to the economic decline of cities both in Central Asia and the Middle East and, moreover, in Italy.

Testing theories related to geographic endowments economists William Easterly and Ross Levine find evidence that tropics, germs, and crops affect development through institutions. They find no evidence that tropics, germs, and crops affect country incomes directly other than through institutions, nor did they find any effect of policies on development once controls for institutions were implemented. However, there is the opposite argument to the abovementioned statement. In the 16th century in Ireland, potato cultivation became popular as this crop was perfectly suited to the Irish soil and climate. Hence, it raised farmers' incomes in the short run, and the peasants' quality of life rose with the increase in their calorie consumption. The majority of the population was dependent on potatoes. In the 19th century, a new fungus, late blight, was ravaging potato crops in the U.S. and then Europe. In 1845, half of the potatoes were blighted; in 1845, three-quarters were. The result was the Great Famine (1845–1849).

Innovation

Beginning in the early 19th century, economic prosperity rose greatly in the West due to improvements in technological efficiency, as evidenced by the advent of new conveniences including the railroad, steamboat, steam engine, and the use of coal as a fuel source. These innovations contributed to the Great Divergence, elevating Europe and the United States to high economic standing relative to the East.

It has been argued the attitude of the East towards innovation is one of the other factors that might have played a big role in the West's advancements over the East. According to David Landes, after a few centuries of innovations and inventions, it seemed like the East stopped trying to innovate and began to sustain what they had. They kept nurturing their pre-modern inventions and did not move forward with the modern times. China decided to continue a self-sustaining process of scientific and technological advancement on the basis of their indigenous traditions and achievements. The East's attitude towards innovation showed that they focused more on experience, while the West focused on experimentation. The East did not see the need to improve on their inventions and thus from experience, focused on their past successes. While they did this, the West was focused more on experimentation and trial by error, which led them to come up with new and different ways to improve on existing innovations and create new ones.

Efficiency of markets and state intervention

A common argument is that Europe had more free and efficient markets than other civilizations, which has been cited as a reason for the Great Divergence. In Europe, market efficiency was disrupted by the prevalence of feudalism and mercantilism. Practices such as entail, which restricted land ownership, hampered the free flow of labor and buying and selling of land. These feudal restrictions on land ownership were especially strong in continental Europe. China had a relatively more liberal land market, hampered only by weak customary traditions. Bound labor, such as serfdom and slavery were more prevalent in Europe than in China, even during the Manchu conquest. Urban industry in the West was more restrained by guilds and state-enforced monopolies than in China, where in the 18th century the principal monopolies governed salt and foreign trade through Guangzhou. Pomeranz rejects the view that market institutions were the cause of the Great Divergence, and concludes that China was closer to the ideal of a market economy than Europe.

Economic historian Paul Bairoch presents a contrary argument, that Western countries such as the United States, Britain and Spain did not initially have free trade, but had protectionist policies in the early 19th century, as did China and Japan. In contrast, he cites the Ottoman Empire as an example of a state that did have free trade, which he argues had a negative economic impact and contributed to its deindustrialization. The Ottoman Empire had a liberal trade policy, open to foreign imports, which has origins in capitulations of the Ottoman Empire, dating back to the first commercial treaties signed with France in 1536 and taken further with capitulations in 1673 and 1740, which lowered duties to only 3% for imports and exports. The liberal Ottoman policies were praised by British economists advocating free trade, such as J. R. McCulloch in his Dictionary of Commerce (1834), but later criticized by British politicians opposing free trade, such as prime minister Benjamin Disraeli, who cited the Ottoman Empire as "an instance of the injury done by unrestrained competition" in the 1846 Corn Laws debate:

There has been free trade in Turkey, and what has it produced? It has destroyed some of the finest manufactures of the world. As late as 1812 these manufactures existed; but they have been destroyed. That was the consequences of competition in Turkey, and its effects have been as pernicious as the effects of the contrary principle in Spain.

Wages and living standards

Classical economists, beginning with Adam Smith and Thomas Malthus, argued that high wages in the West stimulated labor-saving technological advancements.

Revisionist studies in the mid to late 20th century have depicted living standards in 18th century China and pre–-Industrial Revolution Europe as comparable. According to Pomeranz life expectancy in China and Japan was comparable to the advanced parts of Europe. Similarly Chinese consumption per capita in calories intake is comparable to England. According to Pomeranz and others, there was modest per capita growth in both regions, the Chinese economy was not stagnant, and in many areas, especially agriculture, was ahead of Western Europe. Chinese cities were also ahead in public health. Economic historian Paul Bairoch estimated that China's GNP per capita in 1800 was $228 in 1960 US dollars ($1,007 in 1990 dollars), higher than Western Europe's $213 ($941 in 1990 dollars) at the time.

Similarly for Ottoman Egypt, its per-capita income in 1800 was comparable to that of Western European countries such as France, and higher than the overall average income of Eastern Europe and Japan. Economic historian Jean Barou estimated that, in terms of 1960 dollars, Egypt in 1800 had a per-capita income of $232 ($1,025 in 1990 dollars). In comparison, per-capita income in terms of 1960 dollars for France in 1800 was $240 ($1,060 in 1990 dollars), for Eastern Europe in 1800 was $177 ($782 in 1990 dollars), and for Japan in 1800 was $180 ($795 in 1990 dollars).

According to Paul Bairoch, in the mid-18th century, "the average standard of living in Europe was a little bit lower than that of the rest of the world." He estimated that, in 1750, the average GNP per capita in the Eastern world (particularly China, India and the Middle East) was $188 in 1960 dollars ($830 in 1990 dollars), higher than the West's $182 ($804 in 1990 dollars). He argues that it was after 1800 that Western European per-capita income pulled ahead. However, the average incomes of China and Egypt were still higher than the overall average income of Europe.

According to Jan Luiten van Zanden, the relationship between GDP per capita with wages and standards of living is very complex. He gives Netherlands economic history as an example. Real wages in Netherlands declined during the early modern period between 1450 and 1800. The decline was fastest between 1450/75 and the middle of the sixteenth century, after which real wages stabilized, meaning that even during the Dutch Golden Age purchasing power did not grow. The stability remained until the middle of 18th century, after which wages declined again. Similarly citing studies of the average height of Dutch men, van Zaden shows that it declined from the Late Middle Ages. During 17th and 18th centuries, at the height of Dutch Golden Age, the average height was 166 centimeters, about 4 centimeters lower than in 14th and early 15th century. This most likely indicates consumption declines during the early modern period, and average height would not equal medieval heights until the 20th century. Meanwhile, GDP per capita increased by 35 to 55% between 1510/1514 and the 1820s. Hence it is possible that standards of living in advanced parts of Asia were comparable with Western Europe in the late 18th century, while Asian GDP per capita was about 70% lower.

Şevket Pamuk and Jan-Luiten van Zanden also show that during the Industrial Revolution, living standards in Western Europe increased little before the 1870s, as the increase in nominal wages was undermined by rising food prices. The substantial rise in living standards only started after 1870, with the arrival of cheap food from the Americas. Western European GDP grew rapidly after 1820, but real wages and the standard of living lagged behind.

According to Robert Allen, at the end of the Middle Ages, real wages were similar across Europe and at a very high level. In the 16th and 17th century wages collapsed everywhere, except in the Low Countries and London. These were the most dynamic regions of the early modern economy, and their living standards returned to the high level of the late fifteenth century. The dynamism of London spread to the rest of England in 18th century. Although there was fluctuation in real wages in England between 1500 and 1850, there was no long term rise until the last third of 19th century. And it was only after 1870 that real wages begin to rise in other cities of Europe, and only then they finally surpassed the level of late 15th century. Hence while the Industrial Revolution raised GDP per capita, it was only a century later before a substantial raise in standard of living.

However, responding to the work of Bairoch, Pomeranz, Parthasarathi and others, more subsequent research has found that parts of 18th century Western Europe did have higher wages and levels of per capita income than in much of India, Ottoman Turkey, Japan and China. However, the views of Adam Smith were found to have overgeneralized Chinese poverty. Between 1725 and 1825 laborers in Beijing and Delhi were only able to purchase a basket of goods at a subsistence level, while laborers in London and Amsterdam were able to purchase goods at between 4 and 6 times a subsistence level. As early as 1600 Indian GDP per capita was about 60% the British level. A real decline in per capita income did occur in both China and India, but in India began during the Mughal period, before British colonialism. Outside of Europe much of this decline and stagnation has been attributed to population growth in rural areas outstripping growth in cultivated land as well as internal political turmoil. Free colonials in British North America were considered by historians and economists in a survey of academics to be amongst the most well off people in the world on the eve of the American Revolution. The earliest evidence of a major health transition leading to increased life expectancy began in Europe in the 1770s, approximately one century before Asia's. Robert Allen argues that the relatively high wages in eighteenth century Britain both encouraged the adoption of labour-saving technology and worker training and education, leading to industrialisation.

Luxury consumption

Luxury consumption is regarded by many scholars to have stimulated the development of capitalism and thus contributed to the Great Divergence. Proponents of this view argue that workshops, which manufactured luxury articles for the wealthy, gradually amassed capital to expand their production and then emerged as large firms producing for a mass market; they believe that Western Europe's unique tastes for luxury stimulated this development further than other cultures. However, others counter that luxury workshops were not unique to Europe; large cities in China and Japan also possessed many luxury workshops for the wealthy, and that luxury workshops do not necessarily stimulate the development of "capitalistic firms".

Property rights

Differences in property rights have been cited as a possible cause of the Great Divergence. This view states that Asian merchants could not develop and accumulate capital because of the risk of state expropriation and claims from fellow kinsmen, which made property rights very insecure compared to those of Europe. However, others counter that many European merchants were de facto expropriated through defaults on government debt, and that the threat of expropriation by Asian states was not much greater than in Europe, except in Japan.

Government and policies are seen as an integral part of modern societies and have played a major role in how different economies have been formed. The Eastern societies had governments which were controlled by the ruling dynasties and thus, were not a separate entity. Their governments at the time lacked policies that fostered innovation and thus resulted in slow advancements. As explained by Cohen, the east had a restrictive system of trade that went against the free world market theory; there was no political liberty or policies that encouraged the capitalist market (Cohen, 1993). This was in contrast to the western society that developed commercial laws and property rights which allowed for the protection and liberty of the marketplace. Their capitalist ideals and market structures encouraged innovation.

Pomeranz (2000) argues that much of the land market in China was free, with many supposedly hereditary tenants and landlords being frequently removed or forced to sell their land. Although Chinese customary law specified that people within the village were to be offered the land first, Pomeranz states that most of the time the land was offered to more capable outsiders, and argues that China actually had a freer land market than Europe.

However, Robert Brenner and Chris Isett emphasize differences in land tenancy rights. They argue that in the lower Yangtze, most farmers either owned land or held secure tenancy at fixed rates of rent, so that neither farmers nor landlords were exposed to competition. In 15th century England, lords had lost their serfs, but were able to assert control over almost all of the land, creating a rental market for tenant farmers. This created competitive pressures against subdividing plots, and the fact that plots could not be directly passed on to sons forced them to delay marriage until they had accumulated their own possessions. Thus in England both agricultural productivity and population growth were subject to market pressures throughout the early modern period.

A 2017 study found that the presence of secure property rights in Europe and their absence in large parts of the Middle-East contributed to the increase of expensive labour-saving capital goods, such as water-mills, windmills, and cranes, in medieval Europe and their decrease in the Middle-East.

High-level equilibrium trap

Main article: High-level equilibrium trap

The high-level equilibrium trap theory argues that China did not undergo an indigenous industrial revolution since its economy was in a stable equilibrium, where supply and demand for labor were equal, disincentivizing the development of labor-saving capital.

European colonialism

Main article: European colonialism

A number of economic historians have argued that European colonialism played a major role in the deindustrialization of non-Western societies. Paul Bairoch, for example, cites British colonialism in India as a primary example, but also argues that European colonialism played a major role in the deindustrialization of other countries in Asia, the Middle East, and Latin America, and contributed to a sharp economic decline in Africa. Other modern economic historians have blamed British colonial rule for India's deindustrialization in particular. The colonization of India is seen as a major factor behind both India's deindustrialization and Britain's Industrial Revolution.

Историк Джеффри Г. Уильямсон утверждал, что Индия пережила период деиндустриализации во второй половине 18 века как косвенный результат распада Империи Великих Моголов , а британское правление позже вызвало дальнейшую деиндустриализацию. По словам Уильямсона, упадок Империи Великих Моголов привел к падению производительности сельского хозяйства, что привело к росту цен на продукты питания, затем номинальной заработной платы, а затем и цен на текстиль, что привело к тому, что Индия потеряла долю мирового рынка текстиля в пользу Великобритании еще до того, как это произошло. имел превосходную заводскую технологию , хотя индийский текстиль по-прежнему сохранял конкурентное преимущество перед британским текстилем вплоть до 19 века. Историк экономики Прасаннан Партасарати, однако, утверждал, что в некоторых государствах после Великих Моголов, особенно в Бенгальском Субахе и Королевстве Майсур , которые были сопоставимы с Великобританией в конце 18-го века, не было такого экономического спада, пока британская колониальная политика не вызвала деиндустриализация.

Ганди продвигал прядение индийской хлопчатобумажной ткани вручную на прялке как самодостаточную альтернативу британскому импортному машинному производству.

Вплоть до XIX века Индия была ведущим производителем хлопчатобумажных тканей в мире. Бенгалия — и Майсур центры производства хлопка. Чтобы конкурировать с индийским импортом, британцы во время промышленной революции инвестировали в трудосберегающие технологии производства текстиля . Под политическим давлением со стороны новых промышленных производителей в 1813 году парламент отменил двухвековую протекционистскую монополию Ост-Индской компании на торговлю с Азией и ввел импортные пошлины на индийский текстиль. До этого монополия ограничивала экспорт британских промышленных товаров в Индию. Выставление протоиндустриальных ручных прядильщиц и ткачей на территориях, которыми управляла Британская Ост-Индская компания в Индии, для конкуренции со стороны машинного прядения и тканых тканей, что привело к депротоиндустриализации , с упадком местного производства открываются новые рынки для британских товаров. Британская колонизация вынудила открыть большой индийский рынок для британских товаров, одновременно ограничив импорт Индии в Великобританию, а хлопок-сырец импортировался из Индии без налогов и тарифов на британские фабрики, которые производили текстиль из индийского хлопка и продавали его обратно на индийский рынок. Таким образом, Индия служила одновременно важным поставщиком сырья, такого как хлопок, для британских фабрик и крупным закрытым рынком для британских промышленных товаров. Кроме того, капитал, накопленный в Бенгалии после ее завоевания после битвы при Плесси в 1757 году, был использован для инвестиций в британские отрасли промышленности, такие как текстильное производство, и значительного увеличения британского богатства. В конечном итоге Великобритания превзошла Индию как ведущего мирового производителя хлопкового текстиля в 19 веке. Британское колониальное правление было обвинено в впоследствии удручающем состоянии экономики Британской Индии , поскольку инвестиции в индийскую промышленность были ограничены, поскольку она была колонией.

Экономический спад в Индии начался еще до британского колониального правления и был во многом результатом увеличения производства в других частях мира и распада Великих Моголов. Доля Индии в мировом производстве (24,9%) во многом зависела от ее доли в мировом населении около 1600 года. Между 1880 и 1930 годами общий объем производства хлопчатобумажных тканей в Индии увеличился с 1200 миллионов ярдов до 3700 миллионов ярдов. Внедрение железных дорог в Индии было источником разногласий относительно их общего воздействия, но данные указывают на ряд положительных результатов, таких как более высокие доходы, экономическая интеграция и помощь голодающим. ВВП на душу населения снизился с 550 долларов (в долларах 1990 года) на человека в 1700 году при правлении Великих Моголов до 533 долларов (в долларах 1990 года) в 1820 году при британском правлении, а затем увеличился до 618 долларов (в долларах 1990 года) в 1947 году после обретения независимости . Добыча угля в Бенгалии увеличилась, в основном для удовлетворения спроса железных дорог. С 1870 года до обретения независимости продолжительность жизни увеличилась примерно на 10 лет.

Недавние исследования колониализма оказались более благоприятными с точки зрения его долгосрочного воздействия на рост и развитие. статье 2001 года В Дарена Аджемоглу , Саймона Джонсона и Джеймса Робинсона было обнаружено, что страны с умеренным климатом и низким уровнем смертности были более популярны среди поселенцев и подвергались большей степени колониального правления. Эти страны выиграли от того, что европейцы создали более инклюзивные институты, которые ведут к более высоким темпам долгосрочного роста. Последующие исследования подтвердили, что как долго страна была колонией, так и количество мигрировавших туда европейцев-поселенцев положительно коррелируют с экономическим развитием и институциональным качеством, хотя эти отношения становятся сильнее после 1700 года и варьируются в зависимости от колониальной власти, при этом британские колонии обычно чувствуют себя хорошо. лучший. Асемоглу и др. также предполагают, что колониальные прибыли составляли слишком малый процент от ВНП, чтобы объяснить расхождение напрямую, но могли объяснить его косвенно из-за воздействия, которое оно оказало на институты, уменьшая власть абсолютистских монархий и обеспечивая права собственности.

Культура

Розенберг и Бердзелл утверждают, что так называемая восточная культура уважения и безусловной преданности правящей династии возникла в результате культуры, в которой контроль династии привел к молчаливому обществу, которое «не задавало вопросов и не экспериментировало без одобрения или одобрения». приказ правящего класса». С другой стороны, они утверждали, что на Западе эпохи позднего средневековья не было центральной власти или абсолютного государства, которое позволяло бы свободный поток идей (Rosenberg, Birdzell, 1986). Более того, есть еще один исследователь, который писал, что христианство считается решающим фактором возникновения либеральных обществ. Эта восточная культура также предположительно демонстрировала неприятие перемен из-за «боязни неудачи» и пренебрежения имитацией внешних изобретений и науки; это отличалось от « западной культуры », которую, как они утверждали, они были готовы экспериментировать и подражать другим на благо своего общества. Они утверждали, что это культура, в которой поощряются перемены, а чувство тревоги и пренебрежение комфортом побуждают их быть более инновационными. Макс Вебер утверждал в своей книге «Протестантская этика и дух капитализма» , что капитализм в Северной Европе развился, когда протестантская трудовая этика (особенно кальвинистская ) повлияла на большое количество людей, заставивших их работать в светском мире, развивать свои собственные предприятия и заниматься торговлей и торговлей. накопление богатства для инвестиций. В своей книге «Религия Китая: конфуцианство и даосизм» он обвиняет китайскую культуру в том, что в Китае не возникло капитализма. Чен (2012) аналогичным образом утверждает, что культурные различия были наиболее фундаментальной причиной расхождений, утверждая, что гуманизм эпохи Возрождения, за которым последовало Просвещение (включая революционные изменения в отношении к религии), сделал возможным развитие меркантильного, новаторского, индивидуалистического и капиталистического духа. Что касается Китая эпохи династии Мин , он утверждает, что существовали репрессивные меры, которые подавляли инакомыслие и инакомыслие. Он утверждал, что конфуцианство учит, что непослушание начальству якобы равносильно «греху». Вдобавок Чэнь утверждал, что купцы и ремесленники имели меньший престиж, чем в Западной Европе. Джастин Ифу Линь выступал за роль имперской экзаменационной системы в устранении стимулов для китайских интеллектуалов изучать математику или проводить эксперименты. Яшэн Хуан утверждал, что имперская экзаменационная система монополизировала наиболее способных интеллектуалов на службе государства, поддерживала распространение конфуцианства и предотвращала появление идей, которые могли бы бросить ему вызов.

Однако многие ученые, изучавшие конфуцианское учение, раскритиковали утверждение о том, что эта философия способствует безусловной лояльности к начальству и государству. Ядро конфуцианской философии уже было гуманистическим и рационалистическим ; он «[не разделяет] веру в божественный закон и [не] превозносит верность высшему закону как проявление божественной воли».

Одно из центральных учений конфуцианства заключается в том, что нужно протестовать против власти. Многие конфуцианцы на протяжении всей истории спорили со своим начальством, чтобы не только предотвратить проступки начальства и правителей, но и сохранить независимый дух конфуцианцев.

Более того, купеческий класс Китая на протяжении всей китайской истории обычно был богат и имел значительное влияние, превышающее их предполагаемое социальное положение. Такие историки, как Ю Инши и Билли Со, показали, что по мере того, как китайское общество, начиная с династии Сун , становилось все более коммерциализированным , конфуцианство постепенно начало признавать и даже поддерживать бизнес и торговлю как законные и жизнеспособные профессии, пока торговцы воздерживались от неэтичных действий. Тем временем торговцы также извлекли выгоду из конфуцианской этики и использовали ее в своей деловой практике. К периоду Сун сами ученые-чиновники использовали посредников для участия в торговле. Это особенно справедливо для династий Мин и Цин, когда социальный статус купцов возрос до такого значения. что к концу периода Мин многие ученые-чиновники не стеснялись публично заявлять в своих официальных семейных историях, что члены их семей были торговцами. Следовательно, хотя конфуцианство не поощряло активно стремление к прибыли, оно также не препятствовало коммерческому развитию Китая.

Из развитых ядер Старого Света Индия отличалась кастовой системой подневольного труда, которая препятствовала экономическому росту и росту населения и приводила к относительной отсталости по сравнению с другими центральными регионами. По сравнению с другими развитыми регионами Индия все еще обладала большим количеством неиспользованных ресурсов. Кастовая система Индии дала стимул элитам сильнее заставлять своих несвободных рабочих , когда они сталкивались с возросшим спросом, вместо того, чтобы инвестировать в новые капитальные проекты и технологии. Индийская экономика характеризовалась вассально-сеньорскими отношениями, которые ослабляли мотив финансовой прибыли и развития рынков; талантливый ремесленник или торговец не мог надеяться на получение большого личного вознаграждения. Померанц утверждает, что Индия не была местом промышленного прорыва, несмотря на развитую торговлю и технологии.

Аспекты исламского права были предложены в качестве аргумента в пользу расхождений в мусульманском мире . Экономист Тимур Куран утверждает, что исламские институты, которые на более ранних этапах способствовали развитию, позже начали препятствовать более продвинутому развитию, препятствуя созданию корпораций, накоплению капитала, массовому производству и обезличенным сделкам. По словам Курана, другие подобные аргументы включают постепенный запрет независимых религиозных суждений ( Иджтихад ) и сильный коммунализм, ограничивающий контакты с внешними группами, а также развитие институтов, занимающихся более временными взаимодействиями различного рода. Историк экономики Пол Байрох , однако, отметил, что османское законодательство способствовало либеральной свободной торговле раньше, чем Великобритания и Соединенные Штаты, утверждая, что свободная торговля оказала негативное экономическое воздействие на Османскую империю и способствовала ее деиндустриализации, в отличие от более протекционистской политики Османской империи. Великобритания и США в начале 19 века.

Представительное правительство

Основная статья: Представительное правительство

Ряд экономистов утверждали, что представительное правительство было фактором Великого расхождения. Они утверждают, что абсолютистские правительства, где правители не несут широкой ответственности, склонны к коррупции и погоне за рентой, одновременно нанося ущерб правам собственности и инновациям. Однако представительные правительства были подотчетны более широким слоям населения и, таким образом, должны были защищать права собственности, а не править произвольно, что приводило к экономическому процветанию.

Глобализация

Основная статья: Глобализация

Исследование, опубликованное в American Economic Review в 2017 году , показало, что «глобализация была основной движущей силой экономического расхождения между богатыми и бедными частями мира в 1850–1900 годах». Государства, которые выиграли от глобализации, «характеризовались сильными ограничениями исполнительной власти, что является отличительной особенностью институциональной среды, которая, как было продемонстрировано, благоприятствует частным инвестициям». Одним из других преимуществ была трансформация технологической мощи в США и Европе. Например, в 1839 году китайские правители решили запретить торговлю с британскими купцами, наводнившими Китай опиумом. Однако «скрипящий имперский флот Китая не мог сравниться с небольшим флотом британских канонерских лодок, приводимых в движение паровыми двигателями и защищенных стальной броней».

Шанс

Ряд историков экономики утверждали, что промышленная революция могла частично произойти там и когда благодаря удаче и случайности.

Черная смерть

Историк Джеймс Белич утверждал, что Черная смерть , пандемия бубонной чумы, происходившая в Афро-Евразии с 1346 по 1353 год, создала условия, которые сделали возможным Великое расхождение. Он утверждает, что пандемия, вызвавшая массовую смертность в Европе, удвоила обеспеченность всем на душу населения. Нехватка рабочей силы привела к более широкому использованию энергии воды, ветра и пороха, а также к быстрым инновациям в области водяных доменных печей, галеонов с сильным артиллерийским вооружением и артиллерийского оружия.

Экономические эффекты

, Паровой двигатель Ватта паровой двигатель, работающий в основном на угле , который привел к промышленной революции в Великобритании и во всем мире.

Методы сельского хозяйства и производства Старого Света могли поддерживать только определенный образ жизни. Индустриализация радикально изменила европейскую и американскую экономику и позволила им достичь гораздо более высокого уровня благосостояния и производительности, чем в других центрах Старого Света. Хотя позже западные технологии распространились на Восток, различия в их использовании сохранили лидерство Запада и ускорили Великое расхождение.

Производительность

При анализе сравнительной эффективности использования экономическая концепция общей факторной производительности (СФП). для количественной оценки различий между странами применяется Анализ СФП учитывает различия в затратах энергии и сырья в разных странах и затем используется для расчета производительности . Таким образом, разница в уровнях производительности отражает эффективность использования энергии и сырья, а не самого сырья. Анализ СФП показал, что западные страны имели более высокие уровни СФП в среднем в 19 веке, чем восточные страны, такие как Индия или Китай , показывая, что производительность труда на Западе превзошла Восточную.

Доход на душу населения

Одними из наиболее ярких свидетельств Великого расхождения являются данные о доходе на душу населения . Приход Запада к власти напрямую совпадает с тем, что доход на душу населения на Западе превышает аналогичный показатель на Востоке. Это изменение во многом можно объяснить технологиями общественного транспорта, такими как железные дороги и пароходы , которые Запад разработал в 19 веке. Строительство больших кораблей, поездов и железных дорог значительно повысило производительность. Эти виды транспорта сделали перемещение больших объемов угля, кукурузы, зерна, скота и других товаров между странами более эффективными, что значительно снизило транспортные расходы. Эти различия позволили западной производительности превзойти производительность других регионов.

Историк экономики Пол Байрох оценил ВВП на душу населения нескольких крупных стран в долларах США 1960 года после промышленной революции в начале 19 века, как показано ниже. Его оценки показывают, что ВВП на душу населения в странах Западной Европы быстро вырос после индустриализации.

Что касается XVIII века и по сравнению с неевропейскими регионами, Байрох в 1995 году заявил, что в середине XVIII века «средний уровень жизни в Европе был немного ниже, чем в остальном мире».

Сельское хозяйство

Дополнительная информация: Британская сельскохозяйственная революция.

До и в начале 19 века большая часть сельского хозяйства континентальной Европы была недостаточно развита по сравнению с центрами Азии и Англией. В результате Европа осталась с обильными неиспользуемыми природными ресурсами. Англия , с другой стороны, достигла предела производительности сельского хозяйства задолго до начала XIX века. Вместо того чтобы идти по дорогостоящему пути повышения плодородия почвы, англичане повысили производительность труда за счет индустриализации сельского хозяйства. С 1750 по 1850 год европейские страны переживали демографический бум; однако европейское сельское хозяйство едва могло удовлетворить потребности в питании. Импорт из Америки и пониженное потребление калорий, необходимое промышленным рабочим по сравнению с фермерами, позволили Англии справиться с нехваткой продовольствия. К началу XIX века большая часть европейских сельскохозяйственных угодий подверглась эрозии и истощению питательных веществ. К счастью, благодаря улучшению методов ведения сельского хозяйства, импорту удобрений и лесовосстановлению европейцы смогли восстановить свою почву и не допустить, чтобы нехватка продовольствия препятствовала индустриализации. Между тем, многие другие ранее доминирующие регионы мира изо всех сил пытались прокормить себя, особенно Китай.

Топливо и ресурсы

Глобальный спрос на древесину, основной ресурс, необходимый для промышленного роста и развития, рос в первой половине XIX века. Отсутствие интереса к лесоводству в Западной Европе и нехватка лесных угодий вызвали нехватку древесины. К середине XIX века леса составляли менее 15% землепользования в большинстве стран Западной Европы. Стоимость топлива в этих странах резко выросла на протяжении XVIII века, и многие домохозяйства и фабрики были вынуждены нормировать его использование и, в конечном итоге, принять сохранения лесов политику . Лишь в 19 веке уголь начал обеспечивать столь необходимое облегчение дефицита энергии в Европе. Китай начал использовать уголь в больших масштабах примерно до 1900 года, что дало Европе огромное преимущество в современном производстве энергии.

На протяжении XIX века в Европе было огромное количество неиспользуемых пахотных земель с достаточными источниками воды. Однако в Китае дело обстояло иначе; большинство пустующих земель страдало от нехватки воды, поэтому приходилось возделывать леса. С середины XIX века запасы воды в северном Китае сокращаются, что приводит к снижению сельскохозяйственного производства. Выращивая хлопок для производства текстиля , а не импортируя его, Китай усугубил нехватку воды. В XIX веке запасы древесины и земли значительно сократились, что значительно замедлило рост доходов на душу населения в Китае.

Торговля

Трехсторонняя торговля XVIII века между Европой, Новым Светом и Африкой.

В эпоху европейского империализма страны периферии часто становились специализированными производителями конкретных ресурсов. Хотя эта специализация приносила периферийным странам временную экономическую выгоду, общий эффект тормозил промышленное развитие периферийных территорий. Более дешевые ресурсы для основных стран за счет торговых сделок со специализированными странами периферии позволили основным странам развиваться гораздо более быстрыми темпами, как в экономическом, так и в промышленном отношении, чем остальной мир.

Доступ Европы к большему количеству сырья и более широкому рынку для продажи промышленных товаров дал ей явное преимущество на протяжении XIX века. Для дальнейшей индустриализации развивающимся основным регионам было необходимо приобретать ресурсы из менее густонаселенных районов, поскольку у них не было земель, необходимых для самих поставок этих ресурсов. Европа могла продавать промышленные товары своим колониям , включая Америку, в обмен на сырье. Подобную торговлю можно было увидеть во всех регионах Китая и Азии, но колонизация принесла Западу явное преимущество. Когда эти источники сырья начали протоиндустриализироваться , они обратились к импортозамещению , лишая страны-гегемоны рынка для своих промышленных товаров. Поскольку европейские страны контролировали свои колонии, они смогли предотвратить это. Великобритания смогла использовать импортозамещение в своих интересах при торговле текстилем из Индии . Благодаря индустриализации Великобритания смогла увеличить производительность хлопка настолько, чтобы сделать его прибыльным для внутреннего производства, и обогнать Индию как ведущего мирового поставщика хлопка. Хотя Великобритания ограничила импорт хлопка для защиты своей промышленности, с начала 19 века они разрешили ввозить дешевую британскую продукцию в колониальную Индию. Колониальная администрация не смогла стимулировать индийскую промышленность, предпочитая экспортировать сырье.

Западная Европа также смогла наладить выгодную торговлю с Восточной Европой. Такие страны, как Пруссия , Богемия и Польша, имели очень мало свободы по сравнению с Западом; Принудительный труд оставил большую часть Восточной Европы с небольшим количеством времени для работы над протоиндустриализацией и достаточным количеством рабочей силы для производства сырья.

Гильдии и мастерство

В исследовании 2017 года, опубликованном в Quarterly Journal of Economics, утверждается, что «средневековые европейские институты, такие как гильдии, и такие специфические особенности, как подмастерье , могут объяснить подъем Европы по сравнению с регионами, которые полагались на передачу знаний в рамках закрытых систем родства (расширенные семьи или кланы)». Гильдии и мастерство превосходно подходили для создания и распространения знаний, что способствовало возникновению промышленной революции в Европе.

См. также

• Колониальная империя
• Деиндустриализация в Индии XIX века.
• Экономическая история Китая до 1912 года.
• европоцентризм
• История западной цивилизации
• Массовое производство
• Современная история
• Критика экономических показателей династии Цин
• Текстильное производство во время Британской промышленной революции
• Западные империи

Книги

• До и после дивергенции
• Цивилизация: Запад и остальное
• Процесс цивилизации
• Столкновение цивилизаций
• Восточные истоки западной цивилизации
• Европейское чудо
• Прощание с милостыней
• Как победил Запад: забытая история триумфа современности
• Великое расхождение и великое сближение
• Великое расхождение: Китай, Европа и формирование современной мировой экономики
• Оружие, микробы и сталь
• Взлет и падение великих держав
• Возвышение Запада
• Богатство и бедность народов
• Почему Запад правит — на данный момент
• Самые странные люди в мире
• Великий побег: обзорное эссе на тему «Побег из Рима: крах империи и путь к процветанию»

Ссылки

Цитируемые работы

• Аллен, Роберт (2001), «Великое расхождение в заработной плате и ценах в Европе от средневековья до Первой мировой войны» (PDF) , Исследования в области экономической истории , 38 (4): 411–447, doi : 10.1006/exeh. 2001.0775
• ——— (2009), «Производительность сельского хозяйства и доходы в сельской местности в Англии и дельте Янцзы, ок. 1620–1820 гг.», The Economic History Review , 62 (3): 525–550, CiteSeerX   10.1.1.149.5916 , doi : 10.1111/j.1468-0289.2008.00443.x , S2CID   153993424
• Байрох, Пол (1976), «Валовой национальный продукт Европы: 1800–1975», Журнал европейской экономической истории , 5 (2): 273–340.
• ——— (1995), Экономика и всемирная история: мифы и парадоксы , University of Chicago Press , заархивировано из оригинала 12 октября 2017 г. , получено 15 августа 2017 г.
• Бату, Жан (1991), Между развитием и отсталостью: ранние попытки индустриализации периферии, 1800–1870 , Librairie Droz , ISBN  978-2-600-04293-2
• Бреннер, Роберт ; Исетт, Кристофер (2002), «Отклонение Англии от дельты Китая Янцзы: отношения собственности, микроэкономика и модели развития» , Журнал азиатских исследований , 61 (2): 609–662, doi : 10.2307/2700302 , JSTOR   2700302 , S2CID   161660184
• Бродберри, Стивен Н.; Гупта, Бишнуприя (2005), «Хлопковый текстиль и великое расхождение: Ланкашир, Индия и смещение конкурентных преимуществ, 1600–1850» , Международная инициатива по макроэкономике и экономической истории , заархивировано из оригинала 14 апреля 2013 г.
• Чен, Куньтинг (2012), «Анализ великого расхождения в рамках единой модели эндогенного роста» (PDF) , Annals of Economics and Finance , 13 (2): 317–353, заархивировано из оригинала (PDF) 14 июля 2014 г. , получено 11 июля 2014 г.
• Кларк, Грегори ; Финстра, Роберт К. (2003), «Технологии в условиях великого расхождения», в Бордо, Майкл Д. (ред.), Глобализация в исторической перспективе , University of Chicago Press, стр. 277–320, doi : 10.3386/w8596 , ISBN  978-0-226-06600-4
• Комин, Диего (2008), «Общая факторная производительность» (PDF) , в Дюрлауфе, Севен Н .; Блюм, Лоуренс Э. (ред.), Новый экономический словарь Пэлгрейва (2-е изд.), Пэлгрейв Макмиллан , стр. 329–331, doi : 10.1057/9780230226203.1719 , ISBN  978-0-333-78676-5
• Элвин, Марк (1973), Образец китайского прошлого , издательство Стэнфордского университета, ISBN  978-0-8047-0876-0
• Фейерверкер, Альберт (1990), «Экономическая история Китая в сравнительной перспективе», Ропп, Пол С. (редактор), « Наследие Китая» , University of California Press, стр. 224–241, ISBN.  978-0-520-06441-6
• Фрэнк, Андре (2001), «Обзор Великого расхождения » , Журнал азиатских исследований , 60 (1): 180–182, doi : 10.2307/2659525 , JSTOR   2659525
• Хобсон, Джон М. (2004), Восточные истоки западной цивилизации , издательство Кембриджского университета, ISBN  978-0-521-54724-6
• Джонс, Эрик (2003) [1-е изд. 1981], Европейское чудо: окружающая среда, экономика и геополитика в истории Европы и Азии (3-е изд.), Cambridge University Press, ISBN.  978-0-521-52783-5
• Ким, Джинвунг (2012), История Кореи: от «Земли утреннего спокойствия» к государствам, находящимся в состоянии конфликта , Indiana University Press, ISBN  978-0-253-00024-8
• Ландес, Дэвид (2006), «Почему Европа и Запад? Почему не Китай?», Journal of Economic Perspectives , 20 (2): 3–22, doi : 10.1257/jep.20.2.3
• Линь, Джастин Ифу (1995), «Загадка Нидхэма: почему промышленная революция зародилась не в Китае» (PDF) , Economic Development and Culture Change , 43 (2): 269–292, doi : 10.1086/452150 , JSTOR   1154499 , S2CID   35637470
• Мэддисон, Ангус (2001), Мировая экономика, Том 1: Перспектива тысячелетия , Издательство ОЭСР, ISBN  978-92-64-18608-8
• ——— (2007), Контуры мировой экономики, 1–2030 гг. Н.э.: Очерки макроэкономической истории , Oxford University Press, ISBN  978-0-19-922721-1
• Майерс, Х. Рамон; Ван, Йе-Чиен (2002). «Экономическое развитие, 1644–1800». В Петерсоне, Уиллард Дж. (ред.). Кембриджская история Китая, Том 9: Империя Цин до 1800 года, Часть первая . Кембридж: Издательство Кембриджского университета . стр. 563–647. ISBN  978-0-521-24334-6 .
• Норт, Дуглас К .; Томас, Роберт Пол (1973), Возвышение западного мира: новая экономическая история , издательство Кембриджского университета, ISBN  978-0-521-29099-9
• Партхасарати, Прасаннан (2011), Почему Европа разбогатела, а Азия нет: глобальное экономическое расхождение, 1600–1850 гг. , Cambridge University Press, ISBN  978-1-139-49889-0
• Померанц, Кеннет (2000), Великое расхождение: Китай, Европа и создание современной мировой экономики , Princeton University Press , ISBN  978-0-691-09010-8
• Уильямсон, Джеффри Г. (2008), «Глобализация и великое расхождение: условия торгового бума, волатильности и бедной периферии, 1782–1913», European Review of Economic History , 12 (3): 355–391, doi : 10.1017 /S136149160800230X , S2CID   34286845

Дальнейшее чтение

• Брандт, Лорен, Дебин Ма и Томас Г. Равски (2014). «От расхождения к конвергенции: переоценка истории экономического бума в Китае †» (PDF) . Журнал экономической литературы . 52 (1): 45–123. дои : 10.1257/jel.52.1.45 . {{cite journal}}: CS1 maint: несколько имен: список авторов ( ссылка )
• Суд, В. (2019). « Переоценка дебатов о Великом расхождении: к примирению явно различных детерминантов ». Европейский обзор экономической истории . два : 10.1093/ereh/hez015/5687654 .
• Гринин Леонид; Коротаев, Андрей (2015). Великое расхождение и великая конвергенция: глобальная перспектива . Спрингер. ISBN  978-3-319-17779-3 .
• Хоффманн, Филип Т. (2015) Почему Европа завоевала мир? Принстон, издательство Принстонского университета
• Рубин, Джаред (2017) Правители, религия и богатство: почему Запад разбогател, а Ближний Восток — нет , Кембридж, Cambridge University Press
• Ольштейн, Диего . (2017) «Латинская Америка в глобальной истории: историографический обзор». Estudos Historicos, 30:60, стр. 253–272. краткое содержание
• Рут, Хилтон Л. (2020). Сетевые истоки глобальной экономики: Восток против Запада в перспективе сложных систем . Издательство Кембриджского университета.
• Шайдель, Уолтер (2008). «От« Великой конвергенции »к«Первому великому расхождению »: формирование римского государства и государства Цинь-Хань и его последствия». Серия рабочих документов SSRN : 11–23. дои : 10.2139/ssrn.1096433 . ISSN   1556-5068 . S2CID   130361406 .
• Шарман, Дж. К. (2019) Империи слабых: реальная история европейской экспансии и создания нового мирового порядка, Принстон, Princeton University Press

Внешние ссылки

• Проект Мэддисона. Архивировано 18 января 2018 года в Wayback Machine . Оценки экономического роста с 1 по 2010 год.
• Китай и Европа, 1500–2000 годы и далее: что такое «современный»? (материалы курса). Колумбийский университет