Теодор В. Адорно

«Адорно» перенаправляется сюда. Чтобы узнать о фамилии, см. Адорно (фамилия) .

Теодор В. Адорно
Адорно в Гейдельберге в апреле 1964 года.
Рожденный	Теодор Людвиг Визенгрунд ( 1903-09-11 ) 11 сентября 1903 г. Франкфурт , Гессен-Нассау , Пруссия , Германская империя
Умер	6 августа 1969 г. ) ( 1969-08-06 ) ( 65 лет Висп , Вале, Швейцария
Супруг	Гретель Адорно ( м. 1937)
Эра	Философия 20-го века
Область	Западная философия
Школа	Континентальная философия Франкфуртской школы Критическая теория Западный марксизм
Докторантура	Ганс Корнелиус Питер Горсен
Другие научные консультанты	Гилберт Райл
Докторанты	Ханс-Юрген Краль
Другие известные студенты	Юрген Хабермас
Основные интересы	Социальная теория Социология Психоанализ Эстетика Эпистемология Музыковедение СМИ марксизм
Известные идеи	Критика левого антиинтеллектуализма ( акционизм ) Критика « культурной индустрии » Maturity (MündigkeitЗрелость Негативная диалектика Парадокс эстетики Социальная целостность

Теодор В. ( / ə ˈ dɔːr -noh n oʊ / ə- ДОР , Адорно Немецкий: [ˈteːodoːɐ̯ ʔaˈdɔʁno] ; урожденный Теодор Людвиг Визенгрунд ; 11 сентября 1903 — 6 августа 1969) — немецкий философ , музыковед и социальный теоретик .

Он был ведущим членом Франкфуртской школы критической теории, чьи работы стали ассоциироваться с такими мыслителями, как Эрнст Блох , Вальтер Беньямин , Макс Хоркхаймер , Эрих Фромм и Герберт Маркузе , для которых работы Фрейда , Маркса и Гегеля сыграли важную роль в критике современного общества. Будучи критиком фашизма и того, что он называл культурной индустрией , его произведения, такие как «Диалектика Просвещения» (1947), «Минимума моралии» (1951) и «Негативная диалектика» (1966), оказали сильное влияние на европейских новых левых .

На фоне популярности экзистенциализма и позитивизма в Европе начала 20-го века Адорно выдвинул диалектическую концепцию естественной истории, которая критиковала двойные искушения онтологии и эмпиризма посредством исследований Кьеркегора и Гуссерля . Как пианист с классическим образованием, чья симпатия к двенадцатитоновой технике Арнольда Шенберга привела к изучению композиции у Альбана Берга из Второй венской школы , приверженность Адорно авангардной музыке легла в основу его последующих произведений и привела к его сотрудничеству с Томас Манн о романе последнего «Доктор Фауст» , в то время как двое мужчин жили в Калифорнии в изгнании во время Второй мировой войны . Работая в недавно переехавшем Институте социальных исследований , Адорно сотрудничал во влиятельных исследованиях авторитаризма , антисемитизма и пропаганды , которые позже послужили моделями для социологических исследований, которые Институт проводил в послевоенной Германии.

По возвращении во Франкфурт Адорно участвовал в реконструкции немецкой интеллектуальной жизни посредством дебатов с Карлом Поппером об ограничениях позитивистской науки, критики Холокост языка аутентичности Хайдеггера, сочинений об ответственности Германии за и постоянного вмешательства в вопросы. государственной политики. Как автор полемики в традициях Ницше и Карла Крауса , Адорно выступил с резкой критикой современной западной культуры. Посмертно опубликованная Адорно «Эстетическая теория» , которую он планировал посвятить Сэмюэлю Беккету , является кульминацией всей его приверженности современному искусству, которая пытается отменить «фатальное разделение» чувства и понимания, которого давно требовала история философии , и взорвать отдает предпочтение эстетика содержанию над формой и созерцанию над погружением. Адорно был номинирован на Нобелевскую премию по литературе 1965 года Гельмутом Виброком.

Жизнь и карьера

Ранние годы: Франкфурт

Теодор В. Адорно (псевдоним: Теодор Адорно-Визенгрунд) родился как Теодор Людвиг Визенгрунд во Франкфурте-на-Майне 11 сентября 1903 года, единственный ребенок Марии Калвелли-Адорно делла Пиана (1865–1952) и Оскара Александра Визенгрунда (1870–1946). ). Его мать, католичка с Корсики , когда-то была профессиональной певицей, а его отец, ассимилированный еврей в , перешедший протестантизм , вел успешный бизнес по экспорту вина. Гордясь своим происхождением, Мария хотела, чтобы к отцовской фамилии сына было добавлено ее имя Адорно. Таким образом, его самые ранние публикации носили имя Теодор Визенгрунд-Адорно. После подачи заявления на получение гражданства США его имя было изменено на Теодор В. Адорно.

Его детство было отмечено музыкальной жизнью, которую обеспечивали его мать и тетя. Мария была певицей, которая могла похвастаться тем, что выступала в Вене при императорском дворе, а ее сестра Агата, жившая с ними, сделала себе имя и как певица, и как пианистка. Он был не только не по годам развитым ребенком, но, как он позже вспоминал, вундеркиндом, который пьесы Бетховена . уже к двенадцати годам мог играть на фортепиано

В возрасте шести лет он посещал среднюю школу Дойчхеррен, а затем перешел в гимназию кайзера-Вильгельма , где учился с 1913 по 1921 год. Еще до окончания учебы, будучи лучшим в классе, Адорно уже был охвачен революционным настроением того времени, о чем свидетельствует его чтение Дьёрдя Лукача » в том же году «Теории романа , а также его увлечение Эрнстом Блоха « Дух утопии» , о котором он позже напишет:

Философия Блоха могла высоко держать голову перед самой передовой литературой; философия, которая не была рассчитана на отвратительный отказ от методологии ... Я воспринял этот мотив настолько как свой собственный, что не верю, что когда-либо писал что-либо без ссылки на него, ни скрытой, ни явной.

Интеллектуальный нонконформизм Адорно был также сформирован отвращением, которое он испытывал к национализму, охватившему Рейх во время Первой мировой войны . Вместе с будущими соратниками Вальтером Беньямином , Максом Хоркхаймером и Блохом Адорно был глубоко разочарован той легкостью, с которой интеллектуальные и духовные лидеры Германии — среди них Макс Вебер , Макс Шелер , Георг Зиммель , а также его друг Зигфрид Кракауэр — выступили в поддержка войны. Недоверие молодого поколения к традиционным знаниям возникло из-за того, что эта традиция дискредитировала себя. Со временем фирма Оскара Визенгрунда установила тесные профессиональные и личные связи с фабрикой Karplus & Herzberger в Берлине. Старшая дочь семьи Карплюс, Маргарита , или Гретель, перешла в интеллектуальные круги Берлина, где познакомилась с Беньямином, Бертольтом Брехтом и Блохом, с каждым из которых Адорно познакомился в середине 1920-х годов. Спустя четырнадцать лет Гретель Карплюс и Адорно поженились в 1937 году.

В конце школьных лет Адорно не только воспользовался богатым концертным предложением Франкфурта, где можно было услышать исполнения произведений Шёнберга, Шрекера , Стравинского , Бартока , Бузони , Делиуса и Хиндемита , но и начал изучать музыкальную композицию в Хоха, беря частные уроки у уважаемых композиторов Бернхарда Секлеса и Эдуарда Юнга. Примерно в то же время он подружился с Зигфридом Кракауэром, Zeitung литературным редактором Frankfurter , о котором позже напишет:

В течение многих лет Кракауэр « Критику чистого разума регулярно читал со мной » Канта по субботам после обеда. Я нисколько не преувеличиваю, когда говорю, что этому чтению я обязан больше, чем моим академическим учителям... Под его руководством я с самого начала воспринимал работу не как простую эпистемологию, не как анализ условий научного развития. действительные суждения, а как своего рода закодированный текст, из которого можно прочитать историческую ситуацию духа со смутным ожиданием, что при этом можно обрести что-то от самой истины.

Оставив гимназию, чтобы изучать философию, психологию и социологию в университете Иоганна Вольфганга Гете во Франкфурте, Адорно продолжил чтение у Кракауэра, обратившись теперь к Гегелю и Кьеркегору , и начал публиковать обзоры концертов и музыкальные произведения для выдающихся журналов, таких как Zeitschrift für Musik , Neue Blätter für Kunst und Literatur , а затем для Musikblätter des Anbruch . В этих статьях Адорно отстаивал авангардную музыку и в то же время критиковал недостатки музыкальной современности, как в случае с «Солдатской повестью» Стравинского , которую в 1923 году он назвал «мрачной богемной шуткой». В этих ранних работах он недвусмысленно осуждал выступления, которые либо стремились, либо претендули на достижение трансцендентности, которую Адорно, как и многие интеллектуалы того времени, считал невозможным. «Ни один собор, — писал он, — не может быть построен, если ни одна община этого не желает». Летом 1924 года Адорно получил докторскую степень за исследование Эдмунда Гуссерля под руководством неортодоксального неокантианца Ганса Корнелиуса . Еще до окончания учебы Адорно уже встретился со своими самыми важными интеллектуальными сотрудниками, Хоркхаймером и Бенджамином. Именно на семинарах Корнелиуса Адорно познакомился с Хоркхаймером, через которого он затем познакомился с Фридрихом Поллоком .

Вена, Франкфурт и Берлин

Летом 1924 года прозвучали » венского композитора Альбана Берга «Три фрагмента из Воццека , соч. 7, премьера которого состоялась во Франкфурте, во время которого Адорно представился Бергу, и оба согласились, что молодой философ и композитор будет учиться у Берга в Вене. Переехав в Вену в феврале 1925 года, Адорно погрузился в музыкальную культуру, выросшую вокруг Шенберга . Помимо занятий с Бергом два раза в неделю, Адорно продолжил обучение игре на фортепиано у Эдуарда Штойермана и подружился со скрипачом Рудольфом Колишем . В Вене он и Берг посещали публичные лекции сатирика Карла Крауса , и он встретил Лукача, который жил в Вене после краха Венгерской Советской Республики . Берг, которого Адорно называл «моим учителем и учителем», был одним из самых дальновидных из первых друзей своего юного ученика:

[Я] убеждён, что в области глубочайшего понимания музыки... вы способны на высшие достижения и, несомненно, выполните это обещание в виде великих философских произведений.

Покинув Вену, Адорно путешествовал по Италии, где встретился с Кракауэром, Беньямином и экономистом Альфредом Зон-Ретелем , с которым у него сложилась прочная дружба, прежде чем вернуться во Франкфурт. В декабре 1926 года «Две пьесы для струнного квартета» Адорно, соч. 2, был исполнен в Вене, что стало долгожданным перерывом в его подготовке к хабилитации . После написания «Фортепианных пьес в строгой двенадцатитоновой технике», а также песен, позднее включенных в « Шесть багателей» для голоса и фортепиано , соч. 6, Адорно представил Корнелиусу свою рукопись для получения степени « Концепция бессознательного в трансцендентальной теории психики» ( Der Begriff des Unbewußten in der transzendentalen Seelenlehre ) Корнелиусу в ноябре 1927 года. Корнелиус посоветовал Адорно отозвать свое заявление, потому что рукопись была слишком близкой. своему собственному образу мышления. В рукописи Адорно попытался подчеркнуть эпистемологический статус бессознательного , какой он возник из . ранних работ Фрейда Против функции бессознательного в обоих Ницше и Шпенглера , Адорно утверждали, что понятие бессознательного Фрейда служит «острым оружием... против всякой попытки создать метафизику инстинктов и обожествить полную, органическую природу». Не испугавшись своих академических перспектив, Адорно снова погрузился в сочинение. Помимо публикации многочисленных рецензий на оперные спектакли и концерты, «Четыре песни для среднего голоса и фортепиано» Адорно, соч. 3, был исполнен в Берлине в январе 1929 года. Между 1928 и 1930 годами Адорно играл более важную роль в редакционном комитете Musikblätter des Anbruch . Предлагая преобразовать журнал, он стремился использовать Анбруха что он называл «стабилизированной музыкой» Пфицнера , позднего Рихарда Штрауса , а также неоклассицизма Стравинского для защиты радикальной современной музыки против того , и Хиндемита . В этот период он опубликовал очерки «Ночная музыка», «О двенадцатитоновой технике» и «Реакция и прогресс». Однако его опасения по поводу двенадцатитоновой ортодоксальности становились все более явными. По мнению Адорно, в двенадцатитоновой технике использование атональности не может рассматриваться как авторитетный канон, как и тональность не может служить руководством для композитора.

В это время Адорно завязал переписку с композитором Эрнстом Кренеком , обсуждая проблемы атональности и двенадцатитоновой техники. В письме 1934 года он высказал соответствующую критику Шенберга:

Одна только двенадцатитоновая техника есть не что иное, как принцип мотивной разработки и вариации, развитый в сонате, но возведенный ныне в всеобъемлющий принцип построения, а именно преобразованный в априорную форму и тем самым оторванный от поверхности произведения. композиция.

В этот момент Адорно изменил свои прежние приоритеты: теперь его музыкальная деятельность отошла на второй план после разработки философской теории эстетики. Таким образом, в середине 1929 года он принял предложение Пауля Тиллиха представить хабилитат о Кьеркегоре , который Адорно в конечном итоге представил под названием «Построение эстетического» . В то время философия Кьеркегора оказала сильное влияние, главным образом благодаря своим претензиям на создание альтернативы идеализму и . философии истории Гегеля Однако, когда Адорно обратил свое внимание на Кьеркегора, такие лозунги, как «тревога», «внутренность» и «скачок» — поучительные для экзистенциалистской философии — были оторваны от своего богословского происхождения и вместо этого стали представлять собой проблемы эстетики. По мере того, как работа продолжалась - и преодоление Кьеркегором идеализма Гегеля оказалось простой интериоризацией - Адорно взволнованно заметил в письме Бергу, что он пишет, не оглядываясь на преподавателей, которые вскоре оценят его работу. Получив положительные отзывы от профессоров Тиллиха и Хоркхаймера, а также Беньямина и Кракауэра, в феврале 1931 года университет присвоил Адорно звание venia Legendi . В тот самый день, когда было опубликовано его исправленное исследование, 23 марта 1933 года, Гитлер захватил диктаторскую власть.

Через несколько месяцев после получения квалификации лектора философии Адорно прочитал вступительную лекцию в Институте социальных исследований , независимой организации, которая недавно назначила Хоркхаймера своим директором, а с приходом литературоведа Лео Левенталя , социального психолога Эриха Фромма , и философ Герберт Маркузе стремились использовать последние теоретические и методологические достижения в области социальных наук. Его лекция «Актуальность философии» вызвала скандал. В ней Адорно не только отклонился от теоретической программы, изложенной Хоркхаймером годом ранее, но и бросил вызов самой способности философии постичь реальность как таковую: реален, но, возможно, удастся проникнуть в детали, взорвать в миниатюре массу просто существующей реальности». В соответствии с Беньямина « Происхождением немецкой трагической драмы» и предварительными набросками проекта «Аркады» , Адорно сравнил философскую интерпретацию с экспериментами, которые следует проводить «пока они не придут к фигурам, в которых ответы будут разборчивы, а сами вопросы исчезнут». Потеряв свое положение царицы наук, философия теперь должна радикально изменить свой подход к объектам, чтобы она могла «создать ключи, перед которыми реальность распахнется».

После того, как Хоркхаймер занял пост директора Института, был выпущен новый журнал Zeitschrift für Sozialforschung для публикации исследований членов Института как до, так и после его переезда в Соединенные Штаты. Хотя Адорно не был членом Института, журнал опубликовал многие из его эссе, в том числе «Социальная ситуация в музыке» (1932), «О джазе» (1936), «О фетиш-характере в музыке и регрессе слушания». (1938) и «Фрагменты о Вагнере» (1938). В своей новой роли социального теоретика философский анализ культурных явлений Адорно в значительной степени опирался на язык исторического материализма , поскольку такие понятия, как овеществление , ложное сознание и идеология , стали играть все более заметную роль в его работе. Однако в то же время, а также из-за присутствия в институте другого видного социолога, Карла Мангейма , а также из-за методологической проблемы, связанной с трактовкой объектов — как «музыкальный материал» — как шифров социальных противоречий, Адорно был вынужден отказаться от любого понятия «бесценной» социологии в пользу формы критики идеологии, которая придерживается идеи истины. Перед своей эмиграцией осенью 1934 года Адорно начал работу над Зингшпиль основан на романе Марка Твена « Приключения Тома Сойера» под названием «Сокровища индейца Джо» , который он так и не завершил. К тому времени, как он бежал из гитлеровской Германии, Адорно уже написал более 100 рецензий на оперы и концерты и 50 критических обзоров музыкальных композиций.

Когда нацистская партия стала крупнейшей партией в рейхстаге , наблюдение Хоркхаймера, сделанное в 1932 году, оказалось типичным для его среды: «Только одно можно сказать наверняка, — писал он, — иррациональность общества достигла точки, когда только самые мрачные прогнозы имеют хоть какое-то правдоподобие. " В сентябре Адорно лишили права преподавать. В марте, когда свастика была поднята на флагшток ратуши, криминальная полиция Франкфурта провела обыск в офисе Института. В июле дом Адорно на Зеехаймерштрассе подвергся аналогичному обыску, и его заявление о приеме в члены Имперской литературной палаты было отклонено на том основании, что членство ограничивалось «лицами, принадлежащими к немецкой нации по глубоким узам характера и крови». » «Неарийец , — сообщили ему, — «вы неспособны почувствовать и оценить такое обязательство». Вскоре после этого Адорно был отправлен в 15-летнюю ссылку.

Ссылка: Оксфорд, Нью-Йорк, Лос-Анджелес.

После того, как возможность перевода его хабилитации в Венский университет ни к чему не привела, Адорно по предложению отца подумывал о переезде в Великобританию. С помощью Совета академической помощи Адорно зарегистрировался в качестве старшего студента Мертон-колледжа в Оксфорде в июне 1934 года. В течение следующих четырех лет в Оксфорде Адорно неоднократно ездил в Германию, чтобы увидеться со своими родителями и Гретель, которая все еще была работаю в Берлине. Под руководством Гилберта Райла Адорно работал над диалектической критикой эпистемологии Гуссерля . К этому времени Институт социальных исследований переехал в Нью-Йорк и начал предпринимать попытки связаться с Адорно. После нескольких месяцев натянутых отношений Хоркхаймер и Адорно восстановили свой важный теоретический союз во время встреч в Париже. Адорно продолжал писать о музыке, опубликовав «Форма граммофонной пластинки» и «Кризис музыкальной критики» в венском музыкальном журнале 23 , «О джазе» в институтском Zeitschrift , «Прощание с джазом» в Европейское ревю . Но попытки Адорно вырваться из социологии музыки были дважды пресечены: ни исследование Мангейма, над которым он работал в течение многих лет, ни выдержки из его исследования Гуссерля не были приняты Zeitschrift . Под впечатлением от книги афоризмов Хоркхаймера « Рассвет и упадок» , Адорно начал работу над собственной книгой афоризмов, которая впоследствии стала Minima Moralia . Во время учебы в Оксфорде Адорно понес две большие потери: его тетя Агата умерла в июне 1935 года, а Берг умер в декабре того же года. До конца жизни Адорно не оставлял надежды завершить неоконченную оперу Берга « Лулу» .

В это время Адорно вел интенсивную переписку с Уолтером Бенджамином последнего по поводу проекта «Аркады» . Получив приглашение от Хоркхаймера посетить Институт в Нью-Йорке, Адорно 9 июня 1937 года отплыл в Нью-Йорк и пробыл там две недели. Пока он был в Нью-Йорке, эссе Хоркхаймера «Новейшая атака на метафизику» и «Традиционная и критическая теория», которые вскоре стали поучительными для самопонимания института, были предметом бурного обсуждения. Вскоре после возвращения в Европу Гретель переехала в Великобританию, где они с Адорно поженились 8 сентября 1937 года. Чуть больше месяца спустя Хоркхаймер телеграммировал из Нью-Йорка с новостями о позиции, которую Адорно мог бы занять в Принстонском радиопроекте , а затем под руководством австрийского социолога Пауля Лазарсфельда . Тем не менее, работа Адорно продолжилась исследованиями Бетховена и Рихарда Вагнера (опубликованными в 1939 году как «Фрагменты о Вагнере»), черновики которых он прочитал Бенджамину во время их последней встречи в декабре на Итальянской Ривьере. По словам Беньямина, эти черновики поражали «точностью материалистической расшифровки», а также тем, как «музыкальные факты... были сделаны социально прозрачными, что было для меня совершенно новым способом». В его исследовании Вагнера впервые возникает тезис, который позже охарактеризовал диалектику Просвещения — господство человека над природой. Адорно отплыл в Нью-Йорк 16 февраля 1938 года. Вскоре после того, как он поселился в своем новом доме на Риверсайд Драйв, Адорно встретился с Лазарсфельдом в Ньюарке, штат Нью-Джерси , чтобы обсудить планы проекта по исследованию влияния радиовещательной музыки.

Хотя ожидалось, что он включит исследования Проекта в более широкий теоретический контекст, вскоре стало очевидно, что Проект в первую очередь занимается сбором данных , которые будут использоваться администраторами для определения того, могут ли группы слушателей быть нацелены на трансляции, специально предназначенные для них. Ожидая, что слушатели будут использовать устройства, с помощью которых слушатели могли бы нажимать кнопку, чтобы указать, нравится или не нравится им конкретное музыкальное произведение, Адорно ощетинился отвращением и удивлением: «Я размышлял о том, что культура — это просто условие, которое исключает менталитет, который пытается измерить это." Таким образом, Адорно предложил использовать индивидуальные интервью для определения реакции слушателей и всего через три месяца после встречи с Лазарсфельдом завершил 160-страничный меморандум по теме проекта «Музыка на радио». Адорно в первую очередь интересовался тем, как на музыкальный материал повлияло его распространение через радио, и считал необходимым понять, как на музыку повлияло ее становление частью повседневной жизни. «Смысл симфонии Бетховена, — писал он, — услышанный, когда слушатель гуляет или лежит в постели, скорее всего, будет отличаться от ее эффекта в концертном зале, где люди сидят, как если бы они были в церкви». В эссе, опубликованных институтским журналом Zeitschrift , Адорно рассматривал атрофию музыкальной культуры, которая сыграла важную роль в ускорении тенденций – к конформизму, тривиализации и стандартизации – уже присутствующих в более широкой культуре. Неудивительно, что исследования Адорно не нашли большого отклика среди участников Проекта. В конце 1939 года, когда Лазарсфельд подал вторую заявку на финансирование, музыкальный раздел исследования был исключен. Тем не менее, в течение двух лет, в течение которых он работал над проектом, Адорно добился плодовитой работы, опубликовав «Симфонию радио», «Социальную критику радиомузыки» и «О популярной музыке», тексты, которые, наряду с проектом меморандума и другими неопубликованные сочинения можно найти в переводе Роберта Халлота-Кентора « Течение музыки» . В свете сложившейся ситуации Хоркхаймер вскоре нашел для Адорно постоянную должность в Институте.

Помимо помощи с Zeitschrift , Адорно должен был быть связующим звеном института с Бенджамином, который вскоре передал в Нью-Йорк исследование Шарля Бодлера, которое, как он надеялся, послужит моделью для более крупного проекта Arcades . В переписке двое мужчин обсуждали разницу в своих представлениях об отношениях между критикой и произведениями искусства, которая проявилась в книге Беньямина « Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости ». Примерно в то же время Адорно и Хоркхаймер начали планировать совместную работу над «диалектической логикой», которая позже станет «Диалектикой Просвещения» . Встревоженные сообщениями из Европы, где родители Адорно подвергались растущей дискриминации, а Бенджамин был интернирован в Коломбе , они мало питали иллюзий относительно практических последствий своей работы. «Ввиду того, что сейчас угрожает поглотить Европу, — писал Хоркхаймер, — наша нынешняя работа, по сути, предназначена для того, чтобы передать вещи в приближающуюся ночь: своего рода послание в бутылке». Пока Адорно продолжал свою работу в Нью-Йорке, выступая по радио с докладами о музыке и лекцией о доктрине любви Кьеркегора, Беньямин бежал из Парижа и попытался нелегально пересечь границу. Узнав, что его испанская виза недействительна, и опасаясь депортации обратно во Францию, Бенджамин принял передозировку таблеток морфия. В свете последних событий Институт приступил к разработке теории антисемитизма и фашизма. С одной стороны были те, кто поддерживал Франца Леопольда Неймана тезис , согласно которому национал-социализм был формой « монополистического капитализма »; с другой стороны, были те, кто поддерживал » Фридриха Поллока « теорию государственного капитализма . Вклад Хоркхаймера в эту дискуссию в виде эссе «Авторитарное государство», «Конец разума» и «Евреи и Европа» послужил основой для того, что он и Адорно планировали сделать в своей книге по диалектике. логика.

В ноябре 1941 года Адорно последовал за Хоркхаймером в то, что Томас Манн назвал «Немецкой Калифорнией». поселился в районе Пасифик-Палисейдс, где проживали немецкие эмигранты, среди которых были Бертольт Брехт и Шенберг. Адорно прибыл с черновиком своей «Философии новой музыки» , диалектической критикой двенадцатитоновой музыки, которую Адорно во время ее написания чувствовал как отход от теории искусства, на разработку которой он потратил предыдущие десятилетия. Реакция Хоркхаймера на рукопись была полностью положительной: «Если я когда-либо в своей жизни чувствовал энтузиазм по поводу чего-либо, то я это сделал в этом случае», - написал он после прочтения рукописи. Они приступили к завершению своей совместной работы, которая превратилась из книги по диалектической логике в переписывание истории рациональности и Просвещения. Впервые опубликованный в небольшом мимеографическом издании в мае 1944 года под названием «Философские фрагменты» , текст ждал еще три года, прежде чем приобрел форму книги, когда он был опубликован под окончательным названием « Диалектика Просвещения » амстердамским издателем Керидо Верлагом. Это «размышление о разрушительном аспекте прогресса» продолжалось через главы, в которых рациональность рассматривалась как освобождение от природы и дальнейшее господство над ней, интерпретации как « , » Гомера Одиссеи так и маркиза де Сада , а также анализы индустрии культуры и антисемитизм.

Завершив совместную работу, они сосредоточили свое внимание на исследованиях антисемитизма и авторитаризма в сотрудничестве с Невитта Сэнфорда Группой изучения общественного мнения под руководством и Американским еврейским комитетом . В соответствии с этими исследованиями Адорно подготовил анализ калифорнийского радиопроповедника Мартина Лютера Томаса. Фашистская пропаганда такого рода, писал Адорно, «просто принимает людей такими, какие они есть: настоящими детьми сегодняшней стандартизированной массовой культуры, у которых в значительной степени отнята их автономия и спонтанность». Результатом этих трудов стало исследование 1950 года «Авторитарная личность» , ставшее новаторским в сочетании количественных и качественных методов сбора и оценки данных, а также в разработке личностного теста F-шкалы .

После вступления США в войну в 1941 году положение эмигрантов, которые теперь классифицировались как « вражеские иностранцы », стало все более ограниченным. Эмигрантам, таким как Адорно, который не был натурализован до ноября 1943 года, было запрещено покидать свои дома с 20:00 до 6:00 и отходить более чем на пять миль от своих домов. Их передвижение было строго ограничено.

В дополнение к афоризмам, завершающим «Диалектику Просвещения» , Адорно собрал сборник афоризмов в честь 50-летия Хоркхаймера, который позже был опубликован под названием « Minima Moralia: Reflections from Damaged Life» . Эти фрагментарные сочинения, вдохновленные новым прочтением Ницше, затрагивали такие вопросы, как эмиграция , тоталитаризм и индивидуальность , а также повседневные вопросы, такие как дарение подарков, жилье и невозможность любви. В Калифорнии Адорно познакомился с Чарли Чаплином и подружился с Фрицем Лангом и Ханнсом Эйслером , с которыми он завершил исследование музыки для кино в 1944 году. В этом исследовании авторы настаивали на более широком использовании авангардной музыки в кино, призывая музыка должна использоваться для дополнения, а не просто сопровождения визуальных аспектов фильмов. Адорно также помогал Томасу Манну с его романом «Доктор Фауст» после того, как последний попросил его о помощи. «Не могли бы вы, — писал Манн, — подумать вместе со мной, как могла бы выглядеть эта работа — я имею в виду работу Леверкюна; как бы вы ее сделали, если бы вы были в союзе с Дьяволом?»

В конце октября 1949 года Адорно уехал из Америки в Европу, как раз во «Авторитарной личности» время публикации . Перед своим возвращением Адорно договорился с тюбингенским издателем о печати расширенной версии «Философии новой музыки» и завершил два сочинения: «Четыре песни для голоса и фортепиано» Стефана Джорджа, ор.7 , и «Три хора для женских голосов» из «Философии новой музыки». Стихи Теодора Дойблера, соч. 8 .

Послевоенная Европа

Вернуться во Франкфуртский университет

По возвращении Адорно помог сформировать политическую культуру Западной Германии. До своей смерти в 1969 году, через двадцать лет после своего возвращения, Адорно вносил вклад в интеллектуальные основы Федеративной Республики, будучи профессором Франкфуртского университета , критиком моды на хайдеггеровскую философию, сторонником критической социологии и преподавателем музыки в Дармштадтские международные летние курсы новой музыки . Адорно возобновил свои преподавательские обязанности в университете вскоре после прибытия. с семинарами по «Трансцендентальной диалектике Канта», эстетике, Гегелю, «Современным проблемам теории познания» и «Понятие познания». Удивление Адорно страстному интересу его учеников к интеллектуальным вопросам, однако, не заслонило от него сохраняющиеся проблемы внутри Германии: в литературном климате доминировали писатели, оставшиеся в Германии во время правления Гитлера, правительство повторно нанимало людей, которые были активными в нацистском аппарате, и люди, как правило, не хотели признавать свое сотрудничество или вину, которую они таким образом понесли. Вместо этого разрушенный город Франкфурт продолжал существовать, как ни в чем не бывало. держась за идеи истины, красоты и добра, несмотря на зверства, цепляясь за культуру, которая сама была затеряна в руинах или уничтожена в концентрационных лагерях. Весь энтузиазм, проявленный учениками Адорно в интеллектуальных вопросах, не мог устранить подозрение, что, по словам Макса Фриша , культура стала «алиби» отсутствия политического сознания. Тем не менее, вскоре были заложены основы того, что впоследствии стало известно как «Франкфуртская школа»: Хоркхаймер возобновил свою кафедру социальной философии, а перестроенный Институт социальных исследований стал громоотводом критической мысли.

Очерки о фашизме

Начиная с его эссе 1947 года «Вагнер, Ницше и Гитлер» , Адорно написал серию влиятельных работ, описывающих психологические черты фашиста. Одной из таких работ была «Авторитарная личность» (1950). опубликованный как вклад в «Исследования предрассудков», проводимые несколькими исследовательскими институтами в США, и состоящий из « качественных интерпретаций », раскрывающих авторитарный характер испытуемых посредством косвенных вопросов. Книги оказали большое влияние на социологию и до сих пор широко обсуждаются и обсуждаются. В 1951 году он продолжил эту тему в своем эссе « Теория Фрейда и образец фашистской пропаганды» , в котором он сказал, что «Психологические предрасположенности на самом деле не являются причиной фашизма; скорее, фашизм определяет психологическую область, которая может успешно эксплуатироваться силами, продвигающими это по совершенно непсихологическим причинам личного интереса».

В 1952 году Адорно принял участие в групповом эксперименте, выявив остаточные национал-социалистические настроения среди недавно демократизировавшихся немцев. Затем он опубликовал два влиятельных эссе: « Значение работы через прошлое» (1959) и «Образование после Освенцима» (1966), в которых он рассуждал о выживании неискорененного национал-социализма в мышлении и институтах Германии после 1945 года. что все еще существует реальный риск того, что он может снова подняться. Однако позже Жан Амери , подвергшийся пыткам в Освенциме, резко возражал, что Адорно вместо того, чтобы решать такие политические проблемы, использовал Освенцим для своего метафизического фантома «абсолютной негативности» («абсолютного негативизма»), используя язык, опьяняющий. само по себе («von sich selber bis zur Selbstblendung entzückte Sprache»).

Публичные мероприятия

В сентябре 1951 года Адорно вернулся в Соединенные Штаты с шестинедельным визитом, во время которого он присутствовал на открытии Хакерского психиатрического фонда в Беверли-Хиллз, встретился с Лео Левенталем и Гербертом Маркузе в Нью-Йорке и в последний раз увидел свою мать. Остановившись в Париже, где он встретил Даниэля-Генри Канвейлера , Мишеля Лейриса и Рене Лейбовица , Адорно прочитал лекцию под названием «Современное состояние эмпирических социальных исследований в Германии» на конференции по исследованию общественного мнения. Здесь он подчеркивал важность сбора данных и статистической оценки, утверждая при этом, что подобные эмпирические методы имеют лишь вспомогательную функцию и должны привести к формированию теорий, которые «поднимут суровые факты на уровень сознания».

Поскольку Хоркхаймер был деканом факультета искусств, а затем ректором университета, ответственность за работу института легла на Адорно. В то же время, однако, Адорно возобновил свою музыкальную деятельность: с докладами в Kranichsteiner Musikgesellschaft, еще одним в связи с постановкой Эрнста Кренека оперы «Жизнь Ореста » и семинаром «Критерии новой музыки» в Пятом Интернационале. Летний курс новой музыки в Кранихштайне. Адорно также стал все активнее сотрудничать с издательством Питера Зуркампа , побудив последнего опубликовать « Берлинское детство Бенджамина около 1900 года» , сочинения Кракауэра и двухтомное издание сочинений Беньямина. Недавно опубликованная книга Адорно «Minima Moralia» была не только хорошо принята в прессе, но и вызвала большое восхищение у Томаса Манна, который написал Адорно из Америки в 1952 году:

Я провел дни, привязанный к вашей книге, как магнитом. Каждый день приносит новое удовольствие... концентрированное питание. Говорят, что звезда-компаньон Сириуса белого цвета сделана из такого плотного материала, что здесь кубический дюйм ее весил бы тонну. Вот почему у него такое чрезвычайно мощное гравитационное поле; в этом отношении она похожа на вашу книгу.

Однако Адорно не меньше тронули и другие публичные события: протест против публикации Генриха Манна романа «Профессор Унрат» с названием фильма «Голубой ангел» ; заявив о своем сочувствии тем, кто протестовал против скандала с охотой на крупную дичь; и сочинение защиты проституток.

Еще очерки по массовой культуре и литературе

Поскольку американское гражданство Адорно было бы утрачено к середине 1952 года, если бы он продолжал оставаться за пределами страны, он снова вернулся в Санта-Монику , чтобы оценить свои перспективы в Hacker Foundation. Там он написал контент-анализ газетных гороскопов (теперь собранных в «Звезды на Землю ») и эссе «Телевидение как идеология» и «Пролог к ​​телевидению»; несмотря на это, он был рад, когда по прошествии десяти месяцев ему было приказано вернуться в качестве содиректора Института.

Вернувшись во Франкфурт, он возобновил свои академические обязанности и с 1952 по 1954 год написал три эссе: «Заметки о Кафке», «Музей Валерия Пруста» и эссе о Шенберге после смерти композитора, все из которых были включены в сборник 1955 года. сборник эссе Призмы . В ответ на публикацию Томаса Манна » «Черного лебедя Адорно написал длинное письмо автору, который затем одобрил его публикацию в литературном журнале «Акзенте» . Второй сборник эссе, «Записки к литературе », появился в 1958 году. После встречи с Сэмюэлем Беккетом во время чтения серии лекций в Париже в том же году Адорно приступил к работе над «Попыткой понять эндшпиль», которая, наряду с исследованиями Пруста , Валери и Бальзак составили центральные тексты второго тома его «Записок к литературе» , вышедшего в 1961 году . Вступление Адорно в литературные дискуссии продолжилось в его лекции в июне 1963 года на ежегодной конференции Общества Гельдерлина. На конференции философов в октябре 1962 года в Мюнстере, на которой Хабермас писал, что Адорно был «писателем среди бюрократов», Адорно представлял «Прогресс».

Хотя Zeitschrift так и не был возрожден, Институт, тем не менее, опубликовал ряд важных социологических книг, в том числе Sociologica (1955), сборник эссе, Gruppenexperiment (1955), Betriebsklima , исследование удовлетворенности работой среди рабочих в Маннесманне, и Soziologische Exkurse , антология, похожая на учебник, задуманная как вводная работа по дисциплине.

Общественный деятель

На протяжении пятидесятых и шестидесятых годов Адорно стал общественной фигурой не только благодаря своим книгам и эссе, но и благодаря выступлениям на радио и в газетах. В беседах, интервью и дискуссиях за круглым столом, транслируемых по Гессенскому радио, Юго-Западному радио и Радио Бремена, Адорно обсуждал такие разнообразные темы, как «Управляемый мир» (сентябрь 1950 г.), «Что означает «работа через Прошлое?» (февраль 1960 г.) и «Профессия учителя и ее табу» (август 1965 г.). Кроме того, он часто писал для Frankfurter Allgemeine , Frankfurter Rundschau и еженедельника Die Zeit .

По приглашению Вольфганга Штайнеке Адорно принял участие в Дармштадтских летних курсах новой музыки в Кранихштайне с 1951 по 1958 год. Однако между так называемой Дармштадтской школой , в которую входили такие композиторы, как Пьер Булез , Карлхайнц Штокхаузен , Луиджи Ноно , Бруно Мадерна, были конфликты. , Карел Гойвартс , Лучано Берио , и Готфрид Михаэль Кениг , вскоре возникший, получив явное выражение в лекции Адорно 1954 года «Старение новой музыки», где он утверждал, что свобода атональности ограничивалась сериализмом почти так же, как когда-то она была ограничена двенадцатитонами. техника. Вместе со своим другом Эдуардом Штойерманом Адорно опасался, что музыка приносится в жертву упрямой рационализации. За это время Адорно не только подготовил значительную серию заметок о Бетховене (которая так и не была завершена и опубликована только посмертно), но также опубликовал «Малер: музыкальная физиогномика» в 1960 году. Вернувшись в 1961 году в Кранихштейн, Адорно призвал к тому, что он назвал «Музыкальной физиогномикой». «musique informelle», которая обладала бы способностью «действительно и по-настоящему быть тем, что она есть, без идеологических претензий на то, чтобы быть чем-то другим. Или, скорее, признать откровенно признать факт нетождественности и следовать его логике до конца».

Послевоенная немецкая культура

В то же время Адорно завязал отношения с современными немецкоязычными поэтами, такими как Пауль Целан и Ингеборг Бахманн . Изречение Адорно 1949 года — «Писать стихи после Освенцима — это варварство» — поставило вопрос о том, что может означать немецкая культура после Освенцима; его собственный постоянный пересмотр этого изречения — в «Негативной диалектике» например, он писал, что «вечное страдание имеет такое же право на выражение, как истерзанный человек должен кричать»; в то время как в «Обязательствах» он написал в 1962 году, что это изречение «выражает в отрицательной форме импульс, который вдохновляет преданную литературу» - было частью послевоенной борьбы Германии с историей и культурой. Адорно также подружился с писателем и поэтом Гансом Магнусом Энценсбергером, а также с кинорежиссером Александром Клюге .

В 1963 году Адорно был избран на пост председателя Немецкого социологического общества, где он председательствовал на двух важных конференциях: в 1964 году на тему «Макс Вебер и социология» и в 1968 году на тему «Поздний капитализм или индустриальное общество». Дебаты, начатые в 1961 году Адорно и Карлом Поппером , позже опубликованные как « Позитивистский спор в немецкой социологии» , возникли из-за разногласий на 14-й конференции немецкой социологии 1959 года в Берлине.

Критика Адорно господствующего климата послевоенной Германии была также направлена ​​против пафоса, выросшего вокруг хайдеггерианства, практиковавшегося такими писателями, как Карл Ясперс и Отто Фридрих Боллноу , и который впоследствии просочился в общественный дискурс. Его публикация «Жаргон аутентичности» в 1964 году была нацелена на ореол, который такие писатели придавали таким словам, как «тревога», «решение» и «прыжок». После семи лет работы Адорно завершил «Негативную диалектику» в 1966 году, после чего в течение летнего семестра 1967 года и зимнего семестра 1967–68 годов он предлагал регулярные семинары по философии для обсуждения книги глава за главой. Среди студентов на этих семинарах были американцы Анджела Дэвис и Ирвинг Вольфарт. Одно из возражений, которое вскоре приобрело еще большее значение, заключалось в том, что критическая мысль должна принять точку зрения угнетенных, на что Адорно ответил, что негативная диалектика занимается «растворением самой точки зрения».

Конфронтации со студентами

На момент «Негативной диалектики » публикации студенческие протесты ослабили западногерманскую демократию. Тенденции в средствах массовой информации, образовательный кризис в университетах, государственный визит шаха Ирана в 1967 году, поддержка Германией войны во Вьетнаме и законы о чрезвычайном положении в совокупности создали крайне нестабильную ситуацию. Как и многие его ученики, Адорно тоже выступал против законов о чрезвычайном положении , а также против войны во Вьетнаме, которая, по его словам, доказала продолжающееся существование «мира пыток, начавшегося в Освенциме». Ситуация только ухудшилась после того, как полиция расстреляла Бенно Онесорга на акции протеста против визита шаха. Эта смерть, а также последующее оправдание ответственного офицера были прокомментированы в лекциях Адорно. По мере роста политизации возникли разногласия как в отношениях Института со студентами, так и внутри самого Института. Вскоре сам Адорно стал объектом гнева студентов. По приглашению Петера Сонди Адорно был приглашен в Свободный университет Берлина для чтения лекции по Гете « Ифигении в Тавриде» . После того, как группа студентов прошла к кафедре, развернув транспарант с надписью «Левые фашисты Берлина приветствуют Тедди-классика», некоторые из присутствующих покинули лекцию в знак протеста после того, как Адорно отказался отказаться от своего выступления в пользу обсуждения своей позиции. о текущей политической ситуации. Вскоре после этого Адорно принял участие во встрече с Берлинским социалистическим немецким студенческим союзом (SDS) и обсудил «студенческие волнения» с Сонди на западногерманском радио. Но по ходу 1968 года Адорно стал все более критически относиться к нарушениям студенческой жизни в университете. Его изоляция только усугублялась статьями, опубликованными в журнале. Альтернатива» , которая, следуя примеру Ханны Арендт статей в «Меркуре» , утверждала, что Адорно подвергал Беньямина давлению во время его лет ссылки в Берлине, и собрала «Сочинения и письма Беньямина» с большой долей предвзятости. В ответ давний друг Беньямина Гершом Шолем написал редактору « Меркура» , чтобы выразить свое неодобрение «отчасти постыдным, чтобы не сказать позорным» высказываниям Арендт.

Отношения между студентами и западногерманским государством продолжали ухудшаться. Весной 1968 года видный представитель СДС Руди Дучке на улице был застрелен ; в ответ прошли массовые демонстрации, направленные, в частности, против издательства Springer Press , которое вело кампанию по очернению студентов. Открытое обращение, опубликованное в Die Zeit и подписанное Адорно, призывало к расследованию социальных причин, которые привели к этой попытке убийства, а также к расследованию манипулирования общественным мнением Springer Press. В то же время, однако, Адорно протестовал против срывов его собственных лекций и отказался выразить свою солидарность с их политическими целями, сохранив вместо этого свою автономию как теоретика. Адорно отвергал так называемое единство теории и практики, за которое выступали студенты, и утверждал, что действия студентов были основаны на ошибочном анализе ситуации. Строительство баррикад, писал он Маркузе, «смехотворно по отношению к тем, кто применяет бомбу». Адорно называл радикальных студентов «штурмовиками ( Sturmabteilung ) в джинсах».

В сентябре 1968 года Адорно отправился в Вену для публикации книги «Альбан Берг: Мастер наименьшего звена» . По возвращении во Франкфурт события помешали ему сосредоточиться на книге по эстетике, которую он хотел написать: «Обоснованные студенческие утверждения и сомнительные действия, — писал он Маркузе, — настолько перемешаны воедино, что всякая продуктивная работа и даже здравая мысль становятся невозможными». вряд ли это уже возможно». После того как бастующие студенты пригрозили лишить помещения семинаров по социологии института мебели и оборудования, была вызвана полиция, чтобы закрыть здание.

Спустя годы

Адорно начал писать введение к сборнику стихов Рудольфа Борхардта, которое было связано с докладом под названием «Очарованный язык», прочитанным в Цюрихе, за которым последовал доклад об эстетике в Париже, где он снова встретил Беккета. Начиная с октября 1966 года Адорно приступил к работе над эстетической теорией . В июне 1969 года он завершил книгу «Ключевые слова: критические модели» . В течение зимнего семестра 1968–69 годов Адорно находился в академическом отпуске в университете и, таким образом, мог посвятить себя завершению своей книги по эстетике.

На летний семестр Адорно запланировал курс лекций «Введение в диалектическое мышление», а также семинар по диалектике субъекта и объекта. Но на первой лекции попытка Адорно начать лекцию и задавать вопросы всякий раз, когда они возникали, переросла в срыв, от которого он быстро сбежал. После того, как студент написал на доске: «Если Адорно оставить в покое, капитализм никогда не прекратится», три студентки подошли к кафедре, обнажили грудь и рассыпали лепестки цветов над его головой. И все же Адорно продолжал сопротивляться безоговорочному осуждению протестного движения, которое только укрепило бы консервативный тезис, согласно которому политический иррационализм был результатом учения Адорно. После дальнейших срывов лекций Адорно отменил лекции до конца семинара, продолжив только семинар по философии. Летом 1969 года, утомленный этой деятельностью, Адорно вновь вернулся в Церматт , Швейцария, к подножию Маттерхорна, чтобы восстановить свои силы. 6 августа он умер от сердечного приступа.

Интеллектуальные влияния

Как и большинство теоретиков Франкфуртской школы , Адорно находился под влиянием работ Гегеля , Маркса и Фрейда . Их основные теории очаровывали многих левых интеллектуалов первой половины 20-го века. Лоренц Егер » Адорно критически отзывается об « ахиллесовой пяте в своей политической биографии: Адорно «почти безгранично доверял готовым учениям, марксизму, психоанализу и учению Второй венской школы».

Гегель

Принятие Адорно гегелевской философии можно проследить до его первой лекции в 1931 году, в которой он постулировал: «Только диалектическая философская интерпретация кажется мне возможной» ( Gesammelte Schriften 1: 338). Гегель отверг идею разделения методов и содержания, потому что мышление — это всегда мышление о чем-то; диалектика для него есть «постигнутое движение самого предмета». Подобно Герхарду Швеппенхойзеру , Адорно принял это утверждение как свое собственное и основывал свое мышление на одной из основных гегелевских категорий — детерминированном отрицании. согласно которому нечто не абстрактно отрицается и растворяется в нуле, а сохраняется в новом, более богатом понятии через свою противоположность.

Адорно понимал свои «Три исследования Гегеля» как «подготовку измененного определения диалектики» и что они останавливаются «там, где должно быть начало» ( Gesammelte Schriften 5: 249 и сл.). Адорно посвятил себя этой задаче в одной из своих более поздних крупных работ « Негативная диалектика» (1966). Название выражает «традицию и бунт в равной мере». Опираясь на спекулятивную диалектику гегелевского разума, Адорно разработал свою собственную «негативную» диалектику «нетождественного».

Карл Маркс

Маркса Критика политической экономии явно сформировала мышление Адорно. По описанию Юргена Хабермаса , марксистская критика для Адорно является «молчаливой ортодоксальностью, категории которой [раскрываются] в культурной критике Адорно , хотя их влияние прямо не названо». Влияние Маркса на Адорно впервые пришло через » Дьёрдя Лукача ( «Историю и классовое сознание Geschichte und Klassenbewußtsein ). Из этого текста Адорно взял марксистские категории товарного фетишизма и овеществления . Адорно Они тесно связаны с концепцией торговли , которая стоит в центре его философии, не ограничиваясь исключительно экономической теорией. ) Адорно «Общество обмена» ( Tauschgesellschaft с его «ненасытной и разрушительной жаждой экспансии» легко интерпретируется как описание капитализма. Более того, марксистская концепция идеологии является центральной для Адорно.

Теория классов , которая реже встречается в работах Адорно, также берет свое начало в марксистском мышлении. Адорно сделал явную ссылку на класс в двух своих текстах: первый, подраздел «Классы и слои» ( Klassen und Schichten ), из его «Введения в социологию музыки» ; второе, неопубликованное эссе 1942 года «Размышления о теории классов», опубликованное посмертно в его Собрании сочинений .

Зигмунд Фрейд

Психоанализ является составным элементом критической теории. прочитал работы Зигмунда Фрейда , хотя, в отличие от Хоркхаймера, никогда не подвергался анализу. Адорно рано Впервые он прочитал Фрейда, когда работал над своей первоначальной (отозванной) докторской диссертацией « Концепция бессознательного в трансцендентальной теории разума» (1927). В ней Адорно утверждал, что «исцеление всех неврозов является синонимом полного понимания пациентом значения их симптомов». В своем эссе «О взаимосвязи социологии и психологии» (1955) он обосновал необходимость «дополнить теорию общества психологией, особенно аналитически ориентированной социальной психологией» в условиях фашизма. Адорно подчеркнул необходимость исследования преобладающих психологических побуждений , чтобы объяснить сплоченность репрессивного общества, действующего против фундаментальных человеческих интересов.

Адорно всегда оставался сторонником и защитником ортодоксального учения Фрейда, «психоанализа в его строгой форме». С этой позиции он атаковал Эриха Фромма. а затем Карен Хорни из-за их ревизионизма. Он выразил сомнения по поводу социологизированного психоанализа. а также о сведении ее к терапевтической процедуре.

Теория

В основе работ Адорно лежит центральная идея, которую он разделяет со всем авангардным искусством начала 20-го века: признание того, что примитивно в нас самих и в самом мире. Ни увлечение Пикассо африканской скульптурой, ни сведение Мондриана живописи к ее самому элементарному компоненту — линии — невозможно понять вне этого интереса к примитивизму , который Адорно разделял с самым радикальным искусством века. В то время западный мир, охваченный мировыми войнами, колониальной консолидацией и ускоряющейся коммодификацией , погрузился в то самое варварство, преодолением которого гордилась цивилизация. По мнению Адорно, самосохранение общества стало неотличимо от социально санкционированного самопожертвования: «примитивных» народов, примитивных аспектов эго и тех примитивных, миметических желаний, обнаруживаемых в подражании и сочувствии. Теория Адорно исходит из понимания этого примитивного качества реальности, которое стремится противодействовать всему, что направлено либо на подавление этого примитивного аспекта, либо на содействие тем системам доминирования, которые возникли в результате этого возврата к варварству. С этой точки зрения, работы Адорно о политике, философии, музыке и литературе представляют собой критику на протяжении всей жизни того, как каждый пытается оправдать членовредительство как необходимую цену самосохранения. По словам переводчика Адорно Роберта Халлота-Кентора, центральный мотив работы Адорно, таким образом, состоит в том, чтобы определить, «как жизнь может быть чем-то большим, чем борьба за самосохранение». В этом смысле принцип самосохранения, пишет Адорно в «Негативной диалектике» , есть не что иное, как «закон гибели, которому до сих пор подчинялась история». По своей сути мысль Адорно мотивирована фундаментальной критикой этого закона.

На Адорно главным образом повлияла Макса Вебера критика разочарования , Дьёрдя Лукача гегелевская интерпретация марксизма Вальтера Беньямина и философия истории . Адорно вместе с другими крупными теоретиками Франкфуртской школы, Максом Хоркхаймером и Гербертом Маркузе , утверждал, что развитый капитализм сумел сдержать или ликвидировать силы, которые привели бы к его краху, и что наступил революционный момент, когда можно было бы его преобразовать. в социализм, перешел. Как он выразился в начале своей «Негативной диалектики» (1966), философия все еще необходима, потому что время для ее осознания было упущено. Адорно утверждал, что капитализм укрепился благодаря атаке на объективную основу революционного сознания и ликвидации индивидуализма, который был основой критического сознания. Адорно, как и Хоркхаймер, критиковал все формы позитивизма как ответственные за технократию и разочарование и стремился создать теорию, которая одновременно отвергала бы позитивизм и избегала восстановления традиционного подхода. метафизика . Адорно и Хоркхаймера критиковали за чрезмерное применение термина «позитивизм», особенно в их интерпретации Людвига Витгенштейна и Карла Поппера как позитивистов.

Музыка и культурная индустрия

Адорно критиковал джаз и популярную музыку , рассматривая их как часть культурной индустрии , которая способствует нынешней устойчивости капитализма, делая его «эстетичным» и «приятным».

В своих ранних эссе для венского журнала Anbruch Адорно утверждал, что музыкальный прогресс пропорционален способности композитора конструктивно справляться с возможностями и ограничениями, содержащимися в том, что он называл «музыкальным материалом». Для Адорно двенадцатитоновый сериализм представляет собой решающий, исторически сложившийся метод композиции. Объективная ценность композиции, по его мнению, зависит не от гения композитора и не от соответствия произведения прежним стандартам, а от того, как произведение связно выражает диалектику материала. В этом смысле современное отсутствие композиторов уровня Баха или Бетховена не является признаком музыкального регресса; напротив, новой музыке следует приписать обнажение ранее подавлявшихся аспектов музыкального материала: освобождение музыкального материала от числа, гармонического ряда и тональной гармонии. Таким образом, исторический прогресс достигается лишь тем композитором, который «отдается делу и как бы не предпринимает ничего активного, кроме как следовать туда, куда оно ведет». Поскольку исторический опыт и социальные отношения заложены в этот музыкальный материал, критик должен обратиться именно к анализу такого материала. Перед лицом этого радикального освобождения музыкального материала Адорно стал критиковать тех, кто, как Стравинский, отказался от этой свободы, прибегая к формам прошлого, а также тех, кто превратил двенадцатитоновую композицию в технику, диктующую правила композиции.

Адорно рассматривал культурную индустрию как арену, на которой устраняются критические тенденции и потенциальные возможности. Он утверждал, что культурная индустрия, которая производит и распространяет культурные товары через средства массовой информации, манипулирует населением. Популярная культура была названа причиной пассивности людей; легкие удовольствия, доступные через потребление популярной культуры, делали людей послушными и довольными, независимо от того, насколько ужасны их экономические условия. «Капиталистическое производство настолько ограничивает их тело и душу, что они становятся беспомощными жертвами того, что им предлагают». Различия между культурными благами заставляют их казаться разными, но на самом деле это всего лишь вариации на одну и ту же тему. Он писал, что «стандартизированное производство потребительских товаров предлагает всем одно и то же», но это скрывается под «манипулированием вкусом и претензией официальной культуры на индивидуализм». Таким образом, культурная индустрия обращается к каждому потребителю уникальным и персонализированным способом, сохраняя при этом минимальные затраты и усилия с его стороны. Потребители приобретают иллюзию, что каждый товар или продукт адаптирован к личным предпочтениям человека путем включения тонких модификаций или недорогих «дополнений», чтобы заставить потребителя возвращаться за новыми покупками и, следовательно, увеличить доход корпоративной системы. Адорно концептуализировал это явление как псевдоиндивидуализацию и « всегда то же самое» .

Анализ Адорно позволил критиковать массовую культуру слева, уравновешивая критику популярной культуры справа. С обеих точек зрения – левой и правой – природа культурного производства считалась корнем социальных и моральных проблем, возникающих в результате потребления культуры. Однако в то время как критика правых подчеркивала моральное вырождение, приписываемое сексуальным и расовым влияниям в массовой культуре, Адорно обнаружил проблему не в содержании, а в объективных реалиях производства массовой культуры и ее эффектах, например, в разновидность обратной психологии . Мыслители, находящиеся под влиянием Адорно, считают, что сегодняшнее общество развивалось в направлении, предсказанном им, особенно в отношении прошлого ( Освенцим ), морали или индустрии культуры. Последний стал особенно продуктивным, но весьма спорным термином в культурных исследованиях . Многие размышления Адорно об эстетике и музыке только начали обсуждаться. Сборник эссе на эту тему, многие из которых ранее не переводились на английский язык, был собран и опубликован лишь недавно под названием «Очерки о музыке» .

Работа Адорно в годы, предшествовавшие его смерти, была сформирована идеей «негативной диалектики», особенно изложенной в его одноименной книге. Ключевой идеей в работах Франкфуртской школы со времен «Диалектики Просвещения» была идея о том, что мысль становится инструментом доминирования, подчиняющим все объекты под контроль (доминирующего) субъекта, особенно через понятие идентичности, то есть идентифицируя реальным в природе и обществе только то, что гармонирует или соответствует господствующим понятиям, и считая нереальным или несуществующим все, что не соответствует. «Негативная диалектика» Адорно была попыткой сформулировать недоминирующую мысль, которая признала бы ее ограничения и приняла нетождественность и реальность того, что не могло быть подведено под концепции субъекта. Действительно, Адорно стремился обосновать критическую направленность своей социологической работы в критике идентичности, которую он воспринимал как овеществление в мышлении товарной формы или менового отношения, которое всегда предполагает ложную идентичность между различными вещами. Потенциал критики возникает из-за разрыва между понятием и объектом, который никогда не может без остатка перейти в первое. Этот разрыв, эта нетождественность в идентичности и была секретом критики как материальной жизни, так и концептуальной рефлексии.

Репутация Адорно как музыковеда остается противоречивой. Его резкая критика джаза и поддержка Второй венской школы в противовес Стравинскому привели к тому, что он впал в немилость. Выдающийся американский учёный Ричард Тарускин заявил, что Адорно «нелепо переоценен». Выдающийся пианист и критик Чарльз Розен считал книгу Адорно «Философия новой музыки» «во многом фальшивым изложением, полемическим произведением, претендующим на объективное исследование». Даже такой коллега-марксист, как историк и джазовый критик Эрик Хобсбаум, считал, что сочинения Адорно содержат «одни из самых глупых страниц, когда-либо написанных о джазе». Британский философ Роджер Скрутон считал, что Адорно производит «массу напыщенной чепухи, призванной показать, что американский народ настолько отчужден, насколько этого требует марксизм, и что его веселая, жизнеутверждающая музыка является «фетишизированным» товаром, выражающим его глубокое духовное порабощение капиталистической машиной». Адорно Раздражение туннельным видением началось еще при его жизни. Возможно, он и защищал Шенберга, но композитор явно не смог ответить на комплимент: «Я никогда не мог выносить этого парня [...] Кстати, отвратительно, как он обращается со Стравинским». Другой композитор, Лучано Берио , сказал в интервью: «Нелегко полностью опровергнуть все, что пишет Адорно – в конце концов, он был одним из самых проницательных и в то же время одним из самых негативных умов, раскапывающих творчество последних 150 лет. лет... Он забывает, что одним из самых хитрых и интересных аспектов потребительской музыки, средств массовой информации и даже самого капитализма является их изменчивость, их бесконечная способность к адаптации и ассимиляции».

С другой стороны, ученый Славой Жижек написал предисловие к книге Адорно « В поисках Вагнера» : в котором Жижек приписывает той же книге «эмансипаторный импульс» - хотя Жижек также предполагает, что верность этому импульсу требует «предательства явных тезисов исследования Вагнера Адорно».

В статье для журнала New Yorker в 2014 году музыкальный критик Алекс Росс утверждал, что творчество Адорно приобрело новое значение в эпоху цифровых технологий: «Поп-гегемония почти полная, ее суперзвезды доминируют в средствах массовой информации и обладают экономической мощью магнатов... Культура кажется более монолитной, чем когда-либо: несколько гигантских корпораций — Google, Apple, Facebook, Amazon — контролируют беспрецедентные монополии».

Критика Адорно капитализма коммерческих СМИ продолжает оказывать влияние. Под влиянием Адорно существует множество исследований о том, как западные индустрии развлечений укрепляют транснациональный капитализм и укрепляют западное культурное доминирование. Критику Адорнеана можно найти в таких работах, как Таннер Миррлис «Культурная индустрия империи США», в которых основное внимание уделяется тому, как западные коммерческие развлечения искусственно подкрепляются транснациональными медиакорпорациями, а не являются местной культурой.

Пять компонентов признания

Адорно утверждает, что начать понимать узнавание в отношении любого конкретного песенного хита можно с разработки схемы, которая разделяет опыт узнавания на его различные компоненты. Все факторы, которые перечисляют люди, переплетены до такой степени, что в действительности отделить друг от друга было бы невозможно. Схема Адорно направлена ​​на различные объективные элементы, участвующие в опыте узнавания:

1. Смутное воспоминание
2. Фактическая идентификация
3. Подчинение по ярлыку
4. Саморефлексия и акт признания
5. Психологическая передача признания-авторитета на объект

Марксистская критика

Адорно постулирует социальную тотальность как автоматическую систему. Согласно книге Хорста Мюллера «Критика критической теории» («Критика критической теории»), это предположение согласуется с идеей Адорно об обществе как саморегулирующейся системе, из которой нужно бежать (но из которой никто не может убежать). Для него оно было существующим, но бесчеловечным. Мюллер выступает против существования такой системы и утверждает, что критическая теория не дает практического решения социальных изменений. Он приходит к выводу, что Юрген Хабермас в частности и Франкфуртская школа в целом неверно истолковывают Маркса.

Стандартизация

Феномен стандартизации - это «концепция, используемая для характеристики шаблонных продуктов капиталистических средств массовой информации и массовой культуры, которые апеллируют к наименьшему общему знаменателю в поисках максимальной прибыли». По мнению Адорно, мы живем в обществе, движимом медиакультурой, в котором потребление продуктов является одной из основных характеристик. Средства массовой информации используются для доставки сообщений о продуктах и ​​услугах потребителям, чтобы убедить этих людей купить товар, который они рекламируют. Стандартизация заключается в производстве большого количества товаров с целью преследования потребителей с целью получения максимально возможной прибыли.

Они делают это путем индивидуализации продуктов, чтобы создать у потребителей иллюзию того, что они на самом деле покупают продукт или услугу, специально разработанную для них. Адорно подчеркивает проблемы, возникающие при создании популярной музыки, когда различные образцы музыки, использованные при создании сегодняшних песен, занимающих лидирующие позиции в чартах, собираются вместе, чтобы создавать, воссоздавать и изменять многочисленные треки, используя одно и то же разнообразие сэмплов. из одной песни в другую. Он проводит различие между «апологетической музыкой» и «критической музыкой». Апологетическая музыка определяется как широко производимая и продвигаемая музыка в индустрии «поп-музыки»: музыка, состоящая из различных частей и взаимозаменяемых для создания нескольких разных песен. «Социальные и психологические функции популярной музыки заключаются в том, что она действует как социальный цемент» «чтобы держать людей послушными и подчиненными статус-кво существующих властных структур».

Серьезная музыка, по мнению Адорно, достигает совершенства, когда ее целое больше, чем сумма ее частей. Он приводит пример симфоний Бетховена: «[его] величие проявляется в полном подчинении случайно частных мелодических элементов форме в целом».

Стандартизация касается не только продуктов культурной индустрии, но и потребителей. Много раз каждый день потребители подвергаются бомбардировке рекламой в СМИ. Потребителей подталкивают к потреблению продуктов и услуг, предоставляемых им медиасистемой, которая использует преимущества музыкальных зацепок, массово производимых с помощью электронных средств массовой информации. Массы стали обусловлены культурной индустрией, что делает воздействие стандартизации гораздо более распространенным. Не осознавая влияния социальных сетей и коммерческой рекламы, человек оказывается в ситуации, когда конформизм является нормой: «Во время потребления массы становятся характеризуемыми товарами, которые они используют и которыми обмениваются между собой».

Тони Уотерс и Дэвид Филхур проверили идеи Адорно, использовали музыкальные вступления из поп-песен и спросили студентов в США, Германии, США и Таиланде, что они узнают. Они обнаружили, что действительно, как и предположил Адорно, признание вступительной части некоторых конкретных коммерческих поп-песен распространилось по всему миру. Но они также демонстрируют, что все еще существуют национальные различия в признании.

Ответы Адорно своим критикам

Будучи пионером саморефлексивной социологии, прообразовавшим способность Бурдье учитывать влияние рефлексии на социальный объект, Адорно осознавал, что на некоторую критику (включая преднамеренный срыв его занятий в 1960-е годы) невозможно ответить в диалоге. между равными, если, как он, по-видимому, считал, то, что наивный этнограф или социолог думает о человеческой сущности, всегда меняется с течением времени.

« Адорно-Ампель » (Светофор Адорно) на Зенкенберганлаге, улице, которая отделяет Институт социальных исследований от Франкфуртского университета Гете. Адорно заказал его строительство после смерти пешехода в 1962 году, и наконец он был установлен 25 лет спустя.

Социологические методы Адорно

Адорно считал, что язык, который использует социолог, как и язык обычного человека, представляет собой в значительной степени политическую конструкцию, которая использует, часто необдуманно, концепции, установленные доминирующими классами и социальными структурами. Он чувствовал, что руководство Института должно быть источником в первую очередь теорий для оценки и эмпирической проверки, а также людьми, которые будут обрабатывать обнаруженные «факты»… включая пересмотр теорий, которые оказались ложными. Например, в эссе, опубликованном в Германии о возвращении Адорно из США и перепечатанном в сборнике эссе «Критические модели» , Адорно восхвалял эгалитаризм и открытость американского общества, основанные на его пребывании в Нью-Йорке и районе Лос-Анджелеса между 1935 и 1955 годами. : «Для жизни в Америке [...] характерны моменты миролюбия, доброты и щедрости».

Один из примеров столкновения интеллектуальной культуры и методов Адорно можно найти у Пола Лазарсфельда , американского социолога, на которого Адорно работал в конце 1930-х годов после бегства от Гитлера. Как рассказывает Рольф Виггершауз в своей книге «Франкфуртская школа, ее история, теории и политическое значение» (MIT, 1995), Лазарсфельд был директором проекта, финансируемого и вдохновленного Дэвидом Сарноффом (главой RCA ), с целью открыть для себя тот тип музыки, который радиослушателям понравились и способы улучшить свой «вкус», чтобы RCA могла с прибылью транслировать больше классической музыки. У Лазарсфельда, однако, были проблемы как со стилем прозы работы, которую сдал Адорно, так и с тем, что Лазарсфельд считал Адорно «отсутствием дисциплины в… изложении».

Сам Адорно рассказал следующий личный анекдот:

То, что я имею в виду под овеществленным сознанием, я могу проиллюстрировать – без сложных философских рассуждений – проще всего на примере американского опыта. Среди часто меняющихся коллег, которых мне предоставил Принстонский проект, была молодая леди. Через несколько дней она обрела ко мне доверие и очень любезно спросила: «Доктор Адорно, вы не возражаете против личного вопроса?». Я сказал: «Это зависит от вопроса, но давайте», а она продолжила: «Скажите, пожалуйста, вы экстраверт или интроверт?» Как будто она, как живое существо, уже мыслила по модели вопросов с несколькими вариантами ответов в анкетах.

Адорно переведен на английский

Хотя даже немецким читателям произведения Адорно могут показаться трудными для понимания, дополнительная проблема для английских читателей заключается в том, что его немецкую идиому особенно трудно перевести на английский язык. Подобная трудность перевода свойственна Гегелю , Хайдеггеру и ряду других немецких философов и поэтов. В результате некоторые первые переводчики были склонны к чрезмерной буквальности. В последние годы Эдмунд Джефкотт и издательство Стэнфордского университета опубликовали новые переводы некоторых лекций и книг Адорно, в том числе « Введение в социологию» , «Проблемы моральной философии» Канта , его транскрибированные лекции по «Критике чистого разума» и «Метафизике» Аристотеля, а также новую перевод «Диалектики Просвещения» . Профессор Генри Пикфорд из Университета Колорадо в Боулдере перевел многие работы Адорно, такие как «Значение работы через прошлое». Появился также новый перевод книги Эстетическая теория и философия новой музыки» из Роберта Халлота-Кентора « Университет Миннесоты Пресс . Халло-Кентор также в настоящее время работает над новым переводом « Негативной диалектики» . Переписка Адорно с Альбаном Бергом «К теории музыкального воспроизведения » и письма родителям Адорно были переведены Виландом Хобаном и опубликованы издательством Polity Press . Эти свежие переводы несколько менее буквально передают немецкие предложения и слова и более доступны англоязычным читателям. «Групповой эксперимент», который раньше был недоступен англоязычным читателям, теперь доступен в доступном переводе Джеффри К. Олика и Эндрю Дж. Перрина в издательстве Гарвардского университета вместе с вводным материалом, объясняющим его связь с остальными работами Адорно и 20-го века. исследование общественного мнения века.

Работает

Фреска во Франкфурте

Основная статья: Библиография Теодора В. Адорно

• Кьеркегор: Построение эстетики (1933)
• Диалектика Просвещения (совместно с Максом Хоркхаймером , 1944)
• Сочинение для фильмов (1947)
• Философия новой музыки (1949)
• Авторитарная личность (1950)
• Минима Моралия: Размышления о поврежденной жизни (1951)
• В поисках Вагнера (1952)
• Призма (1955)
• Против эпистемологии: метакритика; Исследования Гуссерля и феноменологических антиномий (1956)
• Диссонансы. Музыка в управляемом мире (1956)
• Примечания к литературе I (1958)
• Звуковые фигуры (1959)
• Малер: Музыкальная физиономика (1960)
• Примечания к литературе II (1961)
• Введение в социологию музыки (1962)
• Гегель: Три этюда (1963)
• Критические модели: вмешательства и лозунги (1963)
• Почти фантазия (1963)
• Жаргон подлинности (1964)
• Ночная музыка: Очерки музыки 1928–1962 (1964)
• Негативная диалектика (1966)
• Альбан Берг: Мастер наименьшего звена (1968)
• Критические модели: вмешательства и лозунги (1969)

Опубликовано посмертно

• Эстетическая теория (1970)
• Звезды на Землю и другие эссе об иррациональном в культуре (1975)
• Бетховен: Философия музыки; Фрагменты и тексты (1993)
• Психологическая техника радиообращений Мартина Лютера Томаса (2000)
• «Критика чистого разума» Канта (2002).
• Течение музыки (2006)

Музыкальные произведения

• Себастьяну Ведлеру (1919)
• 6 этюдов для струнного квартета (1920)
• Фортепианная пьеса (1921)
• Струнный квартет (1921)
• 3 рассказа Теодора Дойблера для женского хора (1923–1945)
• 2 пьесы для струнного квартета, соч. 2 (1925/26)
• 7 коротких произведений для оркестра, Op.4 (1929)
• 3 коротких пьесы для фортепиано (1934)
• 2 песни для голоса и оркестра по мотивам «Индейца Джо» Марка Твена (1932/33)
• Kinderjahr – Шесть фортепианных пьес из соч. 68 Роберта Шумана (1941)
• 2 песни с оркестром

См. также

• Спор о позитивизме

Ссылки

Источники

• Адорно, Теодор (1990). «О популярной музыке» в переводе Джорджа Симпсона. В книге «В записи: рок, поп и письменное слово » под редакцией Саймона Фрита и Эндрю Гудвина, 301–14. Лондон: Рутледж. ISBN   0-415-05306-4 ; ISBN   0-415-05305-6 ; ISBN   0-679-72288-2 ; Нью-Йорк: Пантеон. ISBN   0-415-05305-6 ; ISBN   978-0-394-56475-3 ; ISBN   0-415-05306-4 ; ISBN   0-679-72288-2 .
• Адорно, Теодор (1992). Примечания к литературе: Том второй . Нью-Йорк: Издательство Колумбийского университета.
• Адорно, Теодор (2000). Брайан О'Коннор (ред.). Читатель Адорно . Молден, Массачусетс: Blackwell Publishing.
• Адорно, Теодор (2002). Очерки о музыке . Беркли: Издательство Калифорнийского университета.
• Адорно, Теодор (2003). Негативная диалектика . Нью-Йорк: Континуум.
• Арато, Эндрю; Гепхарт, Эйке, ред. (1982). Главный читатель Франкфуртской школы . Нью-Йорк: Континуум.
• Клауссен, Детлев (2008). Теодор В. Адорно: Последний гений . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.
• Дурао, Фабио Аксельруд (июль – август 2008 г.). «Роберт Юллот-Кентор в разговоре с Фабио Аксельрудом Дурао» . Бруклинская железная дорога: критические взгляды на искусство, политику и культуру . Проверено 28 ноября 2011 г.
• Лохи, Дэн (2007). Ключевые темы теории медиа . Англия: Издательство Открытого университета.
• Мюллер-Дум, Стефан (2005). Адорно: Биография . Молден, Массачусетс: Polity Press.
• Виггершауз, Рольф (1995). Франкфуртская школа, ее история, теории и политическое значение . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Дальнейшее чтение

• Боуи, Эндрю . Адорно и конец философии , Кембридж: Политика, 2013 г.
• Брунгер, Джереми (5 мая 2015 г.). « Управляемый мир Теодора Адорно ». Журнал Numéro Cinq .
• Деланти, Жерар (редактор) Теодор В. Адорно . Лондон: SAGE, 2004.
• Эдвардс, Питер. «Схождения и разногласия в переписке между Лигети и Адорно» , Music & Letters , 96/2, 2015.
• Герхардт, Кристина (ред.). « Адорно и этика ». Новая немецкая критика 97 (2006): 1–3.
• Хог, Филип. Коммуникация и выражение: философия языка Адорно. Перевод Антонии Хофштеттер. Лондон и Нью-Йорк: Rowman & Littlefield International, 2017.
• Гордон, Питер. Адорно и существование. Кембридж, Массачусетс/Лондон: Издательство Гарвардского университета, 2016.
• Хоэндал, Питер Уве . Призматическая мысль: Теодор В. Адорно . Линкольн, Небраска: Издательство Университета Небраски, 1995.
• Джарвис, Саймон. Адорно: критическое введение . Кембридж: Политика, 1998.
• Джей, Мартин. Диалектическое воображение: история Франкфуртской школы и Института социальных исследований 1923–1950 гг . Беркли и Лос-Анджелес: Калифорнийский университет Press, 1996.
• Джей, Мартин. Адорно . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1984.
• Джеффрис, Стюарт. Гранд-отель Бездна: Жизнь Франкфуртской школы . Нью-Йорк: Версо, 2016.
• Морган, Бен. «Проект Франкфуртской школы», Телос , Nr. 119 (2001), 75–98
• Пэддисон, Макс. Адорно, Модернизм и массовая культура: Очерки критической теории . Лондон: Кан и Аверилл, 2004. ISBN   1-871-08281-1 .
• Скрутон, Роджер . Дураки, мошенники и подстрекатели: мыслители новых левых . Нью-Йорк: Блумсбери, США, 2015.
• Шерер, Дэниел. «Восприятие Лооса Адорно: современная архитектура, эстетическая теория и критика орнамента», Potlatch 3 (весна 2014 г.), 19–31.

Внешние ссылки

• Адорно, Теодор. Эстетическая теория. Университет Миннесоты , 1996 г.
• «Теодор Адорно» . Интернет-энциклопедия философии .
• На юг, Ламберт. «Теодор В. Адорно» . В Залте, Эдвард Н. (ред.). Стэнфордская энциклопедия философии .
• Озарения - Проект критической теории
• Одиссей и зов разума сирены: критика просвещения Франкфуртской школы, опубликованная в журнале «Другие голоса», № 1, версия 1, 1997.
• «Адорно в 1950-е годы» Юргена Хабермаса.
• Дэниел Шерер, «Восприятие Лооса Адорно: современная архитектура, эстетическая теория и критика орнамента», Potlatch 3 (весна 2014 г.), 19–31.
• Звукозаписи с Теодором В. Адорно в онлайн-архиве Österreichische Mediathek (Научные лекции) (на немецком языке)
• Теодора В. Адорно Дискография на Discogs

Интернет-работы Адорно

• Работы Теодора В. Адорно или о нем в Интернет-архиве
• Справочный архив Адорно на Marxists.org. Содержит полные тексты книг «Просвещение как массовый обман» , «Сверхмирской характер гегелевского мирового духа» и «Минимума моралии» .
• Негативная диалектика на efn.org.