Черная легенда испанской инквизиции

Эта статья о черной легенде об испанской инквизиции. Об общем историографическом явлении см. « Черная легенда» . Чтобы узнать о черной легенде об Испании и ее империи, см. Черную легенду (Испания) .

«Черная легенда об испанской инквизиции» — это гипотеза существования ряда мифов и измышлений об испанской инквизиции, используемая в качестве пропаганды против Испанской империи во времена сильного военного, торгового и политического соперничества между европейскими державами, начиная с 16-го века. век. По мнению ее сторонников, протестантская пропаганда изображала инквизицию католических монархов как воплощение человеческого варварства с фантастическими сценами пыток, охоты на ведьм и злых монахов. Сторонники теории рассматривают ее как часть пропаганды испанских черных легенд , а также антикатолическую пропаганду и одну из наиболее повторяющихся тем черных легенд.

Черная легенда

Дополнительная информация: Черная легенда.

Согласно теории «черной легенды» , реальная реальность испанской инквизиции была искажена, превратив ее в явление религиозной нетерпимости , при котором практиковались пытки. Теория предполагает, что она была смешана с выдумками и преувеличена: аргумент заключается в том, что число заявленных жертв составит одну треть населения и повлияет на экономику способами, которые не наблюдались; более того, сторонники теории указывают на фантастические описания пыточных машин и рассказы о садизме и увечьях миллионов людей и утверждают, что они были сфабрикованы в пропагандистских мастерских. Сторонники теории утверждают, что контекст был проигнорирован: и религиозная нетерпимость, и пытки были распространенной практикой по всей Европе, а среди ее проявлений испанская инквизиция показала себя, по теории, одним из самых мягких; игнорируя какие-либо положительные черты (это был первый судебный орган в Европе, который действовал в соответствии с системой, а не по усмотрению судьи, пытки были ограничены 15 минутами за одно заседание и допускались к взрослым только при очень определенных условиях и определенное количество раз), инквизиторы не могли пролить кровь, калечить или причинять какой-либо необратимый вред жертвам. поэтому пытка водой была наиболее распространенным методом в отличие от фантастических устройств, изображаемых в пропаганде. обязательно присутствие врача (большинство инквизиторов не верили в колдовство и т. д...); и, наконец, систематическое игнорирование аналогичных действий со стороны других институтов или стран). По мнению Кеймена, эта конструкция, «Черная легенда», превращает относительно регулярное или ничем не примечательное событие в нечто исключительное по масштабу и характеру, привязанное только к одной нации. Таким образом, «Черная легенда об инквизиции» создана для демонизации других – Испании и/или католицизма – и поддерживается как самооправдание тех, чьи собственные дела затмеваются или игнорируются.

Источник

XVIII века Типичный европейский образ инквизиции .

Пришел устанавливает два источника «Черной легенды» испанской инквизиции. Во-первых, итальянское католическое происхождение, а во-вторых, протестантское происхождение в Центральной и Северной Европе. Большинство историков придают большое значение протестантскому и кальвинистскому происхождению, поскольку в итальянской пропаганде испанцы чаще изображались атеистами или евреями, чем фанатиками.

Италия

Растущее влияние в XVI веке Арагонской короны , а затем и испанской на итальянском полуострове, привело к тому , что общественное мнение и папство стали рассматривать испанцев как угрозу. Неблагоприятный имидж Испании рос, что в конечном итоге привело к негативному отношению к инквизиции. Восстания против инквизиции на территориях испанской короны на Сицилии произошли в 1511 и 1526 годах, а одни только слухи о будущем создании трибуналов вызвали беспорядки в Неаполе в 1547 и 1564 годах.

Согласно теории «Черной легенды», послы независимых итальянских правительств продвигали образ обедневшей Испании, в которой доминирует тираническая инквизиция. В 1525 году венецианский посол Контарини заявил, что все люди трепещут перед инквизицией. Другой посол, Тьеполо, писал в 1563 году, что все боялись ее власти, имевшей абсолютную власть над имуществом , жизнью, честью и даже душами людей. Он также отметил, что король поддерживает это как способ контроля над населением. Посол Сорансо утверждал в 1565 году, что инквизиция имеет больший авторитет , чем король. Франческо Гвиччардини , флорентийский посол при дворе Карла I , заявил, что испанцы «по видимости религиозны, но не на самом деле», почти те же слова Тьеполо в 1536 году.

В целом итальянцы считали инквизицию необходимым злом для испанцев, чью религию итальянцы считали сомнительной, если не ложной, после столетий смешения с евреями и морисками . Фактически, после 1492 года слово маррано стало синонимом испанца, а папу Александра VI называли «обрезанным марраном». Напротив, итальянцы считали размещение инквизиции в Италии ненужным, поскольку считали, что испанцы по своей природе более склонны к ереси , чем набожные итальянцы. Кроме того, папская инквизиция действовала в Неаполе как способ контроля над территорией со времен средневековья. Одной из причин, по которой Испания хотела ввести испанскую инквизицию, было именно противодействие или уменьшение этого «иностранного» влияния на испанской территории, и поэтому Папа и державы, конкурирующие с Испанией, поощряли неповиновение, чтобы попытаться сохранить свою власть в Неаполе.

Однако итальянские источники вряд ли можно рассматривать как часть легенды о строительстве, поскольку их искажение фактов не является систематическим и устойчивым во времени, а является временной реакцией на навязанное им иностранное учреждение; однако после того, как легенда была создана, они могли использоваться вне контекста.

Габсбургская Испания

Испанская инквизиция была одним из административных и юридических органов испанской короны. Он был создан, среди прочего, для того, чтобы держать под контролем как могущественные дворянские семьи, так и Римско-католическую церковь. Эти слои общества имели право оспаривать или уклоняться от власти короля на местном уровне, а также представляли собой демографические группы с более высоким уровнем грамотности, богатства и международных отношений. Основная роль инквизиции заключалась в предотвращении внутреннего раскола в империи, и, хотя религиозный аспект этого явления чрезмерно подчеркивается в популярном представлении, фрагментация власти и местные коалиции для оспаривания королевской власти были важной частью этого единства, поскольку хорошо. В нем исследовались дворяне, которые хотели поставить свои местные интересы выше интересов короны, а также желание Папы вмешаться и получить контроль над Империей, обычно с помощью иностранных держав (здесь появляется и смешивается религиозный аспект, поскольку сказано державы обычно были протестантскими). Как независимый от Папы орган, испанская инквизиция также имела возможность судить духовенство как за коррупцию, так и за измену без вмешательства Папы, что позволяло королю привлекать духовенство к ответственности в своем королевстве и ограничивать папское влияние в нем. Как следствие, инквизиция систематически раздражала самых влиятельных людей в Испанской империи, а также в Ватикане.

Протоколы судебных заседаний испанской инквизиции показывают непропорционально чрезмерное представительство дворянства и духовенства среди тех, кто подвергается расследованию и преследованию. Подавляющее большинство расследований, которые инквизиция инициировала сама (расследования в отношении людей среднего и низшего сословия обычно были следствием доноса соседей и редко начинались учреждением самостоятельно). Среди судебных процессов те, кто проводился над дворянством и духовенством, также имели гораздо больше шансов быть признанными виновными и осужденными. В то время как для простых испанцев, не имевших ни образования, чтобы излагать свои мысли на бумаге, ни возможности распространять их, инквизиция была гораздо более сострадательной и снисходительной, чем гражданская альтернатива (гражданские трибуналы и королевские тюрьмы, без еды и неограниченного использования пытки), для могущественных людей инквизиция была намного хуже, чем то, к чему они привыкли в гражданских судах (вообще никакой ответственности). Секторы, которые испанская инквизиция должна была контролировать и контролировать, также были теми же секторами, которые имели образование и ресурсы для написания и распространения этих произведений, а также теми, которые могли что-то выиграть от любой пропагандистской кампании. Либо случайно, так как в результате преимущественного недовольства люди были единственными, кто мог писать и говорить об этом учреждении на международном уровне, либо намеренно, негативные отчеты очень международной аристократии Испании составили большую часть общего количества отчетов инквизиции. .

протестантизм

В Северной Европе религиозная конфронтация и угроза испанской имперской власти породили «Черную легенду», поскольку небольшое количество протестантов, казненных инквизицией, не оправдало бы такую ​​​​кампанию. Протестанты, успешно использовавшие прессу для распространения своих идей, пытались с помощью пропаганды выиграть войну, которую они не могли выиграть силой оружия.

С одной стороны, католические богословы критиковали протестантов как пришельцев, которые, в отличие от католической церкви, не смогли доказать преемственность со времен Христа. С другой стороны, протестантские богословы рассуждали, что это неправда и что их истинная Церковь была угнетенной и преследуемой Католической Церковью на протяжении всей истории. Это рассуждение, которое было лишь изложено Лютером и Кальвином , было конкретизировано более поздней протестантской историографией, отождествляемой с из лоллардов , гуситами Богемии и Уиклифом вальденсами Франции . И все это несмотря на то, что в XVI веке еретиков преследовали как в католических, так и в протестантских странах. К концу 16 века протестантские конфессии идентифицировали себя с еретиками прошлых времен и называли их мучениками .

Когда в Испании началось преследование протестантов, враждебность по отношению к Папе была немедленно распространена на короля Испании, от которого зависела инквизиция, и доминиканцев, которые ее осуществляли. В конце концов, самое большое поражение, понесенное протестантами, было от рук Карла I Испанского в битве при Мюльберге в 1547 году. Образ Испании как поборника католицизма распространился по всей Европе. Этот образ частично продвигался испанской короной.

Джон Фокс (1516–1587) на гравюре неизвестного художника.

Это отождествление протестантов с еретиками со времени обращения императорского Рима до XV века привело к созданию мартирологов в протестантских странах - описанию жизни мучеников в болезненных подробностях, обычно хорошо иллюстрированном, которые распространялись среди беднейших классов. и что вызвало негодование против католической церкви. Одной из самых известных и влиятельных была « Книга мучеников» Джона Фокса (1516–1587). Фокс посвятил целую главу испанской инквизиции: «Отвратительная инквизиция Спейна» .

Многие из тем, которые повторяются далее, можно найти в этом тексте: любого можно судить за любую мелочь; Инквизиция непогрешима; людей обычно обвиняют в получении денег, из зависти или в сокрытии действий инквизиции; если доказательство не найдено, его выдумывают; заключенные изолированы, лишены контактов с внешним миром, в темных застенках, где подвергаются ужасным пыткам и т. д. Фокс предупредил, что эта зловещая организация может быть внедрена в любую страну, принявшую католическую веру.

Другой влиятельной книгой была Sanctae Inquisitionis Hispanicae Artes ( Выставка искусств испанской Святой инквизиции ), опубликованная в Гейдельберге в 1567 году под псевдонимом Реджинальд Гонсалвиус Монтанус . Похоже, что Гонзалвиус был псевдонимом Антонио дель Корро , испанского протестантского богослова, сосланного в Соединенные Провинции . Дель Корро добавил достоверности своему рассказу, зная о трибунале. Книга имела немедленный успех, между 1568 и 1570 годами было напечатано два издания на английском и французском языках , три на голландском , четыре на немецком и одно на венгерском , и книга продолжала публиковаться и на нее ссылались до 19 века.

В значительной степени сфабрикованная история повествует о заключенном, который проходит все стадии процесса и, прежде всего, допрос, позволяя читателю идентифицировать себя с жертвой. В описании Дель Корро некоторые из наиболее крайних практик представлены как обычные, например, невиновность всех обвиняемых; чиновники инквизиции показаны коварными и тщеславными, и каждый шаг процесса показан как нарушение естественного закона . Дель Корро поддерживал первоначальную цель инквизиции, которая заключалась в преследовании ложных новообращенных, и он не предвидел, что его книга будет использоваться для поддержки «Черной легенды» аналогично книге Бартоломе де лас Касаса . Он был убежден, что монахи-доминиканцы превратили инквизицию в нечто отвратительное, что Филипп II не знал об истинном положении вещей и что испанский народ был против этой зловещей организации.

Бурбон Испания

Испанские Бурбоны принесли французский абсолютизм и централизацию в в значительной степени децентрализованную и относительно либеральную нацию. Реакция заключалась в негодовании и дальнейшей поляризации испанского общества, поскольку высшая знать и церковь, довольные новым приобретением власти, встали на сторону и поддержали французскую монархию (« afrancesados »), в то время как другие слои поляризовались и стали растущими антимонархическими и анти- Французская враждебность. Эта ситуация способствовала питанию черной легенды об инквизиции с обеих крайностей. С одной стороны, при дворе Испании внезапно стали доминировать французские интеллектуалы, пришедшие вместе с первым королем Бурбонов. В результате преобладающей историографической точкой зрения стала французская точка зрения, которая изображала Испанию и инквизицию жестокими и варварскими как следствие многовекового соперничества между обеими державами. Те испанские интеллектуалы, которые хотели продвинуться вперед и заслужить признание в суде, должны были принять указанные взгляды, чтобы заслужить уважение. С другой стороны, защита абсолютистских Бурбонов церкви привела к растущему отождествлению церкви, старого режима, монархического абсолютизма и короля. В конце концов, антимонархические интеллектуалы и испанцы, недовольные новым правилом, начали идентифицировать предполагаемую жестокость средневековой церкви и инквизиции как отражение их собственного угнетения при Бурбонах. «Черная легенда об инквизиции», уже созданная и упакованная для потребления в XVI и XVII веках антикатолическими писателями в протестантских странах и внедренная в Испанию через Францию, была принята обеими сторонами. Поскольку легенда использовала предполагаемую жестокость инквизиции, чтобы умалить как Испанию, так и католицизм, каждая сторона выбрала половину и использовала ее либо для защиты «иллюстрированного» французского правления, либо для нападения на абсолютизм.

Эта борьба породила новую массу совершенно дезинформированных и недокументированных текстов об инквизиции, написанных испанцами в качестве пропаганды против определенных аспектов правительства. В 18 веке само существование упомянутой инквизиции, казалось, успокоило воду, и большая часть критики была сосредоточена на прошлом. Во время жестоких волнений XIX века король настроил его не против иностранных держав, а против испанских либералов.

Некоторыми примерами вклада испанских либералов в черную легенду являются повествовательные гравюры Гойи, отчеты Хосе дель Ольмо и гравюры Франсиско Ризи (итальянца, но симпатизирующего испанцам).

Европейская политика в 16 веке.

Между 1559 и 1562 годами появился ряд книг, в которых инквизиция представлялась как угроза свободам, которыми пользовались европейцы. В этих трудах утверждалось, что те страны, которые приняли католическую религию, не только потеряли свои религиозные свободы, но и гражданские свободы из-за инквизиции. Чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, они описывали аутодафе и пытки, а также приводили многочисленные истории людей, бежавших от инквизиции. Реформация рассматривалась как освобождение человеческой души от тьмы и суеверий.

Голландская Республика

Еще во времена правления Карла I в Голландии существовало широко распространенное опасение , что король попытается ввести инквизицию, чтобы ограничить гражданские свободы, хотя Филипп II заявил, что испанскую инквизицию нельзя экспортировать. Филипп II признал, что в Голландии есть своя инквизиция, более безжалостная, чем в Испании. Между 1557 и 1562 годами суды Антверпена казнили 103 еретика, что больше, чем было убито во всей Испании за тот же период. Различные изменения в организации голландской инквизиции усилили опасения людей как перед испанской инквизицией, так и перед местной. Кроме того, в XVI веке оппозиция выросла до такой степени, что возникли опасения, что вспыхнет анархия, если кальвинизм не будет легализован.

Вильгельм Оранский (1533–1584) работы К. Гаршагена.

Этим страхом манипулировали протестанты и те, кто призывал к независимости Нидерландов в таких брошюрах, как « О нехристианской тиранической инквизиции, преследующей веру», «Написано из Нидерландов» или «Форма испанской инквизиции, введенной в Нижней Германии в 1550 году», опубликованной Михаэлем Лоттером. . документ, В 1570 году религиозные беженцы представили императорскому сейму озаглавленный « Защита и правдивое изложение событий, совершенных в последнее время в Нижней стране» , в котором описывались не только преступления, совершенные против протестантов, но и обвинялась испанская инквизиция в подстрекательстве к восстаниям в Голландии с целью заставили Филиппа II проявить твердую руку и обвинили его в смерти принца Карлоса Астурийского .

Англия

Страх англичан перед испанским вторжением со времен испанской армады во время англо-испанской войны стимулировал антииспанские и антикатолические настроения в Англии. Джон Стори , английский депутат и адвокат, был похищен по приказу Елизаветы из Голландской Республики, где он был обезглавлен по обвинению в государственной измене, на которое повлияли обвинения в том, что он все еще придерживался своей католической веры.

В этот период религиозные фанатики получили поддержку других, более умеренных, и прежде всего членов правительства, которое финансировало брошюры и издавало указы. За это время было опубликовано и переведено множество брошюр, в том числе «Инжир для испанца» . В брошюре, опубликованной Антонио Пересом в 1598 году, под названием «Паранетический трактат», повторялись утверждения Вильгельма Оранского, придающие трагический аспект принцу Карлосу Астурийскому и религиозный фанатизм Филиппу II и инквизиции, сохранившейся до наших дней.

17 век

В 16 веке некоторые католические и протестантские мыслители уже начали обсуждать свободу совести , но до начала 17 века это движение было маргинальным. Он считал, что те государства, которые осуществляли религиозные преследования, были не только бедными христианами, но и нелогично, учитывая, что они действовали на основе предположения, а не уверенности. Эти мыслители выступали против всех видов религиозных преследований, но инквизиция предоставила им идеальную мишень для их критики. Эти точки зрения были наиболее популярны среди последователей религиозных меньшинств, «диссидентов», таких как ремонстранты , анабаптисты , квакеры , унитаристы , меннониты и т. д. Фактически Филипп ван Лимборх , великий историк инквизиции, был ремонстрантом и Жильбер Брюне, английский историк Реформации, был сторонником широты .

К концу XVI века религиозные войны в Европе ясно показали, что любая попытка создать религиозно единообразные государства обречена на провал. Интеллектуалы, начиная с Голландии и Франции, утверждали, что государство должно заниматься благополучием своих граждан, даже если это допускает рост ереси, согласно которой допускается терпимость в обмен на социальный мир. К концу 17 века эти идеи распространились на Центральную Европу, и разнообразие стало считаться более «естественным», чем единообразие, и что, по сути, единообразие угрожало богатству нации. Испания была прекрасной демонстрацией этого. К середине 17 века он начал экономически приходить в упадок, и изгнание евреев и других богатых и трудолюбивых граждан считалось одной из основных причин этого упадка. Кроме того, штрафы и конфискация имущества и богатства усугубят проблему, поскольку деньги направляются в непродуктивные области католической церкви.

Таким образом, инквизиция превратилась во врага государства и как таковая нашла свое отражение в экономической и политической жизни того времени. В 1673 году Фрэнсис Уиллоби написал «Описание путешествия через большую часть Испании» , в котором пришел к следующему выводу:

В Испании во многих местах, если не сказать в большинстве, очень малолюдно и почти пустынно. Причины:

1. Плохая религия

2. Тираническая инквизиция

3. Множество шлюх

4. Бесплодность почвы

5. Ужасная лень людей, очень похожих на валлийцев и ирландцев , которые ходят медленно и всегда обременены большим удушающим приемом и длинным мечом.

6. Изгнание евреев и мавров...

7. Войны и плантации

Пьер Байль (1647–1706) на гравюре Пьера Савара.

Либеральные европейские общества начали смотреть свысока на те общества, которые сохраняли единообразие, они также были объектом социального анализа. Считалось, что существование инквизиции в Португалии, Испании и Риме произошло из-за применения силы или из-за ослабления духа народа; считалось невозможным, чтобы инквизиция получала добровольную поддержку. Предполагалось, что эта предполагаемая слабость духа в сочетании с силой инквизиции в этих странах приведет к отсутствию воображения и обучения, а также препятствует прогрессу в науке, литературе и искусстве. Испания, несмотря на золотой век Сигло де Оро и хотя инквизиция в основном занималась только доктринальными вопросами, после 17 века представляется страной без литературы , искусства и науки.

Начиная с 17 века «испанский характер» был включен в анализ инквизиции. Этот предполагаемый «испанский характер» был опубликован во многих книгах о путешествиях, которые были самым популярным типом литературы того периода. Одно из первых и наиболее влиятельных было написано графиней д'Ольнуа в 1691 году, в котором она последовательно умаляла достижения Испании в области искусства и науки. Среди других известных книг 18-го века - книги Хуана Альвареса де Кольменара (1701 г.), Жана де Ваярака (1718 г.), Пьера-Луи-Огюста де Крузи, маркиза де Марсильяка, Эдвард Кларк, Генри Суинберн , Тобиас Джордж Смоллетт , Ричард Твисс и бесчисленное множество других, увековечивших Черную легенду. Было отмечено, что влиятельные писатели эпохи Просвещения, такие как Пьер Бейль (1647–1706), получили большую часть своих знаний об Испании из этих рассказов.

Просвещение

Монтескье видел в Испании прекрасный пример плохого управления государством под влиянием духовенства. Вновь Инквизиция была признана виновной в экономическом разорении наций, великого врага политической свободы и социальной производительности, и не только в Испании и Португалии, по всей Европе были признаки того, что другие страны могут «заразиться» этой болезнью. эта зараза. Он описал инквизитора как человека, «отделенного от общества, находящегося в ужасных условиях, лишенного каких-либо отношений, поэтому он будет жестким, безжалостным и неумолимым...». В своей книге «Дух законов» он посвящает инквизиции главу XXV.13. Глава написана таким образом, чтобы привлечь внимание к молодому еврею, сожженному инквизицией в Лиссабоне . Таким образом, Монтескье одним из первых назвал евреев жертвами.

Вольтер (1694–1778), картина Николя де Ларжильера .

Ни один автор XVIII века не сделал больше для принижения религиозных преследований, чем Вольтер . Вольтер не имел глубоких знаний об инквизиции до более позднего периода жизни, но он часто использовал их, чтобы обострить свою сатиру и высмеивать своих противников, как показано его доном Херонимо Буэно Каракукарадором, инквизитором, который появляется в «Истории Дженни» (1775). В «Кандиде» (1759), одном из его самых известных произведений, он не демонстрирует более глубоких знаний о деятельности инквизиции, чем те, которые можно найти в путевых книгах и общих историях. Кандид включает свое знаменитое описание аутодафе в Лиссабоне, жемчужину сатиры, которая знакомит инквизицию с комедией. Нападки Вольтера на инквизицию стали более серьезными и острыми с 1761 года. Он демонстрирует лучшее понимание и знание внутренней работы трибунала, вероятно, благодаря работам аббата Морелле , которого он широко использовал, и его непосредственному знанию некоторых дел, таких как как и смерть Габриэля Малагриды , смерть которого в Лиссабоне вызвала волну негодования по всей Европе.

В 1762 году аббат Морелле опубликовал книги «Маленькое письмо по интересному делу» и «Мануэль инквизиторов» . Обе работы извлекли и обобщили самые мрачные стороны инквизиции и сосредоточили внимание на использовании обмана для получения обвинительных приговоров, тем самым сделав известными процедуры, которые игнорировали даже самые злейшие враги инквизиции.

Аббат Гийом-Тома Рейналь добился славы, эквивалентной славе Монтескье, Вольтера или Руссо, благодаря своей книге «История философской и политической истории столиц и коммерции Европы в двух странах Индии» , вплоть до того, что в 1789 году его считали одним из отцов Французской революции . Его «История Индии» было опубликовано несколько изданий. получила известность благодаря цензуре, и в период с 1770 по 1774 год в Амстердаме , Женеве, Нанте и Гааге Как и следовало ожидать, книга также была посвящена инквизиции. В данном случае Рейналь не критиковал смертные случаи или применение пыток, вместо этого он заявил, что благодаря инквизиции Испания не пострадала от религиозных войн. Он считал, что для того, чтобы вернуть Испанию к Европейскому концерту, необходимо ликвидировать инквизицию, что потребует ввоза иностранцев всех вероисповеданий как единственного средства достижения «хороших результатов» в разумные сроки; поскольку он считал, что использование рабочих из числа коренного населения потребует столетий для достижения тех же результатов.

Одна из самых важных работ века, «Энциклопедия» , посвятила одну из своих статей инквизиции. Статью написал Луи де Жокур, человек науки, который учился в Кембридже и который также написал большинство статей об Испании. Жокур не очень любил Испанию, и многие его статьи были наполнены оскорблениями. Он писал статьи об Испании, Иберии , Голландии, шерсти , монастырях , дворянских титулах и т. д., которые были уничижительными. Хотя в его статье о вине хвалили испанское вино, он пришел к выводу, что злоупотребление им может вызвать неизлечимые болезни.

Статья об инквизиции явно взята из сочинений Вольтера. Например, описание аутодафе основано на описании, данном Вольтером в «Кандиде» . Текст представляет собой яростную атаку на Испанию:

Гениальность испанцев заключается в том, что они обладают чем-то более безжалостным, чем другие нации... что проявляется, прежде всего, в чрезмерных зверствах, которые они используют при осуществлении учреждения, в которое итальянцы, его изобретатели, вложили много сладостей. Папы построили эти суды с помощью политики, а испанские инквизиторы добавили к ним самое зверское варварство.

- Луи де Жокур, Энциклопедия

Повторяя то, что уже сказал Вольтер: «Инквизиция была бы причиной невежества философии, в которой живет Испания, благодаря которой Европа и «даже Италия» открыли так много истин».

После публикации «Энциклопедии» появился еще более амбициозный проект — «Методическая энциклопедия», состоявшая из 206 томов. Статью об Испании написал Массон де Морвилье. и там, естественно, упоминается Инквизиция. Он выдвигает теорию о том, что испанская монархия — не более чем игра церкви и, в частности, инквизиции. То есть инквизиция — истинное правительство Испании. Он объясняет, что жестокость испанской инквизиции отчасти объясняется соперничеством между францисканцами и доминиканцами . В Венеции и Тоскане инквизиция находилась в руках францисканцев, а в Испании — доминиканцев. Которые, «чтобы отличиться в этом одиозном деле, пошли на беспрецедентные эксцессы». Он вспоминает легенду о Филиппе III , который, увидев смерть двух заключенных, прокомментировал: «Вот двое несчастных, которые умирают за то, во что они верят!» Когда инквизиция была проинформирована, она потребовала кровопускания короля, кровь которого затем была сожжена.

19 и 20 века

Историк Рональд Хилтон придал большое значение этому образу Испании XVIII века. Это дало бы Наполеону идеологическое оправдание его вторжения в 1807 году: просвещенные французы несут свой свет в отсталую и невежественную Испанию. Фактически, одной из реформ, которые Наполеон провел в Испании, была ликвидация инквизиции.

Кроме того, преподобный Ингрэм Коббин М.А. в переиздании XIX века «Книги мучеников » Фокса потчевал своих читателей самыми фантастическими рассказами о том, что французские войска нашли в тюрьме инквизиции, когда они оккупировали Мадрид.

...нашли всевозможные орудия пыток... третья [найденная машина] была адской, подвешенной горизонтально, к которой была привязана жертва: машина висела между двумя наборами ножей, расположенными таким образом, что поворот Машиной с рукояткой плоть конечностей жертвы была полностью разорвана на мелкие кусочки. Четвертая [машина] превзошла всех остальных по злому гению. Его внешний вид представлял собой большой богато одетый манекен, похожий на красивую женщину с вытянутыми руками, готовую обнять свою жертву. Вокруг него на земле был нарисован полукруг, и человек, перешедший эту смертельную отметку, коснулся пружины, которая вызвала раскрытие демонической машины, ее руки схватили жертву и тысячи ножей разорвали ее на куски.

Соединенные Штаты

Точно так же, как протестантская Европа использовала «Черную легенду» в качестве политического оружия в 16 веке, Соединенные Штаты использовали ее во время кубинской войны за независимость . Американский политик и оратор Роберт Грин Ингерсолл (1833–1899) сказал:

Испания всегда была чрезвычайно религиозной и чрезвычайно жестокой... они боялись, что, если они дадут маврам хоть малейшую уступку, Бог уничтожит их. Их идея заключалась в том, что единственный способ получить божественную помощь - это иметь абсолютную веру, и эта вера была доказана их ненавистью ко всем идеям, несовместимым с их собственными... Испания была и остается жертвой суеверий... Ничего не осталось но испанцы; то есть праздность, гордость, жестокость и бесконечное суеверие. Итак, Испания уничтожила всю свободу мысли посредством инквизиции, и в течение многих лет небо пылало пламенем аутоде фе; Испания была занята тем, что ставила хвороста к ногам философии, была занята сжиганием людей для размышлений, для исследований, для выражения честных мнений. В результате над Испанией окутала великая тьма, сквозь которую не проникла ни одна звезда и не осветило ни одно восходящее солнце.

В Америке XIX века знания об инквизиции распространяли протестантские писатели-полемисты и историки, такие как Прескотт и Джон Лотроп , чья идеология повлияла на историю. Наряду с мифами, сотканными вокруг казней ведьм в Америке, миф об инквизиции сохранялся как злонамеренная абстракция, поддерживаемая антикатолицизмом.

По словам Питерса, термины «инквизиция» , «инквизиция» и «охота на ведьм» стали общепринятыми в американском обществе в 1950-х годах и обозначали угнетение со стороны правительства. независимо от того, идет ли речь о прошлом или настоящем, возможно, это произошло под влиянием современных европейских авторов. Кэри МакВильямс опубликовал в 1950 году «Охоту на ведьм: Возрождение ереси» , которая представляла собой исследование Комитета по антиамериканской деятельности , в котором широко использовался термин «Инквизиция» для обозначения современного явления антикоммунистической истерии. Позднее тема работы была расширена Седриком Белфражем в Американская инквизиция, 1945–1960» книге « и даже позже, в 1982 году, в книге Инквизиция: справедливость и несправедливость в холодной войне» « Стэнли Катлера . Термин «инквизиция» стал настолько широко использоваться, что стал синонимом «официального расследования, особенно политического или религиозного характера, характеризующегося отсутствием уважения к правам личности, предвзятостью со стороны судей и жестокими наказаниями». .

Черная легенда в Испании

Трудно оценить, в какой степени испанский народ принял инквизицию. Кеймен попытался обобщить ситуацию, сказав, что инквизиция рассматривается как зло, необходимое для поддержания порядка. Не то чтобы не было критиков Трибунала, их было много, как видно из собственных архивов Инквизиции, но считается, что эти критики не имеют отношения к «Черной легенде». Например, в 1542 году Алонсо Руис де Вируэс , гуманист и архиепископ, критиковал его нетерпимость и тех, кто использовал цепи и топор, чтобы изменить характер души; Хуан де Мариана , несмотря на поддержку инквизиции, критиковал насильственное обращение и веру в чистоту крови ( limpieza de sangre ).

Общественное мнение постепенно начало меняться после 18 века благодаря контактам с внешним миром, в результате чего в Испании начала появляться «Черная легенда». За религиозной и интеллектуальной свободой во Франции следили с интересом, и первые жертвы инквизиции, conversos и moriscos, исчезли. Стали появляться просвещенные интеллектуалы, такие как Пабло де Олавиде , а затем Педро Родригес де Кампоманес и Гаспар Мельчор де Ховельянос , которые обвиняли инквизицию в несправедливом обращении с conversos. В 1811 году Моратин опубликовал Auto de fe celebrado en la ciudad de Logroño. (Auto de fe, проходивший в городе Логроньо), в котором рассказывается об истории крупного суда над рядом ведьм, проходившего в Логроньо , с сатирическими комментариями автора. Однако эти либеральные интеллектуалы, некоторые из которых были членами правительства, не были революционерами и были озабочены поддержанием общественного порядка.

Инквизиция прекратила свою деятельность на практике в 1808 году, во время испанской войны за независимость , поскольку она была упразднена оккупационным французским правительством, хотя как институт она оставалась до 1834 года.

В начале XIX века во Франции и Испании появилась школа либеральных историков, которые первыми заговорили об упадке Испании. Они считали, что инквизиция несет ответственность за этот экономический и культурный упадок, а также за все другие бедствия, поразившие страну. Позже эту тему подхватили и другие европейские историки, и эту позицию можно увидеть и сегодня. Эта школа мысли заявила, что изгнание евреев и преследование conversos привели к обнищанию и упадку Испании, а также к уничтожению среднего класса. Авторы такого типа заставили Менендеса-и-Пелайо воскликнуть:

Почему в Испании нет промышленности? Из-за Инквизиции. Почему испанцы ленивы? Из-за Инквизиции. Почему испанцы устраивают сиесту? Из-за Инквизиции. Почему в Испании проводятся бои быков? Из-за Инквизиции.

— Испанская наука, Мадрид, 1953, с. 102.

Эта школа мысли вместе с другими элементами «Черной легенды» стала частью испанского антиклерикализма конца XIX века. Этот антиклерикализм стал частью многих других идеологий левого крыла, таких как социализм, коммунизм и анархизм . Об этом свидетельствует заявление члена парламента от социалистов Фернандо Гарридо в апреле 1869 года. Церковь использовала инквизицию, чтобы заткнуть рот свободе слова и препятствовать распространению правды. Она установила жесткий деспотизм на протяжении трех с половиной столетий испанского народа. история».

Недоразумения

Некоторые распространенные ошибки при освещении следственной деятельности историков 20-го века не могут считаться полностью частью черной легенды, хотя они, вероятно, вызваны предположениями, созданными черной легендой в историографии. Они, как правило, возникают из-за недостаточного понимания современной бюрократической природы испанской инквизиции в то время, когда большинство судебных процессов все еще оставалось на личном усмотрении и воле судьи. Это наиболее распространенные:

Коэффициент пробного исполнения

Большой объем расследований

Как и любая бюрократическая система, Инквизиционный трибунал был обязан рассматривать и расследовать каждое дело, которое ему представлял любой гражданин Испании, независимо от социального уровня обвинителя или предыдущего мнения трибунала о правдивости утверждения. Как следствие, количество необработанных дел, которые должна была рассмотреть инквизиция, и количество открытых процессов было астрономическим, даже несмотря на то, что фактический уровень обвинительных приговоров Инквизиционного трибунала был низким, в среднем 6%. В общее число судебных процессов обычно входят случаи колдовства или ложные обвинения, которые быстро были идентифицированы как выдумки соседей и отклонены системой. Например, испанская инквизиция с 1560 по 1700 год судила за колдовство 3687 человек, из которых только 101 был признан виновным. Другие оценки соотношения числа вынесенных приговоров к колдовству еще ниже.

Распространенной ошибкой в ​​некоторой следственной историографии было сообщение о количестве судебных процессов как о количестве обвинительных приговоров или даже казней. Другая ошибка состоит в том, чтобы предполагать, что повышенное количество судебных процессов указывает на активное преследование и обыск со стороны следователей вместо переданных им дел, или предполагать высокий процент обвинительных приговоров на один процесс вместо того, чтобы читать все приговоры. Ошибка возникает из-за высокого соотношения числа осужденных к числу осужденных в случаях ереси, наблюдавшихся в Северной Европе в тот же период, где приговор не основывался на системе, а оставлялся на индивидуальное усмотрение.

Несколько обвинений

Еще одним фактором, который способствовал большому количеству следственных расследований, был низкий процент обвинительных приговоров. Из-за своей репутации относительной беспристрастности в течение первых двух столетий своего существования испанские граждане предпочитали инквизиционный трибунал светским судам и по возможности представляли им свои дела. Те, кто содержался в светских тюрьмах, также делали все возможное, чтобы их перевели в инквизиторские тюрьмы, поскольку узники инквизиции имели права, а узники короля - нет. Таким образом, обвиняемые в гражданских правонарушениях должны были богохульствовать или обвинять себя в ложном обращении в веру и передаваться в суды инквизиции, что в конечном итоге заставило инквизиторов подать жалобу королю.

Еще одним фактором, который, как сообщается, способствовал увеличению количества судебных процессов, проведенных инквизицией, особенно в отношении колдовства и ложных обращений, были группы обвинений, которые часто расследовались вместе. Обвинители, как правило, добавляли в смесь «колдовство» или другие расплывчатые обвинения наряду с законными утверждениями. Те случаи, когда колдовство рассматривалось наряду с другими серьезными обвинениями, иногда называют «процессами инквизиции над колдовством». Например, Элено де Сеспедес была обвинена в колдовстве во время суда, и часто сообщается, что она «предстала перед судом за колдовство инквизицией», хотя суд начался по обвинению в содомии, а позднее дополнительное обвинение в колдовстве было отклонено трибуналом. , который признал де Сеспедеса виновным только в двоеженстве.

Роль Инквизитора

В популярной культуре Инквизитор — всемогущая, злая и садистская сущность. Даже серьезные исследователи, которые не нашли время изучить испанскую правовую систему в целом, склонны совершать ошибку, приписывая ему в окончательном приговоре больше полномочий, чем он имел. Как уже говорилось, Инквизиционный суд был судом, регулируемым системой, а не человеком, во многом подобно тому, как работают суды в современных европейских демократиях . Инквизиция была всего лишь государственным служащим, бюрократом. Таким образом, инквизитор не имел права выносить свое собственное решение в ходе судебных процессов, он имел право только применять закон. В этом были свои проблемы, но это было скорее выгодно, чем нет.

Популярный пример этого можно найти в вмешательстве Алонсо де Саласар Фриас в дело о ведьмах Зуррагамурди , одном из немногих случаев колдовства в Испании, закончившихся фактической казнью. В ходе суда инквизитор Фриас, который, как и большинство образованных испанцев, не верил в колдовство, отказался осудить ведьм, несмотря на их добровольные признания — пытки не применялись. Он заявил, что «Эти женщины думают, что могут превратиться в ворон, но они просто психически больны!» и «В Испании не было ведьм, пока о них не начали говорить и писать французы». Однако у него не было полномочий произвольно объявить их невиновными. Дело было передано генеральному инквизитору в Мадриде, который согласился с Фриасом в том, что женщины не были ведьмами, а просто психически больными. Однако, хотя оба мужчины считали, что женщины невиновны, их пришлось признать виновными, поскольку соседи отказались отказаться от обвинений и юридических требований для осуждения за какое-либо преступление - добровольное признание в нем в сочетании с единогласными и последовательными показаниями очевидца. много глаз свидетелей- были встречены. Судьи не имели права выносить произвольное решение по поводу писаного закона. Это показывает как бюрократический и современный характер испанской инквизиции по сравнению с другими европейскими судами, так и ограниченную власть, которой обладали сами инквизиторы.

См. также

• Диего де Ланда

Библиография

Если нет указаний на обратное, содержание предоставлено Кейменом и Питерсом, за исключением книги «Просвещение», большая часть которой была получена от Хилтона.

• Хилтон, Рональд , «Черная легенда XVIII века». Латиноамериканский мир, взгляд со стороны , 2002 г., в Историческом текстовом архиве.
• Камен, Генри , Испанская инквизиция: исторический обзор. Издательство Йельского университета, 1999. ISBN   0-300-07880-3 [переработанное издание оригинала, опубликованное в 1965 году].
• Камен, Генри, Испанская инквизиция: исторический обзор (2005), редакционная критика, ISBN   978-84-8432-670-0
• Эдвард Питерс , Инквизиция , Калифорнийский университет Press, 1 989 ISBN   0-520-06630-8