Сардинский язык

Эта статья о современном романском языке. Чтобы узнать о древнем сардинском языке, см. Палео-сардинский язык .

Сардинский
Сардиния
Сардинский Сардинский язык
Произношение	[саɾду]
Родной для	Италия
Область	Сардиния
Этническая принадлежность	сардинцы
Носители языка	1 миллион (2010, 2016)
Языковая семья	Индоевропейский Курсив Латино-фалисканский латинский Романтика Южная романтика ? Сардинский
Ранние формы	Старая латынь Вульгарная латынь Прото-романтика
Стандартные формы	письменная сардинская языковая коммуна письменный сардинский логудорский письменный сардинский кампиданский
Официальный статус
Признанное меньшинство язык в	Италия (1999 г. ) Сардиния (1997, 2018 )
Регулируется	логудорская орфография Кампиданская орфография Лимба Сарда Комуна (включая орфографический код)
Коды языков
ИСО 639-1	sc
ИСО 639-2	srd
ИСО 639-3	srd – включающий код Сардинии Индивидуальные коды: sro - Кампиданский сардинский src - Логудорский сардинский
глоттолог	sard1257
Лингосфера	51-AAA-s
Лингвистическая карта Сардинии. Сардинский язык бывает светло-красным ( диалекты сарду логудоресу ) и темно-красным ( диалекты сарду кампиданесу ).

Неноситель нуорского диалекта Синискола

Сардинский или Сард ( эндоним : сарду , Сардинский: [ˈsaɾdu] , сардинский язык , Сардинский: [ˈlimba ˈzaɾda] , или сардинский язык , Сардинский: [ˈliŋɡwa ˈzaɾda] ) — романский язык, на котором говорят сардинцы на в западном Средиземноморье острове Сардиния .

Многие романские лингвисты считают его, наряду с итальянским , языком, наиболее близким к латыни среди всех потомков латыни. Однако он также включал в себя элементы долатинского (в основном палео-сардинского и, в гораздо меньшей степени, пунического ) субстрата . а также византийский греческий , каталонский , кастильский и итальянский суперстраты . Эти элементы берут свое начало в политической истории Сардинии , чье коренное общество на протяжении веков переживало конкуренцию, а иногда и конфликты с рядом пришельцев-колонизаторов: до средневековья остров какое-то время был владением Византии ; затем, после значительного периода самоуправления с юдикатами , когда сардинский язык официально использовался в соответствии с документальными свидетельствами, он вошел в эпоху позднего средневековья в иберийскую сферу влияния , в течение которого каталанский и кастильский языки стали престижными языками острова и так и останется в 18 веке. Наконец, с начала 18 века и далее, при Савойе и современной Италии, следуя языковой политике страны, которая в ущерб сардинскому и местному каталонскому языку привела к диглоссии .

Самобытность сардинского языка среди романских идиом давно известна среди лингвистов. После долгой борьбы за признание культурного наследия острова в 1997 году сардинский язык, наряду с другими языками, на которых говорят на нем, сумел быть признан региональным законодательством Сардинии без возражений со стороны центрального правительства. В 1999 году сардинский и одиннадцать других «исторических языковых меньшинств», то есть языки местных коренных, а не выращенных за границей языков меньшинств Италии ( minoranze Linguise Storiche , как это определено законодателем), были аналогичным образом признаны таковыми национальным законодательством (в частности, Законом). № 482/1999). Среди них сардинский язык примечателен тем, что в абсолютном выражении имеет самое большое сообщество говорящих.

Хотя можно сказать, что сардиноязычное сообщество обладает «высоким уровнем лингвистической осведомленности», политика, в конечном итоге способствующая потере языка и ассимиляции, существенно повлияла на сардинский язык, число реальных носителей которого за последнее столетие заметно сократилось. Сегодня взрослое население Сардинии в основном использует итальянский язык, и, как сообщается, менее 15 процентов молодого поколения передали некоторые остатки сардинского языка. обычно в испорченной форме, описанной лингвистом Роберто Болоньези как «неграмматический сленг».

Довольно хрупкое и неустойчивое состояние, в котором сейчас находится сардинский язык, где его использование не поощряется и, следовательно, сокращается даже в семейной сфере, иллюстрируется отчетом Euromosaic , в котором сардинский язык «находится на 43-м месте в рейтинге языков». Принято во внимание и проанализировано 50 языков, из которых были проанализированы (а) использование в семье, (б) культурное воспроизводство, (в) использование в обществе, (г) престиж, (д) ​​использование в учреждениях, (е) использование в образовании ".

Поскольку сардинцы почти полностью ассимилировались с итальянскими национальными нравами, в том числе с точки зрения ономастики , и поэтому теперь сохранили лишь скудные и фрагментарные знания своего родного и когда-то первого разговорного языка, ограниченного как по объему, так и по частоте использования. , Сардинский вид был классифицирован ЮНЕСКО как «находящийся под определенной угрозой исчезновения ». Фактически, цепочка передачи информации между поколениями, по-видимому, была разорвана, по крайней мере, с 1960-х годов, таким образом, что молодые поколения, которые являются преимущественно итальянскими монолингвами, не идентифицируют себя с местным языком, который теперь сведен к памяти. «немногим больше, чем язык их бабушек и дедушек».

Поскольку долгосрочное и даже среднесрочное будущее сардинского языка в нынешних обстоятельствах выглядит далеко не безопасным, Мартин Харрис заключил в 2003 году что, если предположить продолжение нынешних тенденций к гибели языка , вполне возможно, что не будет сардинского языка, о котором можно было бы говорить в будущем, поскольку лингвисты называли его простым субстратом преобладающей сейчас идиомы, т. е. итальянского артикулированного языка. в своем собственном сардинском варианте , который может полностью вытеснить некогда живой родной язык островитян.

Обзор

Теперь возникает вопрос, следует ли считать сардинский диалект диалектом или языком. С политической точки зрения, конечно, это один из многих диалектов Италии, точно так же, как сербско-хорватский и албанский , на которых говорят в различных калабрийских и сицилийских деревнях. Однако этот вопрос принимает иную природу, если рассматривать его с лингвистической точки зрения. Нельзя сказать, что сардинский язык тесно связан с каким-либо диалектом материковой Италии; это архаичный романский язык со своими отличительными характеристиками, которые можно увидеть в его довольно уникальном словарном запасе, а также в его морфологии и синтаксисе, которые радикально отличаются от итальянских диалектов.

— Макс Леопольд Вагнер

Как преимущественно островной язык, сардинский язык считается наиболее консервативным романским языком , а также одним из самых индивидуальных языков внутри семьи; его субстрат ( палео-сардинский или нурагический) также исследован. В первых письменных свидетельствах, относящихся к одиннадцатому веку, сардинский язык фигурирует как язык, уже отличный от диалектов Италии.

Исследование 1949 года, проведенное итало-американским лингвистом Марио Пей , анализировав степень, в которой шесть романских языков расходились с вульгарной латынью в отношении их акцентной вокализации, дало следующие измерения расхождения (при этом более высокие проценты указывают на большее расхождение с ударными гласными вульгарного языка). Латынь): сардинский 8%, итальянский 12%, испанский 20%, румынский 23,5%, окситанский 25%, португальский 31% и французский 44%. Однако в исследовании подчеркивалось, что оно представляло собой лишь «очень элементарную, неполную и предварительную демонстрацию» того, как статистические методы могут измерять лингвистические изменения, присваивало «откровенно произвольные» балльные значения различным типам изменений и не сравнивало языки в выборке. в отношении любых характеристик или форм расхождений, кроме ударных гласных, среди других предостережений.

Значительная степень, в которой сардинский язык сохранил свою латинскую основу, была также отмечена французским географом Морисом Ле Ланну во время исследовательского проекта на острове в 1941 году.

Таблица романских языков на основе структурных и сопоставительных критериев (а не социально-функциональных)

Хотя его лексическая база имеет в основном латинское происхождение, сардинский, тем не менее, сохраняет ряд следов лингвистического субстрата, предшествовавшего завоеванию острова римлянами: несколько слов и особенно топонимов происходят из палео-сардинского языка. и, в меньшей степени, финикийско - пунический . Эти этимы могут относиться к раннему средиземноморскому субстрату, который указывает на тесные связи с баскским языком .

В дополнение к вышеупомянутому субстрату, такие лингвисты, как Макс Леопольд Вагнер и Бенвенуто Аронне Террачини, связывают большую часть отличительного латинского характера Сардинии с лангуоидами, на которых когда-то говорили христианские и еврейские берберы в Северной Африке, известными как африканские романские языки . Действительно, сардинский язык воспринимался как довольно похожий на африканскую латынь, когда последняя еще использовалась, что отдавало должное теории о том, что вульгарная латынь как в Африке, так и на Сардинии демонстрирует значительное богатство параллелизмов. Дж. Н. Адамс придерживается мнения, что сходство во многих словах, таких как ацина (виноград), пала ( лопатка ) и спану(ы) (« красновато-коричневый »), доказывает, что на Сардинии могло быть изрядное количество общего словарного запаса. и Африка. По словам Вагнера, примечательно, что сардинский язык - единственный романский язык, название которого для Млечного Пути ( (b)ía de sa báza, (b)ía de sa bálla , «Путь соломы») также повторяется в берберских языках. .

Для большинства итальянцев сардинский язык непонятен и напоминает испанский из-за акустической артикуляции этого языка; характеризующийся резко очерченной физиономией, которая проявляется в самых ранних доступных источниках, он фактически считается отдельным языком, если не совершенно другой ветвью, среди романских идиом; Джордж Боссонг резюмирует так: «Как бы то ни было, со строго лингвистической точки зрения не может быть никаких сомнений в том, что сардинский язык следует классифицировать как независимый романский язык или даже как независимую ветвь внутри семьи, и поэтому классифицируется наряду с великими национальными языками, такими как французский и итальянский, во всех современных руководствах по романской лингвистике».

История

Смотрите также: История Сардинии.

Относительная изоляция Сардинии от материковой Европы способствовала развитию романского языка, который сохранил следы своего местного доримского языка (языков). Предполагается, что этот язык имеет фундаментальное влияние палео-сардинского языка , который некоторые ученые связывают с баскским. и этрусский ; были также проведены сравнения с берберскими языками Северной Африки. чтобы пролить больше света на языки, на которых говорили на Сардинии до ее романизации . Последующие адстратальные влияния включают каталонский , испанский и итальянский языки. Положение сардинского языка по отношению к политически доминирующим языкам не менялось до прихода фашизма. и, скорее всего, 1950-е гг.

Истоки современного сардинского языка

Пренурагическая и нурагическая эра

Смотрите также: Палео-Сардинский язык и нурагическая цивилизация

Охотник, нурагическая бронзовая статуэтка

Происхождение древнего сардинского языка, также известного как палео-сардинский, в настоящее время неизвестно. Исследования пытались обнаружить малоизвестные местные доромантские корни . Корень s(a)rd , обозначающий многие топонимы, а также жителей острова , как сообщается, либо связан с Шерденом , одним из народов моря , либо происходит от него . Другие источники вместо этого прослеживают корень s(a)rd от Σαρδώ , легендарной женщины из анатолийского королевства Лидия . или от ливийского мифологического персонажа Сардус Патер Бабай («Сардинский отец» или «Отец сардинцев»).

В 1984 году Массимо Питтау заявил, что нашел этимологию многих латинских слов в этрусском языке , после сравнения его с нурагическим языком (ами). Этрусские элементы, которые, как считалось ранее, произошли от латыни, указывают на связь между древней сардинской культурой и этрусками. Согласно Питтау, этрусский и нурагический язык(и) произошли от лидийского (и, следовательно, индоевропейского ) в результате контактов с этрусками и другими тирренцами из Сард, как описано Геродотом . Хотя Питтау предполагает, что тиррении высадились на Сардинии, а этруски – в современной Тоскане , его взгляды не разделяются большинством этрускологов.

По мнению Бертольди и Террачини, палео-сардинский язык имеет сходство с иберийскими языками и сицилийским ; например, суффикс - ара в пропарокситонах обозначал множественное число. То же самое Террачини предложил для суффиксов в - /àna/ , -/ ànna /, -/ énna /, -/ ònna / + /r/ + парагогической гласной (типа топонима Bunnànnaru ). Рольфс, Батлер и Крэддок добавляют суффикс - /ini/ (например, топоним Барумини ) как уникальный элемент палео-сардинского языка. Суффиксы в / а , е , о , у /+ — rr — нашли соответствие в Северной Африке (Террачини), в Иберии (Бласко Феррер) и в южной Италии и Гаскони (Рольфс), с более близким родством с баскскими (Вагнер и Хубшмид). Однако эти ранние связи с баскским предшественником были подвергнуты сомнению некоторыми баскскими лингвистами. Согласно Террачини, суффиксы на - /ài/ , - /éi/ , - /òi/ и - /ùi/ являются общими для палеосардинских и североафриканских языков . Питтау подчеркнул, что это касается терминов, первоначально оканчивающихся на ударную гласную с присоединенной парагогической гласной; суффикс сопротивлялся латинизации в некоторых географических названиях, которые имеют латинское тело и нурагический суффикс . По мнению Бертольди, некоторые топонимы, оканчивающиеся на - /ài/ и -/ asài /, указывают на анатолийское влияние. Суффикс — / aiko /, широко используемый в Иберии и, возможно, кельтского происхождения, и этнический суффикс в —/ itanos / и —/ etanos / (например, сардинские сульцитанос ) также отмечены как палео-сардинские элементы (Terracini , Рибеццо, Вагнер, Хюбшмид и Фауст).

Некоторые лингвисты, такие как Макс Леопольд Вагнер (1931), Бласко Феррер (2009, 2010) и Арреги (2017). ) попытались возродить теоретическую связь с баскским языком, соединив такие слова, как сардинское idile «болото» и баскское itil «лужа»; сардинский оспиле «свежий пастбище для скота» и баскский хозпил «прохладный, свежий»; сардинский арротцери «бродяга» и баскский арротц «незнакомец»; сардинский golostiu и баскский gorosti «падуб»; Галлурский (корсо-сардинский) zerru «свинья» (с z вместо [dz]) и баскский zerri (с z вместо [s]). Генетические данные показали, что баски близки к сардинцам .

Расположение сардинских племен по описанию римских источников

Продолжительность римского правления и появление романских языков

Начиная с периода неолита, также засвидетельствована некоторая степень различий между регионами острова. Культура Арцакены , например, предполагает связь между самым северным регионом Сардинии ( Галлура ) и южной Корсикой , что находит дальнейшее подтверждение в «Естественной истории» Плиния Старшего . Существуют также некоторые стилистические различия между Северной и Южной Нурагической Сардинией, которые могут указывать на существование двух других племенных групп ( баларес и илиенсес ), упомянутых тем же римским автором. По словам археолога Джованни Угаса, эти племена, возможно, на самом деле сыграли роль в формировании нынешних региональных языковых различий острова.

Классический период

См. также: Сардиния и Корсика.

Известно , что примерно в 10 и 9 веках до нашей эры финикийские купцы появились на Сардинии, которая выступала в качестве географического посредника между Пиренейским и Итальянским полуостровами . В восьмом и седьмом веках финикийцы начали создавать постоянные поселения, политически организованные как города-государства, аналогично ливанским прибрежным районам. Прошло немного времени, прежде чем они начали тяготеть к карфагенской сфере влияния, уровень процветания которой побудил Карфаген послать на остров серию экспедиционных сил; хотя поначалу они были отброшены туземцами, североафриканский город энергично проводил политику активного империализма и к шестому веку сумел установить свою политическую гегемонию и военный контроль над Юго-Западной Сардинией. В этом районе стали говорить на пуническом языке, и многие слова также вошли в древний сардинский язык. Такие слова, как giara «плато» (ср. с еврейского yaar «лес, кустарник»), g(r)uspinu « настурция » (от пунического кусмина ), curma « бахромчатая рута » (ср. с арабского ḥarmal « сирийская улица »), mítza ». весна» (ср. еврейское mitsa , metza «источник, источник»), sintziri « болотный хвощ » (от пунического zunzur « спорник обыкновенный »), tzeúrra «росток» (от * zerula , уменьшительного от пунического zeraʿ «семя»), tzichirìa « укроп » (от пунического сиккирия ; ср. еврейское šēkār «але») и ципири « розмарин » (от пунического зиббира ) широко используются, особенно в современных сардинских разновидностях Кампиданской равнины , хотя при продвижении на север влияние более ограничивается топонимы, такие как город Магомадас , Макумадас в Нуоро или Магумадас в Гезико и Нуречи , все из которых происходят от пунического маком хадаш «новый город».

Римское господство началось в 238 г. до н.э., но ему часто оспаривали местные сардинские племена, которые к тому времени приобрели высокий уровень политической организации. и сумел бы лишь частично вытеснить долатинские сардинские языки, включая пунический . Хотя колонисты и переговорщики (бизнесмены) строго италийского происхождения позже сыграли важную роль во внедрении и распространении латыни на Сардинии, романизация распространялась среди коренных жителей Сардинии медленно. близость которого к карфагенскому культурному влиянию отмечали римские авторы. На пуническом языке продолжали говорить и в III–IV веках нашей эры, о чем свидетельствуют вотивные надписи, и считается, что туземцы из самых внутренних районов во главе с вождем племени Оспито присоединились к своим братьям в переходе на латынь примерно в 7 веке нашей эры, обратившись в христианство. Цицерон , который ненавидел сардинцев по многочисленным причинам, таким как их диковинный язык, их родство с Карфагеном и их отказ от взаимодействия с Римом, называл сардинских повстанцев latrones mastrucati («воры в грубых шерстяных плащах») или Afri («африканцы»), чтобы подчеркнуть римское превосходство над населением, которое высмеивали как отбросы Карфагена.

Ряд малоизвестных нурагических корней остался неизменным, и во многих случаях латынь приняла местные корни (например, nur , предположительно родственный Norax , который появляется в nuraghe , Nurra , Nurri и многих других топонимах). Барбаджа , гористая центральная часть острова, получила свое название от латинского «Барбария» (термин, означающий «Земля варваров», сходное по происхождению с ныне устаревшим словом « Барбария »), поскольку ее жители отказались от культурной и языковой ассимиляции из-за долгое время: 50% топонимов центральной Сардинии, особенно на территории Ользай , фактически не связаны ни с одним известным языком. По словам Террачини, среди регионов Европы, которые впоследствии заимствовали свой язык из латыни, Сардиния в целом сохранила наибольшую долю долатинских топонимов. Помимо топонимов, на острове еще сохранилось несколько названий растений, животных и геологических образований, напрямую относящихся к древней нурагической эпохе.

Однако к концу римского господства латынь постепенно стала языком большинства жителей острова. В результате этого затяжного и продолжительного процесса романизации современный сардинский язык сегодня классифицируется как романский или неолатинский, с некоторыми фонетическими особенностями, напоминающими старую латынь . Некоторые лингвисты утверждают, что современный сардинский язык, являясь частью островной романской группы, был первым языком, отделившимся от латыни. все остальные развиваются из латыни как континентальный романс. Фактически контакты с Римом могли прекратиться еще в первом веке до нашей эры. Что касается словарного запаса, сардинский язык сохраняет множество своеобразных латинских форм, которые либо незнакомы, либо вообще исчезли в остальном романоязычном мире.

Количество латинских надписей на острове относительно невелико и фрагментировано. Несколько гравированных стихов на древнегреческом и латыни (двух самых престижных языках Римской империи). ) можно увидеть в так называемой «Змеиной пещере» ( Gruta'e sa Pibera на сардинском языке, Grotta della Vipera на итальянском языке, Cripta Serpentum на латыни), погребальном памятнике, построенном в Каралисе ( Кальяри ) Луцием Кассием Филиппом (римлянином, который был сослан на Сардинию) в память о своей умершей супруге Атилии Помптилле; у нас также есть несколько религиозных произведений Евсевия и Святого Люцифера , как из Каралиса, так и в стиле письма которых можно отметить лексику и перифрастические формы, типичные для сардинского языка (например, narrare вместо dicere ; сравните с сардинским nàrrere или nàrri(ri) «сказать»).

После 80 лет правления вандалов Сардиния снова стала частью Византийской империи под управлением Африканского экзархата. еще почти пять столетий. Луиджи Пинелли считает, что присутствие вандалов «отдалило Сардинию от Европы, связав ее собственную судьбу с территориальными просторами Африки» в связи, которая должна была еще больше укрепиться «под властью Византии, не только потому, что Римская империя включила остров в Африканский экзархат, но также и потому, что оттуда, хотя и косвенно, развилась его этническая общность, в результате чего она приобрела многие африканские характеристики», которые позволили бы этнологам и историкам разработать теорию предполагаемого африканского происхождения палеосардинцев, теперь опровергнуто. Казула убежден, что господство вандалов вызвало «явный разрыв с римско-латинской письменной традицией или, по крайней мере, создало заметное узкое место», так что последующее византийское правительство смогло создать «свои собственные оперативные институты» на «территории». спорный между греко- и латиноязычным миром».

Несмотря на период почти в пять столетий, греческий язык предоставил сардинцам лишь несколько ритуальных и формальных выражений, использующих греческую структуру, а иногда и греческий алфавит. Доказательства этому можно найти в кондахах , первых письменных документах на Сардинии. Из долгой византийской эпохи сохранилось лишь несколько записей, но они уже дают представление о социолингвистической ситуации на острове, где, помимо повседневного неолатинского языка сообщества, правящие классы также говорили на греческом языке. Некоторые топонимы, такие как Джерзу (считается, что они происходят от греческого khérsos , «необработанный»), вместе с личными именами Михалей, Константин и Василис, демонстрируют греческое влияние.

Судебный период

См. Также: Сардинские средневековые королевства.

Кондаге ) святого Петра Силки (1065–1180) (Публичная библиотека университета Сассари

Когда мусульмане проникли в Северную Африку , от византийских владений Африканского экзархата остались только Балеарские острова и Сардиния . Пинелли считает, что это событие стало фундаментальным водоразделом в историческом развитии Сардинии, приведя к окончательному разрыву ранее тесных культурных связей между Сардинией и южным берегом Средиземноморья: всякая ранее существовавшая общность между Сардинией и Африкой «исчезла, как туман на солнце, в результате завоевания Северной Африки исламскими силами, так как последние из-за ожесточенного сопротивления сардинцев не смогли распространиться на остров, как это произошло в Африке». Мишель Амари , цитируемый Пинелли, пишет, что «попытки мусульман Африки завоевать Сардинию и Корсику были сорваны непобедимой доблестью бедных и доблестных жителей этих островов, спасавшихся в течение двух столетий от ига арабов». ".

Поскольку византийцы были полностью сосредоточены на отвоевании южной Италии и Сицилии, которые к тому времени также перешли к мусульманам , их вниманием к Сардинии прервалась не уделялось должного внимания, и связь с Константинополем ; это побудило бывшую византийскую провинцию Сардиния становиться все более автономной от византийской ойкумены и в конечном итоге достичь независимости. Пинелли утверждает, что «арабское завоевание Северной Африки отделило Сардинию от этого континента, однако не привело к воссоединению последнего с Европой» и что это событие «определило поворотный момент в столице Сардинии, дав начало де-факто независимому национальному правительству». Историк Марк Блох считал, что, поскольку Сардиния была страной, которая оказалась в «квазиизоляции» от остального континента, самые ранние документальные свидетельства, написанные на сардинском языке, были намного старше, чем те, которые впервые были опубликованы в Италии.

Первая страница копии Arborean Carta de Logu (Публичная библиотека университета Кальяри)

Сардинский язык был первым романским языком, получившим официальный статус, и использовался четырьмя судьями . бывшие византийские округа, которые стали независимыми политическими образованиями после того, как арабская экспансия в Средиземноморье разорвала все связи, оставшиеся между островом и Византией . Исключительность сардинской ситуации, которая в этом смысле представляет собой уникальный случай во всей латиноязычной Европе, состоит в том, что любой официальный текст с самого начала писался исключительно на сардинском языке и полностью исключал латынь, в отличие от того, что происходило – и будет происходить и дальше – во Франции, Италии и Иберии одновременно; Латынь, хотя и была одним из официальных лиц, фактически использовалась только в документах, касающихся внешних сношений, в которых участвовали сардинские короли ( judikes , «судьи»). Осознание достоинства сардинского языка для официальных целей было таково, что, по словам Ливио Петруччи, неолатинский язык стал использоваться «в то время, когда ничего подобного нельзя наблюдать на итальянском полуострове», не только «на правовом поле», но также и «в любой другой области письма».

Дипломатический анализ самых ранних сардинских документов показывает , что судьи имели канцелярии , которые использовали местную дипломатическую модель для написания государственных документов; один из них, датируемый 1102 годом, отображает текст на полуунциале , алфавите, который давно вышел из употребления на европейском континенте и, по мнению Ф. Казулы, мог быть принят сардинцами латинской культуры в качестве своего собственного «национального письма». с 8 по 12 века, до того, как они получили внешнее влияние в результате прибытия в основном итальянских нотариусов.

Отрывок из Бонаркадо . «Кондаге» 22 (1120–1146)
«Я, Григорий, приор Бонаркаду, расстался с судьей Галлула. Я женился на Гоантине Мамели, сербе святой Марии Бонаркаду, на Марии де Ли, служанке судьи Галлула. У них было два сына: Зипари и Хуста. Клесия была заменена Зипари и судьей, поднятой Хустой. Свидетели: Нигола де Пане, Гоантин де Порта, архиепископ.

В древнем сардинском языке было больше архаизмов и латинизмов, чем в нынешнем языке, с небольшим количеством германских слов, в основном происходящих из самой латыни, и еще меньшим количеством арабизмов, которые были импортированы писцами из Иберии; Несмотря на все усилия, предпринятые в ходе множества экспедиций на остров, в результате которых они получили значительную добычу и изрядное количество сардинских рабов, нападавшие арабы фактически каждый раз были силой отброшены назад, и им никогда не удавалось завоевать и обосноваться на острове. остров.

Хотя сохранившиеся тексты происходят из таких разрозненных территорий, как север и юг острова, сардинский тогда представил себя в достаточно однородной форме: хотя орфографические различия между логудорским и кампиданским сардинским языком начали проявляться, Вагнер обнаружил в этот период «изначальное единство сардинского языка». С Вагнером согласен Паоло Мерси, который обнаружил «широкое единообразие» в этот период, а также Антонио Санна и Игнацио Делогу, для которых именно общественная жизнь островитян удерживала сардинцев от локализма. По словам Карло Тальявини, эти более ранние документы показывают существование сардинского койне, что указывает на модель, основанную на логудорском языке.

По словам Эдуардо Бласко Феррера , именно после падения судей Кальяри и Галлуры , во второй половине 13 века, сардинский язык начал распадаться на современные диалекты, претерпев некоторую тосканизацию под властью Республики . Пизы ; Вскоре генуэзцы тоже начали создавать свою собственную сферу влияния на севере Сардинии, как через смешанную сардинско-генуэзскую знать Сассари, так и через членов семьи Дориа. Затем отмечается определенный диапазон диалектных вариаций.

Особое положение занимал судья Арбореи , последнего сардинского королевства, перешедшего к иностранным державам, в котором говорили на переходном диалекте, среднесардинском. Carta de Logu Королевства Арборея, одна из первых конституций в истории, составленная в 1355–1376 годах Марианом IV и королевой, «Леди-судьей» ( judikessa по-сардински, jutgessa по-каталански, giudicessa по-итальянски) Элеонорой , был написан на этой переходной разновидности сардинского языка и оставался в силе до 1827 года. Попытки арборейских судей объединить сардинские диалекты были вызваны их желанием быть законными правителями всего острова в рамках единого государства ( republica sardisca «Сардинская республика»); такая политическая цель, в конце концов, была очевидна уже в 1164 году, когда арборейский судья Барисон приказал сделать свою большую печать с надписями Baresonus Dei Gratia Rei Sardiniee («Барисон, милостью Божией, король Сардинии») и Est vis Sardorum pariter regnum Populorum («Народная власть равна собственной силе сардинцев»).

Данте Алигьери писал в своем эссе De vulgari eloquentia 1302–1305 годов , что сардинцы , строго говоря, не были итальянцами ( Latii ), хотя внешне они были на них похожи, и они не говорили ни на чем близком к собственному неолатинскому языку ( lingua vulgaris ), но вместо этого прибегнул к подражанию простой латыни. Взгляд Данте на сардинцев, однако, является доказательством того, что их язык следовал своим собственным курсом, который уже был непонятен не-островитянам, и стал, по словам Вагнера, непроницаемым «сфинксом» для их суждений. Часто упоминается предыдущее стихотворение трубадура Раимбо де Вакейраса XII века «Домна , tant vos ai preiada» («Леди, я так вас полюбил»); Сардинский язык олицетворяет в нем диковинную речь, наряду с нероманскими языками, такими как немецкий и берберский , где трубадур заставляет даму сказать: « No t'entend plui d'un Todesco / Sardesco o Barbarì » («Я понимаю вас не больше, чем немец, или сардинец, или бербер »); называет сардинцев Тосканский поэт Фацио дельи Уберти в своем стихотворении «Диттамондо» « una gente che niuno non-la Inde / né essi sanno quel ch'altri pispiglia » («народ, которого никто не может понять / и он не приходит к знанию того, что о них говорят другие народы»).

Мусульманский географ Мухаммад аль-Идриси , живший в Палермо , Сицилия, при дворе короля Рожера II , писал в своем труде «Китаб Нужат аль-муштак фи’хтирак аль-афак» («Книга приятных путешествий в далекие страны» или, просто « Книга Роджера »), что «сардинцы этнически являются румскими афарикатами , как и берберы ; они избегают контактов со всеми другими румскими народами и являются целеустремленными и доблестными людьми, которые никогда не оставляют оружия». По мнению Вагнера, тесная связь в развитии народной латыни между Северной Африкой и Сардинией могла быть связана не только с древней этнической близостью между двумя народностями, но и с их общим политическим прошлым в рамках Африканского Экзархата .

на сардинском языке Статуи Сассари XIII–XIV веков.

Литература, оставшаяся нам от этого периода, в основном состоит из юридических и административных документов, помимо вышеупомянутых хартий и кондагов . Первым документом, содержащим сардинские элементы, является пожертвование 1063 года аббатству Монтекассино, подписанное Баризоном I Торресским. Другой такой документ (так называемая Carta Volgare ) исходит от судьи Кальяри и был издан Торчиторио I де Лакон-Гунале примерно в 1070 году, написан на сардинском языке, хотя все еще использовался греческий алфавит . Другими документами являются «Логудорская привилегия» 1080 года, Пожертвование Торчиториуса 1089 года (в архивах Марселя ), Марсельезская карта 1190–1206 годов (на кампиданском сардинском языке) и сообщение 1173 года между епископом Бернардо Чивитским и Бенедетто, который курировал Оперу. дель Дуомо в Пизе. Статуты Сассари (1316 г.) и Кастельгеновезе ( ок. 1334 г. ) написаны на логудорском сардинском языке.

Первая хроника на языке lingua sive ydiomate sardo . под названием Condagues de Sardina , был анонимно опубликован в 13 веке и повествует о событиях судьи Торреса .

Иберийский период - каталонское и кастильское влияние

Смотрите также: Королевство Сардиния в Арагонской короне и в Испанской империи

в 1297 году Покорение Сардинии папой Бонифацием VIII привело к созданию Королевства Сардиния : то есть государства, которое, хотя и не имело summa potestas , вошло по праву в качестве члена в личный союз в более широкую средиземноморскую структуру Короны . Арагона , составного государства . Так началась долгая война между последним и, по призыву Гелиса, Гелисом , с 1353 года, ранее союзным судьей Арбореи , в которой сардинский язык должен был играть роль этнического маркера.

Среди мотивов войны был никогда не дремлющий и древний арборейский политический замысел создать «великое островное национальное государство, полностью коренное», чему способствовало массовое участие остальных сардинцев, то есть тех, кто не проживал в пределах юрисдикции. Арбореи ( Sardus de foras ), а также широко распространенное нетерпение по поводу иностранного импорта феодального режима, в частности « больше Италии » и « Каталонии », что угрожало выживанию глубоко укоренившихся местных институтов и, вместо того, чтобы обеспечить возвращение острова к унитарному режиму, всего лишь ввел там « tot reges quot sunt ville » («столько мелких правителей, сколько деревень»), тогда как вместо этого « Sardi unum regem se habuisse credebant » («сардинцы считали, что у них один король»).

Конфликт между двумя суверенными и враждующими сторонами, в ходе которого арагонские владения, составляющие Сардинское королевство, были впервые административно разделены на две отдельные «половинки» ( capita ) Петром IV Церемонийным в 1355 году, закончился через шестьдесят семь лет с Иберийская победа при Санлури в 1409 году и отказ от любого права наследования, подписанного Вильгельмом II Нарбоннским в 1420 году. Это событие ознаменовало окончательный конец независимости Сардинии, историческое значение которой для острова Франческо К. Казула сравнил с « концом Ацтекская Мексика », следует считать «не триумфом и не поражением, а мучительным рождением сегодняшней Сардинии».

Любая вспышка антиарагонского восстания, такая как восстание Альгеро в 1353 году, восстание Ураса в 1470 году и, наконец, восстание Макомера в 1478 году, отмечаемое в De bello et interitu Marchionis Oristanei , были и будут систематически нейтрализованы. С этого момента « Сардиния со всех сторон оставалась за королем ».

Казула считает, что арагонцы, победившие в жестоком конфликте, затем перейдут к уничтожению ранее существовавшей документальной продукции все еще живого сардинского правосудия, которая была написана преимущественно на сардинском языке наряду с другими документами, с которыми работала канцелярия, оставив после себя свой след. всего лишь «несколько камней» и в целом «небольшая группа документов», многие из которых на самом деле до сих пор сохранились и/или относятся к архивам за пределами острова. В частности, арборейские документы и дворец, в котором они хранились, будут полностью подожжены 21 мая 1478 года, когда наместник триумфально войдет в Ористано после подавления вышеупомянутого восстания 1478 года, которое угрожало возрождению арборейской идентичности, которая была де-юре упразднен в 1420 году, но все еще жив в народной памяти.

После этого правящий класс Сардинии принял каталанский язык в качестве основного языка. Ситуация в Кальяри , городе, подверженном арагонскому заселению и где, по словам Джованни Франческо Фара ( Ioannes Francisco Fara / Juanne Frantziscu Fara ), на какое-то время каталонцы захватили сардинцев, как и в Альгеро , был символичным, настолько, что позже возникли идиомы, такие как no scit su catalanu («он не знает каталанский язык»), чтобы указать на человека, который не мог выражать свои мысли «правильно». Альгеро и по сей день остается каталонскоязычным анклавом на Сардинии. Тем не менее, сардинский язык не исчез из официального обихода: каталонская юридическая традиция в городах сосуществовала с сардинской, что ознаменовалось в 1421 году парламентским распространением Арборейской Хартии де Логу на феодальные территории во время правления короля Альфонсо Великодушный . Фара в той же первой современной монографии, посвященной Сардинии, сообщает о живом многоязычии у «одного и того же народа», т. е. сардинцев, вследствие иммиграции «испанцев и итальянцев», приехавших на остров для торговли с туземцами.

Длительная война и так называемая « Чёрная смерть» оказали разрушительное воздействие на остров, опустошив большую его часть. Люди с соседнего острова Корсика, который уже был тосканизирован, начали массово селиться на северном побережье Сардинии, что привело к рождению сассарцев , а затем галлуров , двух итало-далматинских лектов.

Отрывок из книги sa Vitta et sa Morte, et Passione de Santu Gavinu, Prothu et Januarius (А. Кано, ~1400 г.)

ТО Бог вечный, всемогущий, В моей помощи ты любил ждать, Спасибо, что смогли закончить О святом мученичестве, в пошлых стишках, 5.Вы святые мученики такие славные И победоносные рыцари Христа Святой Гэвин, Проту и Януарий, Против своего дьявола, нашего противника, Выступали сильные защитники и облигации, 10.Qui в твоем райском солнце, прославленном Его венца святого мученичества. Пусть Куссо всегда будут нам на помощь. Аминь.

Несмотря на то, что в то время на острове широко говорили и писали на каталонском языке, оставляя длительное влияние на Сардинии, сардинский язык продолжал использоваться в документах, относящихся к административной и церковной сфере Королевства, до конца 17 века. Религиозные ордена также использовали этот язык. Устав семинарии Альгеро, изданный епископом Андреасом Баккалларом 12 июля 1586 г., был на сардинском языке; поскольку они были направлены на всю епархию Альгеро и Унионов, положения, предназначенные для непосредственного ознакомления народа, были написаны на сардинском и каталанском языках. Самый ранний на сегодняшний день катехизис, найденный на « lingua sardisca » посттридентского периода, датирован 1695 годом, у подножия синодальных конституций архиепископства Кальяри .

Социолингвистическая ситуация характеризовалась активным и пассивным владением двумя иберийскими языками в городах и сардинским языком на остальной части острова, как сообщается в различных свидетельствах того времени: в 1561 году португальский иезуит Франсиско Антонио оценил сардинский язык как «самый обычный язык Сардинии, как итальянский язык Италии; в городах Кальяри и Альгеро обычным языком является каталонский, хотя есть много людей, говорящих также на сардинском». Кристофор Деспуч в «Los Colloquis de la Insigne Ciutat de Tortosa » ранее утверждал в 1557 году, что, хотя каталанский язык выделил себе место как llengua cortesana , во многих частях острова используется «древний язык Королевства» (« llengua cortesana »). antigua del Regne ») еще сохранилась; посол и визитатор королевы Мартин Карилло (предполагаемый автор иронического суждения о племенных и сектантских разногласиях сардинцев: « немногие, локусы и плохо сплоченные », «немногие, тупоголовые и плохо сплоченные» ) отметил в 1611 году, что в главных городах говорили на каталанском и испанском языках, но за пределами этих городов не понимался никакой другой язык, кроме сардинского, который, в свою очередь, был понятен всем во всем Королевстве; Жоан Гаспар Роиг и Халпи, автор Llibre dels feyts d'armes de Catalunya , сообщал в середине семнадцатого века, что на Сардинии « parlen la llengua catalana molt polidament, axì com fos a Catalunya » («они очень хорошо говорят по-каталонски, так как хотя я был в Каталонии»); Ансельм Адорно, родом из Генуи , но живший в Брюгге , в своих паломничествах отмечал, что, несмотря на множество иностранцев, туземцы все еще говорили на своем родном языке ( linguam propriam sardiniscam loquentes ); ); другое свидетельство дает ректор иезуитской коллегии Сассари Бальдассаре Пиньес, который в Риме писал: «Что касается сардинского языка, Ваше отцовство должно знать, что на нем не говорят ни в этом городе, ни в Альгеро, ни в в Кальяри: на нем говорят только в городах».

XVI век отмечен новым литературным возрождением сардинского языка, начиная с романа XV века «Sa Vitta et sa Morte, et Passione de Santu Gavinu, Brothu et Ianuariu» , написанного Антони Кану (1400–1476) и опубликованного в 1557 году. Римас Спиритуалес , Иерониму Араолла . была направлена ​​на «прославление и обогащение сардинского, нашего языка» ( Magnificare et arrichire salimba nostra sarda ), как это уже сделали испанские, французские и итальянские поэты для своих языков ( la Deffense et Illustration de la langue françoyse и Il Dialogo delle lingue). ). Таким образом, Араолла является одним из первых сардинских авторов, связавших язык с сардинским народом. существование которых не утверждается прямо, но естественным образом подразумевается. Антонио Ло Фрассо, поэт, родившийся в Альгеро. (город, который он вспоминал с любовью) проживший жизнь в Барселоне , писал лирические стихи на сардинском языке.

Фары Соглашаясь с вышеупомянутым De rebus Sardois , сардинский поверенный Сигизмондо Аркер, автор книги Sardiniae brevis historia et descriptio в книге Себастьяна Мюнстера Cosmographia Universalis (чей отчет также будет цитироваться в книге Конрада Гесснера «О различных языках, используемых различными народами») по всему миру» с небольшими вариациями ), заявил, что на большей части территории Королевства преобладает сардинский язык, особенно во внутренних районах, в то время как в городах говорят на каталанском и испанском языках, где преимущественно иберийский правящий класс «занимает большую часть официальных должностей»; хотя сардинский язык стал фрагментированным из-за иностранного доминирования (т.е. «а именно латинян, пизанцев, генуэзцев, испанцев и африканцев»), Аркер указал на существование многих сардинских слов, по-видимому, не прослеживаемого происхождения, и сообщил, что сардинцы, тем не менее, «понимают друг друга». совершенно».

В частности, благодаря реорганизации монархии во главе с графом-герцогом Оливаресом Сардиния постепенно присоединилась к широкой испанской культурной сфере. Испанский воспринимался как элитарный язык, завоевавший прочные позиции среди правящего сардинского класса; Таким образом, испанский язык оказал глубокое влияние на сардинский язык, особенно в этих словах, стилях и культурных моделях, благодаря престижной международной роли Габсбургской монархии , а также двора . Большинство сардинских авторов писали как на испанском, так и на сардинском языке до 19 века и хорошо разбирались в первом, например, Висенте Бакаллар-и-Санна , который был одним из основателей Real Academia Española ; по оценкам Бруно Анатры, около 87% книг, напечатанных в Кальяри, были на испанском языке. Заметным исключением был Педро Делитала (1550–1590), который вместо этого решил писать по-итальянски. Тем не менее, сардинский язык сохранил большую часть своего значения, заслужив уважение со стороны испанцев, поскольку это был этнический код, который люди на большей части Королевства продолжали использовать, особенно в сельской местности. Более того, сардинцы пережили религиозные драмы и составление нотариальных актов внутри страны. В этот период возникли новые жанры популярной поэзии, такие как gosos или gocius (священные гимны), anninnia (колыбельные), attitu (погребальные песни), batorinas ( четверостишия ), berbos и paraulas (проклятия) и импровизированная поэзия муту и ​​мутету .

Сардинский также был одним из немногих официальных языков, наряду с испанским, каталонским и португальским, знание которого требовалось для офицера испанского терсиоса . среди которых сардинцы полностью считались и причислялись к спаньолам , как того просили Стаменти в 1553 году.

Иоан Матеу Гарипа, священник из Оргозоло , который перевел итальянский Leggendario delle Sante Vergini e Martiri di Gesù Cristo на сардинский язык ( Legendariu de Santas Virgines, et Martires de Iesu Christu ) в 1627 году, был первым автором, заявившим, что сардинский язык был самым близким из ныне живущих родственник классической латыни и, как до него Араолла, ценил сардинский язык как язык особой этнонациональной общности. В связи с этим филолог Паоло Манинчедда утверждает, что, поступая таким образом, эти авторы писали «о Сардинии или на сардинском языке не для того, чтобы вписаться в островную систему, а для того, чтобы вписать Сардинию и ее язык – а вместе с ними и самих себя – в европейскую систему». Возвышение Сардинии до культурного достоинства, равного культурному достоинству других европейских стран, также означало продвижение сардинцев, и в особенности их образованных соотечественников, которые чувствовали, что у них нет корней и нет места в континентальной культурной системе».

Три надгробия, датируемые второй половиной XIX века, на историческом кладбище Плоаге ( Логудоро ) , где в общей сложности 39 надгробий имеют надписи на сардинском языке и 3 на итальянском.

Савойский период - итальянское влияние

Смотрите также: Королевство Сардиния под властью Савойского дома , Королевство Италия и итальянизация

Война за испанское наследство договорами 1713–1714 годов отдала Сардинию Австрии, суверенитет которой был подтвержден Утрехтским и Раштаттским . В 1717 году испанский флот вновь оккупировал Кальяри , а в следующем году Сардиния была передана Виктору Амадею II Савойскому в обмен на Сицилию. Представитель Савойи, граф Люцерна ди Кампильоне, получил окончательный акт о цессии от австрийского делегата дона Джузеппе деи Медичи при условии, что «права, статуты, привилегии нации», которые были предметом дипломатических переговоров, будут сохранены. . Таким образом, остров вошел в итальянскую орбиту после иберийской. хотя этот перенос первоначально не повлек бы за собой никаких социальных, культурных и языковых изменений: Сардиния еще долгое время сохраняла свой иберийский характер, настолько, что только в 1767 году арагонские и испанские династические символы были заменены савойским крестом. До 1848 года Королевство Сардиния будет составным государством , а остров Сардиния останется отдельной страной со своими традициями и институтами, хотя и без summa potestas и в личном союзе в качестве заморского владения Дома Савойи .

На сардинском языке, хотя и практикуемом в состоянии диглоссии , продолжали говорить все социальные классы, его языковая инаковость и независимость воспринимались повсеместно; С другой стороны, испанский язык был кодом престижа, известным и используемым сардинскими социальными слоями, по крайней мере, с некоторым образованием, причем настолько широко, что Хоакин Арсе называет его парадоксом: кастильский язык стал общим языком островитян к тому времени, когда они официально перестали быть испанцами и в результате их аннексии Савойским домом вместо этого стали итальянцами через Пьемонт. Учитывая текущую ситуацию, правящий класс Пьемонта, который на этом раннем этапе держал бразды правления островом, решил сохранить свои политические и социальные институты, в то же время постепенно их опустошая. а также «относиться к [сардинским] последователям одной фракции и другой одинаково, но держать их разделенными таким образом, чтобы не допустить их объединения, и чтобы мы могли использовать такое соперничество с пользой, когда представится случай» .

По мнению Амоса Кардиа, такая прагматичная позиция коренилась по трем политическим причинам: во-первых, савойцы не хотели вызывать подозрения международного сообщества и в точности следовали правилам, продиктованным Лондонским договором, подписанным 2 августа 1718 года, согласно которому они обязались уважать основные законы недавно приобретенного королевства; во-вторых, они не хотели вызывать недовольство местных испанофилов, особенно элит; и, наконец, они продолжали надеяться, что однажды им удастся полностью избавиться от Сардинии, сохранив при этом титул королей, вернув себе Сицилию. Фактически, поскольку навязывание итальянского языка нарушило бы один из фундаментальных законов Королевства, который новые правители поклялись соблюдать, приняв мантию короля, Виктор Амадей II подчеркнул необходимость проведения операции поэтапно. достаточно мал, чтобы остаться относительно незамеченным ( insensibilmente ), уже в 1721 году. Такая предусмотрительность была вновь отмечена, когда король заявил, что, тем не менее, он не намеревался запрещать ни сардинский, ни испанский языки в двух отдельных случаях, в 1726 и 1728 годах.

Тот факт, что новые хозяева Сардинии не знали, как им лучше справиться с культурной и языковой средой, которую они считали чуждой материку, где итальянский язык долгое время был престижным и даже официальным языком, можно вывести из исследования Memoria dei mezzi che si propongono per introdurre l'uso della lingua italiana in questo Regno («Отчет о предлагаемых путях внедрения итальянского языка в это Королевство». ") по заказу пьемонтской администрации в 1726 году, на что иезуит Антонио Фаллетти из Бароло ответил, предложив метод ignotam linguam per notam expōnĕre ("ввести неизвестный язык [итальянский] через известный [испанский]") как лучший курс. действий по итальянизации . В том же году Виктор Амадей II уже заявил, что больше не может терпеть неумение островитян говорить по-итальянски ввиду неудобств, которые такое неумение доставляло функционерам, присланным с материка. Ограничения на смешанные браки между сардинскими женщинами и командированными на остров пьемонтскими офицерами, до сих пор запрещенные законом, в какой-то момент были отменены и даже поощрялись, чтобы лучше познакомить местное население с языком.

Эдуардо Бласко Феррер утверждает, что, в отличие от культурной динамики, давно установившейся на материке между итальянским языком и различными его романскими диалектами, на Сардинии связь между итальянским языком, недавно введенным Савойей, и родным языком воспринималась с самого начала. местными жителями, как образованными, так и необразованными, как отношения (хотя и неравные с точки зрения политической власти и престижа) между двумя очень разными языками, а не между языком и одним из его диалектов. Многонациональный иберийский период также способствовал тому, что сардинцы почувствовали себя относительно оторванными от итальянского языка и его культурной сферы; местное отношение к этому языку еще больше обострялось тем фактом, что испанский правящий класс долгое время считал сардинский язык отдельным языком по отношению к своему собственному языку, а также к итальянскому. Восприятие инаковости сардинского языка также широко разделялось среди итальянцев, которые случайно посетили остров и рассказали о своем опыте общения с местным населением. которых они часто сравнивали с испанцами и древними народами Востока, мнение, иллюстрированное герцогом Франциском IV и Антонио Брешиани ; популярное утверждение офицера Джулио Бечи, который будет участвовать в военной кампании против сардинского бандитизма, получившей название caccia Grossa («большая охота»), заключалось в том, что островитяне говорили «ужасный язык, такой же сложный, как сарацинский, и по звучанию напоминающий испанский». .

Однако правительство Савойи в конечном итоге решило полностью ввести итальянский язык на Сардинию в условную дату 25 июля 1760 года. из-за геополитической необходимости Савойи отвести остров от гравитационного притяжения Испании и культурно интегрировать Сардинию в орбиту итальянского полуострова, посредством тщательной ассимиляции культурных моделей острова, которые савойские функционеры считали «чужими» и «низшими», по сравнению с Пьемонтом. Фактически, рассматриваемая мера запрещала, среди прочего, «безоговорочное использование кастильской идиомы в письменной и устной речи, которая после сорока лет итальянского правления все еще так глубоко укоренилась в сердцах сардинских учителей». В 1764 году исключительное введение итальянского языка было окончательно распространено на все сферы общественной жизни. включая образование, параллельно с реорганизацией университетов Кальяри и Сассари , в результате которой прибыл персонал с материковой части Италии, и реорганизацией системы низшего образования, куда было решено также направить преподавателей из Пьемонта, чтобы восполнить нехватку итальянских специалистов. говорящие на сардинском языке преподаватели. В 1763 году уже планировалось «послать ряд опытных итальянских профессоров» на Сардинию, чтобы «избавить сардинских учителей от ошибок» и «направить их на правильный путь». Цель не ускользнула от внимания сардинского правящего класса, который выразил сожаление по поводу того, что «пьемонтские епископы ввели проповедь на итальянском языке» и в анонимном документе, приписываемом консервативному парламенту Сардинии и красноречиво названном Lamento del Regno («Жалоба Королевство»), осудил, как «оружие, привилегии, законы, язык, университет и валюта Арагона теперь отняты, к позору Испании и в ущерб всем деталям».

Испанский язык был заменен официальным языком, хотя итальянский язык долгое время пытался укорениться: Мила и Фонтанальс писала в 1863 году, что каталанский язык использовался в нотариальных документах на Сардинии вплоть до 1780-х годов. вместе с сардинским, а приходские книги и официальные акты продолжали составляться на испанском языке до 1828 года. Таким образом, самым непосредственным следствием приказа стала дальнейшая маргинализация родного языка сардинцев, уступившая место полной итальянизации острова. Фактически, впервые даже богатые и самые влиятельные семьи сельской Сардинии, принципалы , начали воспринимать сардинский язык как недостаток. Джироламо Сотджиу утверждает по этому поводу, что «правящий класс Сардинии, как только он был латиноамериканизирован, теперь стал итальянизированным, так и не сумев стать сардинским, то есть черпать опыт и культуру своего народа, из которых он пришли те элементы конкретности, без которых культура и правящий класс всегда кажутся чуждыми даже на своей родине. Это была цель, которую правительство Савойи поставило перед собой и которую в значительной степени ему удалось достичь».

Francesco Gemelli, in Il Rifiorimento della Sardegna proposto nel miglioramento di sua agricoltura, depicts the island's linguistic pluralism in 1776, and referring to Francesco Cetti's I quadrupedi della Sardegna for a more meticulous analysis of "the character of the Sardinian language ("indole della lingua sarda") and the main differences between Sassarese and Tuscan": "five languages are spoken in Sardinia, that is Spanish, Italian, Sardinian, Algherese, and Sassarese. The former two because of the past and today's domination, and they are understood and spoken through schooling by all the educated people residing in the cities, as well as villages. Sardinian is common to all the Kingdom, and is divided into two main dialects, Campidanese Sardinian and Sardinian from the Upper Half ("capo di sopra"). Algherese is a Catalan dialect, for a Catalan colony is Alghero; and finally Sassarese, which is spoken in Sassari, Tempio and Castel sardo (sic), is a dialect of Tuscan, a relic of their Pisan overlords. Spanish is losing ground to Italian, which has taken over the former in the fields of education and jurisdiction".

The first systematic study on the Sardinian language was written in 1782 by the philologist Matteo Madau, with the title of Il ripulimento della lingua sarda lavorato sopra la sua antologia colle due matrici lingue, la greca e la latina. The intention that motivated Madau was to trace the ideal path through which Sardinian could be elevated to the island's proper national language; nevertheless, according to Amos Cardia, the Savoyard climate of repression on Sardinian culture would induce Matteo Madau to veil its radical proposals with some literary devices, and the author was eventually unable to ever translate them into reality. The first volume of comparative Sardinian dialectology was produced in 1786 by the Catalan Jesuit Andres Febres, known in Italy and Sardinia by the pseudonym of Bonifacio d'Olmi, who returned from Lima where he had first published a book of Mapuche grammar in 1764. After he moved to Cagliari, he became fascinated with the Sardinian language as well and conducted some research on three specific dialects; the aim of his work, entitled Prima grammatica de' tre dialetti sardi, was to "write down the rules of the Sardinian language" and spur the Sardinians to "cherish the language of their Homeland, as well as Italian". The government in Turin, which had been monitoring Febres' activity, decided that his work would not be allowed to be published: Victor Amadeus III had supposedly not appreciated the fact that the book had a bilingual dedication to him in Italian and Sardinian, a mistake that his successors, while still echoing back to a general concept of "Sardinian ancestral homeland", would from then on avoid, and making exclusive use of Italian to produce their works.

At the end of the 18th century, following the trail of the French Revolution, a group of the Sardinian middle class planned to break away from Savoyard rule and institute an independent Sardinian Republic under French protection; all over the island, a number of political pamphlets printed in Sardinian were illegally distributed, calling for a mass revolt against the "Piedmontese" rule and the barons' abuse. The most famous literary product born out of such political unrest was the poem Su patriottu sardu a sos feudatarios, noted as a testament of the French-inspired democratic and patriotic values, as well as Sardinia's situation under feudalism. As for the reactions that the three-year Sardinian revolutionary period aroused in the island's ruling class, who were now in the process of Italianisation, for Sotgiu "its failure was complete: undecided between a breathless municipalism and a dead-end attachment to the Crown, it did not have the courage to lead the revolutionary wave coming from the countryside". In fact, although pamphlets such as "the Achilles of Sardinian Liberation" circulated, denouncing the backwardness of an oppressive feudal system and a Ministry that was said to have "always been the enemy of the Sardinian Nation", and the "social pact between the Sovereign and the Nation" was declared to have been broken, there was no radical change in the form of government: therefore, it is not surprising, according to Sotgiu, that although "the call for the Sardinian nation, its traditions and identity became stronger and stronger, even to the point of requesting the creation of a stable military force of "Sardinian nationals only"", the concrete hypothesis of abolishing the monarchical and feudal regimes did not "make its way into the consciousness of many". The only result was therefore "the defeat of the peasant class emerging from the very core of feudal society, urged on by the masses of peasants and led by the most advanced forces of the Sardinian bourgeoisie" and, conversely, the victory of the feudal barons and "of large strata of the town bourgeoisie that had developed within the framework of the feudal order and feared that the abolition of feudalism and the proclamation of the Republic might simultaneously destroy the very basis of their own wealth and prestige".

In the climate of monarchic restoration that followed Giovanni Maria Angioy's rebellion, whose substantial failure marked therefrom a historic watershed in Sardinia's future, other Sardinian intellectuals, all characterized by an attitude of general devotion to their island as well as proven loyalty to the House of Savoy, posed in fact the question of the Sardinian language, while being careful enough to use only Italian as a language to get their point across. During the 19th century in particular, the Sardinian intellectuality and ruling class found itself divided over the adherence to the Sardinian national values and the allegiance to the new Italian nationality, toward which they eventually leaned in the wake of the abortive Sardinian revolution. The identity crisis of the Sardinian ruling class, and their strive for acceptance into the new citizenship of the Italian identity, would manifest itself with the publication of the so-called Falsi d'Arborea by the unionist Pietro Martini in 1863.

A few years after the major anti-Piedmontese revolt, in 1811, the priest Vincenzo Raimondo Porru published a timid essay of Sardinian grammar, which, however, referred expressively to the Southern dialect (hence the title of Saggio di grammatica del dialetto sardo meridionale) and, out of prudence towards the king, was made with the declared intention of easing the acquisition of Italian among his fellow Sardinians, instead of protecting their language. The more ambitious work of the professor and senator Giovanni Spano, the Ortographia sarda nationale ("Sardinian National Orthography"), although it was officially meant for the same purpose as Porru's, attempted in reality to establish a unified Sardinian orthography based on Logudorese, just like Florentine had become the basis for Italian.

The Kingdom of Sardinia in 1856

The jurist Carlo Baudi di Vesme claimed that the suppression of Sardinian and the imposition of Italian was desirable to make the islanders into "civilized Italians". Since Sardinia was, in the words of Di Vesme, "not Spanish, but neither Italian: it is and has been for centuries just Sardinian", it was necessary, at the turn of the circumstances that "inflamed it with ambition, desire and love of all things Italian", to promote these tendencies even more in order "to profit from them in the common interest", for which it proved "almost necessary" to spread the Italian language in Sardinia "presently so little known in the interior" with a view to better enable the Perfect Fusion: "Sardinia will be Piedmont, it will be Italy; it will receive and give us lustre, wealth and power!".

The primary and tertiary education was thus offered exclusively through Italian, and Piedmontese cartographers went on to replace many Sardinian place names with Italian ones. The Italian education, being imparted in a language the Sardinians were not familiar with, spread Italian for the first time in history to Sardinian villages, marking the troubled transition to the new dominant language; the school environment, which employed Italian as the sole means of communication, grew to become a microcosm around the then-monolingual Sardinian villages. In 1811, the canon Salvatore Carboni published in Bologna the polemic book Sos discursos sacros in limba sarda ("Holy Discourses in Sardinian language"), wherein the author lamented the fact that Sardinia, "hoe provinzia italiana non podet tenner sas lezzes e sos attos pubblicos in sa propia limba" ("Being an Italian province nowadays, [Sardinia] cannot have laws and public acts made in its own language"), and while claiming that "sa limba sarda, totu chi non uffiziale, durat in su Populu Sardu cantu durat sa Sardigna" ("the Sardinian language, however unofficial, will last as long as Sardinia among the Sardinians"), he also asked himself "Proite mai nos hamus a dispreziare cun d'unu totale abbandonu sa limba sarda, antiga et nobile cantu s'italiana, sa franzesa et s'ispagnola?" ("Why should we show neglect and contempt for Sardinian, which is a language as ancient and noble as Italian, French and Spanish?").

In 1827, the historical legal code serving as the consuetud de la nació sardesca in the days of the Iberian rule, the Carta de Logu, was abolished and replaced by the more advanced Savoyard code of Charles Felix "Leggi civili e criminali del Regno di Sardegna", written in Italian. The Perfect Fusion with the Mainland States, enacted under the auspices of a "transplant, without any reserves and obstacles, [of] the culture and civilization of the Italian Mainland to Sardinia", would result in the loss of the island's residual autonomy and marked the moment when "the language of the "Sardinian nation" lost its value as an instrument with which to ethnically identify a particular people and its culture, to be codified and cherished, and became instead one of the many regional dialects subordinated to the national language".

Despite the long-term assimilation policy, the anthem of the Savoyard Kingdom of Sardinia would be S'hymnu sardu nationale ("the Sardinian National Anthem"), also known as Cunservet Deus su Re ("God save the King"), before it was de facto replaced by the Italian Marcia Reale as well, in 1861. However, even when the island became part of the Kingdom of Italy under Victor Emmanuel II in 1861, Sardinia's distinct culture from the now unified Mainland made it an overall neglected province within the newly proclaimed unitary nation state. Between 1848 and 1861, the island was plunged into a social and economic crisis that was to last until the post-war period. Eventually, Sardinian came to be perceived as sa limba de su famine / sa lingua de su famini, literally translating into English as "the language of hunger" (i.e. the language of the poor), and Sardinian parents strongly supported the teaching of the Italian tongue to their children, since they saw it as the portal to escaping from a poverty-stricken, rural, isolated and underprivileged life.

Late modern period

A Sardinian family reading L'Unione Sarda ("The Sardinian Union"), a daily newspaper in the Italian language founded in 1889

At the dawn of the 20th century, Sardinian had remained an object of research almost only among the island's scholars, struggling to garner international interest and even more suffering from a certain marginalization in the strictly Italian sphere: one observes in fact "the prevalence of foreign scholars over Italian ones and/or the existence of fundamental and still irreplaceable contributions by non-Italian linguists". Previously, Sardinian had been mentioned in a book by August Fuchs on irregular verbs in Romance languages (Über die sogennannten unregelmässigen Zeitwörter in den romanischen Sprachen, Berlin, 1840) and, later, in the second edition of Grammatik der romanischen Sprachen (1856–1860) written by Friedrich Christian Diez, credited as one of the founders of Romance philology. The pioneering research of German authors spurred a certain interest in the Sardinian language on the part of some Italian scholars, such as Graziadio Isaia Ascoli and, above all, his disciple Pier Enea Guarnerio, who was the first in Italy to classify Sardinian as a separate member of the Romance language family without subordinating it to the group of "Italian dialects", as was previously the custom in Italy. Wilhelm Meyer-Lübke, an undisputed authority on Romance linguistics, published in 1902 an essay on Logudorese Sardinian from the survey of the condaghe of San Pietro di Silki (Zur Kenntnis des Altlogudoresischen, in Sitzungsberichte der kaiserliche Akademie der Wissenschaft Wien, Phil. Hist. Kl., 145), the study of which led to the initiation into Sardinian linguistics of the then university student Max Leopold Wagner: it is to the latter's activity that much of the twentieth-century knowledge and research of Sardinian in the phonetic, morphological and, in part, syntactic fields was generated.

During the mobilization for World War I, the Italian Army compelled all people on the island that were "of Sardinian stock" (di stirpe sarda) to enlist as Italian subjects and established the Sassari Infantry Brigade on 1 March 1915 at Tempio Pausania and Sinnai. Unlike the other infantry brigades of Italy, Sassari's conscripts were only Sardinians (including many officers). It is currently the only unit in Italy with an anthem in a language other than Italian: Dimonios ("Devils"), which would be written in 1994 by Luciano Sechi; its title derives from the German-language Rote Teufel ("red devils"), by which they were popularly known among the troops of the Austro-Hungarian Army. Compulsory military service around this period played a role in language shift and is referred to by historian Manlio Brigaglia as "the first great mass "nationalization"" of the Sardinians. Nevertheless, similarly to Navajo-speaking service members in the United States during World War II, as well as Quechua speakers during the Falklands War, native Sardinians were offered the opportunity to be recruited as code talkers to transmit tactical information in Sardinian over radio communications which might have otherwise run the risk of being gained by Austrian troops, since some of them hailed from Italian-speaking areas to which, therefore, the Sardinian language was utterly alien: Alfredo Graziani writes in his war diary that "having learned that many of our phonograms were being intercepted, we adopted the system of communicating on the phone only in Sardinian, certain that in this way they would never be able to understand what one was saying". To avoid infiltration attempts by said Italophone troops, positions were guarded by Sardinian recruits from the Sassari Brigade who required anyone who came to them that they identify themselves first by proving they spoke Sardinian: "si ses italianu, faedda in sardu!".

The Sardinian-born philosopher Antonio Gramsci commented on the Sardinian linguistic question while writing a letter to his sister Teresina; Gramsci was aware of the long-term ramifications of language shift, and suggested that Teresa let her son acquire Sardinian with no restriction, because doing otherwise would result in "putting his imagination into a straitjacket" as well as him ending up eventually "learning two jargons, and no language at all".

Coinciding with the year of the Irish War of Independence, Sardinian autonomism re-emerged as an expression of the fighters' movement, coagulating into the Sardinian Action Party (PsdAz) which, before long, would become one of the most important players in the island's political life. At the beginning, the party would not have had strictly ethnic claims though, being the Sardinian language and culture widely perceived, in the words of Fiorenzo Toso, as "symbols of the region's underdevelopment".

The policy of forced assimilation culminated in the twenty years of the Fascist regime, which launched a campaign of violent repression of autonomist demands and finally determined the island's definitive entry into the "national cultural system" through the combined work of the educational system and the one-party system. Local cultural expressions were thus repressed, including Sardinia's festivals and improvised poetry competitions, and a large number of Sardinian surnames were changed to sound more Italian. An argument broke out between the Sardinian poet Antioco Casula (popularly known as Montanaru) and the fascist journalist Gino Anchisi, who stated that "once the region is moribund or dead", which the regime declared to be, "so will the dialect (sic)", which was interpreted as "the region's revealing spiritual element"; in the wake of this debate, Anchisi managed to have Sardinian banned from the printing press, as well. The significance of the Sardinian language as it was posed by Casula, in fact, lent itself to potentially subversive themes, being tied to the practices of cultural resistance of an indigenous ethnic group, whose linguistic repertoire had to be introduced in school to preserve a "Sardinian personality" and regain "a dignity" perceived to have been lost in the process. Another famed poet from the island, Salvatore (Bore) Poddighe, fell into a severe depression and took his own life a few years after his masterwork (Sa Mundana Cummedia) had been seized by Cagliari's police commissioner. When the use of Sardinian in school was banned in 1934 as part of a nation-wide educational plan against the alloglot "dialects", the then Sardinian-speaking children were confronted with another means of communication that was supposed to be their own from then onwards.

On a whole, this period saw the most aggressive cultural assimilation effort by the central government, which led to an even further sociolinguistic degradation of Sardinian. While the interior managed to at least partially resist this intrusion at first, everywhere else the regime had succeeded in thoroughly supplanting the local cultural models with new ones hitherto foreign to the community and compress the former into a "pure matter of folklore", marking a severance from the island's heritage that engendered, according to Guido Melis, "an identity crisis with worrying social repercussions", as well as "a rift that could no longer be healed through the generations". This period is identified by Manlio Brigaglia as the second mass "nationalization" of the Sardinians, which was characterized by "a policy deliberately aiming at "Italianisation"" by means of, in his words, "a declared war" against the usage of the Sardinian language by fascism and the Catholic Church alike.

In 1945, following the restoration of political freedoms, the Sardinian Action Party called for autonomy as a federal state within the "new Italy" that had emerged from the Resistance: it was in the context of the second post-war period that, as consensus for autonomy kept growing, the party began to distinguish itself by policies based on Sardinia's linguistic and cultural specificity.

Present situation

See also: Italian Republic and Sardinian autonomy and Language shift

A bilingual sign in Villasor's town hall

After World War II, awareness around the Sardinian language and the danger of its slipping away did not seem to concern the Sardinian elites and entered the political spaces later than in other European peripheries marked by the presence of local ethno-linguistic minorities; Sardinian was in fact dismissed by the middle class, as both the Sardinian language and culture were still being held responsible for the island's underdevelopment. The Sardinian ruling class, drawn to the Italian modernisation stance on how to steer the islanders to "social development", believed in fact that the Sardinians had been held back by their own "traditional practices" vis-à-vis the mainlanders, and that, in order to catch up with the latter, social and cultural progress could only be brought about through the rejection of said practices. As the language bore an increasing amount of stigmatisation and came to be perceived as an undesirable identity marker, the Sardinians were consequently encouraged to part with it by way of linguistic and cultural assimilation.

At the time of drafting of the statute in 1948, the national legislator in Rome eventually decided to specify the "Sardinian specialty" as a criterion for political autonomy uniquely on the grounds of local socio-economic issues; further considerations were discarded which were centred on the ascertainment of a distinct cultural, historical and geographical identity, although they had been hitherto the primary local justifications arguing for home rule, as they were looked down upon as a potential prelude to more autonomist or even more radical separatist claims; this view would be exemplified by a report of the Italian Parliamentary Commission of Inquiry into Banditry, which warned against a looming threat posed by "isolationist tendencies injurious to the development of Sardinian society and recently manifesting themselves in the proposal to regard Sardinian as the language of an ethnic minority". Eventually, the special statute of 1948 settled instead to concentrate on the arrangement of state-funded plans (baptised with the Italian name of piani di rinascita) for the heavy industrial development of the island.

Therefore, far from generating a Statute grounded on the acknowledgment of a particular cultural identity like, for example, in the Aosta Valley and South Tyrol, what ended up resulting in Sardinia was, in the words of Mariarosa Cardia, an outcome "solely based on economic considerations, because there was not either the will or the ability to devise a strong and culturally motivated autonomy, a "Sardinian specificity" that was not defined in terms of social backwardness and economic deprivation". Emilio Lussu, who admitted that he had only voted in favour of the final draft "to prevent the Statute from being rejected altogether by a single vote, even in such a reduced form", was the only member, at the session of 30 December 1946, to call in vain for the mandatory teaching of the Sardinian language, arguing that it was "a millenary heritage that must be preserved".

In the meantime, the emphasis on Italian continued, with historical sites and ordinary objects being henceforth popularised in Italian for mass consumption (e.g. the various kinds of "traditional" pecorino cheese, zippole instead of tzipulas, carta da musica instead of carasau, formaggelle instead of pardulas / casadinas, etc.). The Ministry of Public Education once requested that the teachers willing to teach Sardinian be put under surveillance. The rejection of the indigenous language and culture, along with a rigid model of Italian-language education which induced a denigration of Sardinian through corporal punishment and shaming, has led to poor schooling for the Sardinians. Roberto Bolognesi stated that in his school years in Sardinia, he had "witnessed both physical and psychological abuse against monolingual Sardinian-speaking children. The psychological violence consisted usually in calling the children "donkeys" and in inviting the whole class to join the mockery". Early school leaving and high school failure rates in Sardinia prompted a debate in the early Nineties on the efficaciousness of strictly monolingual education, with proposals for a focus on a comparative approach.

Claims for an autonomous solution to the Sardinian economic, social and cultural problems, which the 1948 Statute proved unable to resolve, came to the fore once again in the Sixties, with campaigns, often expressed in the form of political demands by Sardinian nationalists, to give Sardinian equal status with Italian as a means to promote cultural identity. Antonio Simon Mossa had drawn from his past experiences across the world, including the newly independent country of Algeria, that Sardinians were one of the many ethnic and national minorities facing the danger of cultural assimilation, and his fervor reverberated across the Sardinian society, pushing even some non-nationalist groups to take an interest in matters relating to minorities. Although a law was passed as early as 1955 for the establishment of five professorships of Sardinian linguistics, one of the first demands for bilingualism was in fact formulated in a resolution adopted by the University of Cagliari in 1971, calling upon the national and regional authorities to recognize the Sardinians as an ethnic and linguistic minority and Sardinian as the islanders' co-official language. At a time when the Italian "modernisation plans" in Sardinia were in full swing, the Italian government was apprehensive about this deliberation by the University of Cagliari as providing the timber for further ethnic unrest in the state's peripheries. Sergio Salvi's description of the Sardinians as a "forbidden nation" in Italy further contributed to the linguistic question gaining more notoriety at the national level. A first legal draft concerning Sardinian as a language to be legally put on an equal position with Italian was developed by the Sardinian Action Party in 1975. Critical acclaim in Sardinian cultural circles followed the patriotic poem No sias isciau ("Don't be a slave") by Raimondo (Remundu) Piras some months before his death in 1977, urging bilingual education to reverse the ongoing trend of cultural De-Sardization.

Indeed, during the late 70s reports were released that Sardinian was on course of being abandoned in favour of Italian in the towns and among the younger generation. By then, a significant shift to Italian had been noted in rural Sardinia not only in the Campidanese plain, but even in some inner areas that had been previously considered Sardinian-speaking bastions, manifesting a parallel shift of the values upon which the ethnic and cultural identity of the Sardinians was traditionally grounded. From then onwards, the use of Sardinian would continue to recede because of the strongly negative view the Sardinian community developed toward it, assuming a self-belittling attitude which has been described as the emergence of a "minority complex" fairly typical of linguistic minorities. However, by the Eighties the language had become a point of ethnic pride: it also became a tool through which long held grievances towards the central government's failure at delivering better economic and social conditions could be channeled. A contradicting tendency has been noted by observing that, while Sardinian is held in a much more positive light than before, its actual use has notably decreased and keeps doing so.

A law by popular initiative for Sardinian-Italian bilingualism garnered considerable success as it kept gathering thousands of signatures, but was promptly blocked by the Italian Communist Party and thus never implemented. The same Italian Communist Party would later propose, however, another bill of its own initiative "for the protection of the language and culture of the Sardinian people" in 1980. In the end, following tensions and claims of the Sardinian nationalist movement for concrete cultural and political autonomy, including the recognition of the Sardinians as an ethnic and linguistic minority, three separate bills were eventually presented to the Regional Council in the Eighties. In 1981, the Regional Council debated and voted for the introduction of bilingualism in Sardinia for the first time. As pressure by a resolution of the Council of Europe continued to bear on Italian policy-makers for the protection of minorities, a Commission was appointed in 1982 to investigate the issue; the following year, a bill was presented to the Italian Parliament, but without success. One of the first laws approved by the Sardinian legislator with respect to the protection and promotion of the Sardinian language and culture was soon rejected by the Constitutional Court in 1994, which deemed it "exorbitant in a multitude of ways with regard to the supplementary and implementing powers enjoyed by the Region in matters of education"; it was not until 1997 that Sardinian was finally recognized by the regional law (n. 26 of 15 October 1997 "Promotion and enhancement of the culture and language of Sardinia") without there being any recourse from the Italian central government; this law too, however, would prove to be more focused on the traditions and history of the Sardinian people than their language in itself.

A survey conducted by MAKNO in 1984 showed that three-quarters of the Sardinians had a positive attitude towards bilingual education (22% of the interviewees, especially in the Province of Nuoro and Oristano, wanted Sardinian to be compulsory in Sardinian schools, while 54.7% would prefer to see teaching in Sardinian as optional) and official bilingualism like in the Aosta Valley and South Tyrol (62.7% of the population were in favour, 25.9% said no and 11.4% were unsure). Such consensus remains relatively stable to this day; another survey, conducted in 2008, reported that more than half of the interviewees, 57.3%, were in favour of the introduction of Sardinian into schools alongside Italian. More research carried out in 2010 confirmed warm reception among the students' parents to introducing Sardinian at school, even though skepticism circulated around having it taught as the vehicular language of education.

Bilingual no-smoking sign in Sardinian and Italian

In the 1990s, there had been a resurgence of Sardinian-language music, ranging from the more traditional genres (cantu a tenore, cantu a chiterra, gosos etc.) to rock (Kenze Neke, Askra, Tzoku, Tazenda etc.) and even hip hop and rap (Dr. Drer e CRC Posse, Quilo, Sa Razza, Malam, Su Akru, Menhir, Stranos Elementos, Malos Cantores, Randagiu Sardu, Futta etc.), and with artists who used the language as a means to promote the island and address its long-standing issues and the new challenges. A few films (like Su Re, Bellas Mariposas, Treulababbu, Sonetaula etc.) have also been dubbed in Sardinian, and some others were provided with subtitles in the language. The first scientific work in Sardinian (Sa chistione mundiali de s'Energhia), delving into the question of modern energy supplies, was written by Paolo Giuseppe Mura, Physics Professor at the University of Cagliari, in 1995.

Eventually, sustained activism made possible the ratification by Italy of the European Framework Convention for the Protection of National Minorities in 1998, which would be followed in 1999 by the formal recognition of twelve minority languages (Sardinian, Albanian, Catalan, German, Greek, Slovenian, Croatian, French, Franco-Provençal, Friulian, Ladin and Occitan) through the framework law no. 482, in keeping with the spirit of Art. 6 of the Italian Constitution ("The Republic safeguards linguistic minorities by means of appropriate measures"). While the first section of said law states that Italian is the official language of the Republic, a number of provisions are included to normalize the use of such languages and let them become part of the national fabric. However, Italy (along with France and Malta) has never ratified the European Charter for Regional or Minority Languages. Nevertheless, the law proved to be a positive step towards the legalization of Sardinian as it put at least an end to the ban on the language which had been in effect since the Italian Unification, and was deemed as a starting point, albeit timid, to pursue a more decentralized school curriculum for the island.

Still, some national school books (education has never fallen under the region's remits and is managed by the state at the central level) have not stopped to squeeze the language into the Italian acceptation of dialetto ("Italian dialect") in spite of its actual recognition by the state. Sardinian is yet to be taught at school, with the exception of a few experimental occasions; Mauro Maxia noticed a lack of interest on the part of school managers, some request for Sardinian language classes notwithstanding. Furthermore, its use has not ceased to be disincentivized as antiquated or even indicative of a lack of education, leading many locals to associate it with negative feelings of shame, backwardness, and provincialism. Similar issues of identity have been observed in regard to the community's attitude toward what they positively perceive to be part of "modernity", generally associated with the Italian cultural sphere, as opposed to the Sardinian one, whose aspects have long been stigmatized as "primitive" and "barbarous" by the political and social institutions that ruled the island. Roberto Bolognesi believes that the enduring stigmatisation of Sardinian as the language of the "socially and culturally disadvantaged" classes leads to the nurturing of a vicious circle that further promotes the language's regression, reinforcing its negative judgement among those who perceive themselves as "most competitive": "a perverse mechanism that has condemned and still condemns Sardinian speakers to social marginalisation, systematically excluding them from those linguistic and cultural interactions in which the prestigious registers and high style of language are developed, first and foremost in schools".

Bilingual Italian–Sardinian road sign in Siniscola

A number of other factors like a considerable immigration flow from mainland Italy, the interior rural exodus to urban areas, where Sardinian is spoken by a much lower percentage of the population, and the use of Italian as a prerequisite for jobs and social advancement actually hinder any policy set up to promote the language. Therefore, following the model proposed by a UNESCO panel of experts in 2003, Sardinian is classified by UNESCO as a "definitely endangered" language ("children no longer learn the language as mother tongue in the home"), on the way to become "severely endangered" ("the language is used mostly by the grandparental generation and up").

Language use is far from stable; following the Expanded GIDS (Expanded Graded Intergenerational Disruption Scale) model, Sardinian would position between 7 ("Shifting: the child-bearing generation knows the language well enough to use it among themselves but none are transmitting it to their children") and 8a ("Moribund: the only remaining active speakers of the language are members of the grandparent generation"). While an estimated 68 percent of the islanders had in fact a good oral command of Sardinian, language ability among the children has plummeted to less than 13 percent; some linguists, like Mauro Maxia, cite the low number of Sardinian-speaking children (with the notable case of a number of villages where Sardinian has ceased to be spoken altogether since 1993) as indicative of language decline, calling Sardinia a case of "linguistic suicide". The depth of the Sardophone networks' increasing assimilation into Italian is illustrated by the latest ISTAT data published in 2017, which confirm Italian as the language that has largely taken root as the means of socialization within Sardinian families (52.1%), relegating the practice of code-switching to 31.5% and the actual use of languages other than Italian to only 15.6%; outside the social circle of family and friends, the numbers define Italian as by far the most prevalent language (87.2%), as opposed to the usage of Sardinian and other languages which has dropped to 2.8%. Today, most people who use Sardinian as part of day-to-day life reside mainly in the sparsely populated areas in the countryside, like the mountainous region of Barbagia.

A bill proposed by the cabinet of the former Italian Prime Minister Mario Monti would have further lowered the protection level of Sardinian, distinguishing between the so-called "national minorities", speaking languages protected by international agreements (German, Slovenian, French) and the "linguistic minorities" whose language is not spoken in any state other than Italy (all the other ethno-linguistic groups, including Sardinian). This bill, which was eventually implemented but later deemed unconstitutional by the Court, triggered a reaction on the island. Students expressed an interest in taking all (or part) of their exit examinations in Sardinian. In response to a 2013 Italian initiative to remove bilingual signs on the island, a group of Sardinians began a virtual campaign on Google Maps to replace Italian place names with the original Sardinian names. After about one month, Google changed the place names back to Italian.

Church of the Pater Noster (Jerusalem, Israel), Lord's Prayer plaque in Sardinian

After a signature campaign, it has been made possible to change the language setting on Facebook from any language to Sardinian. It is also possible to switch to Sardinian even in Telegram and a number of other programs, like F-Droid, Diaspora, OsmAnd, Notepad++, QGIS, Swiftkey, Stellarium, Skype, VLC media player for Android and iOS, Linux Mint Debian Edition 2 "Betsy", Firefox etc. The DuckDuckGo search engine is available in Sardinian as well. In 2016, the first automatic translation software from Italian to Sardinian was developed.

In 2015, all the political parties in the Sardinian regional council reached an agreement concerning a series of amendments to the old 1997 law to be able to introduce the optional teaching of the language in Sardinia's schools. The Unified Text on the Discipline of the Regional linguistic policy was eventually approved on 27 June 2018, with the aim of setting in motion a path towards bilingual administration, contributions to bilingual mass media, publishing, IT schools and websites; it also allowed for the foundation of a Sardinian board (Consulta de su Sardu) with thirty experts that would propose a linguistic standard based on the main historical varieties, and would also have advisory duties towards the Regional body. However, said law has yet to be followed up by the respective implementing decrees, the lack of which prevents it from being legally applicable. Some Sardinian language activists and activist groups have also contested the law itself, considering it a political attack on Sardinian made to try to negate its uniformity and to relegate it to folklore, and also noted how its text contains a few parts that could bring the Italian government to challenge it.

In 2021 the Prosecutor of Oristano opened a Sardinian linguistic desk, both to support citizens and to provide advice and translations to magistrates and the police. It has been the first time in Italy in which such a service has been offered to a minority language.

Although there is still not an option to teach Sardinian on the island itself, let alone in Italy, some language courses are instead sometimes available in Germany (Universities of Stuttgart, Munich, Tübingen, Mannheim etc.), Spain (University of Girona), Iceland and Czech Republic (Brno university). Shigeaki Sugeta also taught Sardinian to his students of Romance languages at the Waseda University in Tokyo (Japan), and would even release a Sardinian–Japanese dictionary out of it.

The Sardinian-speaking community among the other minority language groups officially recognized by Italy

At present, the Sardinian-speaking community is the least protected one in Italy, despite being the largest minority language group officially recognized by the state. In fact the language, which is receding in all domains of use, is still not given access to any field of public life, such as education (Italian–Sardinian bilingualism is still frowned upon, while the local public universities play little, if any, role whatsoever in supporting the language), politics (with the exception of some nationalist groups), justice, administrative authorities and public services, media, and cultural, ecclesiastical, economic and social activities, as well as facilities. In a case presented to the European Commission by the then MEP Renato Soru in 2017, in which he complained of national negligence with regard to the state's own legislation in comparison to other linguistic minorities, the Commission's response pointed out to the Honourable Member that matters of language policy pursued by individual member states do not fall within its competences.

According to a 2017 report on the digital language diversity in Europe, Sardinian appears to be particularly vital on social media as part of many people's everyday life for private use, but such vitality does not still translate into a strong and wide availability of Internet media for the language. In 2017, a 60-hour Sardinian language course was introduced for the first time in Sardinia and Italy at the University of Cagliari, although such a course had been already available in other universities abroad.

In 2015, the Council of Europe commented on the status of national minorities in Italy, noting the approach of the Italian government towards them with the exception of the German, French and Slovenian languages, where Italy has applied full bilingualism due to international agreements; despite the formal recognition from the Italian state, Italy does not in fact collect any information on the ethnic and linguistic composition of the population, apart from South Tyrol. There is also virtually no print and broadcasting media exposure in politically or numerically weaker minorites like Sardinian. Moreover, the resources allocated to cultural projects like bilingual education, which lacks a consistent approach and offers no guarantee of continuity throughout the years, are largely insufficient to meet "even the most basic expectations".

Bilingual road signs in Pula

A solution to the Sardinian question being unlikely to be found anytime soon, the language has become highly endangered: even though the endogamy rate among group members seems to be very high, less than 15 per cent of the Sardinian children use the language to communicate with each other. it appears that the late recognition of Sardinian as a minority language on the part of the state, as well as the gradual but pervasive Italianisation promoted by the latter's education system, the administration system and the media, followed by the intergenerational language replacement, made it so that the vitality of Sardinian has been heavily compromised. The 1995 Euromosaic project, which conducted a research study on the current situation of the ethno-linguistic minorities across Europe under the auspices of the European Commission, concludes their report on Sardinian as follows:

This would appear to be yet another minority language group under threat. The agencies of production and reproduction are not serving the role they did a generation ago. The education system plays no role whatsoever in supporting the language and its production and reproduction. The language has no prestige and is used in work only as a natural as opposed to a systematic process. It seems to be a language relegated to a highly localised function of interaction between friends and relatives. Its institutional base is extremely weak and declining. Yet there is concern among its speakers who have an emotive link to the language and its relationship to Sardinian identity.

— Sardinian language use survey, Euromosaic report

As Matteo Valdes explains, "the island's population sees, day after day, the decline of their original languages. They are complicit in this decline, passing on to their children the language of prestige and power, but at the same time they feel that the loss of local languages is also a loss of themselves, of their history, of their own specific identity or distinctiveness".

With cultural assimilation having already occurred, most of the younger generation of islanders, although they do understand some basic Sardinian, is now in fact Italian monolingual and monocultural as they are not able to speak Sardinian anymore, but simply regional Italian (known amongst Italian linguists as italiano regionale sardo or IrS) which in its lowest diastratic forms is, oftentimes derisively, nicknamed italiànu porcheddìnu (literally "swinish Italian") by native Sardinian speakers. Roberto Bolognesi argues that, in the face of the persistent denial and rejection of the Sardinian language, it is as if the latter "had taken revenge" on its original community of speakers "and continues to do so by "polluting" the hegemonic linguistic system", recalling Gramsci's prophetic warning uttered at the dawn of the previous century. In fact, compared to a now prevalent regional Italian that, according to Bolognesi, "is in fact a hybrid language that has arisen from the contact between two different linguistic systems", "the (little) Sardinian which is used by young people often constitutes an ungrammatical jargon filled with obscenities and constructions belonging to Italian": in other words, the population would therefore only master "two crippled languages" (due lingue zoppe) whose manifestations do not arise from a recognisable norm, nor do they constitute a clear source of linguistic security. Bolognesi believes therefore that the Sardinians' utter "rejection of their original linguistic identity has not entailed the hoped-for and automatic homologation to a more socially prestigious identity, but the acquisition of a second-class identity (neither truly Sardinian nor truly Italian), no longer self-centred but rather peripheral with respect to the sources of linguistic and cultural norms, which still remain beyond their reach: on the other side of the Tyrrhenian Sea".

By contrast, Eduardo Blasco Ferrer has been noted how the Sardinian-speaking community engages only in code-switching and usually takes care in refraining from code-mixing between the two different languages.

Negative attitudes among native speakers have been observed towards second-language learners for speaking "poor Sardinian", an attitude considered to be ethnically grounded on the interaction of in-group and out-group dynamics.

In conclusion, the Sardinian language, while still being described as "viable" in 2003, continues to be adversely affected by pervasive and all-encompassing Italianisation through language shift, and is thus nowadays moribund, albeit its replacement continues at a slower pace than before thanks to the commitment of those who, in various contexts, promote its revaluation in a process that has been defined by some scholars as "linguistic re-Sardization". Still, arrangements for bilingualism exist only on paper and factors such as the intergenerational transmission, which remain essential in the reproduction of the ethnolinguistic group, are severely compromised because of Italianisation; many young speakers, who have been raised in Italian rather than Sardinian, have a command of their ethnic language which does not extend beyond a few stereotyped formulas.

Phonology

Main article: Sardinian phonology

Vowel changes from Latin to early Sardinian

Sardinian Consonants

		Labial	Dental	Alveolar	Retroflex	Post-alv./ Palatal	Velar
Plosive	voiceless	p	t	t͡s		t͡ʃ†	k
	voiced	b	d	d͡z	ɖ	d͡ʒ†	ɡ
Fricative	voiceless	f	θ‡	s		ʃ†
	voiced	v†				ʒ†
Nasal		m	n			ɲ†
Vibrant				r
Approximant		w†		l		j

† Variable presence, depending on dialect.

‡ Mainly in Nuorese.

Sardinian Vowels

	Front	Central	Back
Close	i		u
Close-mid	e		o
Open-mid	ɛ		ɔ
Open		a

Grammar

Some distinctive features typical of Sardinian include:

Nouns

• The plural marker is -s (from the Latin accusative plural), as in Western Romance languages like French, Occitan, Catalan, Spanish, Portuguese and Galician: sardu, sardus "Sardinian"; pudda, puddas "hen"; margiane, margianes "fox". In Italo-Dalmatian languages like Italian, or Eastern Romance languages like Romanian, the plural ends with -i, -e or -a. However, Sardinian may also change the final vowel.
• The definite article derives from the Latin ipse: su, sa, plural sos, sas (Logudorese) and is (Campidanese). At present, such articles are only common in Balearic Catalan and were once used in Gascon as well, whilst all the other Romance languages make use of forms derived from ille.

Verbs

Main article: Sardinian conjugation

Sardinian verbs are divided into three main classes, each distinguished by a different infinitive ending (-are, -ere, or -ire). The conjugations of regular verbs in the standard language are as follows:

Infinitive		cantare	tìmere	finire
Participle	Present	cantende	timende	finende
	Past	cantadu	tìmidu	finidu
Indicative	Present	canto cantas cantat cantamus cantades cantant	timo times timet timimus timides timent	fino finis finit finimus finides finent
	Imperfect	cantaia cantaias cantaiat cantaìamus cantaiais cantaiant	timia timias timiat timìamus timiais timiant	finia finias finiat finìamus finiais finiant
Subjunctive	Present	cante cantes cantet cantemus canteis cantent	tima timas timat timamus timais timant	fina finas finat finamus finais finant
	Imperfect	cantare cantares cantaret cantaremus cantareis cantarent	timere timeres timeret timeremus timereis timerent	finire finires finiret finiremus finireis finirent
Imperative		canta cantade	time timide	fini finais

Syntax

Distinctive syntax features include:

• A common occurrence of a left-dislocated construction: cussa cantone apo cantadu ("That song I have sung": that is, "I've sung that song").
  • In yes/no questions, fronting of a constituent (especially a predicative element) is required, though it is not specifically a question-formation process: Cumprendiu m'as? ("Understood me you have", that is, "Have you understood me?"), Mandicatu at? ("Eaten he/she has", that is "Has he/she eaten?"), Fattu l'at ("Done he/she has", that is "He/She's done it"), etc.
• Interrogative phrases might be constructed like echo questions, with the interrogative marker remaining in underlying position: Sunt lòmpios cando? ("They arrived when?", that is, "when did they arrive?"), Juanne at pigadu olìas cun chie? ("John has picked olives with whom?"), etc.
• Impersonal sentence constructions are commonly used to replace the passive voice, which is limited to the formal register: A Juanni ddu ant mortu rather than Juanni est istadu mortu.
• The use of non de + noun: non de abba, abbardente est ("not of water brandy it+is": that is, "It is not water, but brandy."); non de frades, parent inimigos ("Not of brothers, they seem enemies": that is, "Far from being brothers, they are like enemies").
• The use of ca (from quia) or chi as subordinate conjunctions: Ja nau ti l'apo ca est issa sa mere ("Already told I have you that is she the boss", that is "I've already told you that it's her the boss").
• Existential uses of àer / ài ("to have") and èsser / èssi ("to be"): B'at prus de chentu persones inoghe! ("There is over a hundred people in here!"), Nci funt is pratus in mesa ("There are the plates on the table").
• Ite ("What") + adjective + chi: Ite bellu chi ses! ("What beautiful that (you) are!", that is "How beautiful you are!").
• Nominal syntagmas without having a head: Cussu ditzionariu de gregu est prus mannu de su de Efis ("That Greek dictionary is bigger than Efisio's"), Cudda machina est prus manna de sa de Juanne ("That car is bigger than John's").
• Extraposition of the lexical head: Imprestami su tou de ditzionariu ("Please lend me your dictionary").
• Ancu + subjunctive as a way to express a (malevolent) wish on someone: Ancu ti falet unu lampu! ("May you be struck by lightning!").
• Prepositional accusative: Apo bidu a Maria ("I've seen Mary").
• Insertion of the affirmative particle ja / giai: Ja m'apo corcau ("I did go to bed").
  • Use of the same particle to express antiphrastic formulas: Jai ses totu istudiatu, tue! ("You're so well educated!", that is, "You are so ignorant and full of yourself!").
• Reflexive use of intransitive verbs: Tziu Pascale si nch'est mortu eris sero ("Uncle Pascal passed away yesterday"), Mi nch'apo dormiu pro una parica de oras ("I've slept for a couple of hours").
• Use of àer in reflexive sentences: Si at fertu a s'anca traballende ("He/She injured himself/herself while working").
• Combination of the perfective and progressive verb aspect: Est istadu traballende totu sa die ("He/She has been working all day").
• Continuous and progressive aspect of the verb, which is meant to indicate an effective situation rather than typical or habitual: Non ti so cumprendende ("I don't understand you").
• Relative lack of adverbs: with the exception of some localized words like the Nuorese mescamente ("especially"), as well as some recent loanwords from Italian, all the Sardinian dialects have a number of ways with which to express the meaning conferred to the adverbs by the other Romance languages (e.g. Luchía currit prus a lestru / acoitendi de María, "Lucy runs faster than Mary").
• The expression of the deontic modality through a periphrastic form, characterized by the verb "to want" in auxiliary position, a feature also common to Southern Corsican, Sicilian, Moroccan Arabic and Moroccan Berber, in addition to some non-standard varieties of English. (e.g. Su dinare bolet / cheret torradu "money has to be paid back").
• The condaghes seem to demonstrate that unlike other Romance languages, Old Sardinian may have had verb-initial word order, with optional topicalization into the beginning of the sentence. While verb-initial word order is also attested in other old Romance languages, such as Old Venetian, Old French, Old Neapolitan, Old Spanish, Old Sicilian and others, it has been argued that Old Sardinian was alone in licensing verb-initial word order (V1) as the generalized word order, while the others had V1 only as a marked alternative.

Vocabulary comparison with other Romance languages

English	Late Latin	Sardinian	Corsican	Sicilian	Italian	Spanish	Catalan	French	Portuguese	Romanian
key	clāvem	crae/-i	chjave/chjavi	chiavi	chiave	llave	clau	clé	chave	cheie
night	noctem	note/-i	notte/notti	notti	notte	noche	nit	nuit	noite	noapte
sing	cantāre	cantare/-ai	cantà	cantari	cantare	cantar	cantar	chanter	cantar	cânta
goat	capram	cabra/craba	capra	crapa	capra	cabra	cabra	chèvre	cabra	capră
language	linguam	limba/lìngua	lingua/linga	liṅgua	lingua	lengua	llengua	langue	língua	limbă
plaza	plateam	pratza	piazza	chiazza	piazza	plaza	plaça	place	praça	piață
bridge	pontem	ponte/-i	ponte/ponti	punti	ponte	puente	pont	pont	ponte	pod, punte
church	ecclēsiam	crèsia/eccresia	ghjesgia	cresia/chiesa	chiesa	iglesia	església	église	igreja	biserică
hospital	hospitālem	ispidale/spidali	spedale/uspidali	spitali	ospedale	hospital	hospital	hôpital	hospital	spital
cheese	cāseum (fōrmāticum)	casu	casgiu	tumazzu	formaggio, cacio	queso	formatge	fromage	queijo	brânză, caș

Varieties

See also: Logudorese dialect and Campidanese dialect

The word for "peace" in all the varieties of Sardinian

Historically, the Sardinians have always been a small-numbered population scattered across isolated cantons, sharing demographic patterns similar to the neighbouring Corsica; as a result, Sardinian developed a broad spectrum of dialects over the time. Starting from Francesco Cetti's description in the 18th century, Sardinian has been presented as a pluricentric language, being traditionally subdivided into two standardized varieties spoken by roughly half of the entire community: the dialects spoken in North-Central Sardinia, centered on the orthography known as Logudorese (su sardu logudoresu), and the dialects spoken in South-Central Sardinia, centered on another orthography called Campidanese (su sardu campidanesu).

All the Sardinian dialects differ primarily in phonetics, which does not considerably hamper intelligibility; the view of there being a dialectal boundary rigidly separating the two varieties of High Sardinian has been in fact subjected to more recent research, which shows a fluid dialect continuum from the northern to the southern ends of the island. The dualist perception of the Sardinian dialects, rather than pointing to an actual isogloss, is in fact the result of a psychological adherence to the way Sardinia was administratively subvidided into a Caput Logudori (Cabu de Susu) and a Caput Calaris (Cabu de Jossu) by the Spanish.

The dialects centered on the "Logudorese Sardinian model" are generally considered more conservative, with the Nuorese dialect of Sardinian (su sardu nugoresu) being deemed the most conservative of all. They have all retained the classical Latin pronunciation of the stop velars (kena versus cena, "supper"), the front middle vowels (compare Campidanese iotacism, probably from Byzantine Greek) and assimilation of close-mid vowels (cane versus cani, "dog" and gattos versus gattus, "cats"). Labio-velars become plain labials (limba versus lingua, "language" and abba versus acua, "water"). I is prosthesized before consonant clusters beginning in s (iscala versus Campidanese Sardinian scala, "stairway" and iscola versus scola, "school"). An east-west strip of villages in central Sardinia, mainly in the central part of the Province of Oristano, and central part of the Province of Nuoro, speaks a transitional group of dialects (su sardu de mesania). Examples include is limbas (the languages) and is abbas (the waters). The dialects centered on the Campidanese model, spreading from Cagliari (once the metropolis of the Roman province), show relatively more influences from Carthage, Rome, Constantinople and Late Latin. Examples include is fruminis (the rivers) and is domus (the houses).

Some dialects of Sardinian from the extreme ends of the aforementioned continuum have been estimated in another research to have 88% of matches in 110-item wordlist, similarly to the 85–88% number of matches between Provençal Occitan and some Catalan dialects which by some standards is usually (even though arbitrarily) considered characteristic for two different, albeit very closely related, languages. ISO 639 counts four Sardinian languages (Campidanese, Gallurese, Logudorese and Sassarese), each with its own language code.

Non-Sardinian language varieties spoken in Sardinia

Corso-Sardinian (orange and yellow) with regard to Sardinian proper (green)

Sardinian is the indigenous and historical language of most Sardinian communities. However, Sardinian is not spoken as the native and primary language in a significant number of other ones, roughly amounting to 20% of the Sardinian population; Sassari, the second-largest city on Sardinia and the main center of the northern half of the island, is amongst the latter. The aforementioned Gallurese and Sassarese, despite being often colloquially considered part of Sardinian, are two Corso-Sardinian transitional languages; they are spoken in the northernmost part of Sardinia, although some Sardinian is also understood by the majority of people living therein (73.6% in Gallura and 67.8% in the Sassarese-speaking subregion).

Francesco Cetti, responsible for the dialectal partition of the Sardinian language in his early dissertation, went on to deem these Corso-Sardinian varieties spoken in the island "foreign" (i.e. not indigenous to Sardinia) and therefore "not national" (i.e. non-Sardinian) in that he averred they would be "an Italian dialect, much more Tuscan in fact than the vast majority of Italy's dialects themselves".

There are also two language islands, the Catalan Algherese-speaking community from the inner city of Alghero (northwest Sardinia) and the Ligurian-speaking towns of Carloforte, in San Pietro Island, and Calasetta in Sant'Antioco island (south-west Sardinia).

Sample of text

English	Logudorese Sardinian	Campidanese Sardinian	LSC (Sardinian Written Standard)	Latin	Italian
Our Father, who art in heaven, hallowed be thy name. thy kingdom come, thy will be done, on earth as it is in heaven. Give us this day our daily bread, and forgive us our debts, as we forgive our debtors. And lead us not into temptation, but deliver us from evil.	Babbu nostru chi ses in chelu, Santificadu siat su nomine tou. Benzat a nois su rennu tou, Siat fata sa boluntade tua, comente in chelu gai in terra. Dona nos oe su pane nostru de donzi die, Et perdona nos sos peccados nostros, Comente nois perdonamus a sos depidores nostros. Et no nos lesses ruer in tentatzione, Et libera nos dae male.	Babbu nostu chi ses in celu, Santificau siat su nomini tuu. Bengiat a nosus su regnu tuu, Siat fata sa boluntadi tua, comenti in celu aici in terra. Donasi oi su pani nostu de dogna dii, Et perdonasi is peccaus nostus, Comenti nosus perdonaus a is depidoris nostus. Et no si lessis arrui in tentatzioni, Et liberasi de mali.	Babbu nostru chi ses in chelu, Santificadu siat su nòmine tuo. Bèngiat a nois su rennu tuo, Siat fata sa voluntade tua, comente in chelu gasi in terra. Dona་nos oe su pane nostru de ònnia die, E perdona་nos is pecados nostros, Comente nois perdonamus a is depidores nostros. E no nos lasses arrùere in tentatzione, E lìbera་nos de male.	Pater noster qui es in cælis, sanctificetur nomen tuum. adveniat regnum tuum, fiat voluntas tua, sicut in cælo et in terra. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie, et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris. et ne nos inducas in tentationem sed libera nos a malo.	Padre Nostro, che sei nei cieli, Sia santificato il tuo nome. Venga il tuo regno, Sia fatta la tua volontà, Come in cielo, così in terra. Dacci oggi il nostro pane quotidiano, E rimetti a noi i nostri debiti Come noi li rimettiamo ai nostri debitori. E non-ci indurre in tentazione, Ma liberaci dal male.

Standardization

See also: Limba Sarda Comuna

Until 2001, there was not a unifying orthographic standard available for all the dialects of Sardinian, neither in the literary nor in the oral domain (one designed for the latter does not exist to this day).

After the Middle Ages, where a certain orthographic uniformity can be observed, the only steps to provide the language with a single standard, called "illustrious Sardinian", were undertaken by such writers as Hieronimu Araolla, Ioan Mattheu Garipa and Matteo Madau, who had based their works on the model of medieval Sardinian. However, attempts to formalise and spread this orthography would be hindered by the Iberian and later Savoyard authorities.

The dialectally fragmented nature of the language is such that it is popularly contended that Sardinian is divided into two or more groups, which have provided themselves with a series of traditional orthographies already, albeit with many changes over the time. While this belief is not grounded on linguistic considerations, it is however motivated by political and social reasons.

In addition to the orthographies commonly referred to as "Logudorese" and "Campidanese", the Nuorese orthography, the Arborense one and even those restricted to individual towns were also developed, sometimes finding common ground with some general rules, such as those required by the Ozieri Award. It is often the case, however, that speakers who are not commonly taught the Sardinian language and are thus literate only in Italian, for lack of a bilingual education, transcribe their local spelling following rules pertaining to the latter rather than the former.

However, some attempts have been made to introduce a single orthographic form for administrative purposes over the recent decades; said form does not aim to refer to morphology and syntax, which is already fairly homogeneous, but concerns itself primarily with spelling.

To allow for an effective implementation of the provisions on the language, as per the regional law no. 26/1997 and the national law no. 482/1999, the Sardinian Autonomous Region arranged for a commission of experts to elaborate a standard capable of overcoming the hurdle posed by the dialectal differences and thereby providing a unified writing system. A first proposal (the LSU: Limba Sarda Unificada, published on 28 February 2001) was tabled, which identified a model language of reference (based on the analysis of local varieties of Sardinian and on the selection of the most representative and compatible models) so as to guarantee the necessary characteristics of certainty, coherence, univocity, and supra-local diffusion. The people appointed for the task were Eduardo Blasco Ferrer, Roberto Bolognesi, Diego Salvatore Corraine, Ignazio Delogu, Antonietta Dettori, Giulio Paulis, Massimo Pittau, Tonino Rubattu, Leonardo Sole, Heinz Jürgen Wolf, and Matteo Porru acting as the Committee's secretary. This study, although scientifically valid, has never been adopted at an institutional level: critics argued that it was an "artificial" system "imposed" on Sardinian speakers.

Nevertheless, the LSU would act as a springboard for a subsequent drafting proposal, this time drawn by a new Committee composed of Giulio Angioni, Roberto Bolognesi, Manlio Brigaglia, Michel Contini, Diego Corraine, Giovanni Lupinu, Anna Oppo, Giulio Paulis, Maria Teresa Pinna Catte and Mario Puddu. The new project continued to be worked on, going by the name of LSC (Limba Sarda Comuna). The new experimental standard proposal, published in 2006, was characterised by taking the mesania (transitional) varieties as reference, and welcoming elements of the spoken language so as to be perceived as a more "natural" mediation; it also ensured that the common orthography would be provided with the characteristics of over-dialectality and supra-municipality, while being open to integrating the phonetic peculiarities of the local variants. Despite this, there was some criticism for this norm as well, both by those who proposed amendments to improve it, and by those who preferred to insist with the idea of dividing Sardinian into two macro-variants with their own separate orthographies.

The Sardinian Regional Government, with the resolution of the Regional Council n. 16/14 of 18 April 2006 "Limba Sarda Comuna. Adoption of the reference standards of an experimental nature for the written language output of the Regional Administration", has experimentally adopted the LSC as the official orthography for the acts and documents issued by the Region of Sardinia (even if, as per Article 8 of the national Law no. 482/99, only the text written in Italian has legal value), giving citizens the right to write to the Public Administration in their own variety and establishing the regional language desk Ufitziu de sa Limba Sarda. The resolution does not aim to impose the guide and further notes that it is "open to integrations" and that "all solutions are of equal linguistic value".

In the following years, the Region has abided by the LSC standard in the translation of many documents and resolutions and in many other areas. In addition, the LSC standard has been adopted on a voluntary basis by many other institutions, schools and media, often in a complementary manner with orthographic norms closer to the local spelling. Regarding these uses, a percentage estimate was made, considering only the projects financed or co-financed by the Region for the diffusion of the Sardinian language in the municipal and supra-municipal language offices, for the teaching in schools and the media from 2007 to 2013.

The monitoring, by the Sardinian Language and Culture Service of the Department of Public Education, was published on the website of the Sardinian Autonomous Region in April 2014. Regarding the school projects financed in 2013, for example, it appears that there was a clear preference, in schools, for the use of the LSC orthographic standard together with a local spelling (51%), compared to the exclusive use of the LSC (11%) or the exclusive use of a local spelling (33%).

On the other hand, regarding the editorial projects in Sardinian language in the regional media, financed by the Region in 2012, we find a greater presence of the LSC (which could derive from a reward of 2 points in the formation of the rankings to take funding, a reward that was not present in the notice for schools). According to those data, it appears that 35% of textual production in media projects was in LSC, 35% in LSC and in local spellings and 25% in local spellings only.

The local language offices, co-financed by the Regional Government, in 2012 used LSC in 50% of their writing, LSC together with local spelling for 9% and local spellings for 41%.

A recent research on the use of the LSC orthography in schools, carried out in the municipality of Orosei, showed that the students of the local middle school had no problem using that standard despite the fact that the Sardinian they spoke was partly different. No pupil rejected it or considered it "artificial", a thing that proved its validity as a didactic tool. The results were first presented in 2016 and published in an article in 2021.

Surnames, given names, and toponyms

Main article: Sardinian surnames

From the Sardinian language stem both the historical Sardinian given names, which the natives used to confer on each other until contemporary times, as well as most of the traditional surnames still common on the island. Sardinian place names have a very ancient history and, in some cases, have originated a significant debate about their origins.

See also

• Help:IPA/Sardinian
• Paleo-Sardinian language
• Southern Romance
• Traditional writing forms of Sardinian: Logudorese, Campidanese
• Non-Sardinian languages spoken on Sardinia: Sassarese, Gallurese, Algherese, Tabarchino
• Sardinian surnames

Библиография

• Аргиолас, Марио; Серра, Роберто. 2001. Язык Limba lingua: местные языки, стандартизация и идентичность на Сардинии в эпоху глобализации . Кальяри: CUEC.
• Барончелли, Стефания; Каретти, Паоло; Розини, Моника; Лувен, Роберто. 2017. Регионы с особым статусом и языковой защитой: какой вклад в социальную и политическую интеграцию? . Турин: Джаппикелли.
• Бласко Феррер, Эдуардо. 2002. Сардинское языкознание: история, методы, проблемы. Кальяри: Кондахес.
• Бласко Феррер, Эдуардо. 2010. Палеосардо: лингвистические корни неолитической Сардинии . Берлин: Де Грюйтер.
• Бласко Феррер, Эдуардо; Кох, Питер; Марш, Даниэла. 2017. Руководство по сардинскому языкознанию . Берлин: Де Грюйтер.
• Болоньези, Роберто. 1998. Фонология кампиданского и сардинского языков: единый отчет о самоорганизующейся структуре . Амстердам: ХИЛ.
• Болоньези, Роберто; Херинга, Уилберт. 2005. Сардиния среди многих языков: лингвистические контакты на Сардинии от средневековья до наших дней . Кальяри: Кондахес.
• Болоньези, Роберто. 2013. Языковая идентичность сардинцев . Кальяри: Кондахес, 2013.
• Бригалья, Манлио. 1982. Сардиния . 1. География, история, искусство и литература . Кальяри: Edizioni Della Torre.
• Бригалья, Манлио. 1982. Сардиния . 2. Массовая культура, экономика, автономия . Кальяри: Edizioni Della Torre.
• Кардия, Амос. 2004. Apedala dimoniu! . Кальяри: Сардинцы.
• Кардия, Амос. 2006. С'итальяну на Сардинии . Гилярза: Искра.
• Казула, Франческо. 2010. Сардинский язык и преподавание в школе . Куарту Сант'Елена: Альфа.
• Казула, Франческо. 2011–2013 гг. Литературы и цивилизации Сардинии . 2 тома. Дольянова: Графия дель Партеолла. ISBN 978-88-96778-61-6.
• Контарини, Сильвия; Маррас, Маргарет; Пиас, Джулиана. 2012. Сардинская идентичность 21 века: между глобальным, местным и постколониальным . Нуоро: Мистраль.
• Контини, Микеле . 1987. Изучение фонетической географии и инструментальной фонетики сардинского языка . Алессандрия: Editions dell'Orso.
• Коронгиу, Джузеппе. 2013. Сардинский: «Нормальный» язык: Пособие для тех, кто ничего о нем не знает, не знает лингвистики и хочет узнать больше или передумать . Кальяри: Кондахес. ISBN 978-88-7356-214-6. ОКЛК 856863696.
• Коронгиу, Джозеф. 2020. Смерть де ое. Аннотации для современного сардинского языка . Кальяри: Кондахес.
• Фарина, Луиджи. 1987. Сардинско-итальянский словарь . Сассари: Галлицци.
• Хубшмид, Йоханнес. 1953. Сардинские исследования: средиземноморский субстрат сардинского языка, его отношения к берберскому и баскскому языкам, а также к евроафриканскому и испано-кавказскому субстрату романских языков. Берн: Франке.
• Инграсия, Джорджия; Бласко Феррер, Эдуардо. 2009. История сардинского языка . Кальяри: CUEC.
• Джонс, Майкл Аллен. 1988. Сардинец. В Харрисе, Мартин; Винсент, Найджел (ред.), Романские языки , 314–350. Лондон: Рутледж.
• Джонс, Майкл Аллен. 1993. Сардинский синтаксис . Лондон: Рутледж.
• Кампс, Бернд Себастьян; Лепори, Антони. Сардинский для Моллиса и Мюсли . 1985. Вупперталь: Штайнхойзер.
• Лопоркаро, Микеле. 2015. Длина гласных от латыни до романтики. Издательство Оксфордского университета.
• Лепори, Антонио. 1980. Современный сардино-итальянский словарь: 8400 слов . Кальяри: CUEC.
• Лепори, Антонио. 1983. Зибальдоне кампиданезе . Кальяри: Замок.
• Лепори, Антонио. 1987. Fueddàriu Campidanesu de sinònimus e contràrius . Кальяри: Замок.
• Лепори, Антонио. 1988. Итальяно-сардинский словарь (кампиданский диалект) . Кальяри: Замок.
• Лепори, Антонио. 2001. Gramàtiga sarda po is Campidanesus . Кварта острова Святой Елены: CR
• Лепори, Антонио. 2005. Sòria lestra de sa literadura Sardinia . Куарту Сант'Элена: CR
• Мамели, Франческо. 1998. Логудорцы и территория Галлуры . Виланова Монтелеоне: Сотер.
• Марси, Джузеппе. 2005. В наличии все языки мира: Сардинская литература . Кальяри: CUEC.
• Маронгиу, Мария-Антуанетта. 2019. Социолингвистическая ситуация на Сардинии. В Корсале, Андреа; Систу, Джованни (ред.), Сардиния: География острова , 195–214. Милан: Франко Анджели.
• Максия, Мауро. 2006. Lingualimbalinga: Исследование использования лингвистических кодов в трех муниципалитетах северной Сардинии . Кальяри: Кондахес.
• Максия, Мауро. 2010. Социолингвистическая ситуация на севере Сардинии. In Sa Diversidade de sas Limbas in Europe, Itàlia, e Sardigna , Atos de sa cunferèntzia Regionale de sa Limba sarda, Macumere, 28–30 Сантандрия, 2008 г. Casteddu: Regione Autònoma de Sardigna.
• Меншинг, Гвидо. 1992. Знакомство с сардинским языком . Бонн: Романистик Верлаг.
• Меншинг, Гвидо; Рембергер, Ева-Мария. 2016. Сардиния. В Ledgeway, Adam & Maiden, Martin (ред.), Оксфордский путеводитель по романским языкам , 270–291. Издательство Оксфордского университета.
• Меркьюри, Джозеф. 1997. С'Аннега Барония. Сардинско-баронская речь: фонетика, морфология, синтаксис. Милан: Гедини.
• Монгили, Алессандро. 2015. Постколониальные топологии: инновации и модернизация на Сардинии . Кальяри: Кондахес.
• Мура, Риккардо; Вирдис, Маурицио. 2015. Фонетические, фонологические и просодические знаки и структуры сардинского языка . Кальяри: Кондахес.
• Онг, Бренда Ман Цин; Пероно Каччафоко, Франческо. 2022. Раскрытие загадочного происхождения топонимов Сардинии. Языки , 7, 2, 131:1–19, Бумага , DOI: https://doi.org/10.3390/languages7020131 .
• Паулис, Джулио. 1987. Топонимы Сардинии . Сассари: Карло Дельфино.
• Паулис, Джулио. 1992. Популярные названия растений на Сардинии: этимология, история, традиции . Сассари: Дельфин.
• Пили, Марчелло. 2004. Novelle lanuseine: стихи, история, язык, экономика Сардинии . Аричча: Южное переплетное дело.
• Пира, Микеланджело. 1984. Сардиния между двумя языками . Кальяри: Делла Торре.
• Питтау, Массимо. 1972. Грамматика сардо-нуоро: самый консервативный из неолатинских диалектов . Болонья: Патрон.
• Питтау, Массимо. 1991. Грамматика сардинского языка: логудорские разновидности . Сассари: Дельфин.
• Питтау, Массимо. 1997. Названия городов, городов, регионов, гор, рек Сардинии . Кальяри: Гасперини.
• Питтау, Массимо. 2001. Сардинский или протосардинский язык . Кальяри: Гасперини.
• Питтау, Массимо. 2000–2003 гг. Словарь сардинского языка: фразеологический и этимологический . 2 тома. Кальяри: Гасперини.
• Порру, Винченцо Раймондо. 1811. Грамматический очерк южно-сардинского диалекта . Кальяри: Реале Стамперия.
• Порру, Винченцо Раймондо. 1832. Nou dizionariu Universali sardu-italianu . Кастедду: типография Арчиобиспали.
• Риндлер Шерве, Розита. 2007. Переключение кода на сардинском языке: признак дезинтеграции или социолингвистической реструктуризации? У Элиаса, Мэри; Силлер, Хайди; Данлер, Пол (ред.), Труды XXV Международного конгресса филологии и романской лингвистики 7, 207–215. Берлин: Де Грюйтер.
• Рольфс, Герхард. 1970. Гаскон: Исследования по пиренейской филологии . 2-е изд. Тюбинген: Макс Нимейер.
• Рубатту, Антонино. 2001–2004 гг. Универсальный словарь языка Сардинии . Сассари: Эдес.
• Спано, Джованни. 1840. Национальная сардинская орфография или грамматика логудорского языка в сравнении с итальянским священником. профессор Джованни Спано . Кальяри: Реале Стамперия.
• Спано, Джованни. 1851–1852. Сардинско-итальянская и итальянско-сардинская лексика с добавлением сардинских пословиц . 2 тома. Кальяри: Национальная типография.
• Сугета, Сигеаки . 2000. Su Bocabolariu Synoptic Nugoreso-японско-итальянский: Sas 1500 paragulasfoundes de salimba Sarda . Кальяри: Делла Торре.
• Сугета, Сигеаки . 2010. Сто отличительных особенностей сардинского языка среди романских языков: предложение. В Илиеску, Мария; Силлер, Хайди; Данлер, Пол (ред.), Труды XXV Международного конгресса филологии и романской лингвистики 7, 217–227. Берлин: Де Грюйтер.
• Тола, Сальваторе. 2006. Литература на сардинском языке: Тексты, авторы, события . Кальяри: CUEC.
• Тола, Сальваторе. 2006. 50 лет литературной премии на сардинском языке . Селаргиус: Домус де Янас. ISBN 88-88569-61-8. ОСЛК 77504100.
• Вирдис, Маурицио. 2019. Сардиния и ее язык: Исследования и очерки . Милан: Франко Анджели.
• Вагнер, Макс Леопольд . 1941. Историческая фонетика сардинского языка . Галле (Заале): Нимайер.
• Вагнер, Макс Леопольд . 1951. Сардинский язык: история, дух и форма . Берн: Франке.
• Вагнер, Макс Леопольд . 1960–1964. Сардинский этимологический словарь . 3 тома. Гейдельберг: Карл Винтер.
• Вольф, Хайнц Юрген. 1998. Топонимия Барбаджи: топонимы муниципалитетов Фонни, Гавои, Лодине, Мамояда, Олиена, Оллолай, Олзай, Оргосоло, Оводда . Нуоро: Инсула.

Внешние ссылки

• Онлайн словарь сардинского языка и культуры - Online Sardinian Dictionary (на сардинском, итальянском и английском языках)
• CROS - Региональная онлайн-проверка орфографии на Сардинии. Архивировано 11 октября 2017 г. на Wayback Machine (проверка орфографии на Сардинии).
• Апертиум . Программное обеспечение для автоматического перевода с итальянского и каталанского на сардинский язык.
• Грамматика Limba Sarda Comuna (стандартизованная форма, принятая на институциональном уровне)
• Сардинский язык: основные фразы и произношение, Nativlang
• Отрывок из «Маленького принца» на сардинском языке (архивировано 15 марта 2018 г.)
• Список сардинских имен (из it.wiki)
• Сайт Антонину Рубатту . В дополнение к словарям каждой сардинской разновидности языка и несардинских языков сайт также предоставляет читателю некоторые основные руководства по грамматике и этимологические словари.
• Мировой атлас языковых структур онлайн, сардинский
• Сардинский этимологический лексикон
• SardegnaCultura in Sardu. Архивировано 19 января 2021 года в Wayback Machine — сардинской версии официального культурного сайта региональной администрации Сардинии.
• Апертиум . Программа автоматического перевода с итальянского на сардинский язык.
• Берлинский университет. Архивировано 10 марта 2012 г. в Wayback Machine . Содержит множество ссылок и другой информации о языке.
• Грамматика нуорского сардинского языка - Wikibooks (неполный английский)
• Грамматика нуорского сардинского языка - сардинская Arc.Ask3.Ru (сардинский неполный)
• Грамматика нуорского сардинского языка - Wikibooks (полный итальянский язык)
• Аррегулас: Грамматика кампиданско-сардинского языка
• Список рассылки для говорящих на сардинском языке. Архивировано 24 августа 2020 г. на Wayback Machine.
• Acadèmia Campidanesa de sa lingua sarda (на кампиданском сардинском языке)
• Memorie in lingua sarda , Цифровая библиотека Сардинии. Архивировано 20 февраля 2012 г. в Wayback Machine.
• Интерактивный атлас романских интонаций сардинского языка из Иттири и Синнаи